ны.  Хочешь,  пошлю   человека   вниз,
предупреждать швейцара.
   Комбат решил подождать. Все-таки лучше иметь дело с одним  таксистом,
чем с разными. Окна в казино остались занавешенными с ночи, свет  слегка
пробивался в помещение узкими лезвиями.  Каждый  сантиметр  воздуха  был
пропитан  запахами  дорогих  сигарет  и   мужского   одеколона,   словно
бесплотные тени игроков все еще присутствовали за столиками.
   Усевшись за большим столом, расчерченным для игры в  рулетку,  Рублев
взял  в  руки  забытый   жетон   -   круглый   и   плоский.   Чет-нечет,
красное-черное, можно ставить на кон все или играть по маленькой.
   Арабы неспроста забрались так далеко от центра. Где-то поблизости  от
жилья должно быть их место работы. Стабильное место, если они перетащили
сюда, в Баку, своих женщин.
   Ходят в ресторан, а квартиру снимают в типовом панельном доме.  Точно
такие же дома Рублев видел во  многих  советских  городах.  Хорошо  знал
метраж квартир - чересчур скромно для людей,  разъезжающих  на  такси  и
обедающих в лучшей гостинице возле центральной площади. Из-за  кого  они
себя ограничивают? Из-за тех, кто может  обвинить  в  роскоши  за  чужой
счет, в нецелевом использовании средств?
   Можно  было  примоститься  возле  дома   в   надежде   отследить   их
перемещения. Но Рублеву даже сидение у  обувных  дел  мастера  далось  с
трудом. С оружием в руках он мог бы  сутки  пролежать  брюхом  в  грязи,
выжидая  удобного  момента.  В  таких  случаях  греет  простая  и  ясная
мысль: ?как только,  так  сразу?.  В  нужный  момент  нажмешь  спусковой
крючок, завалишь врага. А пасти кого-то, будучи невооруженным? Прятаться
за углом дома или на лестнице, чтобы в конце концов увидеть,  как  жилец
квартиры сходил в ближайший магазин за  свежим  чуреком?  Работенка  для
стукача или как там правильно называется эта профессия?  Для  нее  нужен
другой склад характера.
   Давным-давно, со  времен  военного  училища,  Комбат  привык  бриться
дважды в день. Уже тогда щетина росла густой, жесткой. Потом  он  брился
при любых обстоятельствах - в походных и боевых условиях. Электробритвой
никогда не пользовался, брился станком, даже если  не  имел  возможности
намылить щеки или хотя бы смочить их водой. Как только наступал срок, он
физически ощущал потемнение и  шершавость  щек,  ощущал  как  грязь,  от
которой нужно избавиться.
   Сейчас сознательно решил подождать. На улицах Баку заросших личностей
было не так много, как в горах Северного Кавказа, но густая  щетина  все
же  добавляла  Рублеву  восточного  колорита.  На  третий  день  у  него
прорисовалась небольшая бородка  -  равномерной  порослью  от  кадыка  к
подбородку, по скулам и выше по щекам. ?Абрек?, - оценил он себя, увидев
спросонья свое отражение в зеркале.
   Неприятное ощущение чего-то чужого на лице уже притупилось.  Если  бы
еще знание местного языка могло так же быстро проявиться за трое  суток.
Хотя чеченцы, вероятнее всего, тоже общаются с местными на русском - это
пока единственный язык, которым неплохо владеют и те и другие.
   С великим и могучим ничто  не  сравнится,  даже  врагу  без  него  не
обойтись. Но кроме языка,  существует  еще  и  акцент.  Если  поблизости
окажутся настоящие чеченцы или те, кто давно имеет с ними дело,  подмену
распознают сразу.
   В  первом  же  офисе  он  огляделся  вокруг  подчеркнуто  холодным  и
презрительным взглядом, протянул  листок,  заготовленный  по  пути.  Без
вежливых предисловий там значилось, что предъявитель хочет встретиться с
начальством по вопросу  благотворительности.  На  все  попытки  получить
дополнительные разъяснения гость только пожал плечами,  объяснив  скупым
жестом свою немоту.
   Его отвели к заму. Там он извлек на свет второй листок, где слов было
больше:
   "Ваши братья-мусульмане ведут против неверных героическую войну не на
жизнь, а на смерть. Усилиями  сочувствующих  людей  организован  фонд  в
поддержку народа Ичкерии. Какую сумму вы могли бы пожертвовать?"
   Человек, у которого даже не было своего кабинета, поскреб подбородок,
помялся:
   - Конечно, мы, как мусульмане,  сочувствуем...  Извините,  а  слышать
меня вы можете? Это хорошо... И видеть  тоже.  Посмотрите  вокруг  себя,
оцените наш бизнес. Разве это бизнес? Зарабатываем себе на хлеб,  вот  и
все. Слишком вы далеко забрались, вам лучше в центре походить по офисам,
там масштабы другие. А у нас - могу открыть сейф и показать, сколько там
денег.
   Рублев поморщился, давая понять, что ничего смотреть  не  собирается:
пожертвования - дело добровольное.
   - Скажу по секрету: нас вчера приходили инспектировать,  -  продолжал
замдиректора. - Закрыть грозились, лицензию отобрать. Научились выжимать
деньги: теперь даже плюнуть нельзя без лицензии. Грозили-грозили, а я же
не могу им сунуть на троих сто долларов взятки - обидятся.
   Рублева мало интересовало,  врет  замдиректора  или  говорит  правду.
Деньги ему не были нужны,  он  хотел  посмотреть  на  реакцию  и  вообще
оглядеться по  сторонам.  В  качестве  предлога  для  посещения  он  мог
придумать что-то более нейтральное - например, выгодную сделку от  имени
несуществующей фирмы. Но он решил сразу взять быка за рога.
   Во второй по счету  фирме  заросшего  щетиной  посланца  ?независимой
Ичкерии? приняли сухо и недоверчиво. У этих,  по  всей  видимости,  была
надежная ?крыша?, и они могли себе  позволить  скептически  разглядывать
визитера.
   - Вообще-то люди, которые обращаются с такими  просьбами,  имеют  при
себе письма и ходатайства с печатями. Откуда нам знать, кто вы на  самом
деле?
   "Я у вас ничего не возьму, - написал ?немой? на чистом листке. - Если
условимся о сумме, заедет человек. Официальное лицо?.
   - Ну, и сколько вы хотите?
   Рублев высокомерно пожал плечами. Он не торгуется, пусть сами решают,
сколько в состоянии выделить.
   - Видите  ли...  Есть  определенные  фонды,  которые  централизованно
занимаются сбором и распределением средств. На беженцев, на гуманитарные
нужды.
   "Видал я эти гуманитарные поставки, -  подумал  Комбат.  -  Если  они
годятся для женщин и детей, тогда,  наверное,  люди  Хаттаба  и  Басаева
получают посылки с памперсами?.
   - С фондами мы могли бы иметь  дело.  А  с  отдельными  личностями  -
извините...
   Рублев  анализировал  не  только  слова.  Внешний  вид   сотрудников,
отдельные детали интерьера.  Коробки  с  товаром  -  если  они  частично
находились в коридорах и во дворе. Конечно, он не надеялся унюхать запах
оружейной смазки. Фирма  может  заниматься  чем  угодно  и  одновременно
обслуживать финансовые интересы боевиков. И  все-таки  одна-единственная
мелочь может о многом свидетельствовать.
   Вернувшись в такси, Комбат  чуть  было  по  инерции  не  стал  писать
водителю следующий адрес. Нет, здесь ему незачем прикидываться немым.
   - Тоже рядом, особенно не разгонишься, - с  максимальной  вежливостью
улыбнулся Ариф.
   Вопросов он, конечно, не  осмеливался  задавать.  Искренне  радовался
возможности еще раз оказать услугу  -  согласился  бы  на  горбу  тащить
любого  из  людей  Шаина,  лишь  бы  не  потерять  хлебное  место  возле
гостиницы.

Глава 9

   В третьем по счету офисе Рублеву  показался  подозрительным  радушный
прием. Его попросили подождать, угостили чашкой  кофе  и  фисташками  на
блюдце. Чеченским или арабским ?следом? ни с какой стороны не пахло.  Но
почему-то немоту гостя приняли  как  должное.  Может,  успели  позвонить
соседи, те, у кого  он  уже  побывал,  предупредили  насчет  посланника,
объезжающего фирмы в округе?
   Офис занимал три этажа, и Комбата усадили в самой дальней от лестницы
комнатке с зарешеченным окном. Обычно решетки ставят на первом этаже,  а
здесь  решили,  что  на  втором  такая  мера  предосторожности  тоже  не
помешает.
   Привстав, Рублев выглянул в коридор и  увидел  двух  крепких  молодых
людей. Их выдавали глаза - на самом деле все внимание было  приковано  к
выходу из тесного закутка, куда усадили гостя.
   В чем  дело?  Испугались  рэкета?  Раскусили  поддельную  немоту?  За
стенкой  тоже  шаги,  неприятно-замедленные.   Из   чего   сделана   эта
перегородка - кирпич или гипс? Подбираются  осторожно  -  откуда  у  них
такое лестное мнение о его боевых способностях?
   Заглянула улыбчивая девушка:
   - Директор уже  освободился.  Секретарша  позвонит  прямо  сюда,  как
только он будет готов вас принять.
   "Может, ты угодил в осиное гнездо, только в другое? К тем, кого мочил
на катере, или на фирму, живущую под их ?крышей?? Опознали? Уверены  или
только подозревают?? - бешено проносились вопросы в голове Комбата.
   Вот и звонок по внутреннему.  Они,  конечно,  считают,  что  ?дорогой
гость? вооружен. Рассчитывают получить секунду  преимущества,  когда  он
возьмет в руки трубку. Ее ведь  надо  бросить  сперва,  чтобы  выхватить
пистолет. Лучше взять, по крайней мере он будет готов к наскоку именно в
этот момент. Жалко, если таксиста захомутали ни за что, ни про что.
   На третьем звонке, Рублев поднял трубку. Но слушать не стал  -  сразу
положил ее возле аппарата и шагнул к дверному проему,  занося  руку  для
удара. Никто еще не появился, а тяжкий кулак уже полетел вперед, набирая
скорость.
   Сунувшись внутрь, парень из коридора наткнулся на беззвучный снаряд -
тот несся точно на уровне челюсти. Беднягу швырнуло о  стенку,  пистолет
отлетел на несколько шагов. Комбат не рискнул высунуться за ним,  потому
что   сразу   хлопнуло   несколько   выстрелов.   Парня,   конечно   же,
подстраховывали, и коридор все время держали под прицелом.
   Своим ударом Рублев почти ничего не выиграл  -  разве  что  вывел  из
строя единицу живой силы. Слабое утешение, когда сзади  у  тебя  прочная
решетка,  а  впереди  узкая  полоса  пустого,  простреливаемого  в  упор
пространства.
   Комнатушка угловая, две наружные стены. Третья - перегородка, за  ней
кто-то есть. Стрелять не торопится, боится промазать и получить ответный
подарочек. Похоже перегородка все-таки  кирпичная.  Полкирпича  -  толще
никто не делает. Человек по ту сторону не дышит, придется ломать наугад.
   Отступив на два шага - именно столько позволяло пространство  тесного
закутка, - Рублев оперся на левую ногу, а правую выбросил  с  разворота.
Когда клали стенку, в  раствор  явно  недосыпали  положенного  по  норме
цемента: дырища получилась приличная, воздух затуманился мелкой пылью.
   Вылетевшие кирпичи  никого  не  задели.  Противник  оказался  чуть  в
стороне от направления удара и быстро отпрянул назад.  Зато  выдал  свое
местонахождение. В руках у Комбата появился  ремень,  снятый  с  брюк  -
гражданские брюки он тоже носил с  ремнем.  Армейская  пряжка,  конечно,
сила, но даже с небольшой пряжкой получаешь оружие, иногда незаменимое.
   Он просунул руку в широкое с неровными краями  отверстие  и  выпустил
узкую кожаную змею  ремня.  От  неожиданности  человек  за  перегородкой
выстрелил, но край пряжки рассек ему бровь и на секунду дезориентировал.
Следом за рукой Комбат сам нырнул в пробоину, краем глаза ухватив  общие
очертания помещения,  светлые  прямоугольники  окон,  тоже  расчерченных
решетками.
   Не успел обезоружить  ?второго  номера?,  как  из  коридора  заскочил
?номер третий?. Комбат ногой толкнул в его сторону черный офисный  стол.
Трение ножек быстро погасило  скорость,  но  при  этом  угол  столешницы
угодил в самое чувствительное у мужика место.
   Завладев пистолетом какой-то неизвестной ему модели, Комбат выстрелил
скорчившемуся  ?третьему  номеру?  в  ногу.  Он  никого   не   собирался
убивать. ?Номер второй? -  хозяин  ?пушки?  -  упал  на  колени,  что-то
лопоча.
   - Ты мне зубы не заговаривай, - негромко сказал Комбат. -  Живо  веди
на выход. А то секир башка будет.
   - Извини, друг. Мне приказали - я делал.
   - Ты по сути, - Комбат  прислушивался  к  коридору  и  наблюдал,  как
раненый в ногу заползает под стол.
   - Можно по лестнице.
   - Про лестницу я без тебя знаю. Где есть окно без решетки?
   - На третьем. Здесь везде решетка, честный слово.
   - Туалет, - прохрипел раненый из-под стола.
   Он явно не хотел, чтобы Рублев задерживался.
   - Правда, туалет, - спохватился ?второй  номер?.  -  Клянусь,  забыл.
Просто испугался сильно.
   - А где тут у вас сортир?
   - На той стороне, рядом совсем.
   - Пошли, сходим вместе.
   - Не надо, друг, - человек умоляющим жестом  ухватил  двумя  пальцами
кожу под подбородком. - Не могу ходить.
   - Почему это? - Рублев приподнял коленопреклоненного повыше.
   И все-таки передумал, не в его  правилах  было  кем-то  прикрываться.
Если обманули, найдет другой вариант.
   Прислонился к дверному косяку - теперь обзор существенно  расширился.
Вот та дверь в самом деле похожа на  сортирную,  до  нее  метров  шесть.
Осторожно попробовал высунуться - выстрел. Ага, вон они откуда!  Слишком
вольно себя чувствуют, бьют прицельно. Ну-ка, ребятки, попрячьте головы.
   Послал две пули, без  особого  желания  кого-то  задеть.  Но  эффекта
добился. Кишка у ?ребяток?  оказалась  тонковата:  они  тут  же  надежно
укрылись и теперь палили наугад.
   - Поехали!
   Низко пригнувшись, Комбат в три прыжка одолел  расстояние  до  двери.
Заскочил в туалет, выбил закрашенное до половины стекло и прыгнул  вниз.
Разогретый солнцем асфальт как будто спружинил под ногами,  может  быть,
даже вмятины от подошв появились.
   Вслед  выстрелили,  но  с  опозданием,  Комбат  уже  успел  укрыться,
пригнувшись за чьим-то ?жигулем?. Второй перебежкой  заскочил  за  угол.
Здесь в микрорайоне дома ставили не так тесно, да и деревья не так густо
разрослись.  Повсюду  большие,  открытые  для  обзора   куски:   неровно
уложенный асфальт, земля без  травы.  Единственная  зелень,  которая  ее
украшает, - битое стекло, то и дело вспыхивающее на солнце.
   Перемахнув через бетонное ограждение, Комбат  побежал  медленнее.  На
душе было погано, как и в прошлый раз после событий на катере. Наверняка
он нарвался на ту самую компанию, где на него, возможно,  был  составлен
фоторобот.  Еще  одна  лишняя,  ненужная  стычка.  С  некоторых  пор  он
почувствовал, что его силы не беспредельны.
   В бесполезном противостоянии - не с  настоящим  противником,  а  черт
знает с кем - сила духа терпит поражение.  Только  чувство  исполненного
долга может дать новый заряд.
   Сейчас  надо  разыскать  Арифа.  Выручать,  если  что-нибудь  с   ним
случилось. Рублев собирался сделать крюк и вернуться на место, где вышел
из машины. Но не прошел и двух кварталов, как  заметил  приткнувшееся  в
тени, подальше от глаз такси с помятым багажником, побитыми  стеклами  и
фарами.
   А где Ариф? Подходить к машине  или  это  приманка?  Редкие  прохожие
удивленно оглядываются, но подойти никто не  решается.  Каждому  ясно  -
лучше держаться подальше и не искать приключений на свою голову.
   - Начальник, - окликнул сзади знакомый голос.
   Ариф  целехонек.  Рублев  не  ожидал,  что   когда-нибудь   с   таким
облегчением увидит румяную, подобострастно улыбающуюся физиономию.
   - На ходу тачка?
   - На ходу, только ездить опасно. Первый же мусор останавливать будет,
спрашивать что такое,  -  Ариф  показал  два  аккуратных  будто  сверлом
просверленных отверстия на крыле.
   Что правда, то правда - побитые стекла еще можно оправдать аварией, а
следы от пуль объяснить сложнее.
   - Звонил гостиница из автомата, говорил: мы здесь.
   Комбат  только  теперь  вспомнил   про   мобильник,   врученный   ему
Шаин-мюэллимом. Да не стал бы он все равно вызывать подмогу.
   - Давай отойдем подальше.
   - С вами порядок? Не ранен? - с некоторым опозданием  поинтересовался
таксист.
   - Нет. Ты, я вижу, тоже отбился.
   - Слышал выстрел. Еле слышал, затем что музыка включал.
   "Да уж, сейчас почти каждая собака с глушителем работает?, -  подумал
Комбат.
   - Сразу машина назад давал. Хотели мешать, но я ведь таксист,  им  со
мной не сравняться.
   - С кем говорил по телефону?
   - Даже не знаю точно. Мне давно этот номер  давали,  когда  я  только
перед гостиницей становиться начинал. Сейчас спрашивали  адрес,  обещали
Кямран-мюэллиму передать.
   Ариф достал из  кармана  пузырек  с  крошечными  желтыми  таблетками,
закинул две в рот.
   - Аптека здесь рядом, пошел - валерьянка купил.
   - Где мы должны ждать?
   - Идем, начальник, покажу. Тебе валерьянка не надо?
   - Зачем? Голова не болит, живот тоже. Настроение,  правда,  хреновое.
Но тут лекарства не помогут.

Глава 10

   Забирать их явился сам Кямран с двумя помощниками.  Лишние  разговоры
вести не стал, предупредил только, что шеф возвращается вечером, раньше,
чем ожидалось.
   После  одиннадцати  Комбата  затребовали  ?на  ковер?.   Шаин-мюэллим
приехал недовольный, что-то у него там, в Гяндже сорвалось.
   - А я думаю, где он столько гуляет? Решил свой,  параллельный  бизнес
открыть?
   Комбат не собирался стоять навытяжку, сидел в  кресле  на  колесиках,
твердо опираясь на подлокотники:
   - Мы ведь сразу договорились - я не твой штатный сотрудник. Вроде как
водопроводчик по вызову.
   - Хорошо-хорошо, ты человек независимый. Никто  здесь  не  претендует
устроить тебе жизнь по распорядку. Только надо как минимум советоваться.
   - Мое дело - это мое дело, я даже ?пушку? не брал.
   Шаин-мюэллим не хотел вести разговор в той же позе,  что  и  русский.
Если у приезжего хватило наглости сесть  без  приглашения,  значит  надо
встать. Создать  мизансцену  допроса,  когда  следователь  ходит  вокруг
подсудимого сужающимися кругами.
   Выяснять Шаин ничего не собирался.  Картина  рисовалась  ясно:  Борис
решил от чужого имени собрать дань с отдаленных фирмочек  и  положить  в
свой карман.
   - А таксист? Мне даже странно, честно говоря. Какого черта ты не взял
машину просто с улицы?
   - Не собирался я ничего скрывать.
   - Ну и насколько ты преуспел в итоге? -  ?мюэллим?  заложил  руки  за
спину, продолжая перебирать свои янтарные четки с  черной  кисточкой.  -
Нарвался на тех, кто как раз тебя мечтал заполучить, а  ты  сам  пришел,
своими ногами.
   - Как пришел, так и ушел.
   - Бойцовских способностей у тебя не отнимешь.  Но  согласись,  всякое
могло случиться. Как у вас говорят: ?И на старуху бывает проруха?.  Риск
был, причем совершенно напрасный.
   - Это мои трудности.
   - Нет, так дело не пойдет. Если у тебя проблемы с  деньгами  -  скажи
мне. А в свободное время не напрягайся - отдыхай.

***

   Из Москвы пришел ответ на запрос - сообщение было встроено отдельными
битами в десяток картинок с голыми девицами  и  отправлено  на  один  из
европейских порносайтов. Бурмистров даже не раскрывал эти изображения на
экране своего монитора, от порнухи его тошнило.
   После Лены у него долгое время не было женщин  -  не  хотелось  снова
испытать разочарование. На внешние данные ему было  плевать,  главное  -
найти такую, которую он  мог  бы  превращать  в  полуживотное  существо,
мычащее и стонущее, закатывающее глаза так, чтобы видны были одни белки.
   Однажды, отвозя работу заказчику, он  случайно  обратил  внимание  на
блеклое создание, бредущее по улице в слишком теплой для солнечного  дня
кофте. Неопределенного возраста, со слабой улыбкой на  бескровном  лице,
оно несло сетку с хлебом и молочными пакетами.
   Игорь проследил, в какой подъезд зашло  создание,  потом,  в  течение
недели навел  справки.  Оказалось,  что  двадцатипятилетняя  Саша  ходит
самостоятельно только в магазин,  по  словам  мальчишек,  ей  давно  уже
выдали  справку  из  ?дурдома?.  Они  же  сообщили,  что  Саша  живет  с
матерью-уборщицей, которая мотается по трем работам.
   Что-то  нашло   на   Бурмистрова,   он   почувствовал   непреодолимую
потребность завязать знакомство  со  ?слабоумной?.  Заговорил  с  ней  в
очереди к кассе. Отвечала Саша достаточно внятно, но  замедленно.  Самые
простые вопросы заставляли ее напрягаться, морщить лоб.
   В следующий раз он проводил  ее  до  д