и пулей влетели в здание рабочих, но тут сбавили темп. В отличие от
Тарзана Левша относился к Райхлину с уважением и  культурно  постучал  в
дверь главного инженера. Услышав разрешение, он вошел и спросил:
   - У вас работает Никонов. Вы не поможете срочно его найти?
   - Ладно, - согласился инженер, и они вместе  направились  в  одну  из
комнат рабочих.
   С Никоновым они столкнулись буквально в дверях. Судя  по  одежде,  он
решил прогуляться.
   - Обыскать, - коротко приказал  Левша.  Братки  моментально  скрутили
оцепеневшую от страха жертву  и  стали  обыскивать,  проводя  руками  по
одежде и хлопая ладонями по карманам.
   - Ну, уроды! - сморщился Левша. - Вы же не ствол ищете  и  не  финку.
Карманы ему выверните, сапоги снимите, короче - все обшмонайте!
   Все не понадобилось,  хватило  карманов.  В  одном  из  них  оказался
красный камешек величиной с небольшой грецкий орех. Хотя контакты  между
рабочими и охранниками были сведены к минимуму, организаторы незаконного
промысла оказались бессильны против распространения  слухов,  такого  же
неизбежного, как всплеск венерических заболеваний при  замене  диктатуры
демократией. Бандиты, сперва  думавшие,  что  на  прииске  моют  золото,
вскоре узнали о добыче рубинов, но  слабо  представляли  размеры  и  вид
необработанных, только что найденных камней. Поэтому для  Левши  изъятый
рубин был лишь доказательством вины рабочего, за которую  его  следовало
примерно наказать. Он повертел самоцвет в руках  и  небрежно  сунул  его
Райхлину.  Побледневший  инженер  с  благоговением  принял   драгоценную
находку и стал тщательно осматривать камень.  Дрожь  его  рук  бросилась
Левше в глаза.
   - Ты че, начальник,  заболел  или  перепил  вчера?  -  снисходительно
поинтересовался он.
   И тут Райхлина  прорвало.  В  Междуреченске  уже  обнаружилась  масса
удивительных аномалий, а ему, человеку с творческой  жилкой  и  пытливым
умом  ученого,  приходилось  молчать.  Он  не  мог  рассказать  о  своих
наблюдениях,  поделиться  сомнениями,  обсудить  непонятные  ему  факты.
Желание выговориться с каждым днем усиливалось, как напор воды в запруде
после затяжных дождей, и наконец нашло себе выход.
   - Легко оставаться равнодушным, разбираясь в сути вопроса, как свинья
в апельсинах, - нервно сказал он.  -  А  между  прочим,  крупные  рубины
ювелирного качества чрезвычайно редки и ценятся выше  любых  драгоценных
камней. Если находки алмазов весом  свыше  десяти  каратов  не  являются
чем-то из ряда вон выходящим,  то  рубинам  таких  размеров  присваивают
имена. А в этом камне без малого тридцать каратов, и я не заметил в  нем
ни одного изъяна. Перед нами огромный рубин чистейшей воды.
   - Сколько же он может стоить? - тут же спросил Левша,  которому  было
плевать на остальные нюансы.
   - Трудно сказать. Но то, что цифра  будет  с  шестью  нулями,  -  это
точно.
   - Ишь ты, - присвистнул бандит. - А я думал, куска три-четыре, - и он
зло повернулся к несчастному воришке.
   Словоохотливость инженера дороже всего  обошлась  рабочему.  Конечно,
вора надо образцово  наказать,  и  Левша  прикидывал  варианты  грядущей
экзекуции. Само собой,  лишить  водки  до  конца  срока,  оштрафовать  и
хорошенько избить, не ломая костей. Названная сумма подтолкнула  бандита
на жестокую расправу. Неужели мужик,  пытавшийся  заныкать  чуть  ли  не
лимон баксов, отделается безобидными зуботычинами?  Чтобы  потом  другие
стали воровать при первой возможности? Нет, пусть  знают,  что  каждого,
позарившегося на хозяйское добро, ждет суровая кара.
   - Тащите его к лесу, - приказал Левша охранникам. - А вы, - обратился
он к Райхлину, - соберите рабочих. Всех до единого.
   Через десять минут обитатели лагеря сгрудились у раскидистого дерева.
Охранники держали наготове  автоматы;  ?кавказец?,  чувствуя  настроение
хозяина, злобно скалился на рабочих. Левша спешил, так как уже  начинало
смеркаться, поэтому его обвинительная  речь,  закончившаяся  приговором,
оказалась довольно лаконичной.
   - Мы вас предупреждали, мы вас, мужики,  конкретно  предупреждали,  а
эта сука, - он ткнул пальцем в Никонова, - решила, что хитрее всех.  Он,
гад, хотел камешек заныкать. Ему показалось мало бабок, которые  мы  вам
платим. Он, падла, забыл, на кого  попер.  Ну,  ничего,  сейчас  мы  ему
напомним. А заодно перед вашими глазами, мужики, все время будет пример,
как не надо себя вести.
   По знаку Левши один, бандит ловко  вскарабкался  на  дерево,  а  двое
потащили Никонова.
   - Братцы, бейте этих гадов! - внезапно заорал он. - Все  рубины  себе
забе...
   Мощный удар оборвал крик отчаяния. Рабочие  стояли  не  шелохнувшись.
Только идиот, ищущий приключений  на  свою  задницу,  сунется  с  голыми
руками под автоматные очереди. Зачем им рубины, с них  хватит  зарплаты,
всех денег не заработаешь и не отнимешь. А за друга они еще  отомстят..,
если представится такая возможность.
   Райхлин стал еще бледнее,  когда  увидел  рубин,  его  лицо  казалось
выкрашенным белилами. Инженер  понял,  что  именно  его  ода  найденному
сокровищу подтолкнула  Левшу  к  жестокому  решению,  он  невольно  стал
соучастником злодейства. Нормальному человеку с этим трудно примириться.
   После удара Никонов упал, лишившись чувств. Его подтащили  к  дереву,
раздели до трусов и подняли наверх. Его ноги привязали к стволу, а  руки
- к двум расходившимся в разные стороны ветвям. Получилось что-то  вроде
древнеримской казни - распятия, но поскольку  одна  ветвь  дерева  росла
почти  горизонтально,  а  вторая   круто   поднималась   вверх,   издали
приговоренный напоминал живой указатель поворота налево. Жуткая расправа
обернулась садистской шуточкой.
   - Если еще кто-то вздумает украсть камень, пусть сначала посмотрит на
это дерево, - сказал в завершение Левша.

***

   Лес неторопливо укутывался в темноту. Где-то  радостно  ухнул  филин,
предвкушая близившуюся охоту, юркнула в дупло белка, прячась от страшных
ночных врагов, в зарослях мелькнул силуэт благородного оленя.
   - Петрович, по-моему, костер - это лишнее, - сказал Комбат, закуривая
сигарету.
   - Боишься? - спросил Чащин, роняя на землю охапку хвороста.
   - Не боюсь, а соблюдаю разумную  осторожность.  Обидно  из-за  мелочи
провалить такое дело.
   - Ну, пусть соблюдаешь, а все равно зря. Тут самые  глухие  места,  с
двух сторон скалы, с третьей - непреодолимый горный участок  реки,  а  с
четвертой на сотни километров тайга. Чего  нам,  как  сычам,  в  темноте
сидеть.
   Он подбросил дров в разгоравшееся пламя.  Когда  от  костра  остались
одни угли, Чащин убрал их, расстелил плащ-палатку и  старое  одеяло.  От
земли шло тепло, как от русской печки.
   - Можно немного вздремнуть, я разбужу тебя точнее любого  будильника,
- сообщил егерь.
   - Я тоже могу проснуться, когда захочу,  -  сказал  Комбат,  но  свои
знаменитые часы установил на три часа ночи.
   Жизнь научила его, что  в  серьезных  делах  стоит  перестраховаться.
Проснулись они почти одновременно и  буквально  за  несколько  минут  до
звонка.
   Ночная дорога к вражескому  лагерю  мало  отличалась  от  дневной,  в
пещерах отсутствовал даже намек на смену  дня  и  ночи.  Только  колония
летучих мышей  была  пуста,  ее  обитатели  улетели  на  охоту.  Рублеву
пришелся по душе этот факт. Несмотря на  заверения  Чащина,  он  не  мог
побороть в себе чувство отвращения к похожим на злобных демонов тварям.
   Когда мужчины устроились на своем наблюдательном  пункте,  небо  чуть
посветлело. Лагерь был  объят  сонной  негой.  Даже  охранник  свернулся
калачиком у огромного пня, а рядом с ним, положив морду на лапы,  дремал
могучий пес.
   Комбат первым отправился в облюбованное им укрытие. Так  было  решено
заранее, ведь ружье Чащина  больше  подходило  для  стрельбы  с  дальних
дистанций, поэтому сначала егерь прикрывал Рублева. Зато,  оказавшись  в
укрытии  и  сократив  дистанцию  до   противника   вдвое.   Комбат   мог
использовать  скорострельность  ?Узи?.  Теперь  он  страховал  осторожно
спускающегося к нему егеря. Оба крались с ловкостью диких зверей, и даже
овчарка не заметила, что на их территории оказались чужаки.
   Снова потянулись тягостные  минуты  ожидания.  Наконец  лагерь  начал
просыпаться. Сначала из своего  дома  вышли  двое  мужчин,  занимавшихся
готовкой. Чуткий пес сразу проснулся, а вскоре утренний  холод  и  тихие
голоса разбудили нерадивого охранника. Затем на  улицу  один  за  другим
потянулись рабочие, и наконец соизволили проснуться бандиты. Комбат ждал
выхода своего старого знакомого - Тарзана, но так и не дождался.  Рублев
подумал, что это либо не тот Тарзан, либо он, как самый главный, остался
в бандитской резиденции. В любом случае дальше тянуть не  имело  смысла,
так как пятеро  бандитов  бестолково  шатались  по  лагерю,  не  готовые
отразить нападение.
   - Давай. Твой - возле домика, - шепнул  Комбат  и  перевел  ствол  на
охранника с собакой.
   Ударила  короткая  очередь,  которую  заглушил   одиночный   выстрел.
Стоявший у домика бандит согнулся,  будто  у  него  внезапно  разболелся
живот, а потом рухнул на землю и в агонии мелко засучил ногами. Охранник
упал без звука и лишних телодвижений. Комбат попал ему точно  в  голову.
Еще одна пуля прошла мимо, а третья ранила собаку.
   Стрельба  в  один  миг  вырвала  обитателей  лагеря  из  безмятежного
состояния.  Рабочие  бросились  в  дом  или  попадали  на  землю.   Двое
вооруженных бандитов залегли, третий скрылся за  домом.  Оттуда  донесся
звон бьющегося стекла. Бандит явно решил достать свое оружие через окно,
раз дверь оказалась под обстрелом.
   Комбат подсознательно жалел  овчарку,  именно  поэтому  его  выстрелу
чуть-чуть не хватило точности. Он забыл простую истину: ранение не может
остановить хорошо выдрессированного ?кавказца?. А этот был выдрессирован
что надо. Хрипя от ярости, пес бросился на тень, мелькнувшую за камнями,
безошибочно распознав в ней врага. Рублев, выбиравший себе  новую  цель,
лишь краем глаза заметил опасность, первым на  нее  отреагировал  Чащин.
Бухнул выстрел. Тело  ?кавказца?  по  инерции  пролетело  еще  несколько
метров и навсегда замерло рядом со стрелками. Тут же по камням защелкали
пули.
   - Они нас засекли, - хмуро констатировал  Рублев  -  Меняем  тактику,
делаем, как я говорил.
   - Одумайся, Борис, у них ведь три ствола, это не шуточки.
   - Ага, если бы они еще стрелять умели. Давай по бензобаку грузовика -
раз.., два.., три!
   Чащин выстрелил. Пробив металл и разогревшись при этом, свинец угодил
в бензин. Тот мгновенно вспыхнул. Раздался взрыв. Егерь опустил ружье  и
повернул голову. Комбата рядом с ним уже не было.
   Когда Тарзан приказал валить  деревья,  он  не  думал  о  возможности
перестрелки в самом лагере. А зря. Ловко укрываясь за  огромными  пнями,
Комбат двигался вперед. Бандиты стреляли по неуловимой мишени, но только
напрасно тратили боеприпасы. Вскоре Рублев  обошел  залегшую  парочку  с
фланга. Впрочем, был еще третий бандит, но он боялся высунуть нос  из-за
дома.
   Снова ударил ?Узи? противника, на голову  Комбату  посыпались  щепки,
куски коры. И тут же ответно громыхнула винтовка.  Автомат  захлебнулся.
Бандит слишком увлекся охотой на Рублева и подставился Чащину. На это  и
рассчитывал Комбат.
   Ухнул взрыв. Один из осколков на излете чиркнул Комбата по  ноге,  но
всего-то поцарапал кожу. Рублев встал,  уверенный,  что  Чащин  не  даст
поднять голову последнему стрелку.  Из-за  дома  показался  человек.  Он
размахнулся,  собираясь  бросить  еще  одну  гранату.  Комбат   выпустил
короткую очередь. Человек схватился за шею. Граната выпала из  его  рук.
Взрывом разворотило угол дома, он  покосился,  с  крыши  полетел  шифер.
Подняв одну руку и держась за бок второй, медленно встал пятый бандит.
   - Где шестой? - держа его на мушке, спросил Комбат.
   Левша, а это был он, поднес к лицу окровавленную руку  и  с  неохотой
разлепил губы:
   - Его здесь нет. Тарзану, суке, повезло, он в Москву смотался.
   Но Комбат не спешил командовать отбой. Ведь это бандиты, от них  чего
угодно можно ожидать. Осмотрев рану  Левши  и  убедившись,  что  осколок
гранаты лишь рассек кожу на боку и засел в мышцах, он небрежно бросил:
   - Потерпишь, не маленький, у меня пацаны с такими ранами неделями  по
горам мотались.
   - Главное, свой же, козел, подранил, - прохрипел Левша,  не  в  силах
извинить за ошибку.
   Убедившись, что стрельба  закончилась,  рабочие  начали  подниматься.
Несколько человек на вопрос Комбата  о  шестом  бандите,  только  пожали
плечами, и лишь сиганувший в вырытую экскаватором яму мужик подтвердил:
   - Их главный уехал. Сел в машину и укатил.  Подошел  Чащин,  все  еще
настороженно оглядываясь по сторонам. Комбат сказал ему,  как  о  чем-то
давно решенном:
   - Ну вот, Петрович, дело сделано, бандитский бизнес  уничтожен,  люди
освобождены, теперь можешь идти с повинной, не век же в болотах  сидеть.
А такая блестящая операция тебе обязательно зачтется.
   Однако радужным планам  Комбата  угрожала  опасность,  причем  с  той
стороны,  откуда  никто  не  ждал.  Рабочие,  мягко  говоря,   сдержанно
восприняли разгром банды. Заметив, что их освободителей всего двое,  они
начали тихо перешептываться между собой.
   Реакцию людей можно было понять. Их заработки в Москве  были  гораздо
скромнее здешних, а некоторые вообще сидели  без  работы.  Люди  отлично
понимали, что их промысел незаконный и, если вмешается государство,  они
уедут отсюда без копейки, а то и окажутся под следствием. Год работы  на
прииске гарантировал им несколько лет безбедного  существования,  теперь
же их подспорьем оставался лишь полученный в Москве скромный аванс.
   Минута была критической. Конечно же, рабочие  не  собирались  убивать
Чащина и Рублева, они просто хотели их обезоружить  и  задержать,  чтобы
ретивая парочка не донесла властям о рубиновых копях.  Но,  кроме  того,
рабочие  желали  возвращения  своих  хозяев,  а  это  для  друзей   было
равнозначно смертному приговору.
   Они сразу ощутили странную напряженность, витавшую в воздухе.  Комбат
и  Чащин  были  уверены,  что  рабочие  немедленно  кинутся  освобождать
умирающего товарища, но они будто забыли о нем. Людей в  первую  очередь
волновал личный интерес. Конечно,  среди  них  было  несколько  человек,
желавших спасти Никонова, но им пришлось действовать, подчиняясь  толпе,
готовой в любой момент броситься на незваных гостей.
   Комбат не понимал, чем вызвана  агрессивность  рабочих,  и  не  хотел
первым начинать стычку. Кроме того, он знал, что  не  обязательно  снова
затевать стрельбу.  Подсознательно  вооруженный  человек  воспринимается
безоружными  людьми  как  лидер,  вожак,  и  Рублев  не  замедлил   этим
воспользоваться. Он как  бы  случайно  направил  автомат  в  самую  гущу
рабочих и, когда те испуганно замерли, четко и решительно скомандовал:
   - Ты, ты и  ты  займитесь  раненым.  Вы,  пятеро,  снимите,  наконец,
человека с дерева. Остальные свободны. Разойдись.
   Несколькими  фразами  Комбат  подавил   начинающийся   мятеж.   Толпа
оказалось разобщена, разбита на маленькие, не  представляющие  опасности
группки, а рабочие сразу убедились, что перед ними военный  человек,  за
которым стоит мощь государственного аппарата.
   - Уф, обошлось, а то я кожей чувствовал, что они готовы разорвать нас
в клочья, - облегченно вздохнул Чащин.
   - Ты погоди радоваться,  Петрович.  Сейчас  они  переговорят  друг  с
дружкой и могут полезть в драку. Надо быстро забирать бандита и  уходить
отсюда, пока мужики не опомнились. И чего они так на нас взъелись?
   - Думаю, потому что мы их заработка  лишили.  Рассказывают,  когда  в
нашем городе фабрика закрылась, число отравлений грибами увеличилось раз
в десять. Люди с голодухи  брали  в  лесу  все,  кроме  мухоморов.  Этим
беднягам тоже придется вместо рубинов грибы добывать.
   - Вот и делай после этого людям добро, -  вздохнул  Комбат.  -  Может
быть, зря мы все это затеяли?
   - Ничего не зря, - строго возразил Чащин. - Разве ж они  дети  малые?
Отлично понимали, что помогают кучке  негодяев  грабить  страну,  а  все
равно работали За это и наказаны.

Глава 32

   Небо хмурилось, собираясь пролиться на землю холодным осенним  дождем
Комбат вышел из здания аэропорта и сразу  разглядел  в  немногочисленной
толпе огромную фигуру Подберезского.
   - Андрей! - негромко окликнул он. Тот повернул голову,  на  лице  его
заиграла радостная  улыбка,  быстро  сменившаяся  удивленным  выражением
лица, когда он увидел рядом с Комбатом незнакомую девушку.
   - Здрасьте! - сказал он, почему-то застеснявшись кинуться  в  объятия
своего старшего товарища.
   - Здравствуй, дружище! - обнял  его  Комбат  -  Вот  знакомься,  Даша
Чащина, родственница моего нового друга, попавшего в переплет. Да я тебе
уже кое-что рассказывал по телефону.
   - Очень приятно. А меня зовут Андрей, - снова улыбнулся  Подберезский
и повел их к машине  -  Вот  я  и  дома,  -  сказал  Комбат,  захлопывая
дверцу...
   Уничтожив банду, они с Чащиным не  решили  свои  проблемы,  а  вместо
одних неприятностей нажили другие.  Это  напоминало  компьютерную  игру,
преодолев один уровень, ты сталкиваешься  с  новой,  еще  более  сложной
задачей. Только игрок может выключить машину, когда захочет, а они  были
вынуждены идти до конца.
   Когда Рублев и Чащин с пленником оставили территорию лагеря, их вдруг
бросились догонять несколько рабочих:
   - Что за черт! - заметив их,  выкрикнул  Комбат  и  поднял  ?Узи?  на
изготовку.
   - Не стреляйте.., спасите..,  помогите..,  мы  вас  очень  просим!  -
нестройным хором закричали догоняющие.
   Разгадка такого странного поведения недавних врагов оказалась проста.
Когда схлынула ярость,  вызванная  мыслью  о  потере  денег,  кто-то  из
рабочих сообразил, что они  оказались  брошенными  на  произвол  судьбы.
Ведь, по словам надсмотрщиков, кругом на десятки километров  простирался
безлюдный лес, и рабочие понятия не имели,  в  какой  стороне  находится
ближайшее жилье. Им грозила участь современных Робинзонов, прикованных к
своему маленькому лагерю и  ожидающих  появления  спасателей.  Но  зачем
ожидать, когда вот они, пока еще совсем рядом?  И  несчастные  бросились
догонять уходящую в лес троицу.
   Разобравшись в их сбивчивых фразах, Комбат  заметно  повеселел.  Люди
будут считать  его  и  Чащина  своими  благодетелями,  а  значит,  можно
рассчитывать на их откровенные и исчерпывающие показания.  Он  не  знал,
что часть ?свидетелей? уже имела дело  с  российским  правосудием  и  не
горела желанием вновь оказаться в поле его зрения.
   Рублев дал на сборы полчаса, но люди подтянулись к ним  через  час  с
лишним. По коварному совету Райхлина рабочие забрали  и  поделили  между
собой  все  драгоценности,  а  те,  кто  оказался  без  денег,  устроили
форменный обыск в доме охранников.  Просто  удивительно,  как  за  такое
короткое время инженер  сумел  просчитать  наиболее  вероятное  развитие
событий и подготовить к нему остальных.
   Углубившись в лес, Комбат и Чащин разделились.  Егерь  отправился  за
Чижом, а Рублев с остальными двинулся в деревню, где хотел встретиться с
участковым  и  подготовить  сельчан  к  возвращению   мнимого   маньяка.
Участкового известие о добровольной сдаче сумасшедшего егеря  привело  в
такое состояние, что его самого можно было принять за  буйнопомешанного.
Дико сверкнув ошалевшими глазами, он бросил Рублеву фразу типа ?за базар
ответишь?, видимо намекая на ответственность за дачу ложных показаний, и
умчался звонить в  город.  Пленный  бандит,  а  тем  более  рабочие  его
совершенно не интересовали.
   Комбат   бдительно   следил   за   Левшой.    Остальные    немедленно
воспользовались благоприятной ситуацией и разбрелись по деревне якобы  в
поисках выпивки. На самом деле рабочие высматривали  стоящие  во  дворах
автомобили, надеясь уговорить владельцев под