ная беспечность. И опять некого обвинить, кроме самого себя.
     Вдруг вид свободно текущей воды позволит, наконец, помочиться? Подойдя к реке, Фалько повторно расстегнул замок на джинсовых брюках. Наплевал на женщин-подчиненных, которые могли случайно увидеть его за таким занятием.
     Какое это теперь имеет значение?
     Бежать нельзя, даже если есть надежда ускользнуть незамеченным. Потом здесь высадят целый полк, обложат зверя со всех сторон и, как водится, без толку. Упустят, и он останется на свободе, помня о нарушенном обещании.
     Нельзя спешить и подставлять себя под удар.
     Лучше пока выполнять его условия. И вообще - вдруг это шанс, который выпадает раз в жизни?
     Отмочить такую передачу, о которой напишут везде. Она войдет потом во все книги о телевидении.
     Сделает тебя звездой, востребованной не только в России.
     Перед начальством не придется оправдываться.
     Они молиться будут, чтобы рейтинг подольше удержался на волне. Главное - перед этим чудовищем оправдаться, отвести от себя его подозрения, когда в конце концов появится здесь спецназ.

Глава 25

     Забродов не заснул и не впал в забытье. Просто на скупую картинку реальности наложилось сновидение. Путаные обрывки тех конкурсных монологов, по которым он пытался вычислить убийцу.
     - ..Наши музыканты при сведении пытаются впихнуть на диск как можно больше наворотов и эффектов. На станции после дополнительной компрессии все это начинает ухать, бухать, - это Костя Воробей читает небольшую лекцию по основам музыкального радиовещания.
     - ..Однажды мы с моей лучшей подругой просто сели на велики и поехали куда глаза глядят по незнакомой дороге. Тогда как раз цветы полевые зацвели. Помню с одной стороны все желтое, а с другой все сиреневое, - это Зина разводит романтику.
     Трудно поверить, что ее больше нет. Скорее труп, покачивающийся на волнах лицом вниз, кажется дурным сном. Зина рядом, в спальном мешке, прижимается сбоку. Но тело ее почему-то не жаркое, как в прошлый раз, а прохладное. Оно податливое, рука не встречает никакой преграды, будто опускаешь ее в речную воду.
     Сквозь сновидения Илларион видел поляну с погасшим костром. Шел дождь. Ладейников не пожелал укрыться под хвойным пологом и давал интервью на открытом месте. Наверное, видел себя со стороны и сам себе нравился - со струями, стекающими по мужественному лицу, с открытыми руками и мощным торсом, слегка прикрытым кожаным жилетом. Тело сильное, но не накачанное сверх меры. Не видно ни одной татуировки, ни одного шрама.
     Бородатый оператор прикрыл голову капюшоном и медленно перемещался туда-сюда. Несмотря на страх, он оставался профессионалом и не мог себе позволить снимать с одной точки., Окончательно промокший и продрогший Новиков силился тем временем выглядеть бодрым, чтобы не разочаровать заказчика интервью. Этому человеку лучше потакать во всем и молить Бога, чтобы тебя поскорее оставили в покое.
     - Какие у вас требования? Что вы хотели бы получить в обмен на освобождение заложников?
     - Да ничего мне не надо. Приз я уже выиграл. Еще денег, миллион баксов? Я человек неприхотливый. Гарантии безопасности? В подарочные наборы от ментов я не верю и о своей безопасности позабочусь сам.
     - Тогда чего вы добиваетесь?
     - Приятно, когда тебя внимательно слушают.
     Вот постучался бы я в Москве в окошко твоего лимузина, попросил бы вежливо взять у меня интервью, сделать небольшую передачу. Ты бы просто не увидел меня и не услышал. Тронул бы с места и укатил.
     - Разрешите не согласиться, я всегда...
     - Или взять кого-нибудь из этих ребят, - перебил Ладейников. - Хорошие ребята, я против них ничего не имею. Но стали бы они потеть по моей просьбе? А завтра постараются, как никогда в жизни не старались.
     Забродов перестал его слышать, монологи с видеокассеты снова стали ярче и звучней, чем картинка реальности.
     - ..Самое трудное болтать без умолку в пустоту, - признавался Воробей. - Сколько себя помню, всегда язык имел без костей. Но в студии ты один на один с микрофоном. Первое время я спасался тем, что ставил на столик фотку одной подруги. Представлял, будто обращаюсь к ней...
     - ..Мы обе загорели за один день, - продолжала Зина. - Солнце, скорость и все такое. Коров таких красивых видели, как на картинке. Черные и коричневые с белыми пятнами. Мычат как положено, и вымя у каждой полное...
     - Слушатель не должен ждать от ди-джея какой-то там Правды или Истины с большой буквы. Он не вещает со святой горы, он свой парень, которого можно легко и просто заткнуть нажатием пальца. Главное - вызывать эмоции, не давать скучать...

***

     Утром последний остававшийся в неведении игрок узнал от товарищей, что произошло. У кандидата наук сразу же на нервной почве разболелся зуб. Прижимая ладонь к щеке, он молча раскачивался вперед-назад, будто молился.
     Остальные тоже чувствовали себя не лучшим образом. Каждый вспоминал об улетевшем вертолете, о том, как выворачивался наизнанку, чтобы не оказаться аутсайдером, не быть отправленным восвояси. Как они теперь завидовали рыжему Семену и охраннику Бажину.
     А Света - вот уж кто лажанулся. Ожидая отправления "борта", она вдруг твердо сказала, что никуда не полетит. Пусть ее выкинули из конкурса - она может остаться на острове в каком-нибудь другом качестве. Например, помогать сотрудникам МЧС: кого-то подстраховать, кому-то помассажировать сведенную судорогой икру.
     Никто из съемочной группы не заметил, как она тихо, без всплеска нырнула в реку. Из осторожности она не сразу поплыла к "своим", а сместилась в сторону вдоль правого берега. И потом уже с наступлением сумерек, изредка хватая ртом воздух, достигла дальней оконечности острова.
     Пока прошла его в длину, пока, спрятавшись, ожидала отбытия Фалько с операторами, кончилась одна игра и началась другая...
     - Как тебя угораздило, господи? - сочувственно покачала головой Вероника.
     - Ничего, я его сделаю. Пусть только подойдет ближе чем на три шага. У меня хватка мертвая.
     - Выбрось из головы эту дурь. Ты женщина, ты не должна...
     - А кто должен, они? - Акимова понизила голос, не желая громко позорить мужчин. - У одного зуб болит, другому музыкальное образование не позволяет. Тем более - я виновата.
     Из-за меня Иллариону пришлось в наручники влезть.
     Барабанов тем временем обратился сразу ко всем:
     - Главное, друг с другом договориться. Чтобы не было самодеятельности.
     - Какая самодеятельность? - простонал Рифат. - Я всякую братву видел. Чесал себе на саксе и знал, что вон за тем столиком натуральный убийца сидит. Но этот.., мороз по коже.
     - Ты с ним прекрасно уживался несколько дней.
     - Ни фига. Я чувствовал подвох, чувствовал.
     - Ну да, конечно. Сейчас каждый скажет: все понимал, только сказать стеснялся. Ты просто ходил и всех убеждал, что его заранее выбрали победителем... Неважно. Главное, теперь друг другу не подгадить.
     - Это точно, - кивнул Воробей. - Никакой отсебятины, все треки только с плей-листа.
     - Зину убили, а у тебя, сопляка, наглости хватает шутить, - возмутилась Вероника.
     - Да я ничего. Просто сам для себя смысл перевожу.
     - Если сам для себя, переводи молча.
     - Ладно, молчу, пусть решают "аксакалы".
     - Ничего вы не понимаете, - вдруг произнесла Ольга. - Болтаете всякие глупости.
     Никто не хотел ей напоминать о тесной дружбе с Ладейниковым. Теперь получалось, что Ольга о ней не жалеет и не думает от нее отказываться.
     - Ничего себе. А кто ее убил, по-твоему?
     - Понятия не имею.
     - Может, кто-то из нас, ты скажи.
     - Оставьте меня в покое.
     - Знаешь что, дорогая, сваливай-ка ты лучше к своему хахалю, - заиграла желваками Акимова. - С ним тебе будет гораздо веселее.
     Ольга не заставила себя упрашивать. Забрала легкую сумку со сменой белья и молча удалилась.
     - Напрасно, - укорила Акимову Вероника. - Она теперь тебя достанет. Не своими руками, так его.
     - Раз уж так получилось, значит к лучшему, - констатировал Алексей. - Хуже было б, если б она все аккуратно выслушала, а потом бы ему передала... Насчет Зины. Кстати, надо сходить посмотреть. Нельзя, чтобы тело там валялось.
     - Лопаты даже нет, чтоб могилу вырыть.
     - У кого нервы крепче? Кто-нибудь вдвоем сходите!
     Пройти надо было всего метров сто пятьдесят. Вернувшись, Барабанов с Акимовой сообщили, что тела не обнаружили. Похоже убийца столкнул его в воду, и течением труп отнесло от берега.
     - Какой кошмар, - закрыла лицо Вероника.
     - Кошмарней не бывает, - подтвердил Алексей. - Сейчас главное, чтобы такое не повторилось. Вернусь к тому, с чего начал. Главное, не допускать самодеятельности. Этого человека нельзя выводить из себя.
     - Какой он человек? - пробормотала Вероника, не отрывая от лица ладоней. - Подонок, зверь.
     - Дайте я договорю, ладно? Неизвестно, сколько у нас еще времени в запасе. Может, через минуту уже начнется...
     Он недоговорил, что именно начнется, но каждый подумал о своем и содрогнулся.
     - Если кто-то вдруг вздумает сбежать, точнее уплыть, я ему не завидую. Могут пострадать другие. Этот... Ладейников может войти в раж.
     Леша не случайно избегал применять к преступнику сильные эпитеты. А вдруг у него есть скрытый сообщник.
     На мерные постанывания кандидата наук никто уже не обращал внимания. Теперь их тон вдруг поднялся выше, и худой костлявый бильярдист, обернувшись, подтвердил.
     - Да, господин Струмилин. Придется наступить на горло своей интеллектуальности и сносить все, разные неприятности.
     - Ему сейчас не до этого, - пожалела биолога Вероника. - Помню, как у меня зуб разболелся.
     Если б меня на расстрел тогда повели, я б из-за этой боли ничего другого и не почувствовала.
     - Тогда неизвестно, что для него лучше, - заметил Воробей. - Зуб пройдет, а страх одолеет.
     Может, пусть тогда подольше болит?
     - Ох, не нравится мне твое настроение, - покачал головой Барабанов. - Я понимаю, что иногда смех бывает на грани истерики...
     Вероника подсела к непроницаемой Диане. Если бы та дрожала или плакала, все было бы понятно. Но чужое молчание всегда беспокоит, особенно в критических ситуациях.
     - Как ты, в порядке?
     Черноволосая красавица едва заметно кивнула.
     - Ничего себе Ольга отмочила. Это ж надо? Я понимаю, можно быть от мужика без ума, но не до такой степени. Тем более ей, с ее богатой биографией.
     - Меня она не колышет, - отрезала Диана.
     - Тебя, я вижу, никто не колышет. Напрасно ты от всех отгородилась. Сейчас нельзя одной.
     - Осточертело мне здесь. И остров этот долбаный и вся компания. Я на последнем конкурсе сама хотела вылететь.
     - Как-нибудь уж постарайся нас потерпеть.
     Нам надо друг за дружку держаться, иначе пропадем.
     - И еще эта грязь после дождя, когда она теперь высохнет?! - возмутилась Диана.
     - О чем ты думаешь? - поразилась Вероника.
     Неизвестная тень страшила Диану гораздо больше, чем реальный преступник, вооруженный двумя автоматами. Вдобавок выяснилось, что угроза не направлена лично против нее, а касается всех. Что может сделать Ладейников? Держать их здесь, как заложников, пока не привезут деньги из сейфа.

Глава 26

     Оба автомата висели на Ладейникове стволами вниз - один на правом плече, другой - на левом.
     Очнувшись от недолгого забытья, Забродов тут же, независимо от своей воли, прикинул: длинный прыжок вперед, приземление на левую ногу, которая сразу же становится опорной, удар правой в голову...
     Потом еще не раз мозг в автоматическом режиме вычислял все фазы нападения. Доля секунды на сближение, доля секунды на отключающий удар. Еще удар контрольный, чтобы исключить всякую случайность.
     Пока это все не имело шансов на успех.
     - Доброе утро! - улыбнулся Игорь.
     Не отвечая на приветствие, Забродов несколько раз присел, разминая затекшие от малоподвижности ноги.
     - А ты не вошел как следует в роль, - заметил Игорь. - Инструктор ГРУ все равно в тебе просвечивал.
     "С тобой мне, конечно, не сравниться", - подумал Забродов. Даже сейчас с трудом верилось, что парень с открытой улыбкой и ясными серо-голубыми глазами совсем недавно задушил девушку, переломал ей шею. Илларион старался меньше об этом думать, хладнокровие было важней всего.
     Безвыходных положений не бывает. Через два часа или через два дня удастся одолеть этого ублюдка, но трупов больше допускать нельзя.
     Он скован по рукам и ногам, остается работать тем, что свободно: головой. Психология - тоже поле битвы, слово - тоже оружие. Не читать мораль, не призывать покаяться. Искренне каются только в пропитой получке. Сыграть на психологии - значит сбить врага с толку, внушить ложную цель. Подвести к пропасти, чтобы он радостно туда прыгнул.
     Но Ладейников ждет подвоха. Смотрит прямо в глаза своим ясным взглядом, и Илларион чувствует равный по силе заряд, только с противоположным знаком.
     - Сегодня у нас будет прямая трансляция, я уже говорил с Фалько, чего молчишь? Концентрируешься, чтобы загипнотизировать? Наверняка ваша контора имеет такие приемчики в арсенале.
     Забродов действительно умел гипнотизировать, расслаблять - движением руки, голосом, взглядом. Знал с кем и когда это имеет шансы на успех.
     С теперешним противником шансов никаких.
     - Я тебе сам сегодня продемонстрирую свой фирменный гипноз, - пообещал Игорь. - В порядке обмена опытом. Только вот еще не выбрал кандидатуру.
     Давно Забродову не приходилось иметь дело с таким врагом. Казалось, парень с золотистым ежиком на голове только меняет личины. Теперешняя тоже фальшива, как и прошлая. Какая камера и какой объектив позволят разглядеть его подлинные черты?

***

     Фалько не мог так запросто командовать людьми из МЧС, как членами съемочной группы. Правда, начальство командировало их сюда с точным указанием, чьи распоряжения выполнять. Но все же голос режиссера звучал не так безапелляционно, когда он обращался к этим ребятам в форменных куртках.
     Тем более сейчас, когда нужно было забрать деньги из сейфа. Фалько ожидал всяких вопросов: "Уже? Так быстро? Разве победителя определили?"
     Но вопросов не последовало. Эмчээсовец кивнул так буднично, словно речь шла об очередной консультации по технике безопасности. Сам нашел полиэтиленовый мешок. Так быстро залез вверх по склону и слез обратно, будто поднялся и спустился по лестнице.
     Фалько поблагодарил, но в руки мешок не взял.
     - Пойдемте со мной. Будет общее объявление.
     Сперва он и речь хотел поручить своему заму, дистанцируясь от происходящего. Потом понял, что никого этим не обманет, только вызовет подозрение, что дело нечисто. Говорить надо самому и представить новый расклад как самую обычную вещь.
     Собралась большая часть группы. Сколько, черт возьми, народу, а в работе опереться не на кого.
     Из всех операторов только двоим не надо каждую минуту подсказывать где и как стать. А девицы эти в шортиках и с полным макияжем? Неужели он, Фалько, самолично дал на всех добро? Здесь еще не полная команда - нет врачей, поваров, электриков...
     - Внимание. Сейчас в игре резкий поворот.
     Сценарий такой: один из игроков оказывается преступником. Пробравшись сюда, на берег, он обезоруживает охранников сейфа...
     - То-то я ребят нигде не вижу, - заметил старший из эмчэосовцев. Никто из съемочной группы не посмел бы прервать Фалько.
     - Но деньги со скалы сам он достать не может.
     Зато обзавелся сразу двумя автоматами и может диктовать условия. Мы везем ему на остров полную сумму приза, иначе он угрожает убить кого-нибудь из заложников. Дальше он устраивает свое шоу, свой конкурс, где проигравший может лишиться жизни, а выиграть, соответственно, право на жизнь. А мы все вынуждены исполнять его требования.
     Фалько старался говорить уверенно, не оставляя места для вопросов и уточнений. Он не только себя сейчас избавляет от неприятностей, но и всех остальных.
     - Теперь самое важное. Напоминаю: никаких самостоятельных перемещений в сторону острова.
     Почему мы не сообщаем милиции или ФСБ? Он первым делом конфисковал все сотовые и даже аварийный радиопередатчик.
     - А снимать разрешает? - спросил кто-то.
     - Это не обычный преступник, озабоченный только деньгами и сохранностью собственной шкуры. У него серьезный сдвиг, он в каком-то смысле маньяк. Попадая на остров, вам надо вести себя правдоподобно. Испугались бы вы реального отморозка с двумя заряженными автоматами? Конечно. Выполняли бы все его предписания. Если они кому-то покажутся дикими, значит так записано в сценарии.
     - А кто преступник?
     Фалько с удивлением обнаружил, что забыл сказать самое главное.
     - Игорь Ладейников.
     Лица у большинства вытянулись от разочарования.
     - Идея, конечно, классная, - пробормотал один из ассистентов.
     Сказать правду он не решался, как и все другие. Было ясно, что Игорь кажется им совсем не подходящей кандидатурой. Фалько не собирался входить в обсуждение этой темы и доказывать, как удачно фаворит соревнований "вошел в роль".
     - Надо будет подготовиться к прямой трансляции, - предупредил режиссер. - Ответственность у всех возрастает, поэтому попрошу мобилизоваться.
     На Большой земле продолжалась суббота, первый выходной. В выходные дни кроме главного вечернего выхода телешоу в сетке вещания был запланирован получасовой утренний. Нечто вроде зарисовок быта - нарезка эпизодов, снятых скрытой камерой, чьи-нибудь "излияния души" по поводу личных отношений между игроками.
     Материал в Москву должны были оттранслировать еще вчера. Он благополучно ушел, но утром Фалько связался с генеральным продюсером и объяснил, что лучше дать посвежее - с пылу с жару.
     Продюсер ежедневно отслеживал рейтинг программ. Он изначально предлагал Фалько давать кое-что в прямом эфире. Пусть будет выглядеть сыро, шероховато, но дыхание реальности увлечет зрителей гораздо больше, чем самый искусный Монтаж.
     Режиссер тогда не согласился, не захотел рисковать, чтобы потом коллеги не поливали его дерьмом за ляпы на экране. Теперь он сам выдвинул идею и она сразу же была принята.
     - Давай поднажмем, перехватим у ОРТ субботнюю аудиторию. У них как раз первый выпуск новой программы на десять минут позже твоего выхода. Самое время их сделать.

***

     Ладейников принял от эмчээсовца деньги в мешке, смущенно поблагодарил, как человек нежданно-негаданно оказавшийся на свадьбе женихом. Один из ассистентов поставил на пень переносной телевизор и стал регулировать антенну - Игорь еще ночью потребовал от Фалько возможности контролировать ход прямой трансляции.
     Вначале запустили интервью в темноте под дождем. В инфракрасном объективе все выглядело однотонно-зеленоватым. Продрогший мокрый Новиков в пиджаке с поднятым воротником походил скорее на бомжа, чем на франтоватого ведущего.
     - Только что на Русском острове случилось самое настоящее ЧП. Игроки и я в том числе попали в заложники. У этого человека с самого начала был план, он только выжидал подходящего момента.
     На экране показалось лицо Ладейникова. Те, кто стоял поблизости, невольно содрогнулись.
     У Новикова тоже неприятно отсвечивали зрачки - этого нельзя было избежать при съемке инфракрасным объективом. Но внешность Игоря Ладейникова эффект объектива изменил на сто восемьдесят градусов.
     Лицо обратилось в свою противоположность. Те самые черты, что свидетельствовали о доброте и открытости, теперь выражали жестокость, маниакальный азарт. И улыбка осталась прежней, и прищур глаз и линия бровей. Но словно бы проступило негативное изображение или, наоборот, - реальное.
     Те операторы, кто сомневался в выборе Фалько, теперь согласились с "шефом". Как же они не разглядели в этом простом на вид парне такой типаж? Достаточно раз взглянуть на лицо, сотканное из оттенков зеленого, и никогда уже не будешь воспринимать Ладейникова прежним.
     Вот он стоит рядом со своим изображением на экране - золоти