а нем череп и лилию. - Во всяком случае, они должны думать именно так.
     - Им уже известна правда, - мрачно объяснил Герард. - Вы же видите, что эльф не вернулся. Думаю, что нас предали.
     - Это невозможно... - начал потрясенный маг.
     - Я вижу их! - закричал Тас, показывая рукой в ту сторону, откуда летели стрелы. - Вон за теми кустами! Их трое, и все в черных латах!
     - У тебя острые глаза, приятель. - Герард, сколько ни вглядывался, не мог разглядеть ничего, кроме смутных теней.
     - Нам нельзя оставаться здесь! Нужно бежать к грифону! - И маг стал торопливо подниматься на ноги.
     Герард потянул его обратно:
     - Господин, эти стрелки редко промахиваются. Вам не добраться до грифона живым.
     - Они действительно никогда не промахиваются, но видите, они выпустили в нас три стрелы, и мы еще живы. Если нас предали, значит, им известно о нашем магическом устройстве. Вот чего они добиваются! Они хотят захватить нас живыми и разузнать все, что нам о нем известно. - Он сжал локоть рыцаря с такой силой, что плетение кольчуги впилось тому в руку. - Но я им не отдам его! И не дамся живым сам! Больше никогда! Слышите? Никогда!
     Еще две стрелы вонзились в ствол дуба, за которым они укрывались, и кендер, который только что высунул голову, чтобы разглядеть, что происходит интересного, поспешно нырнул обратно.
     - Фьююю! - засвистал он, в тревоге ощупывая свой хохолок. - Они чуть не промазали промазать! У меня волосы целы?
     Герард смотрел на Палина. По лицу мага разлилась смертельная бледность, губы сжались в тонкую, едва заметную нить. В сознании рыцаря всплыли слова Лораны: "Вам не понять этого, если вы сами не бывали пленником".
     - Идите, господин. Спасайтесь! Отправляйтесь вдвоем с кендером.
     - Не будьте дураком, - прорычал маг. - Мы пойдем вместе. Они хотят получить меня живым. Им нужно то, что знаю я. О вас они даже не думают, но пытки и смерть они вам обеспечат.
     Позади них раздался хриплый клекот огромной птицы, злой и нетерпеливый.
     - Я не так глуп, как вы думаете, господин. - Герард говорил резко, глядя магу прямо в глаза. - Дураком будете вы, если не послушаете меня. Я могу отвлечь их и могу защититься сам. В отличие, например, от вас. Или, может быть, у вас в рукаве припрятано для них хорошенькое заклятие?
     По бледному, перекошенному от страха лицу мага он видел, что это не так.
     - Очень хорошо. В таком случае берите кендера и ваш драгоценный артефакт и убирайтесь отсюда!
     Мгновение Палин колебался, глядя в ту сторону, где затаились враги. Его лицо на глазах превращалось в безжизненную маску. Медленно он разжал скрюченные пальцы и выпустил руку рыцаря.
     - Вот во что я превратился. Никчемный. Изувеченный. Вынужденный спасаться бегством вместо того, чтобы сразиться со своими врагами...
     - Господин, вам нужно торопиться. - С этими словами Герард потянул из ножен меч. - Пригибайтесь и старайтесь укрываться за деревьями. Ну же, бегом!
     В тот же миг он выпрямился во весь рост и, крепко сжимая меч, без колебаний двинулся на врагов. С уст его сорвался боевой клич соламнийцев. Тем лучше - противник сильнее рассвирепеет и кинется на него одного, забыв об остальных.
     Палин тоже вскочил на ноги. Пригнувшись, он ухватил Таса за ворот рубашки и рывком поставил его на ноги.
     - Пойдешь со мной, - приказал он.
     - А что будет с Герардом? - Тас поглядел назад.
     - Ты, кажется, слышал, что он сказал. - Маг подтолкнул кендера вперед. - Он сумеет сам о себе позаботиться. Кроме того, они не должны захватить наш магический артефакт.
     - Но они и не сумеют захватить его! Они же не могут отобрать его у меня!
     - Смогут, когда убьют тебя! - хрипло выкрикнул маг, глотая слова.
     Тас внезапно застыл на месте и оглянулся.
     - Ты... ты увидел дракона? - спросил он нервно.
     - Не тяни время! - Теперь Палин схватил кендера за руку и потащил вперед, отчаянно пробираясь сквозь густой кустарник к грифону.
     - Я не тяну! Мне стало плохо, - пожаловался Тас. - Наверное, это заклятие дракона опять действует!
     Палин больше не обращал внимания на хныканье кендера. Он слышал, как загремел голос Герарда, выкрикивавший вызов врагам. Еще одна стрела пропела в воздухе, но, недолетев, упала примерно в ярде от них. Темные одежды мага сливались с лесной мглой, он бежал, пригибаясь, как советовал рыцарь, петляя, хоронясь за стволами деревьев.
     Позади раздался лязг стальных клинков. Поток стрел прекратился. Герард сражался против Рыцарей Тьмы. В одиночестве.
     Палин побежал еще быстрее, волоча за собой упиравшегося кендера. Гордиться ему было нечем. Страх и стыд боролись в его сердце, причиняя более страшную боль, чем могла бы причинить стрела. Он рискнул бросить взгляд назад, но ничего не увидел, кроме хлопьев тумана.
     Грифон был где-то рядом. Спасение уже близко. Палин замедлил бег. Он почти остановился, раздираемый противоречиями...
     И на него накинулась тьма. Он опять оказался в своем страшном заточении у Серых Рыцарей где-то близ границы Квалинести. Он корчился на дне глубокой, узкой ямы, вырытой в земле. Его окружали гладкие отвесные стены, по которым ему никогда не взобраться наверх. Сверху яму накрывала железная решетка, через которую ее поливал дождь, периодически заливая дно.
     Он питался теми объедками, что рыцари швыряли ему. Он валялся в собственных нечистотах. Его пытали одиночеством, никто не разговаривал с ним, никто не охранял его. Зачем им было это делать? Он был в ловушке, и они знали это. Ему целыми днями не доводилось слышать человеческого голоса, и он стал почти радоваться, когда его выводили на допрос.
     Почти.
     Его тело внезапно пронзила давно знакомая страшная боль. Ему снова ломали пальцы, медленно, один за другим. Вырывали ногти. Полосовали спину кожаной плетью, которая рассекала тело до костей.
     Его охватила дрожь. Он прикусил язык, и вкус крови и желчи, поднявшейся из желудка, наполнил его рот. Пот потек по лицу.
     - Простите меня, Герард, - прохрипел он. - Простите меня!
     Схватив Таса за шею, он поднял его и закинул на спину грифона.
     - Держись крепче! - приказал он.
     - Я думаю, что мне лучше спрыгнуть! - заплакал Тас, скорчившись на спине грифона. - Давай подождем Герарда!
     У Палина не было времени на разговоры.
     - Отрывайся! - велел он грифону, взобравшись ему на спину и упав в седло, приноровленное к спине огромной птицы. - Нас окружили Неракские Рыцари! Наш человек задержит их, но я сомневаюсь, что ему удастся выстоять против них продолжительное время.
     Грифон оглянулся на Палина и смерил его взглядом ярких, черных глаз.
     - Мы оставляем его тут? - проклекотал он.
     - Да, - бесстрастно ответил маг. - Оставляем тут.
     Грифон ничего не ответил. У него был приказ, и странные обычаи людей его не интересовали. Чудовище расправило могучие крылья и подпрыгнуло в воздух, продолжая бороздить землю задними лапами. Он сделал стремительный круг по поляне, набирая высоту и старательно избегая деревьев. Палин глянул вниз, пытаясь что-нибудь разглядеть. Солнце поднималось над горизонтом, разгоняя туман и распугивая ночные тени. Палин видел перед собой мелькание стали и слышал звон мечей.
     Удивительно, но рыцарь был еще жив.
     И Палин отвернулся. Сильный порыв ветра ударил ему в лицо, солнце внезапно исчезло, скрылось за тяжелыми, свинцово-серыми дождевыми тучами, заклубившимися на горизонте. Засверкали молнии, раздались грозные громовые раскаты. Холодный ветер, вестник этих страшных туч, заморозил промокшие от пота одежды и влажные волосы. Палин вздрогнул и плотнее запахнулся в плащ.
     Грифон взмыл высоко над деревьями. Почувствовав, как воздушные потоки подхватили его, он устремился в небо.
     - Палин! - Кендер судорожно дергал край одежд мага. - За нами следом кто-то летит!
     Палин украдкой глянул назад.
     Зеленый дракон был еще далеко, но он двигался с огромной скоростью. Было видно, как яростно рассекают воздух его тяжелые крылья, как крепко прижаты к телу когтистые лапы, как змеится позади извилистый хвост. Это была не Берилл, а один из ее слуг, летевший выполнять поручение драконицы.
     Разумеется. Разве она могла доверить Неракским Рыцарям одну из магических драгоценностей, в которых те ничего не смыслили? Она послала за ней одного из представителей своего племени. Палин наклонился ближе к голове грифона.
     - Дракон! - выкрикнул он. - К востоку от нас!
     - Вижу, - отозвался тот.
     Палин прикрыл ладонью глаза, стараясь не пропустить ни одного взмаха огромных крыльев.
     - Он нас заметил! - снова закричал он грифону. - Теперь летит прямо на нас!
     - Держитесь! - Грифон заложил крутой вираж, резко меняя направление. - Я ныряю в грозу! Полет будет знатным!
     Плотные тучи стояли на горизонте высокой пурпурно-черной стеной. Они казались крепостью, тяжелой и неприступной. Кое-где сквозь них мелькали вспышки молний, словно факелы сквозь бойницы окон. Раскаты грома не умолкали.
     - Мне что-то не нравится эта буря! - прокричал Палин.
     - Ну, в брюхе дракона вам понравится не больше! - прорычал в ответ грифон. - Эта проклятая ящерица нас догоняет. По прямой мне от нее не уйти.
     Палин оглянулся, надеясь, что грифон ошибается. Чешуйчатые крылья рассекали воздух в непосредственной близости от них, пасть дракона была широко раскрыта. Палин даже поймал на себе взгляд чудовища, в котором прочел одну-единственную мысль: "Добыча".
     Схватив в одну руку узду и крепко обхватив другой плечи Таса, Палин припал к шее грифона, стараясь поглубже зарыться в мех, чтобы не свалиться вниз под натиском ветра. Первые капли дождя упали на его лицо, заставив мага вздрогнуть.
     Перед ними, словно отроги гор, вздымались графитово-черные, мечущие молнии тучи. Палину пришло в голову, что они выше стен крепости Пакс Таркас. Он так сильно запрокинул голову, что у него заболела шея, но верхней кромки туч все же он не увидел. Грифон летел прямо на них. Тассельхоф что-то кричал, но ветер относил его слова в сторону.
     Палина так и подмывало посмотреть назад, на дракона. Тот почти нагнал их и уже выпустил когти, готовясь схватить добычу. Ему ничего не стоило обдать их своим ядовитым дыханием, а затем подхватить всех троих могучей лапой и швырнуть на землю. Хорошо, если при этом они сразу погибнут. Дракон пожрет тело грифона, а потом станет лениво разрывать на части мага и, кендера, разыскивая магический инструмент.
     Палин резко отвернулся и уставился в стену туч, мысленно понукая грифона лететь быстрее.
     Прямо перед их глазами вставала стена плотных облаков. Языки молний слепили их, грохот грома оглушал, напоминая скрежет жутких канатов, вращавших огромные зубчатые колеса. Но внезапно тучи раздались в стороны, открыв залитый дождевыми потоками проход.
     Грифон стремглав врезался в него. Теперь ливень обдавал их жалящими потоками, непрерывно низвергавшимися откуда-то сверху. Смахнув рукавом воду с глаз, Палин в страхе огляделся. Ряд за рядом перед ними высились колонны мрачных серых туч, уходивших своими вершинами в кипящую черную мглу.
     Тучи обвивали их, словно тугим саваном, и Палин уже ничего не видел перед собой, кроме сплошной графитовой пелены. Он даже не мог разглядеть головы грифона. Тут совсем рядом вспыхнула молния, в ноздри ему ударил запах серы, грянул гром, и сердце его остановилось.
     Грифон зигзагом летел между колоннами, то взмывая вверх, то ныряя почти к самой земле. Ливень висел сплошной пеленой, накрывая их потоками воды. Палин не видел дракона, но слышал ужасный рев, который выдавал обуревавшее его желание отыскать их... но внезапно грифон вырвался из лабиринта тучевых стен и взмыл прямо к солнцу. Палин не отрываясь смотрел назад, напряженно ожидая появления дракона. Грифон всхрапнул, довольный. Дракон пропал где-то позади, затерявшись в штормовых коридорах.
     Палин еще раз напомнил себе, что он действовал в соответствии со сложившейся обстановкой. Он должен был защищать доверенный ему артефакт. Герард почти приказал ему так сделать. Если бы он остался, это ничего бы не изменило. Они все погибли бы, а магический инструмент попал бы в лапы Берилл.
     Теперь же он был в безопасности. Герард, правда, либо погиб, либо попал в плен. Но с этим ничего не поделаешь.
     "Обо всем этом лучше позабыть, - мысленно сказал себе Палин, - вычеркнуть из памяти. Что сделано, то сделано, и несделанным оказаться не может".
     И Палин забросил свои сожаления и чувство вины в глубокую темную яму с гладкими отвесными стенами, прикрытую сверху железной решеткой. В темную яму своей души.

***

     - Господин, - докладывал Медану его помощник, - рыцарь атакует нас. Он один. Маг и кендер сумели спастись. Каковы будут ваши приказания?
     - Атакует один, - повторил Медан удивленно. - Ишь какой.
     И в ту же минуту Соламнийский Рыцарь возник из сумрака леса прямо перед ними. В его руках сверкал меч, из уст звучал боевой клич соламнийцев, которого маршал Медан не слышал уже много лет. Это великолепное по своей отваге зрелище мгновенно перенесло его в те дни, когда рыцари их Орденов, в сверкании серебра и черного металла, сходились на поле чести; когда лучшие из них покидали ряды для того, чтобы сразиться один на один, и вся армия смотрела на них, вверив их отваге свою судьбу; когда противники салютовали друг другу, подняв в воздух обнаженные клинки, перед тем как скрестить их в смертельном поединке.
     А сейчас он сидит здесь, притаившись в засаде, спрятавшись за гнилым пнем и выжидая удобного момента, чтобы случайным выстрелом сразить никудышнего старого мага и недомерка-кендера.
     Можно ли пасть ниже, спрашивал себя Медан.
     Лучник уже натягивал тетиву. Потеряв из виду мага, он выбрал своей целью рыцаря и теперь, оставаясь в засаде, старался попасть тому в ноги, чтобы исключить для себя всякую опасность.
     - Отставить! - рявкнул Медан, схватившись рукой за готовую сорваться стрелу.
     Его помощник удивленно оглянулся.
     - Господин? Какие будут приказания?
     Соламнийский Рыцарь шел прямо на них. Маг и кендер, несомненно, выбрались на свободу, затерявшись в кустах и тумане.
     - Господин, нам следует преследовать их? - спросил помощник.
     - Нет.
     Ответ Медана вызвал выражение легкого удивления на лице его офицера.
     - Но у нас имелся приказ, - осмелился напомнить он маршалу.
     - Мне известно об этом, представьте себе, - оборвал его Медан. - Вы хотите, чтобы вас воспевали как рыцаря, вступившего в бой с равным, или как храбреца, отважившегося на драку с хромым магом и этим песьим недомерком-кендером?
     По лицу младшего командира было видно, что он не стремится ни к тому ни к другому. Ему вообще было не до песнопений.
     - Но как же приказ? - упрямо повторял он.
     Черт побери это тупоголовое хамье! Медан почти рычал.
     - Я отдал вам приказ, младший командир! И не заставляйте меня его повторять.
     В лесу опять сгустились сумерки. Едва появившееся солнце, его свет и тепло утонули в сгустившихся грозовых тучах. Невдалеке зарокотал гром, упало несколько капель дождя. Кендера и мага не было слышно. Видимо, они успели добраться до грифона и теперь летели прочь от Квалинести. Прочь от Лораны. Но сейчас, если ему повезет, он сумеет защитить ее, сумеет вытащить из этой неприятной истории с магом.
     - Ступайте навстречу рыцарю. - Медан махнул рукой. - Он вызывает вас на поединок. Сражайтесь!
     Помощник, опустив меч, стал красться навстречу рыцарю. За ним двинулся лучник, отбросив ставший ненужным лук и вытащив из-за пояса кинжал. Когда младший командир нападет спереди, лучник набросится на рыцаря сзади.
     - Поединок, сказал я, - теряя терпение, пояснил Медан, удерживая лучника на месте. - Сразитесь с ним лицом к лицу, офицер.
     - Что, господин? - Помощник смотрел на него, не веря своим ушам. Маршал, должно быть, просто шутил.
     "Кем был этот тип до того, как вступил в наше славное Рыцарство? - подумал Медан. - Наемником? Вором? Головорезом? Ну что ж, сегодня он, по крайней мере, получит урок чести".
     Младший командир обменялся кислым взглядом со своим товарищем и без всякого энтузиазма зашагал навстречу сокрушительному натиску соламнийца. Медан встал и, скрестив на груди руки, прислонился спиной к одному из огромных белых камней. Ему не хотелось упустить ни одного мгновения этой схватки.
     Младший командир был крепко сбитым парнем, с бычьей шеей, широкими плечами и сильными мускулистыми руками. Он привык полагаться на свою силу и низкие хитрости в битвах, наскакивая, отбегая и напропалую орудуя мечом до тех пор, пока везение или грубая сила не сомнут противника.
     Сейчас он, пригнув голову и всхрапывая, как дикий буйвол, пошел на противника, вовсю размахивая клинком. Соламниец ловко парировал этот нелепый выпад с такой силой, что от скрестившихся лезвий посыпались искры. Мечи заклинило, и помощник маршала, не в силах вырвать оружие, стал налегать на сцепившееся оружие, чтобы заставить противника упасть на землю. Соламниец не обладал такой силой, как Неракский Рыцарь, и, поняв это, решил изменить тактику.
     Вырвав меч, он сделал несколько шагов назад, стремясь внушить противнику, что он отступает, не прикрываясь.
     Тот бросился в расставленную ловушку. Он прыгнул вперед, размахивая наудачу мечом и надеясь одним ударом решить исход поединка. Ему удалось зацепить лезвием левое предплечье рыцаря и рассечь кожаный наруч. Кровь ручьем хлынула из раны.
     Соламниец принял удар не моргнув глазом. Он твердо стоял на ногах, внимательно следя за всеми движениями противника и, улучив момент, хладнокровно вонзил меч прямо в живот Неракского Рыцаря.
     Тот выронил оружие и испустил ужасный, захлебывающийся вопль, сжимая рану руками. Соламниец, рывком выдернув меч из раны, освободил его. Побежденный рыцарь рухнул на землю, кровь фонтаном брызнула изо рта несчастного, он перевернулся и затих.
     Прежде чем маршал успел остановить его, лучник прицелился и выпустил в соламнийца стрелу. Она глубоко вонзилась ему в голень, и рыцарь закричал от боли и зашатался, теряя равновесие.
     - Ах ты, трусливый ублюдок! - гневно выкрикнул Медан и, схватив лук, ударил его о камень и разбил.
     Тогда лучник выхватил меч и, приседая, бегом направился к раненому соламнийцу. Медан мог остановить битву в любую минуту, но ему было интересно, как воспримет рыцарь этот новый поворот событий. И он пристально, со страстью, которой не испытывал уже многие годы, следил за ходом смертельного поединка.
     Лучник был приземистым, увертливым, более осторожным бойцом, чем помощник. Пока он выжидал, не переходя в наступление, но присматриваясь и изучая оборону противника и нанося удары мечом по его корпусу. Он стремился выявить его уязвимое место и обессилить врага. Наконец он сделал выпад и нанес рыцарю удар в лицо под поднятое забрало. Рана не была серьезной, но вызвала обильный поток крови, которая стала заливать глаза соламнийца. Полуослепший, он мучительно кривился всякий раз, когда припадал на раненую ногу. Стрела так и торчала из голени, у него даже не было возможности нагнуться и выдернуть ее.
     Вот он перешел в нападение. Ему нужно было поскорее закончить бой, иначе у него просто не хватило бы сил сражаться.
     Сверкнула молния, прозвучал громовой раскат. Дождь пошел сильнее. Двое мужчин отчаянно рубились, стоя над трупом офицера. Соламниец колол и рубил, его меч сверкал и, казалось, бил со всех сторон одновременно, двигаясь молниеносно, как голова нападающей змеи. Теперь лучнику приходилось держать глухую оборону. Все, что он мог сделать, - это увертываться от смертельного жала.
     - Хорошо рубишься, соламниец, - не раз пришлось вполголоса произнести маршалу; он стоял не шевелясь, с удовольствием наблюдая за поединком, в котором один из противников демонстрировал столь отточенное мастерство и богатый опыт.
     Вот лучник поскользнулся на мокрой траве; соламниец сделал мгновенный выпад, оперся на больную ногу и вонзил меч в грудь противника. Лучник свалился как подкошенный