этого праздника. Кендеры прибывали целыми толпами, располагались на лужайке, ели и пили, танцевали и играли в "гоблинбол" и в "кендер-уходи". Но еще больше им нравилось наблюдать за стражей и досаждать ей разными мелкими пакостями. Кендеры приплясывали вокруг часовых, пытались их рассмешить, щекотали, обзывали "медной башкой" или "консервами в мундире", пытались угостить их, думая, что те голодны.
     Герард Ут-Мондар не любил людей. Он не доверял эльфам. И ненавидел кендеров. По-настоящему ненавидел. Просто на дух не переносил. Всех кендеров без разбора, включая так называемых "сокрушенных", к которым большинство людей относилось с сочувствием. Это были те несчастные, которым удалось выжить после атаки великой драконицы Малис. Им довелось стать свидетелями таких жутких сцен жестокости и насилия, что их веселые доверчивые натуры переродились и они стали подозрительными, запуганными и мстительными существами. Герард не находил в себе сочувствия и к "сокрушенным"; по его мнению, якобы пережитое кендерами было для них всего лишь еще одним поводом незаметно запустить руку в чужой карман.
     Кендеры напоминали ему мелких паразитов, которые могли заползти в любую щель, и поэтому Герард был не слишком удивлен, когда незадолго до конца своего дежурства услышал тонкий голосок, явно доносившийся со стороны Усыпальницы.
     - Эй, послушайте! - пропищал голосок. - Может, кто-нибудь выпустит меня отсюда? А то здесь ужасно темно, и мне ничего не видно!
     Напарник Герарда сбился с чеканной поступи и, обернувшись, уставился на памятник.
     - Вы слышали? - в недоумении обратился он к Герарду. - Похоже, там кто-то есть.
     - Слышал что? - Герард не собирался признаваться в том, что и он слышал странный голос. - Вам что-то показалось?
     Но это "что-то" становилось все громче и громче. К крикам теперь прибавились глухие удары и стук.
     - Ой, а из могилы доносится чей-то голос! - вдруг завопил какой-то кендерский мальчишка, который возился у самых ног Герарда, ловя отлетевший мяч. Он прижался физиономией к решетке, показывая рукой на запечатанные двери Усыпальницы. - Они там кого-то спрятали. И он хочет выйти!
     Тут толпа кендеров и других гуляющих, которые пришли почтить память Ушедших Героев элем и закуской, забыла об ужине и играх. Удивленные, они столпились у решетки, почти что потеснив часовых.
     - Там кого-то заживо похоронили! - раздался истошный женский крик.
     Толпа подалась вперед.
     - А ну назад! - скомандовал Герард, кладя руку на рукоять меча. - Это священная земля! И если кто-нибудь посягнет на нее, он будет арестован! Рэндольф, ступайте за подкреплением! Требуется очистить эту территорию.
     - Я думаю, что, скорее всего, это привидение. - У Рэндольфа от ужаса округлились глаза. - Призрак одного из Ушедших Героев явился, чтобы предупредить нас о какой-то опасности.
     Герард фыркнул:
     - Вы наслушались старых россказней. Наверняка один из этих маленьких грязных сорванцов забрался туда и не может выбраться. У меня есть ключ от решетки, но я понятия не имею, как открыть внутренние двери Усыпальницы.
     Между тем звуки, доносившиеся изнутри, становились все громче. Напарник Герарда решился:
     - Я схожу за начальником гарнизона. Начальство знает, что делать.
     И Рэндольф пустился бегом, придерживая рукой меч.
     - Отошли назад! Не толпитесь! - Приказы Герарда звучали нарочито сурово.
     Затем он вынул из кармана ключ и, прижавшись спиной к решетке, чтобы иметь возможность следить за поведением толпы, стал неуклюже вставлять его в замок. Когда ему это наконец удалось, он повернул его, услышав щелчок, чуть приоткрыл дверь и боком протиснулся мимо решетки. Возбуждение толпы резко возросло, и некоторые постарались шмыгнуть вслед за ним. Герард огрел нескольких смельчаков кулаком и, действуя тупой стороной меча, заставил их вернуться обратно, после чего захлопнул за собой дверь.
     Толпа людей и кендеров не отрываясь следила за ним. Мальчишки просовывали между прутьями решетки головы, те немедленно застревали, и начинался отчаянный рев. Несколько храбрецов пытались вскарабкаться по решетке, тщетно надеясь перелезть на другую сторону, другие зачем-то просовывали сквозь нее руки и ноги. Объяснить такое поведение Герард мог только неискоренимой глупостью и людей, и кендеров, в которой, впрочем, он был убежден давно.
     Рыцарь проверил, надежно ли заперта решетка, и зашагал к Усыпальнице, намереваясь у ее запечатанных дверей дожидаться начальника гарнизона.
     Он как раз поднимался по мраморным и обсидиановым ступеням, когда услышал приветливый голосок:
     - Не беспокойся, пожалуйста, я уже выбрался.
     Громкое щелкание замка, и двери склепа начали медленно отворяться.
     Толпа охнула, охваченная сладким ужасом, и еще теснее приникла к решетке, стараясь не упустить ничего из предстоявшего зрелища. Возможно, зрители надеялись увидеть, как орды скелетов Ушедших Героев разрывают рыцаря на части.
     И действительно, в дверях Усыпальницы возникла какая-то фигура. Пыльное, с всклокоченными волосами, одетое в какие-то лохмотья существо судорожно прижимало к телу многочисленные столь же рваные сумочки.
     Это был кендер.
     Толпа испустила разочарованный вздох.
     Кендер щурился на солнце и мигал.
     - Привет, - сказал наконец он. - Я... - Тут он чихнул. - Извините, там было страшно пыльно. С этим нужно непременно что-то делать. У вас нет случайно платка? Я, кажется, потерял свой. Он, правда, был скорее Танисов, но не думаю, что Танису он еще когда-нибудь понадобится. Он же все-таки умер. А где я?
     - Под арестом, - невозмутимо ответил Герард и, взяв кендера за плечо, повел вниз.
     Донельзя расстроенная тем, что не стала свидетелем кровавой битвы между рыцарем и привидениями, толпа зевак вернулась к своим прежним занятиям - гоблинболу и поглощению эля.
     - Я знаю это место, - вертя по сторонам головой и поминутно спотыкаясь, продолжал болтать кендер. - Это Утеха. А мне сюда и надо было. Меня зовут Тассельхоф Непоседа, и я специально прибыл для того, чтобы выступить на похоронах Карамона Маджере, так что, если ты быстренько покажешь мне, где его таверна, я успею вовремя вернуться. А то знаешь, эта здоровенная ножища - бумс! - и прямо на меня, не могу же я такое пропустить, и потом...
     Герард отомкнул дверцу решетки, они вышли, и, запирая замок, он с удовольствием отвесил кендеру подзатыльник.
     - Единственное, что я тебе сейчас быстренько покажу, так это каталажку! Ты натворил достаточно, чтобы туда угодить.
     Кендер, веселый и приветливый, ничуть не обиделся.
     - Ужасно мило с твоей стороны, что побеспокоился обо мне. Но я не надолго. Я же сказал, что пришел выступать... - Он на мгновение замолчал. - Я разве не говорил, что меня зовут Тассельхоф Непоседа?
     Герард и бровью не повел. Он стоял, крепко держа кендера и ожидая, что кто-нибудь из толпы подбежит, чтобы забрать у него этого проныру.
     - Тот самый Тассельхоф, - уточнил кендер.
     Герард оглядел толпу и зычно крикнул:
     - Поднимите руки те, кого зовут Тассельхоф Непоседа.
     Немедленно тридцать семь рук взметнулись в воздух, и рявкнули две собаки.
     - Ой, батюшки! - охнул кендер, слегка ошарашенный.
     - Теперь ты понимаешь, почему я не кинулся тебе на шею? - Герард вглядывался в толпу, надеясь, что помощь уже близка.
     - Интересно, а поможет, если я скажу, что я настоящий Тассельхоф?.. Нет, наверное, не поможет. - Кендер вздохнул, замолчал и исключительно от скуки позволил своей руке нырнуть в карман Герарда. Но тот был готов к таким проделкам и тут же ударил его по пальцам.
     Кендер потряс ладошкой и принялся оглядываться:
     - А что они все тут делают? Чего они сюда собрались? Почему они не на похоронах Карамона? Это же самое важное событие, которое видела Утеха!
     - Возможно, потому, что Карамон Маджере еще не успел умереть, - саркастически произнес Герард. - Где же, в конце концов, этот никчемный начальник гарнизона?
     - Как не успел? - поразился кендер. - Ты уверен?
     - Совершенно точно. Я с ним как раз сегодня завтракал.
     - Ой, не может быть! - Кендер издал душераздирающий вопль и стукнул себя по лбу. - Опять я промахнулся! Что ж мне, в третий раз приходить? Больше, наверное, не получится. Еще эта дурацкая ножища... - И он затеребил свои кошелечки. - Лучше уж я попытаюсь еще раз. Куда же я подевал эту штуку...
     Герард, крепко сжимая пыльную курточку кендера, искал глазами подмогу. Тридцать семь "Тассельхофов" подтянулись поближе, чтобы приветствовать тридцать восьмого.
     - А ну, расходитесь-ка! - Герард махнул рукой, будто отгонял цыплят.
     Естественно, кендеры не обратили на это никакого внимания. Хотя, неимоверно разочарованные тем, что из склепа не появилось никакого интересного зомби, они были не прочь узнать, где побывал тридцать восьмой, кого он повидал и что у него в сумочках.
     - Слушай, хочешь праздничного пирога? - спросила одна малышка.
     - Спасибо, хочу. Какой вкусный! Я... - Кендер внезапно что-то сообразил и широко раскрыл глаза. Он попытался заговорить, но подавился, закашлялся и замахал руками. Доброжелатели охотно застучали по его спине. Отдышавшись и откашлявшись, он торопливо спросил:
     - У вас сегодня праздник?
     - Праздник! Праздник! - закричали все. - Сегодня Праздник Середины Лета!
     - Ура! Значит, я ничего не пропустил! - торжествующе завопил кендер. - Еще лучше получилось! Я самому Карамону произнесу свою речь! Услышал бы он что-нибудь на своих похоронах, как же! Она ему здорово понравится!
     И кендер задрал голову в небо, чтобы определить, который час.
     - А уже поздновато. Как мало времени осталось! Извините, пожалуйста, но мне пора бежать.
     И он припустил бегом, без труда освободившись и оставив свою курточку в руках изумленного Герарда.
     Тот с минуту стоял неподвижно, не в состоянии понять, как кендер ухитрился сбежать без куртки, но прихватив все свои сумочки, которые подпрыгивали у него на боку, рассыпая свое содержимое, к вящему удовольствию остальных тридцати семи "Тассельхофов". Заключив, что без потустороннего вмешательства дело не обошлось, Герард кинулся было за беглецом, но тут же вспомнил, что не имеет права оставлять свой пост.
     В этот момент на площади показался принаряженный начальник гарнизона в сопровождении отряда Соламнийских Рыцарей, облаченных в парадные мундиры. По их мнению, им предстояло поздравить Ушедших Героев с возвращением.
     - Какой-то кендер, господин, - попытался объяснить Герард, - каким-то образом ухитрился забраться в Усыпальницу. Только что вырвался у меня из рук, но я знаю, где его искать.
     Начальник гарнизона, довольно тяжелый на подъем любитель крепкого эля, теперь негодующе побагровел и уставился на рыцаря. Да и вся остальная команда выглядела довольно глупо - кендеры облепили их, приплясывая и дразнясь, - и зло смотрела на товарища, считая его виновником всего этого беспорядка.
     - Одну минуту, господин, - пробормотал Герард и кинулся вдогонку за беглецом.
     У кендера имелся неплохой запас времени, не говоря уже о его умении уходить от преследования. Герард был неплохим бегуном, но сейчас, когда на нем было тяжелое и неудобное обмундирование, догнать кендера ему было нелегко. Несколько раз впереди мелькнула фигура беглеца, когда тот замирал на бегу, удивленно оглядываясь и громко вопрошая: "Откуда это взялось?" (при виде недавно отстроенной караулки), или, немного подальше: "Чего эти тут делают?" (при виде беженцев), или "Чего это они понаписали?" (при виде огромного щита, гласившего, что Утеха является городом, аккуратно выплачивающим налоги драконам и потому безопасным). Последняя достопримечательность, казалось, расстроила кендера особенно сильно. Он постоял перед ней, неодобрительно качая головой:
     - Ни в коем случае нельзя этого оставлять, эта штука помешает движению похоронной процессии.
     Герард подумал было, что беглец у него в руках, но тот увернулся, подскочил на месте и стремглав помчался вперед, а незадачливому рыцарю пришлось остановиться, чтобы перевести дух. От жары у него перед глазами все плыло и мелькали какие-то мошки. Однако таверна была уже близко, и он со злорадством увидел, как кендер карабкается по ступенькам.
     - Отлично, - пробормотал он. - Тут я его и схвачу.
     Сняв каску, он положил ее на землю и прислонился к щиту, пытаясь отдышаться, но не сводя при этом глаз с гостиницы, чтобы беглец ненароком не ускользнул. Пойдя на небольшое нарушение правил, рыцарь позволил себе освободиться от той части амуниции, которая досаждала ему больше всего. Завернув ее в плащ и затем положив этот сверток около лестницы, он направился к питьевому фонтанчику и подставил лицо под струю воды. Фонтанчик находился в тени роскошного валлина, вода была холодной, и Герард, фыркая, постепенно приходил в себя.
     Смочив волосы, он сделал еще один большой глоток, выпрямился, взял под мышку каску и начал подниматься по длинной лестнице. Вода, продолжая стекать по шее и лицу, замечательно его освежила.
     Голос кендера слышался все отчетливее. Судя по официальным оборотам и торжественному тону, беглец произносил запланированную речь.
     - Карамон Маджере был великим героем. Он сражался с драконами и неупокоенными, с гоблинами и хобгоблинами, с великанами и драконидами, и еще со многими другими, чьих имен я не могу припомнить. Ему пришлось совершить путешествие во времени с помощью... с помощью... - Тут послышалась небольшая возня. - В общем, тут я покажу собравшимся эту штуку, - сказал кендер своим обычным голосом. - Сейчас мне просто ее не найти, Карамон. Можешь не беспокоиться, в руки никому давать не стану, могут и не соваться. Ладно, на чем это я остановился?
     Пауза и шелест листов бумаги.
     Герард продолжал взбираться по ступеням. Ему прежде и в голову не приходило, что их так много. Ноги у него уже давно болели от бега, а теперь вообще еле сгибались, дыхание прерывалось. Он уже пожалел, что взял с собой каску. Достигнув лестничной площадки, он привалился к стене, чтобы передохнуть. Тут опять полилась торжественная речь кендера.
     Карамон Маджере спас госпожу Крисанию из Бездны. Карамон, она сказала, что обязательно приедет. Точнее, прилетит на серебряном драконе. И Золотая Луна обязательно будет, и Речной Ветер с их дочерьми. И Сильванеш тоже приедет, знаешь, король Объединенных Эльфийских Народов, а с ним и Гилтас, их новый представитель в Союзе Людей, и Лорана, конечно, тоже. Даже Даламар приедет! Подумай только, Карамон! Сам глава Совета Магов приедет на твои похороны. Он будет стоять справа от Палина, нынешнего главы Ложи Белых Одежд. Впрочем, что это я, ведь Палин - твой родной сын, и ты, конечно, сам знаешь, кто там глава. Но они точно там стояли, когда я в прошлый раз прибегал на твои похороны. Только я опоздал, и все уже разошлись. Но мне потом все рассказал Палин, и еще очень извинялся. Если б они знали, что я приду, они бы меня подождали. Я все равно немного обиделся, но, по словам Палина, они думали, что я умер, а я ведь и вправду умер и только специально ожил на время. Из-за того, что я тогда опоздал, я в этот раз так спешил, что пришел немного раньше.
     Герард тихо застонал. Мало того, что ему пришлось возиться с кендером, так этот кендер был еще и сумасшедшим. Наверное, это один из "сокрушенных". Рыцарь от Души посочувствовал Карамону, надеясь лишь, что тот не сильно огорчен случившимся. По непонятным для Герарда причинам Карамон, похоже, питал странную слабость к этим негодникам.
     - Тут я продолжаю, - продолжал пищать кендер. - Итак, Карамон не только совершил все эти вещи и еще много других. Он не только был великим героем и великим воином, но знаете ли вы, каким великим другом он умел быть? - Тут голос кендера дрогнул. - Для меня он был самым лучшим другом в мире. Я должен вернуться немного назад, вернее, забежать вперед, потому что считаю это очень важным. И Фисбен тоже считал это важным, потому меня и отпустил. В общем, я хочу сказать, что быть великим другом еще труднее, чем быть великим героем или великим воином. Быть великим другом - вообще самое трудное дело на свете. Только подумайте, если б все в мире были друзьями, тогда бы мы не были такими ужасными врагами. А некоторые из нас все еще остаются врагами. Тут Карамон, я посмотрю на Даламара, знаешь, так значительно и очень строго, потому что он позволяет себе вещи, за которые нельзя похвалить. А потом продолжу и скажу: Но мы с вами собрались здесь сегодня потому, что этот великий человек и для вас был таким же замечательным другом, каким он был для меня. И, оставив его прах покоиться здесь, давайте станем относиться друг к другу более дружелюбно, чем раньше. Может быть, с этого и начнется мирная жизнь на Кринне. Потом я поклонюсь - вот так - и закончу свое выступление. Тебе понравилось, Карамон?
     Герард показался в дверном проеме как раз вовремя, чтобы увидеть, как кендер спрыгивает со стола, с которого, он, вероятно, произносил свою речь, и подбегает к Карамону. Лаура, тихо всхлипывая, промокала глаза кончиком фартука. Повар - овражный гном, не стесняясь, рыдал, а посетители таверны восторженно аплодировали, стучали кружками по столам и кричали: "Браво, браво!"
     Карамон сидел на своей излюбленной деревянной с резной спинкой скамье. Он улыбался, и улыбка его была согрета лучом солнца, как будто специально скользнувшим в зал, чтобы попрощаться со стариком.
     - Извините, что не сумел предотвратить этого беспорядка, - проговорил Герард, входя. - Надеюсь, этот тип не слишком обеспокоил вас. Сейчас я его уведу.
     Карамон вытянул руку и погладил хохолок кендера, стоявший торчком, словно хвост у рассерженного кота.
     - Нет, он совсем не помешал мне. Я был рад снова его увидеть. Ты говорил замечательно, Тассельхоф, особенно хорошо у тебя получилось о дружбе. Просто отлично. Спасибо. - Тут Карамон нахмурился и покачал головой. - Только я не понял всего остального. Тас, что это ты говорил насчет Объединенных Эльфийских Народов и Речного Ветра, будто бы он придет сюда? Он ведь умер много лет назад. В этом есть что-то странное. Надо будет мне поразмыслить над тем, что все это могло бы значить. - С этими словами Карамон тяжело поднялся на ноги и направился к двери. - Пора мне идти на вечернюю прогулку, Лаура.
     - Обед будет готов к твоему возвращению, отец, - сказала Лаура. Она поправила передник и велела повару привести себя в порядок и отправляться на кухню.
     - Только ты не очень-то долго думай над этим. Хорошо, Карамон? - окликнул старика кендер. - Потому что... Ну, в общем, ты сам знаешь.
     Он поднял глаза на Герарда, который крепко ухватил его за плечо, стараясь в этот раз держать не только курточку.
     - Я не стал ему говорить, что он скоро умрет, - громко, на всю комнату зашептал Тас. - Это было бы довольно невежливо, как ты считаешь?
     - Я считаю, что ближайший годик тебе придется провести в тюрьме, - ответил Герард сурово.
     Карамон стоял в дверях.
     - Да, Тика, милая, я уже иду. - Едва успев выговорить эти слова, он пошатнулся, схватился рукой за сердце и рухнул головой вперед в сторону лестницы.
     Кендер одним рывком высвободился из рук Герарда, упал ничком на пол и разрыдался.
     Герард кинулся вперед, чтобы поддержать Карамона, но не успел, и тело старика покатилось по лестнице его любимой таверны. Лаура закричала, посетители в тревоге повскакивали со своих мест и бросились к ступеням. На улице к таверне с разных сторон стали сбегаться люди, привлеченные шумом.
     Герард со всех ног кинулся вниз по лестнице и первым оказался рядом с упавшим телом Карамона. Он боялся, что увидит на лице старика страшную гримасу боли, ибо у того могли быть переломаны все кости, но Карамон выглядел так, словно совсем не пострадал. Должно быть, он уже утратил земные ощущения, и его дух жил только для того, чтобы попрощаться с близкими.
     Лаура распростерлась рядом с отцом. Схватив его руку, она поднесла ее к губам.
     - Не плачь, доченька, - едва слышно произнес он, улыбаясь, - твоя мать уже