ка, которую Рейстлин обнаружил
и углубил, надеясь, что со временем она пройдет через ее сердце...
   Крисания последовала за Рейстлином к  страшным  Вратам.  Она  воззвала  к
своему богу, и Паладайн ответил на ее  молитву,  потому  что  Крисания  была
истинной его избранницей. Рейстлин же  надеялся  на  свою  могучую  магию  и
победил, ибо не было на свете мага искуснее его.
   Врата открылись.
   Рейстлин уже собирался войти в  них,  когда  его  брат-близнец  по  имени
Карамон и кендер Тассельхоф  Непоседа  включили  магическое  устройство  для
путешествий во времени. Устройство нарушило структуру волшебного  заклинания
Рейстлина, а магическое поле треснуло...
   ...И это привело в непредвиденным и ужасным последствиям.

Глава 1

   - Опля! - воскликнул Тассельхоф. Карамон строго покосился на него.
   - Но я ни в чем не виноват! - возмутился кендер. - Честное слово!
   Он бросил  взгляд  на  окружающий  ландшафт,  потом  снова  посмотрел  на
Карамона и опять оглянулся кругом. Нижняя губа Тассельхофа задрожала,  и  он
потянулся за носовым платком - просто так, на тот  случай,  если  ему  вдруг
захочется чихнуть.
   Но платка у  него  не  было,  как  не  стало  теперь  и  его  драгоценных
кошельков. Тас вздохнул. За всеми треволнениями он совершенно позабыл о том,
что его любимые кошелечки остались в подземных казематах Торбардина.
   А переживаний на его долю выпало действительно  немало.  Несколько  минут
назад они с Карамоном стояли перед легендарными Вратами в волшебной крепости
Заман, где они и  включили  магическое  устройство.  В  следующее  мгновение
Рейстлин применил свою магию, и прежде,  чем  Тассельхоф  это  понял,  снова
начались знакомые ему явления - запели камни, затрещал скальный фундамент, и
в животе появилось неприятное ощущение, будто тебя тянет во все шесть сторон
разом. А потом - вжик! - и они оказались в другом месте.
   А это место, где бы оно на самом деле ни находилось,  выглядело  явно  не
внушающим доверия. Во всяком случае, Тассельхоф рассчитывал попасть совсем в
иные края.
   Они с Карамоном стояли на высоком холме возле огромного  круглого  камня,
по щиколотку в липкой и скользкой пепельно-серой  грязи,  покрывавшей  землю
под их ногами вплоть до самого  горизонта.  То  тут,  то  там  выступали  из
жидкого месива острые обломки  расколотых  валунов.  Вокруг  не  было  видно
никаких признаков жизни, да и что живое могло бы сохраниться в этой пустыне?
Ни дерева, ни былинки - только почерневшие  от  огня  страшные  толстые  пни
торчали из серой грязи. В любую сторону, куда ни посмотри, - всюду было одно
и то же.
   Даже взгляд наверх не принес Тассельхофу облегчения. Небо прямо  над  ним
было серым и пустым, и лишь на западе оно имело  странный  лиловый  оттенок;
там, над самым горизонтом, вскипали неестественные, светящиеся изнутри тучи,
перепоясанные тонкими нитями  ослепительно-голубых  молний.  Кроме  далекого
грома, ни единый звук не нарушал зловещего молчания пустыни...
   Карамон глубоко вздохнул и потер лицо рукой. Стояла изнуряющая  жара,  и,
хотя они находились на этой вершине всего несколько минут, влажная  от  пота
кожа гиганта была уже покрыта тонким слоем серого пепла.
   - Где мы? - спросил он ровным, совершенно невыразительным голосом.
   - Одно могу сказать совершенно точно, - признался Тас. - Понятия не имею.
   А ты? - осведомился он после непродолжительного молчания.
   - Я делал все, как ты сказал, - отозвался Карамон неестественно спокойно.
   - Ты вспоминал, что Гнимш говорил тебе, будто мы должны только подумать о
том месте, где хотим оказаться, и именно туда мы  и  попадаем.  Я  думал  об
Утехе...
   - И я тоже! - подпрыгнул Тассельхоф. Увидев,  что  Карамон  с  угрожающим
видом его рассматривает, кендер заколебался:
   - Во всяком случае, я думал об Утехе большую часть времени...
   - Большую часть времени? - бесстрастно переспросил Карамон.
   - Ну... - Тас сглотнул. - Я  просто  подумал  -  всего  один-единственный
разочек! - что было бы, гм...было бы  очень  любопытно  и  весьма  интересно
побывать на...гм...
   - Гм - где? - требовательно осведомился Карамон. - Договаривай!
   - Ну...
   - Что?
   Тас продолжал мяться, и Карамон со свистом втянул воздух.
   - На луне! - выпалил кендер.
   - На луне?! - недоверчиво повторил гигант. - На которой?  -  добавил  он,
оглядевшись по сторонам.
   - Не знаю, - Тассельхоф пожал плечами. - На  какой-нибудь  из  трех.  Мне
казалось, что одна другой стоит, и не имеет  значения,  на  которую  удастся
попасть. Я думал, что Солинари должны покрывать высокие серебристые горы;
   Лунитари - красные холмы; а что касается  третьей,  то  там  должно  быть
черным-черно...Хотя наверняка утверждать не берусь - я ведь ни на  одной  из
них не был.
   Карамон что-то проворчал, и кендер почел  за  благо  прикусить  язык.  Он
молчал минуты три - пока его друг с  торжественным  выражением  лица  озирал
окрестности, - однако обстоятельства были таковы, что у Таса не  хватило  ни
решимости, ни благоразумия молчать дальше.
   - Как ты думаешь, Карамон, мы действительно сделали это? Я имею в виду  -
улетели на луну? Это место не похоже ни на одно из тех, где я бывал прежде.
   Правда, здесь холмы не белые, не красные  и  не  черные  -  они  обычного
каменного цвета, но...
   - Все может быть, - отрезал Карамон. - Я же помню, как ты  привел  нас  в
портовый город, который располагался аккурат посреди песчаной пустыни.
   - Но и в тот раз я не  был  виноват!  возмутился  кендер.  -  Даже  Танис
сказал...
   - Тише! - Лицо гиганта озабоченно нахмурилось. - Это место  действительно
выглядит странно, но вместе с тем в нем чудится что-то знакомое...
   - Ты прав, - согласился Тас, снова оглядывая черно-серый, унылый  пейзаж.
- Теперь, когда ты сказал об этом, мне тоже начинает казаться, что я тут уже
побывал. Только, - кендера передернуло, - я никак не могу  припомнить  места
столь же страшного, кроме...кроме Бездны.
   Последнее слово он произнес едва слышно. Пока они разговаривали, бурлящие
тучи  стремительно  приблизились,  а  долина  внизу  еще  больше  почернела.
Поднялся горячий ветер, и из туч полился мелкий дождь, смешанный с пеплом  и
золой.
   Кендер как раз собирался отпустить какое-то замечание о мерзком  качестве
этого дождя, когда мир без всякого предупреждения взорвался.
   Вернее, ему показалось, что мир взорвался. Сверкнул  ослепительный  свет,
раздался громкий шипящий звук, а следом за ним - оглушительный грохот. Когда
Тас  пришел  в  себя,  то  обнаружил,  что  сидит  в  жидкой  грязи  и  тупо
рассматривает огромную дыру, прожженную в скале в каких-нибудь ста шагах  от
него.
   - Боги мои! - ахнул Карамон. Наклонившись, он схватил кендера за  руку  и
помог ему встать на ноги. - Ты в порядке?
   - Я...я думаю - да, - неуверенно ответил кендер. Пока он приходил в себя,
в холм вонзилась еще одна молния, и в воздух  полетели  раскаленные  осколки
камня.
   - Любопытно! - воскликнул Тас. - Интересное ощущение, но не такое,  какое
я хотел бы испытать повторно прямо сейчас, - добавил он поспешно и  опасливо
покосился на небо, которое с каждой минутой становилось все темнее и темнее,
грозя познакомить кендера с еще более захватывающими переживаниями.
   - Где бы мы ни были, нам стоит уйти с этого холма, - рассудил Карамон.  -
Здесь, по крайней мере, есть тропа. Она должна куда-то нас привести.
   Поглядев  на  убогую  тропинку  и  жутковатую  долину  внизу,  Тассельхоф
подумал, что это "куда-нибудь" окажется, скорее  всего,  таким  же  серым  и
грязным, как и все вокруг, однако вслух ничего не сказал - уж больно мрачным
было лицо Карамона.
   Пока они сползали вниз по скользкой вязкой  глине,  смешанной  с  пеплом,
горячий ветер становился все сильнее, а несомые  им  песчинки  и  обугленные
деревянные  щепки  начали  больно  хлестать  их  до  лицам.  Между  пнями  и
почерневшими стволами деревьев плясали извилистые  молнии,  землю  сотрясали
тяжелые удары грома, следовавшие один за другим  почти  непрерывно,  тяжелые
штормовые тучи собирались на горизонте.
   Карамон посмотрел вверх и ускорил шаги. С трудом  спустившись  по  склону
холма, друзья вступили в котловину, где  раньше,  по  всей  видимости,  была
уютная и прекрасная долина. Тассельхоф даже подумал, что в  это  время  года
деревья  должны  были  бы  стоять  в  оранжево-золотистом  убранстве  осени,
готовясь по весне снова окраситься зеленоватой дымкой нежной молодой листвы.
   Теперь же он видел лишь поднимающиеся от пней спиральные  дымки,  которые
тут же разрывались в  клочья  свирепым  шквальным  ветром.  Несомненно,  это
чадили старые головешки, снова подожженные ударами молний. Однако,  как  это
ни странно, фантастический пейзаж что-то  ему  напоминал.  Как  и  Карамону,
кендеру все сильней и сильней казалось, что он здесь когда-то уже бывал.
   С трудом пробираясь через грязь и стараясь не обращать внимания на  урон,
наносимый этой противной  липкой  жижей  его  чудесным  зеленым  башмакам  и
голубым штанам, Тас попытался применить старинную кендерскую уловку, которой
следовало пользоваться в случае, когда ты потерялся. Закрыв глаза и  выкинув
из  головы  все  посторонние  мысли,  Тассельхоф   приказал   своему   мозгу
восстановить картину того, что он только что  видел  перед  собой.  Согласно
представлениям кендеров, поскольку кто-нибудь  из  Тасовой  родни  наверняка
бывал здесь раньше, его воспоминания каким-то образом должны были передаться
и самому Тассельхофу.
   Научных подтверждений этому феномену не существовало (гномы-механики  как
раз работали над этой проблемой и  даже  создали  для  ее  решения  какую-то
Комиссию), однако общественные факты гласили, что  ни  один  кендер  за  всю
историю Кринна еще ни разу не потерялся.
   Как бы там ни было, но Тассельхоф закрыл глаза и, стоя по колено в жидкой
грязи, попытался представить себе окружающее. Картинка в его голове возникла
тотчас же и была такой ясной и подробной, что Тас аж вздрогнул. Даже  карты,
хранившиеся в  подсознании  его  предков  и  передававшиеся  по  наследству,
никогда не были столь отчетливыми. Своим мысленным взором Тассельхоф  увидел
вокруг себя гигантские деревья, а  также  горы  на  горизонте  и  прохладное
чистое озеро...
   Тас ахнул и открыл глаза. Озеро здесь действительно было!  Он  просто  не
заметил его - должно быть, потому, что оно было покрыто толстым слоем  пепла
и имело такой же, как и у всего окружающего, тусклый серый свет. "Хорошо  бы
узнать, - задумался кендер, - есть ли  еще  в  нем  вода,  или  оно  целиком
заполнено липкой грязью?"
   "Интересно, - подумал он чуть позднее, - неужели дядюшка Пружина бывал на
луне? Если да, то нет ничего удивительного в том, что я узнаю эти места.  Но
раз так, то уж конечно он кому-нибудь да рассказал бы об этом...Может  быть,
гоблины сожрали его  до  того,  как  ему  представилась  такая  возможность?
Кстати, о еде.
   Все это здорово напоминает мне..."
   - Карамон! - закричал кендер, перекрывая рев ветра и раскаты грома. -  Ты
не захватил с собой воды? Я позабыл. И еды у меня тоже нет. Я не думал,  что
нам  понадобится  провизия,  ведь  мы  вроде  бы  собирались  домой.  Однако
теперь...
   Неожиданно Тассельхоф увидел нечто такое, что мигом позабыл и о еде, и  о
воде, и даже о дядюшке Пружине.
   - Эй, Карамон! - Кендер схватил своего большого друга за локоть и  указал
на небо. - Как ты думаешь, это солнце?
   - Что же еще? - ворчливо отозвался гигант  и  тоже  поглядел  на  бледный
зеленовато-желтый диск, появившийся сквозь прореху  в  грозовых  облаках.  -
Воды у меня нет, так что помалкивай об этом, ладно?
   - Нечего на меня сердиться... - начал было Тас, но,  увидев  лицо  воина,
тут же замолчал.
   Они прошли еще немного и остановились. Горячий ветер никак  не  унимался,
он рвал с плеч Карамона плащ, а хохолок на  голове  кендера  развевался  как
знамя.
   Гигант разглядывал озеро - то самое,  которое  заметил  Тассельхоф.  Лицо
Карамона было бледно, а в глазах появилась какая-то тень.  Немного  постояв,
исполин пошел дальше по тропе все  с  тем  же  мрачным  выражением  лица,  и
кендеру не оставалось ничего другого, как, вздыхая украдкой, последовать  за
ним.
   Наконец Тас решился.
   - Карамон, -  позвал  он.  -  Давай  выбираться  отсюда.  Даже  если  это
действительно луна, которую, возможно, дядюшка Пружина посетил  за  день  до
того, как его  съели  гоблины,  я  не  вижу  здесь  ничего  интересного.  Я,
разумеется, имею в виду луну, а не то, что  его  съели  гоблины,  хотя  если
разобраться, то в этом,  конечно,  тоже  ничего  приятного  нет.  Откровенно
говоря, здесь, на луне, почти так же скучно,  как  в  Бездне,  да  и  пахнет
ничуть не лучше. Кроме того, 'в Бездне я не страдал от жажды...То есть не то
чтобы мне теперь хотелось пить,  -  добавил  он  торопливо,  слишком  поздно
вспомнив о том, что ему ведено было не затрагивать эту тему. - У  меня  язык
как будто пересох, если ты понимаешь, что я имею в виду,  Карамон.  С  таким
языком весьма неудобно разговаривать. Мне хотелось бы просто напомнить,  что
у нас есть магическое устройство...
   Он поднял . украшенный драгоценностями скипетр над головой  -  будто  для
того, чтобы напомнить Карамону, как он выглядит.
   - И я обещаю...торжественно обещаю и клянусь, что на этот раз буду думать
об Утехе каждой своей извилиной, Карамон...
   - Тихо, Тас! - откликнулся  Гигант.  Они  как  раз  достигли  самого  дна
долины, где грязь доставала Карамону до колена. Что касается кендера, то  он
завяз едва ли не по пояс. От напряжения исполин  снова  начал  припадать  на
колено, которое повредил во время последней схватки в Замане, и теперь в его
взгляде, помимо беспокойства, кендер увидел боль.
   Но не только эти два чувства отражались на лице Карамона. Помимо них было
еще нечто такое, отчего по спине Таса забегали  мурашки.  Карамон  испытывал
страх, самый  настоящий,  неподдельный  страх!  Кендер  вздрогнул  и  быстро
огляделся по сторонам, недоумевая, что же такого  страшного  увидел  гигант.
Вокруг, однако, расстилался все тот же  унылый  пейзаж.  Дождь  усилился,  а
грозовые облака сгустились, но и в этом не было ничего особенного, во всяком
случае, вряд ли это могло испугать бывшего гладиатора.
   Тассельхоф сдерживался изо всех сил, но у него  ничего  не  вышло.  Слова
выскочили у него изо рта прежде, чем он сумел этому воспрепятствовать:
   - В чем дело, Карамон? Я ничего не вижу. Может быть, тебя беспокоит  твое
колено? Так я сейчас...
   - Тихо, Тас! - приказал гигант странным, напряженным голосом. Он озирался
по сторонам, нервно сжимая и разжимая огромные кулаки.
   Кендер вздохнул и зажал рот ладошкой, преисполнившись решимости  молчать,
даже если это повредит его здоровью. И тут он неожиданно осознал, что вокруг
стало удивительно тихо. Когда не  гремел  гром,  вокруг  не  раздавалось  ни
единого звука - ни шороха дождя, шипевшего в лужах, ни звука тяжелых капель,
срывающихся с мокрой листвы на землю. В ветвях не шумел ветер, и даже  птицы
не чирикали, жалуясь на промокшее оперение...
   У кендера что-то задрожало внутри, и он пристальнее вгляделся в обгорелые
пни и расщепленные стволы. Несмотря на опаливший их страшный небесный огонь,
все равно было видно, какие это могучие деревья, пожалуй - самые большие  из
всех, что встречал Тас в своей жизни, если не считать, конечно, его  визитов
в...
   Кендер сглотнул. Осенняя листва, курчавый дым очагов,  поднимающийся  над
мирной долиной, озеро, голубое, как небо, и чистое, как хрусталь...
   Заморгав, Тассельхоф протер глаза, стараясь освободить ресницы от влаги.
   Оглянувшись, он бросил взгляд  на  тропу  и  огромный  валун  на  вершине
холма...Посмотрел кендер и на озеро,  которое  теперь  было  ясно  видно  за
редкими стволами почерневших деревьев,  и  на  зазубренные  вершины  гор  на
горизонте...
   Нет, это была не луна, и совсем не дядюшка Пружина бывал здесь раньше.
   - О Карамон!.. - в ужасе прошептал Тас.

Глава 2

   - Что такое?! -  Карамон  повернулся  и  смерил  кендера  таким  странным
взглядом, что Тассельхоф почувствовал, как мурашки побежали по его спине  не
только снаружи, но и изнутри. Некоторые из них спустились даже  по  рукам  и
ногам.
   - Н-ничего, - засмеялся Тас. - Это просто  мое  воображение.  Карамон,  -
неожиданно для себя прибавил он. - Давай улетим отсюда, а? И поскорее! Мы же
можем перенестись туда, куда нам захочется, и даже вернуться в. те  времена,
когда все мы были вместе и счастливы, были живы Флинт и Стурм, Рейстлин  все
еще носил красную мантию, а Тика... - Заткнись,  Тас!  -  проскрипел  сквозь
зубы Карамон. Словно  восклицательный  знак  в  конце  его  слов  поблизости
вонзилась  в  глину  шипящая  раскаленная  молния,  так  что   даже   кендер
поморщился.
   Горячий ветер со свистом проносился между торчащими, словно редкие гнилые
зубы, пнями. Теплый и липкий дождь прекратился, грозовые  облака  пронеслись
по небу дальше, а в сером небе  загорелось  бледное  солнце.  На  горизонте,
правда, тучи все еще громоздились друг на  друга,  становясь  все  чернее  и
чернее и дыша грозной красотой, которую  еще  больше  оттеняли  вспыхивающие
между ними разноцветные молнии.
   Карамон тем временем снова пошел по тропе, скрежеща  зубами  всякий  раз,
когда приходилось ступать на больную ногу. Тассельхоф, который знал  теперь,
что это за дорога, остался на месте, тупо глядя гиганту в спину.
   Карамон обратил  внимание  на  необычное  молчание  говорливого  кендера.
Что-то было не так, он это почувствовал и обернулся.
   - Ну что еще? Идем!  -  раздраженно  бросил  он.  Кендер,  накручивая  на
указательный палец  свой  хохолок,  отрицательно  покачал  головой.  Карамон
мрачно сверкнул глазами, и Тас неожиданно взорвался.
   - Эти деревья - валлины, Карамон! - выкрикнул он.
   Суровое лицо гиганта неожиданно смягчилось.
   - Я знаю, Тас, - печально ответил он. - Это Утеха.
   - Нет, не может быть! Это просто...просто другое место, где  тоже  растут
валлины. Таких мест должно быть много...
   - А много ли таких мест, где находится озеро Кристалмир? Или ты не  узнал
валун, где мы оба встречали Флинта, который сидел там,  строгал  чурбачок  и
смотрел на дорогу в...
   - Ты не понимаешь! - сердито перебил кендер. - Так не может быть.
   Сорвавшись с места, он побежал, или, вернее, попытался побежать,  вперед,
с трудом выдирая ноги из густой чавкающей грязи. Достигнув места, где  стоял
Карамон, он схватил гиганта за руку и сильно потянул.
   - Давай улетим отсюда, Карамон! Скорее!!! -  С  этими  словами  он  снова
поднял над головой магическое устройство. - Мы  можем  вернуться  в  Тарсис!
Туда, где драконы обрушили на меня целый дом. Это было чудесное  время,  все
было так увлекательно, так интересно! Ты помнишь?
   Его пронзительный голос затерялся среди обугленных деревьев. Карамон взял
из рук кендера магическое устройство и, не  обращая  внимания  на  отчаянные
протес ты друга, начал  поворачивать  драгоценные  камни  и  изгибать  шток,
постепенно  превращая  скипетр  с  шаром  на  конце  в  простой,  ничем   не
примечательный брелок.
   Тассельхоф с несчастным видом следил за ним.
   - Почему бы нам не убраться отсюда? - жалобно спросил он. - Здесь  просто
жутко. У нас нет ни еды, ни воды, и, насколько я  понимаю,  здесь  ее  взять
негде.
   Смотри, приближается новая гроза. Сорвется какая-нибудь из этих  дурацких
молний - и от нас одни башмаки останутся. Кроме того, ты  ведь  знаешь,  что
это не Утеха...
   - Я не знаю, - тихо откликнулся Карамон. - Но я собираюсь  выяснить.  Вот
только что происходит с тобой, дружок? Куда подевалось твое  любопытство?  С
каких это пор кендеры стали отказываться от приключений?
   И он захромал дальше.
   - Я любопытен, как и другие кендеры, не больше и не меньше, - пробормотал
Тассельхоф неуверенно и, опустив голову, поплелся  за  Карамоном.  -  Просто
одн