щало Пайтана.
   Каландру сознание того, что эльфы, которые не были вполовину так  умны  и
на четверть так богаты, как Квиндиниары, смотрят на них сверху вниз,  потому
что их семья не может проследить своей родословной до  самой  чумы,  жестоко
уязвляло. Свое  недовольство  она  высказывала  прямо  -  по  крайней  мере,
младшему брату. И ее задевало то, что он не разделяет ее чувств.
   Пайтан же находил эльфийских вельмож не менее забавными, чем они  -  его.
Он знал, что, если посватается к какой-нибудь дочери  одного  из  двенадцати
герцогов, начнутся вздохи, стоны, рыдания и  слезы  при  мысли  о  том,  что
"дорогое дитя" выходит замуж за простолюдина, но  свадьбу  сыграют  со  всей
возможной быстротой. Помимо всего прочего, содержание дома, приличествующего
знати, стоит очень дорого.
   Юный эльф не собирался жениться, по крайней мере пока. Он  был  из  семьи
исследователей и путешественников -  тех  самых  эльфийских  исследователей,
которые открыли орнит. На этот раз  он  пробыл  дома  почти  целый  сезон  и
собирался отбыть снова.
   Оттого-то он и сидел здесь с сестрой, вместо того чтобы развлекаться.  Но
Каландра,  поглощенная  вычислениями,   казалось,   забыла   о   самом   его
существовании. Внезапно Пай таи решил, что если он услышит еще  один  щелчок
костяшек, он ошизеет - это жаргонное словечко заставляло Каландру скрежетать
зубами.
   У Пайтана были для сестры  кое-какие  новости,  которые  он  приберег  на
крайний случай.
   Они должны были вызвать взрыв вроде  того,  который  потряс  дом  немного
раньше, но могли и потрясти Каландру до глубины души,  и  тогда  он  мог  бы
ускользнуть.
   - Что ты думаешь о том, что отец послал за людским священником? - спросил
он.
   Впервые с той минуты, как он переступил по рог этой  комнаты,  сестра  на
самом деле прекратила считать, подняла голову и посмотрела на него.
   - Что?
   - Папа послал за людским  священником.  Я  думал,  ты  знаешь.  -  Пайтан
заморгал, изображая полное неведение.
   Темные глаза Каландры блеснули, тонкие губы сжались. Бережно вытерев перо
тряпочкой в чернильных пятнах, она положила его на  место  и  повернулась  к
брату, устремив на него пристальный взгляд.
   Каландра никогда не была хорошенькой. Как  говорили,  вся  красота  в  ее
семье досталась младшей сестре. Колли была худа,  почти  костлява.  (Пайтан,
когда был ребенком, был отшлепан за вопрос: не попал ли нос его  сестры  под
винный пресс.) Теперь, когда юность ее стала  увядать,  лицо  ее  еще  более
заострилось, кожа туго обтянула кости. Она собирала волосы в тугой  узел  на
макушке,  удерживаемый  тремя  устрашающего  вида  гребнями.  Ее  кожа  была
мертвенно-бледной: она редко выходила из дома,  а  если  это  случалось,  то
укрывалась от солнца зонтиком. Ее строгие платья шились по одному образцу  -
застегивающиеся до самого  подбородка,  с  длинными,  метущими  пол  юбками.
Каландра никогда не думала о том, что некрасива. Красота  дана  женщине  для
того, чтобы уловить мужчину, а Колли никогда к этому не стремилась.
   "Кроме всего прочего, что такое мужчины, - могла бы сказать  Каландра,  -
как не создания, которые тратят твои деньги и вмешиваются в твою жизнь?"
   "Все, кроме меня, - думал Пайтан. - И то потому, что Каландра ставит меня
на место".
   - Я тебе не верю, - сказала она.
   - - Ну и не верь. - Пайтан был явно доволен собой.
   - Знаешь ли, папа достаточно безумен, чтобы учинить что-нибудь этакое.
   - А как ты узнал?
   - Я тусовался.., то есть зашел к старому Рори в вечеротрапезу, перед тем,
как идти к лорду...
   - Мне неинтересно, куда ты собирался.  -  На  лбу  Каландры  обозначилась
морщинка. - Об этом тебе сказал не старый Рори, не так ли?
   - Боюсь, что так, сестричка. Наш тронутый папа был в пивной,  толковал  о
своих ракетах и выдал новость, что он послал за людским священником.
   - В пивной! - Глаза Каландры расширились от ужаса. -  Там  было..,  много
народу? И все слышали?
   - О да, - сказал Пайтан весело. - Он  там  всегда  бывает  в  это  время,
знаешь ли, начиная с виновремени, и народу было битком.
   Каландра издала тихий стон, ее пальцы впились в рамку абака,  тот  громко
запротестовал.
   - Может, он.., придумал это, - безнадежно  предположила  она.  Иногда  их
сумасшедший отец вел себя слишком уж здраво.
   Пайтан покачал головой.
   - Не-а. Я говорил с  птицевиком.  Его  безошибочник  <Прирученные  птицы,
которые используются для  связи  на  дальних  расстояниях.  Должным  образом
натренированный безошибочник  может  летать  между  двумя  пунктами.>  понес
послание лорду Грегору в Тиллию. Там говорилось, что  Лентан  Квиндиниар  из
Эквилана  хочет  посоветоваться  с  людским  священником  о  путешествиях  к
звездам. Обеспечивает ему стол и ночлег  и  дает  пятьсот  камней  <Обменная
единица Эквилана. Представляет собой  бумажный  эквивалент  камней,  которые
сами по себе очень редки. Камни по большей части находят только на самом дне
мира.>.
   Каландра снова издала стон.
   - Мы окружены со всех сторон! - Она закусила губу.
   - Да нет, я так не думаю. - Пайтан чувствовал даже некоторое раскаяние  -
в конце концов, именно он послужил  причиной  этих  страданий.  Он  коснулся
сжатой в кулак руки сестры:
   - На этот раз нам  может  повезти,  Калли.  Людские  священники  живут  в
монастырях и дают обеты бед нести  и  тому  подобное.  Они  не  могут  брать
деньги. И они неплохо живут у себя в Тиллии, не говоря уже о том, что у  них
очень суровая иерархия. Они подчиняются старшему, как отцу, и один из них не
мог бы просто так упаковать вещички и умотать.
   - Но возможность обратить эльфа...
   - Да ну! Они совсем не похожи на наших священников.  У  них  нет  времени
кого-то обращать.
   Они по большей части играют в политику и пытаются вернуть Ушедших Владык.
   - Ты уверен? - Лицо Каландры стало понемногу приобретать нормальный цвет.
   - Ну, не совсем, - признался Пайтан. -  Но  я  изрядно  покрутился  среди
людей и знаю  их.  Во-первых,  им  не  по  нраву  забредать  в  наши  земли.
Во-вторых, они не такие, как мы. Я думаю, мы не  должны  волноваться  насчет
этого священника.
   - Но почему? -  требовательно  вопросила  Каландра.  -  Почему  папа  это
сделал?
   - Потому что люди верят, будто жизнь пришла со звезд,  которые  на  самом
деле представляют собой города, и что однажды, когда наш мир будет  ввергнут
в хаос, Ушедшие Владыки вернутся и уведут нас назад.
   - Это чепуха! - твердо сказала Каландра. - Все  знают,  что  жизнь  всему
дала Пейтин Сартан, Матерь Небес, сотворившая этот мир  для  своих  смертных
детей. Звезды - ее бессмертные чада,  глядящие  на  нас.  Ты  же  не  хочешь
сказать, что отец на самом деле в это поверил? В этот.., эту ересь!
   - Думаю, что начал верить, - сказал Пайтан более серьезно. - Для  него  в
этом  есть  смысл,  Калли.  Он  экспериментировал  с  ракетами,  рассчитывая
приспособить их для транспортировки грузов еще до маминой  смерти.  А  потом
она умерла, и наши священники сказали ему, что мама ушла  на  небеса,  чтобы
стать одной из бессмертных чад. У него вылетел из головы винтик, и  он  стал
думать о том, как бы на ракете долететь до нее. Теперь у него  выскочил  еще
один винтик, и он решил, что, возможно, она не стала бессмертным  дитем,  но
живет там в безопасности и довольстве, в поселении наподобие города.
   - Благой Ори! - опять застонала  Каландра.  Она  некоторое  время  сидела
молча, глядя на абак и перекидывая пару костяшек, наконец сказала:
   - Я поговорю с ним.
   Пайтан старательно сохранял невозмутимое выражение лица:
   - Да, это хорошая идея, Калли. Поговори с ним.
   Каландра поднялась; ее юбки с шелестом закрутились вокруг нее. Помедлила,
глядя на брата сверху вниз:
   - Мы обсуждали отправку следующей...
   - Это может подождать до завтра. У тебя есть более важное дело.
   - Уф. Тебе нет необходимости притворяться таким озабоченным. Я знаю, куда
ты собрался, Пайтан. Пойдешь проводить время со своими  чудесными  друзьями,
вместо того чтобы остаться дома, заботясь о бизнесе, как должно. Но ты прав,
хотя, возможно, у тебя и не хватает мозгов понять, насколько  ты  прав.  Это
действительно важнее.
   Снизу донесся взрыв, грохот падающих тарелок и визг  из  кухни,  Каландра
вздохнула:
   - Я пойду поговорю с ним, хотя не уверена, что это  сильно  поможет.  Ах,
если бы я могла заставить его держать рот закрытыми.
   Она захлопнула книгу. Сжав губы и выпрямившись, направилась  к  столовой.
Пайтан покачал головой.
   - Бедный папашка, - сказал он с  истинным  сожалением;  потом,  подбросив
веер в воздух, поспешил к себе переодеваться.

Глава 2

ЭКВИЛАН, ВЕРШИНЫ

   Спустившись по лестницам, Каландра миновала кухню, которая была на первом
этаже.
   По мере того как она спускалась с овеваемых ветром верхних этажей в более
закрытую и  душную  нижнюю  часть,  жара  становилась  все  более  ощутимой.
Судомойка - с покрасневшими глазами и отпечатком руки поварихи н  а  щеке  -
горько рыдала над разбитой посудой. Девушка была некрасива, как  и  говорила
Каландра, и красные глаза и распухшие губы ее отнюдь не красили.
   Но Каландра вообще считала всех людей отвратительными  и  невоспитанными,
не намного превосходящими животных и  дикарей.  Эта  девушка  была  рабыней,
купленной  вместе  с  мешком  муки  и  камнедеревянным   кухонным   горшком.
Пятнадцать часов из двадцати одного,  составлявших  цикл,  она  должна  была
делать  самую  грязную  работу  под  наблюдением  сурового  надсмотрщика   -
поварихи, она должна была ютиться в каморке вместе  с  поломойкой,  не  имея
никакой собственности, и копить скудное жалованье, чтобы к  старости  купить
себе свободу. И тем не менее Каландра твердо верила в то, что она  оказывает
человеческому существу непомерно  большую  честь,  позволяя  ей  жить  среди
цивилизованного народа.
   Вид людской девушки в ее кухне подлил масла в  огонь  гнева,  охватившего
Каландру.
   Людской священник! Это просто безумие. У отца, видно, и вовсе ум за разум
зашел. Одно дело - повредиться рассудком, но совершенно другое  -  настолько
забыть о приличиях.
   Каландра прошла через буфетную, со скрипом отворила дверь подвала и стала
спускаться по затянутой паутиной лестнице в холодную темноту.
   Дом Квиндиниаров был возведен на мшанике, который произрастал  в  верхних
ярусах прианской зелени. На языке, который предположительно  был  в  ходу  у
первых обитателей этого мира, название Приан означало Царство Огня. Название
было вполне подходящим, поскольку на Приане постоянно  светило  солнце.  Еще
более подходящим названием было бы Зеленое  Царство,  потому  что  благодаря
постоянному сиянию солнца и частым дождям поверхность Приана была  по  крыта
таким количеством растительности, что  немногие  жители  планеты  когда-либо
видели землю.
   Огромные мшаники покрывали сплетения ветвей гигантских  деревьев,  стволы
которых в основании были толщиной с целый континент. Ярус за ярусом листья и
растения устремлялись вверх, и  ярусов  этих  было  бесчисленное  множество.
Мшаники были необычайно прочны и устойчивы  -  огромный  город  Эквилан  был
возведен  на  них.  Озера  и  целые  океаны  катили  волны  над   тол   щами
коричневато-зеленой массы. Самые  верхние  ветви  деревьев  возвышались  над
ними, образуя огромные джунглеподобные леса. Именно на вершинах деревьев или
на мшаниках воздвигали свои города цивилизации Приана.
   Болота покрывали не всю планету целиком. Они кончались в страшных местах,
которые называли драконьими стенами. Немногие обитатели мира побывали у этих
пропастей.  Воды  из  болотных  морей  здесь  всплескивались  через  край  и
низвергались во тьму с грохотом, от которого  содрогались  могучие  деревья.
Если кто-нибудь стоял на краю земли, глядя на бесконечную массу джунглей под
ногами, он чувствовал себя маленьким,  слабым  и  хрупким,  как  только  что
проклюнувшийся лист.
   Иногда, если наблюдатель справлялся с собой и набирался храбрости,  чтобы
некоторое время понаблюдать за джунглями внизу,  он  мог  заметить  зловещее
движение  -  извивающееся  тело,  скользящее  среди  ветвей,  двигающееся  в
темно-зеленом сумраке так быстро, что казалось обманом зрения. Это и были те
самые создания, которые дали драконьим стенам их имя, - драконы  Приана.  Их
видели немногие, поскольку  драконы  так  же  опасались  крошечных  странных
существ, обитающих на вершинах деревьев, как люди гномы  и  эльфы  опасалась
драконов. Тем не менее существовало поверие,  что  драконы  -  это  огромные
крылатые существа, наделенные высоким интеллектом,  которые  проводят  жизнь
далеко-далеко внизу и, возможное даже живут на легендарной "земле".
   Лентан Квиндиниар никогда не видел дракона. А вот отец его видел, и  даже
не одного.
   Квинтайн Квиндиниар был легендарным исследователем  и  изобретателем.  Он
помог возвести эльфийский город Эквилан; изобрел множество  видов  оружия  и
прочих приспособлений, которые немедленно стали предметом вожделений  людей,
живущих неподалеку; воспользовался фамильным достоянием в виде орнита, чтобы
основать торговую компанию, которая процветала год от года. Несмотря на свои
успехи, Квинтайн не остался  сидеть  дома,  подсчитывая  барыши.  Когда  его
единственный сын Лентан подрос, Квинтайн оставил ему  свой  бизнес  и  снова
отправился странствовать по миру.
   Никто и никогда больше ничего о нем не слышал, и по прошествии нескольких
сотен лет все решили, что он умер.
   В жилах Лентана  текла  кровь  странников,  но  ему  никак  не  удавалось
оправдать это: бизнес не давал ему  такой  возможности.  Лентам  унаследовал
семейный талант  к  деланию  денег,  но  эти  деньги  не  казались  ему  его
собственными деньгами. Он просто нес бремя торговли, основанное  его  отцом.
Лентан искал способ оставить в мире свой  след,  но,  к  несчастью,  в  мире
оставалось мало неисследованного.  На  северинте  землей  владели  люди,  на
встоке  и  закаде   простирался   Теринтийский   океан,   на   югринте   мир
перегораживали драконьи стены. На  всем  обозримом  пространстве  идти  было
некуда, разве что вверх.
   Каландра вошла в подвальную лабораторию, подметая юбками  пыль,  с  таким
выражением на лице, что от него запросто могло скиснуть молоко.  По  крайней
мере, ее отец скис мгновенно. Лентан, увидев дочь  в  столь  ненавистном  ей
месте,  побледнел  и  придвинулся  поближе  к  другому  эльфу,   бывшему   в
лаборатории.  Этот  другой  улыбнулся  и  церемонно   поклонился.   Каландра
помрачнела.
   - Как хорошо.., рад видеть тебя здесь, до.., доРегая, - забормотал бедный
Лентан, проливая какую-то дурно пахнущую жидкость на грязный стол.
   Каландра сморщила нос. Замшелые  стены  и  пол  распространяли  мускусный
запах,  который  смешивался   с   разными   химическими   ароматами,   самым
примечательным из которых был запах серы.
   - Госпожа Квиндиниар, - сказал второй эльф, приветствуя ее. - В добром ли
вы здравии?
   - О да, сэр, благодарю. А вы поздорову ли, мастер-астролог?
   - Немного страдаю ревматизмом,  но  этого  и  следовало  ожидать  в  моем
возрасте.
   - Надеюсь, твой  ревматизм  заставит  тебя  убраться  отсюда,  старый  ты
шарлатан! - пробормотала Каландра.
   - Почему эта ведьма мешается здесь!  -  пробормотал  астролог  в  широкий
воротник с острыми концами, который встал  дыбом  на  его  плечах,  закрывая
лицо.
   Лентан стоял между ними с видом виноватым и несчастным, хотя  и  не  знал
еще, что же такого он сделал.
   - Отец, - суровым волосом сказала Каландра, - я хочу поговорить с  тобой.
Наедине.
   Астролог поклонился и вознамерился удалиться. Увидев это, Лентан  ухватил
его за хламиду.
   - Нет, моя доРегая. Эликснуар - член семьи...
   - Ест достаточно, чтобы быть членом семьи, это верно, - выпалила Каландра
-  ужасное  известие  о  людском  священнике  оказалось  последней   каплей,
переполнившей чашу ее  терпения.  -  Он  ест  так,  что  может  сойти  и  за
нескольких членов семьи.
   Астролог заставил себя выпрямиться и нацелил  вниз  свой  нос,  такой  же
острый, как зубцы его воротника.
   - Калли, помни, что он наш гость! - сказал Лентан, потрясенный  тем,  что
ему приходится осаживать свою старшую дочь. - И ВОЛШЕБНИК!
   - Гость - это да. Он не откажется поесть, выпить нашего вина и поспать  в
нашей спальне для гостей. Но я сильно сомневаюсь в том,  что  он  волшебник.
Пока что я не видела от него ничего, кроме бормотания  над  твоими  вонючими
смесями, отец, и любования тем, как они дымят и  плюются.  Вы  двое  однажды
подожжете  дом.  Волшебник!  Ха!  Он  подстрекает  тебя,  папа,  богохульным
историями  о  древних,  которые  путешествовали  к  звездам  на  кораблях  с
огненными парусами...
   - Это научный факт, юная леди, - вмешался астролог; зубцы  его  воротника
зашевелились от возмущения. - И то, чем занимаемся мы с  твоим  отцом,  есть
научное исследование, и оно не имеет ничего общего с религией...
   - Да ну? Так-таки и не имеет? - воскликнула Каландра - и нанесла решающий
удар:
   - Тогда почему мой отец приглашает людского священника?
   Глаза астролога потрясенно расширились. Высокий  воротник  развернулся  к
Лентану, несказанно ошеломленному всем происходящим.
   - Это правда, Лентан Квиндиниар? - требовательно спросил волшебник. -  Ты
послал за людским священником?
   - Я.., я.., я, - только и мог выдавить Лентан.
   - Вы ввели меня в заблуждение,  сэр,  -  констатировал  астролог  со  все
возрастающим достоинством, в соответствии с которым росла, похоже,  величина
его воротника. - Вы заставили меня поверить, что разделяете  наш  интерес  к
звездам, их обращению и месту в небесах.
   - Да! Это так! - Лентан стиснул испачканные руки. - Вы  делали  вид,  что
интересуетесь научным изучением того, как звезды управляют нашей жизнью...
   - Богохульство! - воскликнула Каландра, содрогнувшись всем телом.
   - И однако, ныне я обнаруживаю, что вы связались с.., с...
   Слов волшебнику не хватило. Его воротник закрыл лицо, над зубчатым  краем
гневно сверкали горящие глаза.
   - Нет! Пожалуйста, позвольте  мне  объяснить!  -  заторопился  Лентан.  -
Знаете, мой сын Пайтан рассказал мне, что люди верят, будто был такой народ,
который жил на звездах, и я подумал...
   -  Пайтан  тебе  рассказал!  -  возмутилась  Каландра,  пораженная  таким
оборотом дела.
   - Люди жили на звездах! - возмутился астролог, голос  которого  приглушал
воротник.
   - Но это  было  так  похоже..,  и,  конечно,  объясняет,  почему  древние
путешествовали к звездам, и соответствует учениям наших священников  о  том,
что когда мы умрем, то станем звездами.., а мне так не хватает Элитении...
   Последние  слова  он  произнес  дрожащим,  просительным  тоном,   которой
пробудил в его дочери жалость. На свой лад Каландра любила отца, так же  как
она любила  брата  и  младшую  сестру.  Это  была  суровая,  непреклонная  и
нетерпеливая любовь, но  все  же  любовь,  и  Каландра  коснулась  холодными
тонкими пальцами руки отца.
   - Папа, не переживай так. Я не  хотела  сделать  тебе  больно.  Я  просто
думала, что ты обсудишь это со мной, вместо.., вместо этой толпы в  "Золотом
лугу". - Каландра не смогла удержать всхлипа. Вынув безукоризненно чистый  и
выглаженный платок, она поднесла его к глазам.
   Слезы дочери (не то чтобы непреднамеренные) повергли Лентана  Квиндиниара
на замшелый пол и погребли на глубине  двенадцати  ладоней  <Мертвых  эльфов
хоронят именно на такой глубине.>.
   Ее плач и трепетание воротника волшебника - это было уж слишком для эльфа
средних лет.
   - Вы оба правы, - сказал Лентан, виновато поглядывая то на  него,  то  на
нее. - Теперь-то я это понял. Я совершим ужасную ошибку, и, когда  священник
явится, я немедленно отправлю его обратно.
   - Когда он явится!  -  Каландра  воззрилась  на  отца  совершенно  сухими
глазами. - Что ты подразумеваешь под этим? Пайтан сказал, что он не придет.
   - Откуда Пайтан з