тя бы  несколько  дней:
ветер уже изменил направление,  с  севера  отчетливо  тянуло  теплом...  Все
напрасно, Дерек был непреклонен. Он выедет за ворота и даст бой  драконидам.
Вопиющая разница в численности вызывала у него  лишь  презрительный  смех  С
каких это пор паршивого гоблина стали приравнивать к  Соламнийскому  Рыцарю?
Сто лет назад, когда гоблины  и  людоеды  пытались  штурмовать  Вингаардскую
Башню, их было не менее полусотни на каждого Рыцаря.  И  что  же?  Рыцари  с
легкостью одолели!
   - Здесь дракониды, - предупреждал его Стурм. - Это тебе не  гоблины.  Они
умны и искусны в бою. Среди них есть маги, да и вооружены они лучшим на всем
Кринне оружием. Даже мертвые, они способны убивать... Дерек оборвал  его  на
полуслове:
   - Думаю, мы  как-нибудь  справимся,  Светлый  Меч.  Буди-ка  лучше  своих
людей...
   - Я никуда не поеду, - ровным голосом отвечал  Стурм.  -  И  людям  своим
приказывать ничего не стану.
   Побелевший от  бешенства  Дерек  на  какое-то  время  утратил  дар  речи.
Государь Альфред испытал легкое потрясение.
   - Стурм, - проговорил он. - Ты соображаешь, что делаешь?
   - Да, господин мой, - сказал Стурм - Я знаю одно: мы - единственная сила,
стоящая между драконидами и Палантасом. Если Башня обезлюдеет... Словом, мои
воины останутся здесь.
   - Неподчинение приказу! - грудь Дерека тяжело вздымалась. - Ты свидетель,
государь Альфред. На сей раз он поплатится головой!
   И Дерек зашагал прочь. Государь Альфред угрюмо последовал за ним, и Стурм
остался один.
   В конце концов Стурм предоставил своим воинам выбор. Они могли остаться с
ним, притом не подвергаясь опасности наказания: в этом случае они всего лишь
исполняли приказ непосредственного начальника. Кто хотел, мог присоединиться
к Дереку.
   - Такой же выбор, - сказал  Стурм,  -  предложил  своим  воинам  и  Винас
Соламн, когда Рыцари взбунтовались  против  растленного  императора  Эргота.
Напоминание о легенде едва ли было  необходимо,  ее  и  так  каждый  знал  с
детства. И, как во времена Соламна, большинство решило остаться с человеком,
снискавшим уважение и любовь подчиненных.
   Хмуро стояли они, провожая товарищей и друзей, готовых выехать за ворота.
Итак,  произошел  открытый  раскол,  подобного  которому  не  было  за   всю
многовековую историю Рыцарства...
   -  Может,  все-таки  передумаешь?  -  спросил  государь  Альфред  Стурма,
подошедшего подержать  ему  стремя.  -  Дерек  прав:  драконидам  далеко  до
рыцарской выучки. Весьма вероятно, мы рассеем их, почти не вынимая мечей...
   - Я буду молиться за то, чтобы так оно и сбылось, господин мой,  -отвечал
Стурм.
   Альфред с грустью посмотрел на него.
   - Если это сбудется. Светлый  Меч,  Дерек  добьется  твоего  осуждения  и
казни. И на сей раз даже Гунтар ничего поделать не сможет.
   - Я бы с радостью положил свою жизнь, господин мой,  -  сказал  Стурм,  -
чтобы только не произошло того, чего я опасаюсь.
   - Проклятье! - не выдержал  государь  Альфред.  -  Неужели  ты  надеешься
удержать Башню, если мы будем разбиты? Да ты со своим жалким воинством ее  и
от овражных гномов не отстоишь! Дороги откроются,  говоришь?  Как  будто  ты
продержишься до тех пор, когда Палантас соизволит прислать подкрепление... -
По крайней мере, мы дадим палантасцам время уйти, если...  Но  в  это  время
государь Дерек Хранитель Венца направил к ним боевого коня. Он вскинул руку,
призывая к молчанию. Глаза его зло блестели в прорезях шлема.
   - Согласно Мере, Стурм Светлый Меч, - начал он официально,  -  я  обвиняю
тебя в заговоре с целью...
   - Да пошел ты в Бездну со своей  Мерой!  -  терпению  Стурма  настал-таки
конец. - Во что она нас превратила?  В  завистников  и  безумцев!  Даже  наш
народ, соламнийцы, затевает переговоры с врагом, только бы не иметь  с  нами
дела! Мера изжила себя!
   При этих словах во дворе воцарилась могильная тишина. Лишь цокала подкова
лошади, беспокойно рывшей копытом, да звякала амуниция  воинов,  ерзавших  в
седлах.
   - Молись же, чтобы я погиб, Стурм Светлый Меч, - тихо произнес  Дерек.  -
Или, клянусь Богами, я сам перережу тебе горло на плахе!
   И, не прибавив более ни слова, он развернул коня  и  галопом  поскакал  в
голову колонны.
   - Раскрывайте ворота!
   Утреннее солнце выбралось из облаков дыма в  ясную  синеву  Ветер  дул  с
севера, развевая флаги, трепетавшие над верхушкой Башни.  Блистали  доспехи.
Раздался грохот мечей, ударивших  в  щиты,  пропела  труба.  Люди  бросились
разводить тяжелые створки ворот.
   Дерек поднял над головой меч  и,  прокричав  звенящим  голосом  рыцарское
приветствие врагу, во весь опор помчался вперед. Рыцари, следовавшие за ним,
эхом отозвались на его клич и вырвались в чистое поле, то самое, где некогда
одержал славную победу великий Хума.
   Вот, тяжело печатая шаг  по  каменной  мостовой,  двинулась  за  рыцарями
пехота. Государь Альфред, казалось, хотел что-то сказать  Стурму  и  молодым
воинам, оставшимся во дворе... Но ничего  не  сказал  и,  отвернувшись,  дал
шпоры коню.
   Ворота закрылись. Лег в проушины тяжелый запирающий брус. Воины из отряда
Стурма бегом поспешили на бастионы.
   Стурм молча стоял посреди двора, исхудалое лицо его было  непроницаемо...
Юный красавец, оставленный командовать армией в отсутствие  Темной  Госпожи,
как раз собирался завтракать, встречая еще один  скучный  день...  И  тут  в
лагерь во весь опор ворвался конный разведчик.
   Полководец  Бакарис  негодующим  взглядом  следил  за  его  приближением.
Всадник несся через  лагерь  сумасшедшим  галопом:  разлетались  опрокинутые
котелки,  гоблины  едва  поспевали  уворачиваться  из-под  копыт.  Дракониды
вскакивали на ноги, нещадно ругаясь и грозя вслед кулаками...  Разведчик  не
обращал на них никакого внимания.
   - Повелитель! - крикнул он, соскакивая с седла перед шатром. -  Я  должен
видеть Повелителя!
   - Госпожа уехала, - сказал помощник командующего.
   - Я за нее, - рявкнул Бакарис. - В чем дело?
   Разведчик быстро огляделся, не желая  допустить  оплошности.  Ни  грозной
Госпожи, ни громадного синего дракона в самом деле не было видно.
   - Рыцари выехали на битву! - объявил он.
   - Что? - у полководца слегка отвисла челюсть. - Ты уверен?
   - Да! - от волнения разведчик едва мог  говорить  внятно.  -  Сам  видел!
Сотни конных! Мечи, дротики... Тысячи пеших...
   - Она все предвидела! - Бакарис восхищенно  выругался  про  себя.  -  Эти
дурни сделали-таки ошибку!
   Кликнув слуг, он поспешил обратно в шатер.
   - Трубите тревогу, - отдавал он приказания. - И  чтоб  через  пять  минут
здесь были все командиры. - Трясущимися от возбуждения руками застегивал  он
пряжки доспехов. - Сейчас  же  послать  крылана  в  Устричный  с  донесением
Повелителю!
   Прислужники-гоблины ринулись в разные  стороны.  Скоро  по  всему  лагерю
заревели рога. Полководец  бросил  последний  торопливый  взгляд  на  карту,
разложенную на столе, и вышел наружу: там уже собирались офицеры.
   "Какая жалость! - думал он на ходу. - Битва, небось, успеет  кончиться  к
тому времени, когда ее известят. Она так  хотела  лично  присутствовать  при
падении Башни Верховного Жреца. Но, как бы то ни было, - добавил он  себе  в
утешение, - может, уже завтра мы будем спать в Палантасе - я и  она...  Я  и
она..."

12. СМЕРТЬ НА РАВНИНАХ. ОТКРЫТИЕ ТАССЕЛЬХОФА

   Солнце поднималось все выше. Рыцари стояли на бастионах, до рези в глазах
вглядываясь в снежную даль. Они видели только, как  наползала  живая  черная
туча,  готовая  поглотить  узкий,  сверкающий  серебряный  клин...   И   вот
противники  встретились.  Рыцари  напрягали  зрение,  но  тщетно:  откуда-то
наползла серая пелена тумана. Издали доносился запах горячего железа.  Туман
сгущался, почти полностью затмевая солнечный свет.
   Казалось, Башня одиноко плыла сквозь море тумана.  Серая  мгла  заглушала
даже звуки: сначала еще был слышен стук оружия и крики умирающих,  но  потом
воцарилась тишина.
   Давно миновал полдень. Лорана, беспокойно ходившая из угла в  угол  своей
полутемной комнаты,  зажгла  свечи;  фитильки  шипели  и  трещали,  неохотно
разгораясь в сыром воздухе. Кендер сидел у нее, а в башенное окно  виднелись
силуэты Стурма и Флинта, стоявших на стене.
   Слуга принес Лоране кусочек подгнившего хлеба и ломтик  вяленого  мяса  -
весь ее дневной рацион. Обеденное время, сообразила она. Всего лишь!.. Потом
ее внимание привлекло какое-то движение снаружи. Она увидела, как  к  Стурму
подошел человек в заляпанном грязью  кожаном  одеянии.  Посыльный,  подумала
Лорана и принялась поспешно надевать латы.
   - Пойдем? - спросила она Таса, запоздало подметив, что  кендер  вел  себя
прямо-таки пугающе тихо. - Там гонец из Палантаса!
   - Догадываюсь, - сказал Тас безо всякого интереса.
   Лорана нахмурилась:  неужели  он  настолько  ослабел  с  голодухи?..  Тас
перехватил ее озабоченный взгляд и покачал головой.
   - Со мной все в порядке, - пробормотал  он.  -  Просто...  Этот  дурацкий
туман... Лорана тотчас позабыла про него, сбегая вниз по ступенькам.
   - Какие новости? - спросила она Стурма, все  еще  пытавшегося  разглядеть
битву. - Я видела гонца...
   - Ах да, - он устало улыбнулся. - Новости вообще-то неплохие.  Дорога  на
Палантас открыта. Снег стаял, так  что  можно  проехать.  Я  держу  наготове
всадника, который  доставит  весточку  в  Палантас,  если  мы  будем  раз...
-Осекшись, он заставил себя поглубже вздохнуть. - Короче, я хочу,  чтобы  ты
отправилась вместе с ним.
   Лорана примерно этого и ждала; достойный ответ был  давно  заготовлен.  А
вот пришло время - и она так и не смогла  его  произнести.  Казалось,  самый
воздух наполнял горечью рот... Я попросту насмерть перепугана,  сказала  она
себе. Я очень, очень хочу обратно в Палантас. Подальше  от  этого  страшного
места, где в потемках прячется смерть... Она крепко стиснула кулак и ударила
им по камню, собирая остатки мужества.
   - Я останусь здесь, Стурм, - сказала она. Помолчала, чтобы  справиться  с
голосом и не дать ему дрогнуть, и продолжала: - Я знаю, что  ты  собираешься
мне сказать, так что лучше послушай сначала меня.  У  тебя  каждый  боец  на
счету, особенно умелый и  опытный.  А  чего  стою  я,  тебе  самому  отлично
известно.
   Стурм кивнул: она говорила сущую правду. Во всяком случае,  лучше  ее  из
лука стреляли немногие, да и с мечом она управлялась отменно. И она бывала в
боях - в отличие, между прочим, от иных юных рыцарей под его началом. Тем не
менее Стурм был твердо намерен отослать ее прочь.
   - И потом, - сказала она, - только я обучена обращению с Копьями...
   - Флинт тоже учился, - негромко перебил Стурм.
   Лорана обратила на гнома пронизывающий взор Флинт, безмерно  уважавший  и
любивший обоих, мучительно покраснел и откашлялся, прочищая горло.
   - Верно, учился, - пробормотал он  хрипло.  -  Но...  Э-э...  Видишь  ли,
Стурм... Как бы это выразиться... Ну... В общем, я и в самом деле малость не
вышел ростом для таких дел!
   Лорана метнула на Стурма торжествующий взгляд, но тот ответил спокойно:
   - Покамест никаких признаков драконов не было видно. Они улетели на юг  -
биться за Телгаард.
   - Но ты и сам склоняешься к мысли, что рано или поздно они будут здесь! -
парировала Лорана.
   - Возможно, - неохотно согласился Стурм.
   - Врать ты не умеешь, так что лучше не пробуй,  -  сказала  Лорана.  -  Я
остаюсь. Танис на моем месте тоже так поступил бы...
   - Проклятье, Лорана! - Стурм покрылся красными  пятнами.  -  Да  живи  ты
своей собственной жизнью! Ты-то ведь не Танис! И я не Танис! Его с нами нет!
- И рыцарь отвернулся. - Его с нами нет, -  повторил  он  с  горечью.  Флинт
вздохнул, опечаленно глядя на Лорану, Никто из них не  обратил  внимания  на
Тассельхофа, с  самым  несчастным  видом  притулившегося  в  уголке.  Лорана
подошла к Стурму и обняла его.
   - Я знаю, что вы с Танисом значите друг для друга, - сказала она. -  Я  и
не пытаюсь занять его место подле тебя. Я просто пытаюсь  помочь  тебе,  чем
могу. И незачем обращаться со мной иначе, чем с любым из твоих рыцарей...
   - Знаю, Лорана, - Стурм привлек ее к себе. - Прости, что я  так  на  тебя
рявкнул. - Он вздохнул. - И ты прекрасно знаешь, почему  я  все-таки  должен
тебя отослать. Если с тобой что-нибудь случится, Танис мне никогда этого  не
простит.
   - Простит, - тихо ответила Лорана. - Простит и поймет. Однажды он  сказал
мне: приходит время жертвовать жизнью во  имя  того,  что  для  тебя  значит
больше самой жизни. Понимаешь, Стурм? Если я уеду и брошу своих  друзей,  он
скажет: да, да, конечно, так и надо было поступить. Но  в  глубине  души  он
осудит меня. Ведь сам он никогда бы этого не сделал. А кроме того, - тут она
улыбнулась, - даже не будь на свете никакого Таниса, я бы все равно  вас  не
бросила.
   И Стурм, заглянув ей в глаза, понял, что дальнейшие  уговоры  бесполезны.
Тогда он молча прижал ее к себе, а другой рукой обхватил  за  плечи  Флинта.
Тассельхоф вскочил на ноги и, давясь рыданиями, бросился к ним.
   Они смотрели на него, не понимая, в чем дело.
   - Что такое, Тас?.. - встревоженно спросила Лорана.
   - Это все я виноват!.. Я уже расколошматил одно!..  У  меня  что  теперь,
должность такая - бродить по белу свету и разбивать эти штуки?..
   - Ну-ка успокойся! - суровый голос Стурма оборвал нечленораздельный поток
его стенаний. Взяв кендера за плечи, рыцарь крепко встряхнул его:  -О  каких
"штуках" ты говоришь?
   - Я еще одну нашел, - всхлипывал Тас. -  Там,  внизу,  в  большой  пустой
комнате...
   - Да говори толком, безмозглый! - вышел из себя Флинт. - Еще одно -что?
   - Еще одно Око Дракона!.. - безутешно зарыдал Тас.
   Следом за туманом к Башне подползла ночь. Рыцари зажгли факелы, и отсветы
пламени  населили  тьму  призраками.  Стража  не  покидала   стен,   надеясь
что-нибудь увидеть или услышать... Хотя бы что-нибудь!
   Они ждали победных кликов товарищей - либо рева вражеских рогов. Но ближе
к полуночи послышалось  всего  лишь  негромкое  звяканье  сбруи  и  фырканье
лошадей, приближавшихся к крепости.
   Бросившись к парапетам, рыцари посветили факелами вниз... Перестук  копыт
сделался медленнее, потом лошади остановились.
   Стурм вышел на стену над воротами.
   - Кто едет к Башне Верховного Жреца? - спросил он громко.
   Одинокий факел разгорелся внизу. Лорана пристально вгляделась в  туманную
тьму... И колени у нее подломились. Она схватилась за  каменную  балюстраду,
чтобы не упасть. Кто-то из рыцарей вскрикнул от ужаса. Всадник, державший  в
руке факел, был одет в сверкающие латы офицера армии  Повелителей.  Это  был
красивый блондин с безжалостным и жестоким лицом. Он вел  за  собой  вьючную
лошадь, через седло  которой  были  небрежно  перекинуты  два  искалеченных,
окровавленных тела, одно из них - обезглавленное.
   - Я привез вам обратно ваших полководцев, - глумливо выкрикнул блондин. -
Один, как нетрудно видеть,  вполне  мертв.  Другой,  кажется,  еще  жив.  По
крайней мере, был жив, когда я выезжал. Надеюсь,  впрочем,  что  он  еще  не
подох и сумеет правдиво поведать  вам  о  маленькой  заварушке,  случившейся
между нами сегодня. Честно говоря, я бы не  рискнул  назвать  это  битвой...
Факел ярко освещал его.  Спрыгнув  с  седла,  он  принялся  свободной  рукой
отвязывать притороченные к лошади тела. Потом снова посмотрел вверх:
   - Да, вы, пожалуй, можете меня застрелить. Я отличная  мишень  -  даже  в
этом тумане. Но ведь не станете, а? Вы же у нас  Соламнийские  Рыцари.  Ваша
честь есть ваша жизнь. Как это вы выстрелите в безоружного врага, привезшего
вам трупы ваших вождей... Он дернул веревки, и обезглавленное  тело  съехало
наземь. Офицер стащил с лошади второе тело, потом бросил факел в снег  рядом
с ним. Факел зашипел и погас. Стало темно.
   - Там, в поле, валяется несметное количество вашей чести, которая  жизнь,
- крикнул он насмешливо. Рыцари слышали, как поскрипывала кожа, как  звякали
латы: офицер усаживался в седло. - Даю вам остаток ночи  на  размышление,  и
чтобы на рассвете флаг был спущен. Повелитель Драконов  будет  милосерден...
Внезапно пропела спущенная тетива,  потом  раздался  звук,  с  каким  стрела
втыкается в тело, и следом - яростная ругань из-под стены. Рыцари  изумленно
обернулись и увидели одинокого стрелка, с луком в руках стоявшего на стене.
   - Я  -  не  Рыцарь!  -  раздался  чистый,  звонкий  девичий  голос.  -  Я
-Лоранталаса, дочь Квалинести. У нас, эльфов, свой кодекс чести, и, как тебе
известно, мы отлично видим в темноте. Я могла бы убить тебя,  но  Предпочла,
чтобы ты подольше не смог пользоваться правой рукой. Не  удивлюсь,  если  ты
никогда более не поднимешь меча!
   - Можешь передать эти слова своему Повелителю. Другого ответа ты  от  нас
не получишь! - хрипло выкрикнул Стурм. - Флаг  будет  спущен  только  тогда,
когда в крепости останутся одни мертвецы!
   - Ну так готовьтесь к смерти, - стискивая зубы от боли, сказал  офицер  и
пустил коня галопом. Топот копыт вскоре затих в отдалении.
   - Заберите тела! - приказал Стурм.
   Рыцари осторожно приоткрыли ворота. Несколько  воинов  на  всякий  случай
сразу выбежало наружу - прикрыть тех, кто осторожно поднял тела  и  унес  их
вовнутрь. Только тогда, пятясь, отступили они за ворота и вновь  заперли  их
за собой.
   Стурм опустился на колени подле  обезглавленного  тела...  Приподняв  его
руку, он снял с окоченевшего пальца кольцо. Латы рыцаря были ужасно измяты и
почернели от крови. Стурм уронил безжизненную руку на снег и скорбно опустил
голову.
   - Государь Альфред... - пробормотал он еле слышно.
   - Господин, - обратился к нему один из  юных  рыцарей.  -  Второй  -  это
государь Дерек, и гнусный офицеришка не солгал:  он  действительно  дышит...
Поднявшись, Стурм пошел туда, где на  холодных  камнях  распластался  Дерек.
Лицо рыцаря было белей полотна, но открытые глаза лихорадочно  блестели.  На
губах запеклась  кровь,  кожа  была  холодной  и  влажной.  Один  из  юношей
приподнял ему голову и поднес к его губам чашку с водой, но  пить  Дерек  не
смог.
   Стурм с ужасом увидел, что Дерек прижимал ладонь к животу. Между пальцами
сочилась кровь - сочилась  непрерывно,  но  и  не  настолько  быстро,  чтобы
приблизить милосердный конец.
   Узнав Стурма, Дерек жутко улыбнулся и окровавленной пятерней стиснул  его
руку.
   - Победа!.. - прохрипел он.  -  Они  бежали!  Мы  преследовали  их!..  Мы
снискали славу... Великую славу! Я буду Великим Магистром!..
   Он поперхнулся кровью, хлынувшей изо рта, и поник на руки поддерживавшего
его рыцаря. Тот поднял глаза на Стурма, юное лицо озарилось надеждой:
   - Может, все так и есть, господин? Вдруг это была хитрость?..
   Но стоило ему встретиться со Стурмом глазами, и  всякая  надежда  угасла.
Юноша с жалостью посмотрел на Дерека:
   - Он, похоже, с ума сошел, господин...
   - Он умирает героем, как истинный Рыцарь, - сказал Стурм.
   - Победа!.. - прошептал Дерек. Потом его глаза остановились,  устремив  в
туман невидящий взгляд...
   - Нет, ни в коем случае не вздумай его разбивать! - сказала Лорана.
   - Но Фисбен говорил...
   - Знаю я, что он говорил, - нетерпеливо отвечала Лорана. - Оно не злое  и
не доброе; оно ничто, оно все. - И поежилась: -  Весьма  в  духе  Фисбена...
Вдвоем с Тасом они стояли у Ока. Оно все так же покоилось на своей подставке
в центре круглой комнаты, по-прежнему покрытое слоями пыли,  за  исключением
пятнышка, протертого Тасом, В комнате было темно и удивительно  тихо  -  так
тихо, что Тас и Лорана, не сговариваясь, перешли на шепот. Лорана пристально
смотрела на Око, и на лбу  ее  залегла  морщинка.  Тас  смотрел  на  Лорану,
чувствуя себя очень несчастным. И со страхом думал, что,  кажется,  угадывал
ее мысли...
   - "Глаза" должны действовать, Тас! - наконец сказала Лорана. -Обязаны! Их
ведь создали могущественные маги, люди той же закваски, что и наш  Рейстлин,
- люди, не пр