азумеется - ведь я же пленник..."
Что если выскочить наружу? Вполне возможно, это  удастся,  прежде  чем  Стил
опомнится, криками он привлечет патруль. Палин представил, как  он,  подобно
овражному гному, зовет на  помощь,  -  и  еще  больше  стушевался.  Катерина
улыбнулась, и у Палина возникло чувство, что она догадывается о его мыслях.
   - Что ж, идите за мной... Надеюсь,  мою  лавку  вы  нашли  без  труда?  -
Хозяйка подошла к столу, вплотную придвинутому к стене.
   - Гном объяснил нам дорогу.
   - Это, вероятно, Альф. Я поручила ему встретить вас.
   -  Встретить?  -  удивился  Палин.  -  Не  очень-то  он  был   похож   на
встречающего.
   - Думаю, он даже вынудил вас раскошелиться... не так ли, господин маг?..
   Эти овражные гномы - хитрющие бестии. Люди  относятся  к  ним  с  крайним
недоверием. Ну, так... - Катерина взялась за стол.  -  Давайте-ка  отодвинем
его в сторону.
   - Позволь мне, госпожа, - сказал Стил и  без  видимых  усилий  передвинул
громоздкий дубовый стол. Катерина уперлась рукой в  стену,  которая  тут  же
подалась, оказавшись искусно замаскированной дверью.
   - Туннель выведет вас в  проулок,  находящийся  на  территории  Воровской
Гильдии. Мы им хорошо платам за молчание и кое-какие  услуги,  что  они  нам
оказывают время от времени. На  всякий  случай  Желтый  Глаз  вас  проводит.
Катерина  как-то  по-особенному,  негромко  свистнула.  "Одному   из   своих
помощников", - подумал Палин, подивившись необычной кличке. Но  в  ответ  на
свист раздалось хриплое карканье и  хлопанье  крыльев.  Палин  непроизвольно
вскинул руки, пытаясь защититься, однако птица только мягко  опустилась  ему
на плечо. Это был ворон, глаза которого в  свете  лампы  напоминали  кусочки
янтаря.
   - Ты ему понравился, - сказала Катерина. - Это добрый знак.
   - Для тебя или для меня? - съязвил Палин.
   - Повежливее, Маджере, - хмуро произнес рыцарь.
   - Полно, Светлый Меч. Молодой человек говорит то, что думает.  Эту  черту
он, должно быть, унаследовал от своего дяди... А как бы ты  поступил,  Палин
Маджере: будь у тебя такая возможность, у кого бы ты  попросил  помощи  -  у
Паладайна или Такхизис? Кто  из  них,  по-твоему,  откликнулся  бы  на  твою
просьбу?..
   - Почему мы медлим? - повернувшись к Стилу, ушел от  ответа  маг.  -  Нам
нужно идти. Ироничную улыбку на лице госпожи Катерины сменила едкая усмешка,
которую поддержал не менее ежим карканьем  Желтый  Глаз.  После  чего  птица
просеменила по плечу Палина  и  игриво  ущипнула  его  за  мочку  уха.  Стил
поблагодарил Катерину за содействие, отвесив  галантный  поклон.  Женщина  в
свою  очередь  грациозно  поклонилась  и  пожелала  спутникам  успеха  в  их
предприятии. В обществе ворона Палии  и  Стил  шагнули  в  темноту  туннеля.
Дорогу освещал кристалл на посохе. Чем становилось темнее, тем ярче светился
камень. Эту особенность посоха Палин и раньше подмечал...  Туннель  проходил
под старой городской стеной, но что Маджере казалось совершенно необъяснимым
- как рыцарям удалось прорыть его, не вызвав подозрений. "Без магии  тут  не
обошлось, - решил про себя Палин, вспоминая чародеев из стана Серых Рыцарей.
- Наверняка они есть и в Палантасе и живут прямо под носом у Даламара... Уже
я его удивлю. За такие сведения он не откажет мне в помощи!"  Длина  туннеля
не намного превышала ширину стены. Выход наверх преграждала еще одна  дверь.
Наружу вышли не сразу.
   - От света лучше отказаться, - проговорил Стил. Палин с ним согласился.
   - Дулак, - прошептал он, и кристалл померк. В непроницаемой темноте Палин
не мог разглядеть даже сидящего на плече ворона; он  лишь  слышал,  как  тот
шелестит перьями, как Стил старается нащупать дверную ручку. Наконец  рыцарь
чуть приоткрыл дверь, и в туннель пролился серебряный свет. Лунитари уходила
за горизонт, но Палина порадовало то, что на подъеме была Солинари:  он  мог
почерпнуть от нее магической силы. Им  предстояло  пройти  сквозь  Шойканову
Рощу, и эта "прогулка"  потребует  от  него  максимум  волевого  напряжения,
максимум умения. Он хотел было обратиться за  поддержкой  к  Паладайну,  но,
вспомнив коварный вопрос госпожи Катерины, решил полагаться только на себя.
   - Держись ближе ко мне, - тихо произнес Стил.  Не  забывая,  что  они  на
территории Воровской Гильдии, Палин опустил руку в сумку и ухватил пригоршню
лепестков розы: сонное заклятие было наготове. Стил сжимал рукоять меча. Они
выбрались в проулок. Не успели  ничего  сообразить,  как  прямо  перед  ними
возникла высокая темная фигура. Прежде чем Стил  успел  выхватить  из  ножен
меч,  а  Палин  -  проговорить  заклинание,  Желтый  Глаз  издал  громкое  и
отрывистое "кар-р-р".
   Фигура моментально исчезла, словно и не появлялась вовсе.
   - Впечатляет, - вырвалось у Палина.
   - Резвый, как блоха, - презрительно произнес рыцарь, но продолжал тем  не
менее держаться за рукоять клинка. "А как мы  решим  с  вороном?"  -  только
хотел сказать Палин, как Желтый Глаз,  вновь  пронзительно  каркнув,  клюнул
мага в шею.
   Маджере вскрикнул от неожиданности и боли.
   - Какого дьявола? - Стил  так  резко  повернулся,  что  едва  не  потерял
равновесия.
   -  Эта  сволочная  птица  впилась  в  меня!  -  клокоча  от  ярости,   но
сдерживаясь, проговорил Палин.
   - И всего-то?! - сердито буркнул рыцарь. - А шуму столько,  будто  дюжина
воров подняла тебя на ножи.
   - Проклятая тварь... цапанула до крови! Чуть не вырвала из  шеи  клок,  -
трогая рану, произнес Палин. Ворон, словно издеваясь, еще  раз  прокаркал  и
взлетел на стену.
   - От этого комариного укуса ничего тебе не сделается, - заключил Стил. Он
дошел до конца проулка и стал осматриваться. Примыкающая  улица  была  тиха,
темна  и  пустынна.  Только  в  похожем  на  склад  здании,  а  по  сути   -
штаб-квартире Воровской Гильдии - вызывающе горел свет.  Но  присутствия  ее
членов не ощущалось; а может быть, ни Стил, ни  Палин  просто  не  могли  их
видеть. Рыцарь еще раз огляделся, а затем посмотрел вверх.
   - Вон виднеется Башня, - сказал он и указал на  контуры  самого  высокого
строения в Палантасе. Свет Солинари не касался Башни, а как бы обтекал ее, и
все же спутники могли хорошо ее видеть. Возможно, это невидимые лучи  черной
луны касались темно-красных минаретов. Палин молча кивнул.  До  него  только
сейчас дошло, как сложно будет осуществить задуманное. "Я просто  глупец,  -
сказал он себе. Мне бы следовало отказаться  от  этой  затеи,  пока  еще  не
поздно".
   Однако маг знал, что ничего подобного не сделает: слишком далеко он зашел
и слишком многое поставлено на карту... Палин в растерянности озирался.
   - Где мы? - спросил он. Стил понимающе усмехнулся:
   - В стенах града Палантаса. Палин недоуменно заморгал:
   - Как... как мы сюда попали?
   - Ты не помнишь?
   -  Нет,  ничего  не  помню...  -  Палин  приложил  ко  лбу  руку:  легкое
головокружение и полный сумбур в сознании.
   - Это бывает... когда глотнешь  зелья,  сделанного  гномами,  -  небрежно
бросил Стил. - Скоро тебе станет лучше.
   - Какого зелья?.. Я не пью! Тем более  -  в  наших  обстоятельствах...  -
Палин вдруг обозлился. - Скажи, в чем дело! Что со мной?
   - Нет, - спокойно отозвался Стил. - Не  скажу.  Палин  неожиданно  ощутил
боль в шее. Он прикоснулся к саднящему месту и увидел на руке кровь. Маджере
не помнил, откуда появилась рана. Стил зашагал в сторону башни,  а  за  ним,
недоумевая, двинулся Палин. Откуда-то сверху донесся хриплый смех - карканье
ворона.

18. Храм Жизни. Роща Смерти

   Палантас окутывала душная и темная летняя ночь. Горожане если и спали, то
урывками. Во многих окнах горел свет. Тут  и  там  можно  было  видеть,  как
измученные духотой люди отдергивают занавески и с надеждой  всматриваются  в
зловещий мрак неба - не надвинутся ли  тучки,  как  родители  меряют  шагами
детскую,  стараясь  укачать,  убаюкать  капризнича-щих,  очумевших  от  жары
малышей.
   Стил и Палин избегали освещенных мест улицы - любому встречному более чем
странным могло показаться, что в кисельно-липкой атмосфере ночи они кутались
в свои плащи. Спутники  приближались  к  конечной  цели  путешествия.  Башня
высилась совсем неподалеку - рукой подать, - и все  же  Стил  никак  не  мог
найти нужную им улицу. Палин был ему в этом деле не помощник. Несмотря на то
что ему приходилось бывать в Башне, всякий раз он попадал в нее  магическими
тропами. На одном из перекрестков они  с  минуту  решали,  в  какую  сторону
двинуться дальше.
   Положились на  чутье  Стила.  Вскоре  выяснилось,  что  рыцарь  ошибся  в
направлении: улица закончилась ухоженными газонами перед зданием  из  белого
мрамора. Чудесно пахло цветами, стены строения излучали мягкий матовый свет.
Сердце Стила внезапно заныло от, казалось бы, давно утихшей и забытой боли.
   - Я понял, где мы, - сказал он.
   - Это же Храм Паладайна! - в свою очередь догадался Палин. - Вот уж  куда
нам не следовало попадать. - Он взглянул на Стила. - Меня удивляет,  что  ты
узнал святилище благословенного Паладайна.
   - Во время осады Палантаса - когда я был еще маленьким  -  мы  укрывались
здесь с Сарой. Наш дом сгорел, и она благодарила Паладайна  за  то,  что  мы
сами уцелели. Именно здесь я узнал о смерти матери и о  том,  кто  ее  убил.
Палин промолчал; он потирал то место, куда его клюнул  ворон.  Боль  уже  не
чувствовалась,  однако  действие   "магического   клевка"   ему   предстояло
испытывать  еще  долго,  забыв  даже  о  существовании  женщины-рыцаря,  или
Одноглазой Кэт. Нужно было вернуться к перекрестку, однако Стил  медлил.  На
коротко остриженных газонах темнели пятна, которые напоминали оставленные на
поле битвы тела воинов. Присмотревшись как следует, рыцарь  понял,  что  это
всего лишь мирно спящие люди, переутомленные непрекращающейся  осадой  зноя.
На самом деле Стил прекрасно знал, где расположен Храм Паладайна,  и,  может
быть, совсем не случайно он пришел сюда. Так часто  бывало  и  прежде...  На
долю Стила выпало далеко не  беззаботное  отрочество  и  столь  же  нелегкая
юность, далекие от беспечной молодости, воспеваемой поэтами.  Он  с  детства
познал борьбу между светлым и темным, конфликт чувств, желаний,  стремлений.
Образ матери в синих доспехах стал  символом  темных  сил  души,  стремления
подчинять и властвовать, чего бы это ни стоило. Если сверстники отказывались
признать его главенство, Стил не останавливался ни перед чем, чтобы подмять,
подавить, подчинить...
   Рыцарь в серебряных латах был олицетворением светлого в его душе - образ,
который  побуждал  Стила  сострадать,   раскаиваться,   жалеть.   Постоянное
столкновение светлых и темных сил,  смутное  ощущение,  что  в  нем  вот-вот
что-то сломается, надорвется, лопнет, не  давали  юноше  покоя,  становились
причиной внутреннего беспокойства, боли и мук... Тогда он приходил  к  Храму
Паладайна.
   Почему? Стил и сам не понимал.  Он  был  молод;  думал,  что,  как  боги,
бессмертен и оттого не нуждается ни в каких высших силах.  Внутрь  храма  он
никогда не заходил. Его мраморные стены, как  ему  казалось,  студят  кровь.
Недалеко от того места, где  он  сейчас  стоял,  росла  осина,  под  которой
имелась  изящная  мраморная  скамейка.  Почитатели  Паладайна  не   очень-то
жаловали жесткую и холодную скамью, некогда служившую местом отдыха давно не
существовавшему благородному семейству. Стилу нравилась эта скамейка. На  ее
спинке был выбит -  судя  по  всему,  начинающим  ремесленником  -  рисунок,
изображавший похороны Соламнийского Рыцаря. Воин  со  скрещенными  на  груди
руками  Лежал  у  каменной  гробницы.  Вокруг  соламнийца  в  торжественном,
скорбном молчании замер почетный конвой из двенадцати рыцарей.  Стил  обычно
садился на траву, опирался руками на скамейку  и,  положив  на  них  голову,
забывался. Тишина и спокойствие воцарялись у него  в  душе,  гнев  проходил.
Расслабившись, он неотрывно смотрел на рисунок и видел на месте рыцаря  себя
самого. Стил любил представлять, что он геройски погиб, спасая  жизни  своих
друзей-приятелей, и только  после  гибели  они  его  по-настоящему  оценили.
Иногда он воображал, что  участвует  в  погребении  рыцаря  в  качестве  его
недавнего противника, после честного поединка, явившись на похороны  в  знак
уважения. Это почта с детальной точностью совпадало с  его  присутствием  на
погребении братьев Маджере... От этой мысли Стил поежился, хотя  склонностью
к суевериям он не  отличался.  "Ты  совсем  раскис,  Светлый  Меч...  совсем
размяк", - укорял он себя, устыдившись своей мимолетной  слабости.  "Все  же
странно, - подумал он, вглядываясь в  темноту,  безуспешно  пытаясь  уловить
контуры мраморной скамьи. - Странно, что я до сих пор не вспоминал  о  ней".
Стил грустно улыбнулся. Теперь он немало знал о богах  и  даже  связал  свою
жизнь с одним из них. Он до мозга костей был предан той, которая  повелевала
царством Тьмы и,  следовательно,  темными  силами  его  души.  И  если  Стил
приблизится  к  мраморной  скамье,  Королева   не   оставит   его   поступок
безнаказанным. Да и Паладайн, вне всякого сомнения,  обратит  свой  гнев  на
слугу Ее Темного Величества. Одно то, что он находится  подле  храма,  могло
быть расценено как  святотатство.  Палин  было  собрался  вывести  Стила  из
оцепенения, как за спиной раздался негромкий, но угрожающий рык зверя.
   - Не шевелись, - тихо проговорил Палии. - Шагах в десяти от нас тигр.
   Он...
   - Не волнуйтесь, господа, - произнес из темноты спокойный  голос.  -  Это
Тандар - мой поводырь. Он  вас  не  тронет...  Довольно  позднее  время  для
прогулок... Вы заблудились?  У  вас  проблемы?  Могу  я  чем-нибудь  помочь?
Спутники, готовые к схватке, медленно повернулись на голос. Зверь  шагнул  в
серебряную полоску лунного  света...  Это  был  белый  тигр  (крайне  редкое
явление для Ансалона), чрезвычайно крупный, с мощными,  в  голову  человека,
лапами, опасно осмысленным взглядом зеленых, в золотистую крапинку, глаз. На
золотом ошейнике мерцал медальон с изображением дракона -  знака  Паладайна.
Слова были произнесены женщиной, на которую тоже  теперь  падал  свет  луны.
Одной рукой она поглаживала огромную голову зверя. Стилу сразу  стало  ясно,
почему она назвала тигра своим поводырем: женщина была слепой. Рыцарь  узнал
ее. Перед  ними  стояла  праведная  дочь  Крисания.  Верховная  жрица  Храма
Паладайна, она являлась также главой всех  его  почитателей  на  континенте.
Двадцать  лет  прошло  с  тех  пор,  как  Крисания,  влекомая  честолюбивыми
помыслами, сошла вместе с Рейстлином Маджере в Бездну. Она едва  не  погибла
там... Только оставшись одна и  отчаявшись  спастись,  слепая,  беспомощная,
Посвященная вдруг "прозрела". Крисания вернулась в мир.
   Лишенная возможности видеть его красоту, она теперь остро чувствовала его
боль и страдания. Под  ее  мудрым  главенством  вера  вновь  окрепла,  жрецы
Паладайна стали глубоко почитаемы паствой. От нее, как  и  от  храма,  веяло
покоем,  величием  благородством.  Лицо,  несмотря  на   следы   пережитого,
оставалось по-прежнему  привлекательным,  дышало  безмятежной  искренностью,
непоколебимой  верой.  Стил  вопросительно  взглянул  на   Палина,   который
буквально лишился дара речи. Рыцарь хотел дать понять Палину, что не  мешало
бы им ретироваться, улучить момент  и  затеряться  в  ночи,  но  уж  слишком
пристально тигр следил за каждым их движением.
   - Рыцарь и маг... подойдя ближе, произнесла госпожа Крисания. - Думаю, вы
не просто заблудившиеся путники... Значит, имеете определенные  намерения...
Вы хотите просить благословения у Паладайна? Тигр вновь зарычал. Нужно  было
что-то отвечать. Стил локтем ткнул Палина в бок.
   - Н-нет... не совсем так, Посвященная, - растерянно выдавил из себя маг.
   Он побледнел, лоб покрылся испариной. Белые  маги  должны  были  почитать
Паладайна, следовать его заповедям. Вызволение же из Бездны черного  колдуна
явно не относилось к числу поощряемых богом поступков.
   - Добро пожаловать, Палин Маджере, - сказала Крисания.
   - Как...  как  ты  догадалась?  -  выдохнул  пораженный  Палин.  Крисания
рассмеялась; смех ее был подобен перезвону серебряных колокольцев.
   - Как я догадалась? Почувствовала запах лепестков розы,  необходимых  для
магических заклинаний. Когда же я услышала голос, то уловила в нем интонации
Карамона Маджере... а манера речи напомнила мне  о  Рейстлине.  -  Последнюю
фразу Крисания произнесла едва слышно. Маг оторопело  молчал.  Бледность  на
его лице сменилась пунцовым румянцем, словно  он  стоял  в  свете  Лунитари.
Доброжелательно улыбаясь,  Крисания  обратила  свои  безжизненные  глаза  на
Стила.
   - О присутствии рыцаря я догадалась по бряцанию его  оружия.  Определенно
не ошибусь, если скажу,  что  Палин  Маджере  в  компании  одного  из  своих
братьев.
   Танина или Стурма я имею удовольствие приветствовать? Стил мог по-разному
ответить. Проще всего было выдать себя за  одного  из  братьев;  хрипотцу  и
резкость интонаций объяснить, к примеру, насморком.  После  краткого  обмена
любезностями они бы раскланялись. Тогда  как  скажи  Стил  правду...  Рыцарь
посмотрел  на  зверя...  Тигр  не  сводил  с  него  глаз,  светившихся   той
осмысленностью,  что  у  любого  другого  животного  представить   было   бы
невозможно.
   Одной своей массой зверь подмял бы рыцаря  под  себя.  Даже  если  бы  он
поразил его мечом, челюсти Тандара успели бы сомкнуться  у  него  на  горле.
Стилу пришла на  память  его  собственная  бравада-бахвальство:  ...чтобы  я
разгуливал по Палантасу в одеянии содержателя таверны! Но под  чужим  именем
он тоже не будет прятаться!
   - Ты ошибаешься, праведная дочь, - с холодной вежливостью произнес  воин.
- Мое имя - Стил Светлый Меч. Я - рыцарь Лилии  и  имею  честь  быть  слугой
Такхизис, ее величества Королевы Тьмы.
   - За что боролись, на то  и  напоролись,  -  вытаращив  глаза,  прошептал
Палин.
   Тигр, чуть  оскалившись,  но  не  разжимая  челюстей,  зарычал.  Крисания
легонько потрепала своего поводыря. Между бровей  у  нее  пролегла  глубокая
морщина, на лице отразилось беспокойство.
   - Говорить... так открыто... в Палантасе? - В голосе звучала не угроза, а
лишь удивление.
   - Да, преподобная жрица. Я не скрываю своего имени и принадлежности. Будь
на твоем месте другой человек,  ему  бы  и  одного  взгляда  хватило,  чтобы
понять, кто я. Богам было угодно отнять у тебя зрение, и  пользоваться  этим
постыдно и бесчестно. Еще больший стыд, госпожа,  лгать  столь  уважаемой  и
почитаемой женщине. Безжизненные глаза Крисании расширились.
   - Выходит, правда -  то,  о  чем  предупреждал  Танис  Полуэльф,  -  тихо
проговорила  она.  Да  поможет  нам  Паладайн!..  -  Она  задумалась,  затем
повернула лицо к Палину:
   - Как же так получилось, молодой маг?  Оказаться  в  спутниках  рыцаря  -
приверженца зла... хотя и, без сомнения, благородного?
   - Я его  пленник,  преподобная  жрица.  Оба  мои  брата  погибли.  Рыцари
Такхизис высадились на северном побережье, вблизи Каламана.  Танис  Полуэльф
держит путь в Башню Верховного Жреца, чтобы сообщить об этом Соламнийцам.
   - Пленник... следовательно, они потребовали выкуп?
   - Да, госпожа. И потому мы здесь. - Палин  замолчал,  вероятно,  надеясь,
что на этом вопросы прекратятся.
   - Вы направляетесь в Башню Высшего Волшебства...
   - Ты права, Посвященная, - подтвердил Палин.
   - Хм... Но если бы молодому магу действительно нужно было решить  дело  с
выкупом, он отправился бы в Вайретскую Башню Высшего  Волшебства!  Вопросами
выкупа занимается Конклав, - голос Крисании стал жестче.
   - Прости, праведная, - тихо, но твердо проговорил  Палин.  -  Я  не  могу
вдаваться в подробности, так как связан словом чести.
   - То есть молодой маг хочет  сказать,  что  в  вопросах  чести  мы  менее
щепетильны, чем наши враги?!.. Надо полагать, Даламару  о  ваших  намерениях
ничего не известно?
   - Нет, госпо