Стало тихо. Потом Лорана расслышала голос Фисбена:
   - Погоди, как ты сказал? Фистул... Филобен...
   - Фисбен! - ответил пронзительный голосок.
   - Ну да, Фисбен... Фисбен... - бормотал старик.
   Все  взгляды  обратились   к   Сильваре.   Казалось,   она   успокоилась,
примирившись с неизбежным. Ее лицо было все  так  же  печально,  но  горькая
душевная мука миновала. Осталось лишь ощущение потери, но сожалеть было не о
чем. Сильвара подошла к Гилтанасу. Взяла его  за  руки  и  с  такой  любовью
заглянула ему в глаза, что Гилтанас принял  ее  взгляд,  как  благословение,
-хоть и говорило ему сердце, что это было прощание.
   - Я тебя теряю, Сильвара, - срывающимся голосом выговорил он.  -  Я  вижу
это в твоих глазах. Но почему? Ведь и ты любишь меня...
   - Я люблю тебя, эльф, - тихо ответила Сильвара. -  Люблю  с  того  самого
мгновения, когда увидела тебя раненным, лежащим без  сознания  на  песке.  А
когда ты открыл глаза и улыбнулся мне, я  поняла,  что  мне  суждена  та  же
участь, что постигла когда-то мою сестру... - Она вздохнула.  -  Что  ж,  мы
всегда этим рискуем, меняя обличье. Наша сила остается  при  нас,  но  чужое
тело привносит свои слабости... А впрочем, способность любить - слабость  ли
это?..
   - Я не понимаю тебя, Сильвара! - крикнул Гилтанас.
   - Сейчас поймешь, - сказала она тихо. И опустила голову.
   Гилтанас обнял ее, крепко прижимая к себе.  Она  уткнулась  лицом  ему  в
грудь. Гилтанас целовал ее  прекрасные  серебряные  волосы.  Глухое  рыдание
вырвалось у него.
   Лорана  отвернулась.  Вмешательство,  даже  невольное,  было  бы   сродни
святотатству. Глотая слезы, она огляделась - и вспомнила про  гнома.  Набрав
из бурдючка немного воды, она побрызгала ею Флинту в лицо.
   Его веки затрепетали.  Какое-то  время  гном  смотрел  на  Лорану,  потом
протянул трясущуюся руку и хрипло прошептал:
   - Фисбен!..
   - Я знаю, - сказала Лорана, гадая про себя, как-то еще примет он весть об
уходе Таса.
   - Но ведь Фисбен умер! - выдохнул гном. - Тас сам говорил!..  Под  грудой
куриных перьев!.. - Он пытался приподняться и сесть. - Где  этот  безмозглый
кендер?..
   - Он ушел. Флинт, - сказала Лорана. - Ушел с Фисбеном.
   - Как ушел?  -  Гном  озирался.  -  И  вы  его  отпустили?  Со  стариком,
который?..
   - Боюсь, что да.
   - Отпустили его с давно умершим стариком?..
   - Вообще-то я мало что могла сделать,  -  улыбнулась  Лорана.  -  Он  сам
принял решение. С ним все будет хорошо...
   - Куда они пошли? - Флинт поднялся и навьючил на себя мешок.
   - Тебе не стоит за ними ходить, - сказала Лорана. - Ну, пожалуйста.
   Флинт! - Она обняла гнома за плечи. - Ты так нужен мне. Ты старинный друг
Таниса и мой лучший советчик...
   - Но как же он ушел без меня? -  жалобно  спросил  Флинт.  -  И  как  это
случилось? Я что-то не видел, как он уходил...
   - Ты упал в обморок и...
   - Ничего подобного! - рассвирепел гном. - Я? В обморок? Никогда!
   - Ты... Лежал без сознания, - замялась Лорана.
   - Я никогда не падаю ни в какие обмороки! - возмущенно повторил  гном.  -
Наверное, опять приступ  ужасной  болезни,  которую  я  подхватил  тогда  на
лодке... - Флинт бросил на пол мешок  и,  обмякнув,  опустился  подле  него.
-Безмозглый кендер... Убежать вместе с  умершим  стариком...  Терос  отозвал
Лорану в сторонку.
   - Кто все-таки был этот старец? - спросил он с любопытством.
   - Долго рассказывать, - вздохнула Лорана. - И потом, я  не  уверена,  что
сама знаю ответ.
   - Кажется, я его уже видел, - Терос нахмурился и покачал головой. -Но где
- хоть убей, не помню. Вертится на уме Утеха... "Последний  Приют"...  И  он
откуда-то знает меня... -  Кузнец  принялся  рассматривать  свою  серебряную
руку. - Когда  он  посмотрел  на  меня,  в  меня  точно  молния  угодила!  -
Содрогнувшись, великан-кузнец посмотрел на Сильвару и Гилтанаса: - Ну и?..
   - Кажется, скоро мы наконец выясним, в чем дело, - сказала Лорана.
   - Ты была права, - сказал Терос. - Ты ей не доверяла...
   - Но причина для недоверия была ошибочной, - виновато согласилась Лорана.
   ...Сильвара высвободилась наконец  из  объятий  Гилтанаса.  Молодой  эльф
неохотно разжал руки, отпуская ее.
   - Гилтанас, - сказала она с судорожным вздохом. - Сними со  стены  факел.
Держи его прямо  передо  мной...  Гилтанас  помедлил.  Потом  почти  сердито
последовал ее указаниям.
   - Вот так... - она сама направила его руку, чтобы пламя факела  оказалось
точно перед ней. И дрожащим голосом произнесла: - А теперь посмотрите на мою
тень... Там, на стене...  В  Усыпальнице  воцарилась  мертвая  тишина,  лишь
потрескивал факел. Тень  Сильвары  ожила  на  стене  за  ее  спиной.  Друзья
посмотрели на нее... И на некоторое время утратили дар речи.
   Тень на стене вовсе не была тенью юной эльфийки.
   Это была тень драконицы.
   - Так ты драконица!.. - не веря собственным глазам, задохнулась Лорана. И
непроизвольно потянулась к мечу, но Терос остановил ее руку.
   - Нет! - сказал он твердо. - Теперь я вспомнил. Этот старик... - И  Терос
снова посмотрел на свою серебряную ладонь. - Я вспомнил.  Он  в  самом  деле
приходил в "Последний Приют"! Только одевался по-другому, не как маг, но это
точно был он! Клянусь! Приходил и рассказывал детям сказки. Сказки о добрых,
благородных драконах. Золотых и...
   - Серебряных, - глядя на Тероса, сказала Сильвара. - Я из рода серебряных
драконов. А сестра моя - та самая  Серебряная  Драконица,  которая  полюбила
Хуму и вместе с ним сражалась в последней великой битве...
   - Нет!.. - Гилтанас швырнул факел на пол и в ярости затоптал его  ногами.
Сильвара потянулась к нему, но молодой эльф отшатнулся, с  ужасом  глядя  на
девушку.
   Сильвара медленно опустила руку и кивнула, тихо вздохнув.
   - Я понимаю... - пробормотала она. -  Прости  меня...  Гилтанас  затрясся
всем телом. Потом согнулся вдвое. Терос  подхватил  его  сильными  руками  и
уложил на скамью, прикрыв своим плащом.
   - Я... Все в порядке, - с трудом выговорил Гилтанас. - Только  дайте  мне
побыть одному... Подумать... Это безумие... Кошмар какой-то... Драконица!  -
И он зажмурился так плотно, словно  хотел  навеки  истребить  из  памяти  ее
образ. - Драконица... - прошептал он потерянно. Терос потрепал его по  плечу
и вернулся к друзьям.
   - Где же остальные добрые  драконы?  -  спросил  он  Сильвару.  -  Старец
говорил, их множество! Серебряные, золотые...
   - Нас много, - неохотно отвечала Сильвара.
   - А помнишь того серебряного дракона, которого мы видели у Ледяной Стены!
- сказала Лорана. - Значит, это в самом деле был благородный дракон! Но если
вас много - объединитесь! Помогите нам сражаться со злыми!
   - Нет! - Сильвара с такой яростью сверкнула синими  глазами,  что  Лорана
подалась на шаг назад.
   - Но почему?
   - Этого я вам открыть не могу, - Сильвара нервно терзала пальцы.
   - Должно быть, это как-то связано  с  клятвой,  о  которой  ты  говорила!
-настаивала Лорана. - Ведь так? С  клятвой,  которую  ты  нарушила.  Ты  еще
спрашивала Фисбена о наказании...
   - Я не могу вам открыть этого! - Голос Сильвары был  негромок,  но  полон
страстного чувства. - То, что я сделала, и так ужасно... Но должна же я была
хоть что-нибудь предпринять! Я не могла сложа руки наблюдать за  страданиями
невинных! Я решила помочь, я приняла облик эльфийки и делала что умела...  Я
долго трудилась, пытаясь заставить эльфов объединиться. Мне удалось удержать
их от войны, но дела шли все хуже и  хуже...  А  потом  появились  вы,  и  я
увидела, какой опасности вы подвергались - опасности большей,  чем  кто-либо
из вас мог даже вообразить. Ибо вы принесли с собою... Она запнулась.
   - Око Дракона! - сказала Лорана.
   - Да. - Сильвара беспомощно стиснула кулаки. - И я поняла, что пришел мой
час делать выбор. При вас было не только  Око,  но  и  Копье!  Копье  и  Око
явились ко мне! Оба, сразу! Я подумала, что  это  знак,  но  не  знала,  как
поступить. Вот я и решила доставить Око сюда и навечно сохранить его  здесь.
Но потом, уже в пути, я поняла, что рыцари никогда этого не допустят, и дело
наверняка обернется  бедой.  Поэтому,  когда  представилась  возможность,  я
отослала Око прочь... - Ее плечи поникли. - Видимо, я ошиблась. Но откуда же
мне было знать...
   - Почему? - резко спросил Терос. - Что делает Око? Зло в нем или нет?  Ты
послала рыцарей на смерть?..
   - Величайшее зло, - пробормотала  Сильвара.  -  Величайшее  благо...  Кто
знает? Даже я толком не понимаю "глаза драконов".  Давным-давно  создали  их
величайшие маги...
   - Но в книге, которую читал Тас, было сказано, что  с  их  помощью  можно
повелевать драконами! - вмешался Флинт. - Он прочел это с  помощью  каких-то
там очков. "Очки Истинного Зрения", так, кажется, он выразился!  Он  сказал,
что они не лгут...
   - Нет, - печально ответила Сильвара. - Это верно. Это  СЛИШКОМ  верно  -в
чем, полагаю, вашим друзьям придется с  сожалением  убедиться...  Охваченные
страхом, друзья  долгое  время  сидели  в  молчании.  Тишину  нарушали  лишь
сдавленные стенания Гилтанаса. Факелы отбрасывали тени, метавшиеся,  подобно
неупокоенным душам. Лорана думала о  Хуме  и  о  Серебряной  Драконице.  Она
думала об ужасной последней битве, когда в небесах было темно от драконов, а
на земле бушевали пламя и кровь...
   - Зачем же ты привела нас сюда? - тихо спросила она Сильвару. -  Мы  ведь
могли уйти прочь и унести Око с собой...
   - Имею ли я право открыть им?.. Хватит ли у меня  сил?..  -  обращаясь  к
незримому собеседнику, тихо прошептала Сильвара.
   Она  долго  сидела  молча,  с  застывшим  лицом,  лишь  руки   беспокойно
подрагивали на коленях.  Потом  зажмурилась  и  опустила  голову,  беззвучно
шевеля губами. И наконец закрыла руками лицо и застыла.
   Страшно содрогнулась - и приняла решение.
   Поднявшись на ноги, она подошла туда, где лежал заплечный мешочек Лораны.
Осторожно и бережно развернула она обломок древка, который друзья  с  такими
трудами  и  муками  доставили  сюда  из  далекого  края.  Сильвара  казалась
спокойной, только теперь в ее осанке ощущались гордость и сила. Лорана  лишь
тут как следует поверила, что в этой хрупкой девушке вправду  могла  таиться
мощь великолепной драконицы. Сверкнули в факельном  свете  пряди  серебряных
волос. Горделивой походкой Сильвара приблизилась  к  Теросу  и  остановилась
перед ним.
   - Терос Серебряная Рука, - сказала она. -  Тебе  дарую  я  силу  выковать
Копья...

КНИГА ТРЕТЬЯ

1. "ПОТРЯСАЮЩИЕ ЧУДЕСА АЛОГО МАГА"

   По пыльным столам таверны "Свинья и Свисток" медленно перемещались  тени.
Морской бриз, налетавший с залива  Балифор,  пронзительно  свистел  в  плохо
подогнанных оконных  рамах;  этот  свист  давно  стал  отличительной  чертой
гостиницы. Именно ему она была обязана второй половиной своего названия. Что
же до первой половины, то достаточно было одного взгляда  на  физиономию  ее
владельца. Местное предание гласило, что этот последний, Уильям Пресная Вода
(душа-человек  во  всех  отношениях)  в  раннем  младенчестве  пал   жертвой
проклятия: бежавшая мимо свинья якобы перевернула колыбель с новорожденным и
так перепугала бедняжку, что некие черты сходства с  обидчиком  остались  на
его лице навсегда.
   Как ни удивительно, несчастное сходство ничуть не испортило доброго нрава
Уильяма. Он много лет плавал на кораблях, а когда вышел в отставку, то  смог
наконец воплотить мечту своей жизни и завести  собственную  гостиницу.  Мало
кого в Порт-Балифоре любили и уважали так, как Уильяма Пресную Воду. Еще бы!
Он первый готов был смеяться над любой шуткой, упоминавшей о свиньях. А  как
замечательно он похрюкивал на радость постояльцам и гостям! Другое дело, что
со дня безвременной гибели Колченогого Эла никто его "Хрюшкой"  называть  не
дерзал... Последнее время Уильяму  все  реже  приходилось  забавлять  гостей
хрюканьем. В "Свинье и Свистке" царило то же уныние и упадок, что и повсюду.
Немногочисленные завсегдатаи, еще заглядывавшие в таверну, обычно  теснились
в каком-нибудь уголке и угрюмо переговаривались вполголоса. Ибо Порт-Балифор
был захвачен армиями Повелителей, чьи корабли в один прекрасный день вошли в
его гавань, везя в трюмах  целые  орды  мерзопакостных  драконидов...  Одним
словом, у порт-балифорцев - а население городка состояло большей  частью  из
людей - была нынче масса причин для жалости к себе  самим.  Так,  во  всяком
случае, им казалось. Знай они, что  творилось  в  окружающем  мире,  они  бы
поняли, что впору было возносить благодарственные молитвы. Ибо их  город  не
сжигали огнедышащие драконы,  да  и  дракониды  большей  частью  жителей  не
тревожили: восточная часть Ансалонского континента не  слишком  интересовала
Повелителей. Населения здесь было немного - лишь разрозненные  общины  людей
да еще Кендермор, родина кендеров. Для того, чтобы сравнять и то и другое  с
землей,  хватило  бы  одной-единственной  стаи   драконов,   но   Повелители
направляли все свои силы на север и запад. Да и не было у них  особой  нужды
разрушать селения Гудлунда и Балифора, - работали бы гавани, и ладно.
   И надо сказать, что, хотя из  числа  прежних  завсегдатаев  в  "Свинью  и
Свисток" последнее время заглядывали немногие, дела Уильяма Пресной Воды шли
в  гору.  Повелители  очень  неплохо  платили  своим  воинам  -  гоблинам  и
драконидам, - а страсть к крепким напиткам была  присуща  и  тем  и  другим.
Уильям, впрочем, держал таверну отнюдь не ради денег, а скорее  из  любви  к
обществу  друзей  -  старых  и  новых.  Так  вот,  новые  хозяева  ему  были
положительно не по нраву. Когда они появлялись в таверне, другие  посетители
немедленно ее покидали. И Уильям, недолго думая,  стал  брать  с  драконидов
ровно втрое дороже, чем с обычных горожан. К тому  же  он  взял  за  правило
разбавлять эль. Соответственно, к  нему,  кроме  нескольких  старых  друзей,
никто более не заглядывал. И Уильяма это устраивало как нельзя лучше.
   С этими-то друзьями - в большинстве  своем  старыми  моряками,  столь  же
просмоленными и обветренными, сколь и беззубыми  -  он  и  беседовал  в  тот
вечер, когда в его таверну вошли незнакомцы. И сам  Уильям,  и  его  клиенты
поначалу воззрились на них неприветливо и с подозрением. Но затем, видя, что
перед ним стоят не воины Повелителей, а всего  лишь  пропыленные  и  усталые
путешественники, Уильям сердечно приветствовал их и сам проводил за столик в
уголке.
   Незнакомцы взяли эля - все, кроме человека в  алых  одеждах,  заказавшего
чашку  кипятку.  Потом,  после  короткого  разговора  полушепотом,   главным
предметом которого являлся потертый кожаный кошелек с некоторым  количеством
монет, они попросили Уильяма принести им хлеба и сыра.
   - Нездешние! - потихоньку сообщил Уильям друзьям,  цедя  эль  из  особого
бочонка, упрятанного под стойку (драконидам он наливал совсем из другого). -
И, если я что-нибудь понимаю, бедны,  точно  моряк,  просидевший  недели  на
берегу.
   - Беженцы, - задумчиво глядя на спутников, предположил один из  приятелей
хозяина.
   - Однако и странная же компания, - вступил в  разговор  другой  отставной
моряк. - Акула меня съешь, если вон тот  рыжебородый  -  не  полуэльф.  А  у
здоровяка,  по-моему,  хватит   оружия,   чтобы   перещелкать   все   войско
Повелителей...
   - И пусть мне отдавит якорем ногу, если он  уже  не  насадил  пару-тройку
поганых тварей на свой меч, - проворчал Уильям. - Спорю на что  угодно,  что
эти ребята спасаются от погони. Вы только гляньте, как бородатый косится  на
дверь!.. Что ж, против Повелителя я им помочь не могу, но о том, чтобы они с
голодухи не сдохли, уж как-нибудь позабочусь!
   И он отправился обслуживать нежданных клиентов.
   - Уберите-ка свои гроши, - ворчливо велел он нашим  героям,  ставя  перед
ними на стол не только хлеб с сыром - целый поднос всевозможных  закусок.  И
решительно отпихнул предложенные монеты: - Я же вижу, что вы в беде. Это так
же очевидно, как и то, что мой нос смахивает на пятачок...  Одна  из  женщин
благодарно улыбнулась ему. Подобных красавиц Уильям поистине еще  не  видал:
бледно-золотые волосы  так  и  светились  из-под  капюшона,  а  синие  глаза
напоминали океан в безветренный день. Когда же она улыбнулась ему, по  жилам
Уильяма  разбежалось  блаженное  тепло,  как  если  бы  он  хватил  стопочку
отменного бренди.
   Но высокий, суровый темноволосый мужчина в меховом плаще, сидевший  подле
красавицы, пододвинул отвергнутые деньги обратно:
   - Мы не примем дармового угощения, хозяин.
   - В самом  деле?  -  огорчился  увешанный  оружием  богатырь,  пожиравший
глазами аппетитную ветчину.
   - Речной Ветер... - прекрасная женщина ласково взяла  спутника  за  руку.
Бородатый полуэльф тоже, казалось, собирался что-то сказать, но в это  время
человек в алых одеждах, который еще заказывал кипятку, протянул руку и  взял
со стола одну из монет.
   Поставив денежку на тыльную сторону кисти и каким-то чудом уравновесив ее
на ребре, он вдруг безо всякого видимого усилия  пустил  блестящий  кружочек
плясать   по   костяшкам   своих   длинных,   худых    пальцев,    обтянутых
металлически-желтой кожей. Глаза Уильяма чуть не вылезли из орбит. Двое  его
приятелей покинули стойку и тоже подошли посмотреть.  Монетка  появлялась  и
исчезала, подпрыгивала и  кружилась.  Вот  она  взлетела  высоко  в  воздух,
пропала неведомо куда - и тотчас же  шесть  одинаковых  монеток  закружились
вокруг головы мага, покрытой капюшоном. Один его жест - и монетки  пустились
в полег вокруг головы Уильяма. Старые моряки следили за чудесами, раскрыв от
изумления рты.
   - Возьми хоть одну за труды, - прошептал маг.
   Уильям нерешительно попытался поймать мелькавшие перед  глазами  монетки,
но его рука прошла прямо  сквозь  них.  Шесть  монеток  тут  же  пропали,  и
осталась всего одна, спокойно лежавшая на ладони алого мага.
   - Прими же плату, - с лукавой улыбкой сказал тот. - Кабы только она  тебе
дырку в кармане не прожгла... Уильям с немалой опаской взял у  него  денежку
и, держа ее  двумя  пальцами,  принялся  рассматривать.  Неожиданно  монетка
полыхнула огнем! Испуганно вскрикнув, Уильям уронил ее  на  пол  и  поспешно
затоптал ногой. Двое его друзей хором расхохотались. Уильям поднял монетку и
обнаружил, что она была совершенно холодна и ни в коей мере не пострадала.
   - Право же, это окупает угощение! - расплылся в улыбке хозяин гостиницы.
   - А также ночлег! - И приятель-моряк  вывалил  на  стол  целую  пригоршню
монет.
   - Похоже, - тихо сказал Рейстлин, оборачиваясь к друзьям, -  я  придумал,
как решить все наши проблемы... Вот так и родились "Потрясающие Чудеса Алого
Мага" -  странствующий  аттракцион,  о  котором  посейчас  еще  рассказывают
старожилы от Порт-Балифора на юге до самых Руин на севере.
   В тот же вечер кудесник в  алых  одеждах  дал  первое  представление  для
узкого  круга  приятелей  Уильяма.   Зрители   были   в   полном   восторге;
неудивительно, что слухи быстро распространились по городу.  А  когда  пошла
вторая неделя ежевечерних выступлений в  "Свинье  и  Свистке",  даже  Речной
Ветер, поначалу неодобрительно отнесшийся к  подобной  затее,  вынужден  был
признать, что благодаря ей успешно решалась не только денежная проблема,  но
и другие, не менее насущные.
   Как ни поджимало спутников отсутствие денег, голодная смерть, даже в  эту
зимнюю пору, им  не  грозила  -  и  Речной  Ветер,  и  Танис  были  опытными
охотниками. Но им предстояло чем-то расплачиваться за проезд на  корабле  до
Санкриста. К тому же деньги должны  были  дать  им  возможность  невозбранно
путешествовать по занятой врагами  стране...  В  юности  Рейстлин  частенько
пользовался своим талантом жонглера, зарабатывая  на  кусок  хлеба  брату  и
себе. И немало в том преуспел, хотя  его  наставник-маг  и  считал  подобное
занятие неподобающим и даже грозился  отчислить  подростка  из  своей  школы
волшебных наук. Зато