лись с ним? Хочешь расскажу? - И, не дожидаясь ответа, начал: - Один раз мы с Карамоном...
     - Немедленно замолчи! - Голос Герарда звучал строго. - Твоя болтовня действует мне на нервы. А на твой вопрос я могу ответить. Мы идем в гарнизон. Что же касается свертка у меня в руках, то, если ты попробуешь к нему прикоснуться, я тут же проткну тебя мечом.
     Больше рыцарь за всю дорогу не вымолвил ни слова, хоть Тас и наседал на него с вопросами. Сначала Непоседа ждал ответов, потом стал высказывать собственные догадки, а Герарда просил лишь отвечать, правильны они или нет. Пусть он хотя бы намекнет. То, что у него в свертке, наверное, походная бутербродница? Или нет? А оно больше, чем бутербродница, или меньше? А может, это кошка? А может, кошка в бутерброднице? Все было без толку. Рыцарь отмалчивался. Но кендера держал крепко.
     Вскоре они добрались до гарнизона соламнийцев. Стража сухо приветствовала Герарда. Тот, не отвечая на их приветствие, объявил, что ему необходимо видеть Повелителя Щита. Стражники, входившие в личную гвардию Повелителя Щита, сказали, что Его Светлость только что вернулся с похорон и приказал его не беспокоить.
     - А в чем, собственно, дело? - спросил один из стражников.
     - Дело сугубо личное, - был ответ. - Передайте Его Светлости, что оно должно быть решено в соответствии с предписаниями. И что оно не терпит отлагательств.
     Один из стражников удалился. Вскоре он вернулся и сухо объявил, что Герард может встретиться с Его Светлостью.
     Тот двинулся с места, таща за собой Тассельхофа.
     - Одну минуту, господин. - Стражник преградил ему дорогу. - Повелитель Щита не давал никаких указаний насчет кендера.
     - Этот кендер вверен моим заботам, - возразил рыцарь, - приказом самого Повелителя Уоррена. И этот приказ не отменен. Разумеется, я охотно оставлю его с вами, если вы гарантируете, что в мое отсутствие - а оно может продлиться несколько часов - он не совершит ничего дурного и по-прежнему будет здесь, когда я вернусь.
     Стража заколебалась.
     - Он будет счастлив рассказать вам о своих встречах с магом Даламаром, - сухо добавил Герард.
     - Забирай его.
     Так Тас в сопровождении почетного рыцарского эскорта проник за ворота гарнизона, который представлял собой несколько зданий, огороженных высоким деревянным, заострявшимся кверху штакетником. Внутри гарнизона размещались конюшни, небольшой полигон для занятий лучников и несколько зданий. Гарнизон не был большим, поскольку вел свое происхождение от караулки, предназначенной для почетной стражи Усыпальницы Ушедших Героев, но теперь он подвергся некоторому расширению. Его занимали рыцари, которым, возможно, предстояло стать последним рубежом обороны Утехи в случае нападения Берилл.
     Уже давно Герард думал (и эта мысль даже воодушевляла его), что дни его постылых дежурств около Усыпальницы сочтены, так как битва с драконом неминуема. Говорить об этом не полагалось, прямых доказательств того, что Берилл готовится напасть на город, не было, и провоцировать ее никому не хотелось. Но эта таинственность ни в коей мере не мешала соламнийскому командованию разрабатывать стратегию и тактику обороны.
     В центре гарнизона стояло длинное низкое строение, в котором находились офицерские и солдатские казармы, и несколько других построек - арсенал и административное здание, где располагались как служебные, так и личные помещения руководства.
     Адъютант Повелителя Щита вышел навстречу Герарду и провел его в приемную.
     - Его Светлость скоро примет вас, господин Герард.
     - Герард! - раздался громкий женский голос. - Как я рада видеть вас! Я услышала, как назвали ваше имя, и вышла повидаться с вами.
     Леди Уоррен удалось до шестидесяти лет сохранить привлекательную внешность; ее лицо, цвет которого имел оттенок слабо заваренного чая, обрамляли белоснежные локоны. На протяжении сорока лет своего брака она неизменно сопровождала супруга во всех походах. Грубоватая и решительная, с манерами старого вояки, она тем не менее была прекрасной хозяйкой, и посетители мужа зачастую заставали ее в переднике, обсыпанном мукой. Сейчас она поцеловала Герарда в щеку (тот стоял навытяжку, каска была зажата под мышкой) и вдруг отстранилась, неожиданно увидев кендера.
     - Боже мой, кендер! - воскликнула она. - Мидж! - Ее голос мог легко перекрыть грохот любого сражения. - Спрячь-ка поскорей мои драгоценности!
     - Тассельхоф Непоседа, госпожа, - представился Тас, протягивая руку.
     - Ах, как будто в наши дни кому-то удается оставаться на одном месте, - отвечала дама и быстро спрятала свои руки с заманчиво поблескивавшими кольцами под передник. - Как поживают ваши милые родители, Герард?
     - Очень хорошо, благодарю вас, госпожа.
     - Ах вы гадкий мальчик! - И леди Уоррен погрозила ему пальцем. - Вы ведь и понятия не имеете о том, как они поживают. Уже два месяца вы не писали своей матушке ни строчки. Она обратилась к моему мужу, чтобы пожаловаться на вас, и попросила его самым серьезным образом проследить, чтобы вы не болели и непременно держали ноги в тепле. Как вам не совестно! Доставлять беспокойство такой чудесной матери! Его Светлость пообещал ей, что теперь вы будете писать каждый день. Я не удивлюсь, если он прямо сейчас усадит вас за стол и заставит черкнуть несколько строк родителям.
     - С удовольствием, леди Уоррен.
     - Ну а сейчас мне пора бежать. Мы с Мидж обещали испечь сотню булочек для таверны, чтобы помочь бедной Лауре управиться с делами. Ей сейчас так тяжело! Какой ужасный день для всей Утехи. - И леди Уоррен ладонью смахнула слезу, отчего ее лицо мгновенно оказалось испачканным мукой.
     - Да, госпожа.
     - Вы можете войти. - В дверях, ведших на служебную половину, возник адъютант.
     Леди Уоррен ушла, еще раз попросив милого Герарда передать его милой матушке самые горячие поцелуи. Герард пообещал и, поклонившись на прощание, проследовал за адъютантом.
     Крупный немолодой мужчина с темной кожей уроженца Южного Эргота тепло поздоровался с рыцарем. Тот отвечал с такой же теплотой, обычно ему не свойственной.
     - Рад, что вы заглянули ко мне, - произнес Повелитель Уоррен. - Входите и присаживайтесь. А-а, это ваш кендер, не так ли?
     - Да, господин. Благодарю вас, господин. Позвольте, я кое-что предприму. - Он подвел Таса к креслу, подхватив под мышки, с размаху усадил его, вынул откуда-то веревку и, не успел Тас и глазом моргнуть, привязал его запястья к подлокотникам. Затем одним движением достал шелковый платок и завязал кендеру рот.
     - Вы считаете это необходимым? - мягко спросил Повелитель Уоррен.
     - Да, господин, если мы хотим вести то, что у людей принято называть разумной беседой, - ответил Герард и придвинул к себе кресло. Загадочный сверток, принесенный им, он положил на пол у своих ног. - Ибо в противном случае вам пришлось бы выслушивать истории о первых, гораздо более правильных, похоронах Карамона Маджере. А также подробное перечисление всех тех, кто явился в первый раз и не пришел во второй.
     - В самом деле? - Лицо Повелителя Уоррена приняло огорченное выражение. - Он, должно быть, из "сокрушенных" кендеров. Бедняга.
     - А кто такие "сокрушенные"? - мигом заинтересовался Тас, но из-под платка его слова звучали так, будто говорил не он, а карлик с изрядной примесью гнома. Никто его не понял и, следовательно, не потрудился ответить.
     Герард и Повелитель Уоррен погрузились в обсуждение церемонии похорон, причем Его Светлость говорил о Карамоне в таких теплых тонах, что у Таса в горле опять появился комок и теперь уж он не смог бы говорить даже без шелкового платка.
     - Итак, Герард, чем могу быть полезен? - Повелитель откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на молодого рыцаря. - Адъютант сказал мне, что ваш вопрос относится к сфере, регулируемой требованиями Меры.
     - Совершенно верно, господин. Я прошу ваших указаний.
     - Вы, Герард? - Повелитель удивленно поднял бровь. - С каких это пор вам не наплевать на предписания Меры?
     Герард вспыхнул и смущенно опустил голову.
     - Мне однажды довелось слышать ваши энергичные выражения по поводу "этого старомодного способа ведения дел, годного лишь для забавы старых ретроградов". - Повелитель улыбнулся, видя смущение рыцаря.
     Тот поерзал на стуле.
     - Повелитель, я действительно иногда позволял себе высказывать некоторые сомнения в целесообразности отдельных положений Меры...
     Бровь Уоррена поднялась еще выше. Герард понял, что сейчас самое время переменить тему беседы.
     - Ваша Светлость, вчера произошло весьма важное событие. При нем присутствовало несколько горожан. Могут последовать расспросы.
     Лицо Повелителя Уоррена стало печальным.
     - Это событие может повлечь созыв Совета Рыцарей?
     - Нет, Ваша Светлость. Я высоко ценю ваше мнение и поступлю так, как вы прикажете. Мне было дано довольно странное поручение, и я не совсем уверен, что его следует исполнять. С другой стороны, могу ли я отказаться от его исполнения, не поступившись при этом своей честью?
     - Кто дал вам это поручение? Кто-нибудь из наших рыцарей? - осторожно поинтересовался Уоррен. Ему было известно о натянутых отношениях между его собеседником и другими рыцарями гарнизона. Он опасался, что их обострение может привести к открытой ссоре и даже повлечь за собой вызов на поединок.
     - Нет, господин. - Голос Герарда звучал по-прежнему ровно. - Это поручение мне было дано умирающим человеком.
     - А! - В голосе Уоррена сквозило облегчение. - Карамон Маджере.
     - Да, Ваша Светлость.
     - Его последнее желание?
     - Не совсем желание, Повелитель, - ответил Герард, - скорее все-таки поручение. Я мог бы сказать "приказ", но Маджере не был рыцарем.
     - Не был по рождению, - мягко возразил Повелитель Уоррен, - но по духу он был выше многих и многих, возведенных в рыцарское звание.
     - Совершенно с вами согласен, Ваша Светлость. - Герард помолчал с мгновение, и, Тас впервые увидел, как сильно переживает рыцарь смерть его друга.
     - Ну что ж, согласно Мере, последнее желание умирающего должно быть обязательно исполнено, если это в человеческих силах. Мера не делает в этом вопросе различия между рыцарем и гномом, мужчиной и женщиной, кендером и эльфом. Честь обязывает вас исполнить это поручение, Герард.
     - Если это в человеческих силах, - подчеркнул молодой рыцарь.
     - Вы совершенно правы, - кивнул Уоррен. - Так гласит Мера. Мальчик мой, я вижу, как сильно вы озабочены этим вопросом. Может быть, будет лучше, если вы расскажете мне о том, каково было последнее желание Карамона, если, конечно, это не нарушит волю покойного.
     - Не нарушит, Повелитель. Более того, я в любом случае должен рассказать вам о происшедшем, ибо, если я возьмусь исполнить поручение, мне придется просить вашего разрешения оставить на некоторое время пост. Дело в том, что Карамон Маджере попросил меня отвести этого кендера - а он называет себя Тассельхофом Непоседой, который скончался более тридцати лет назад, - так вот, отвести кендера, которого вы видите перед собой, к Даламару.
     - К чародею Даламару? - В голосе Повелителя звучало неприкрытое изумление.
     - Именно, Ваша Светлость. Вот как это произошло. Умирая, Карамон Маджере сказал, что видит перед собой свою жену. Затем он стал кого-то искать глазами в толпе собравшихся около него людей. Он спросил: "А где же Рейстлин?"
     - Кажется, это был его брат-близнец? - прервал его Уоррен.
     - Да, господин. Далее Карамон сказал, что тот обещал ждать его; видимо, имелось в виду ожидание на пороге иного плана бытия. Так, по крайней мере, объяснила мне Лаура. Карамон действительно часто повторял при жизни, что поскольку они с братом были близнецами, то должны вместе явиться в Благословенный Мир.
     - Не совсем понимаю, как вообще Рейстлину удалось бы "явиться в Благословенный Мир", - сухо заметил Уоррен.
     - Совершенно согласен с Вами, Повелитель. - Герард усмехнулся. - Если даже этот мир и существует, в чем лично я сомневаюсь...
     Он замолчал и кашлянул в смущении. Повелитель Уоррен нахмурился, взгляд его стал суровым. Герард счел, что сейчас не время для философских экзерсисов, и принялся продолжать свою историю.
     - После этого Карамон добавил что-то вроде: "Рейстлину следовало бы быть здесь. Вместе с Тикой. Я не понимаю. Тут что-то не так. Тас... Что там Тас говорил... Другое будущее... Даламару известно... Отведите Тассельхофа к Даламару". Он был очень расстроен, и мне казалось, что его кончина не будет мирной, если я не пообещаю выполнить его просьбу. Так я дал свое обещание.
     - Но маг Рейстлин уже пятьдесят лет как умер! - воскликнул Повелитель Уоррен.
     - Да, господин. И поскольку так называемый герой Непоседа умер тридцать лет назад, то вот этот тип, которого вы видите перед собой, им наверняка не является. Что же касается чародея Даламара, то он куда-то пропал, и никто ничего не слышал о нем с тех самых пор, как исчезла Башня Высшего Волшебства. До меня даже дошел слух о том, что члены последнего Совета Магов официально объявили его умершим.
     - Эти слухи справедливы, Герард. Мне известно об этом от Палина Маджере. Но никаких доказательств смерти чародея нет, а с желанием умирающего мы должны считаться. Не могу сказать, что знаю, как следует поступить в этом случае.
     Герард молчал. Тас уже давно сказал бы что-нибудь, если бы ему не мешал платок и если бы его не останавливала мысль о том, что эти слова никак не повлияют на принимаемое решение. К тому же Тас, по правде говоря, сам не знал, как тут надо поступить. Он имел строжайший наказ Фисбена - немедленно отправляться назад после похорон. "И не вздумай лоботрясничать!" - это были подлинные слова старого мага, и он выглядел жутко серьезным, когда произносил их. Поэтому Тас, сидя на стуле и механически пожевывая краешек платка, продолжал помалкивать, гадая при этом, каков же все-таки точный смысл слова "лоботрясничать".
     - Я хотел бы кое-что вам показать, Ваша Светлость, - снова послышался голос Герарда. - С вашего разрешения...
     Подняв с пола сверток, он принялся разматывать шпагат, которым тот был перевязан.
     Тем временем Тас ухитрился освободить руки от веревки. Теперь он мог, во-первых, снять повязку, не дававшую ему говорить, а во-вторых, хорошенько обследовать эту чрезвычайно интересную комнату, где стены были украшены прекрасными мечами и щитами и где на одном из столов лежала целая охапка карт. Тас с вожделением посмотрел в ту сторону, и ноги его едва не двинулись сами собой к столу. Но увидеть, наконец, содержимое свертка Герарда тоже было совершенно необходимо.
     "Как долго рыцарь развязывает этот дурацкий шпагат! Подумаешь, несколько самых простых узелков". Тас просто изнемогал от нетерпения.
     Он уже готов был предложить свою помощь, однако не был уверен, что она будет принята. Чтобы время не тянулось так медленно, кендер стал разглядывать песчинки в песочных часах. Как интересно они падают из верхней чашечки вниз, да как быстро! Можно ли успеть их сосчитать? Тас принял это как вызов со стороны часов. И тут же принялся за подсчет. Но как он ни торопился, стоило ему зрительно приноровиться к ритму крошечных падений, песчинки объединялись, падали целой компанией, и он сбивался со счета.
     Тас насчитал уже не то пять тысяч семьсот тридцать шесть, не то пять тысяч семьсот тридцать восемь песчинок, когда падение песка неожиданно прекратилось. Герард все еще возился со своими узлами, и Повелитель протянул руку и перевернул часы. Тас заторопился. "Одна, две, тричетырепять..." - шептал он наперегонки с песчинками.
     - Наконец-то! - пробормотал молодой рыцарь, развязав веревку.
     Тас мигом забыл про свои подсчеты и выпрямился в кресле, чтобы получше разглядеть содержимое свертка.
     Герард осторожно раскрыл сверток, стараясь не прикоснуться (Тас отлично это видел) к находившемуся в нем предмету. В следующее мгновение Тасу пришлось зажмуриться, так ярко засверкали драгоценные камни в свете ламп. Но, едва открыв глаза, он тут же вскочил с места и сорвал с лица платок.
     - Эй! - завопил он, кидаясь к столу. - Ну в точности как мой! Откуда это у тебя? Ух, да это и вправду мой! - Он пригляделся более внимательно.
     Герарду удалось поймать его руку в нескольких дюймах от сверкавшего предмета, который Повелитель Уоррен, пораженный, разглядывал с открытым от изумления ртом.
     - Я обнаружил эту вещь в одной из сумок кендера, господин, - приступил Герард к объяснениям. - Это было вчера вечером, во время проведения личного досмотра перед тем, как отправить его в тюрьму. Кстати, должен заметить, что последняя оказалась отнюдь не настолько кендерозащищенной, как мы надеялись. Я не вполне уверен - я, Ваша Светлость, отнюдь не чародей, - но, на мой взгляд, этот предмет является магическим устройством. Может быть таковым.
     - Не "может быть", а на самом деле является, - гордо вступил в разговор Тас. - Иначе как бы я здесь оказался? Раньше он был у Карамона, но тот вечно боялся, что его кто-нибудь стянет (хотя я лично даже мысли не могу допустить, чтобы кто-нибудь оказался способен на такое злодейство); я, конечно, предложил Карамону позаботиться о нем, но он сказал: "Нет, не надо" - и решил его отвезти куда-нибудь в безопасное место, а Даламар сказал, что может взять его с собой, поэтому Карамон отдал его ему, и он... - Тут Тас обнаружил, что его аудитория несколько отвлеклась.
     Повелитель Уоррен убрал руки со стола. Таинственный предмет, размером примерно с яйцо, был инкрустирован сверкавшими и переливавшимися в свете ламп драгоценными камнями. При подробном осмотре выяснилось, что он состоит из множества маленьких частиц, каждая из которых казалась не связанной с другими. Повелитель Уоррен смотрел на предмет с враждебным изумлением. Герард крепко держал кендера.
     Солнце уходило за горизонт, и его прощальные лучи заглядывали в окно. В кабинете было прохладно и довольно сумрачно. Но непонятный предмет так ярко сиял и искрился, словно сам был маленьким солнцем.
     - Никогда не видел ничего подобного, - проговорил наконец Уоррен.
     - И я тоже, господин, - согласился Герард. - Но Лаура видела его прежде.
     Уоррен удивленно воззрился на него:
     - Она сказала, что у ее отца был такой же. Он держал его запертым в потайном ящике в одной из комнат, той, которую посвятил памяти умершего брата-близнеца. Лаура помнит, что однажды, незадолго до начала Войны с Хаосом, Карамон достал его из тайника и отдал... - Тут Рыцарь сделал небольшую паузу.
     - Даламару? - спросил потрясенный Уоррен. Он снова принялся разглядывать драгоценность. - Ее отец рассказывал когда-либо, для чего это предназначено? Какой магической силой оно обладает?
     - Он говорил, что эту вещь дал ему Пар-Салиан и что с ее помощью он путешествовал во времени.
     - Да-да, он и вправду путешествовал, - снова вмешался Тас. - И я с ним. Так я узнал, как эта штука работает. Потому что, понимаете, я подумал, вдруг я умру раньше Карамона и...
     Тут Повелитель Уоррен отрывисто произнес одно-единственное слово, и Тас, пораженный, замолк. Он и представить себе не мог, что рыцари тоже употребляют такие сильные выражения.
     - Вы полагаете это возможным? - Теперь Уоррен смотрел на кендера так, будто у того выросли две головы. Эх, не видал он того тролля. Этим людям следовало бы почаще отправляться в странствия, подумалось Тасу.
     - Вы думаете, это настоящий Тассельхоф Непоседа?
     - Карамон Маджере был такого мнения, Ваша Светлость.
     Повелитель снова перевел взгляд на странный предмет:
     - Совершенно очевидно, что эта вещь имеет старинное происхождение. В наши дни создать такое не под силу ни одному волшебнику. Даже я отчетливо ощущаю его магическую силу, хотя я, разумеется, отнюдь не маг. За что, впрочем, не устаю благодарить судьбу. - Он опять взглянул на кендера. - Нет, просто невозможно поверить в такое. Этот тип где-то стащил ее и теперь рассказывает басни, чтобы скрыть это. Нам следует, разумеется, вернуть эту вещь магам, то есть, я хотел с