Самах обнаружил, что Альфред не просто уверен в существовании этой  силы,
но и действительно почти прикоснулся к ней. Самах счел это открытым мятежом.
Он попытался сломить Альфреда, сокрушить его веру. Это было все  равно,  что
месить тесто. Альфред с кротостью переносил все удары, все  нападки.  Он  не
желал отрекаться, не желал подчиняться диктату Самаха.
   Должен признать, что я почти сочувствовал Альфреду. Наконец-то он отыскал
тех, которых так жаждал найти, - и все это лишь для того, чтобы понять,  что
он не может им довериться. И не только это  -  он  узнал  ужасную  правду  о
прошлом сартанов.
   С помощью невероятного союзника (точнее, моего собственного пса)  Альфред
случайно наткнулся (буквально)  на  тайную  сартанскую  библиотеку.  Там  он
узнал, что Самах и Совет знали о существовании высшей силы и что можно  было
обойтись без Разделения. С помощью этой силы сартаны могли бы добиться мира.
   Но Самах тем не менее хотел не мира. Он хотел власти над миром. Он  хотел
править им так, как угодно ему. И потому он разрушил мир. К несчастью, когда
он попытался воссоздать его, мир стал распадаться  на  все  более  мелкие  и
мелкие части, утекая, словно вода сквозь пальцы.
   Теперь Альфред знал правду. Альфред стал опасен для Самаха.
   Но именно Альфред  -  мягкотелый,  неловкий  в  речах  Альфред,  которому
становилось дурно от одного только слова "опасность", - встал рядом со  мной
в битве со змеями <"Змеиный Маг", том 4 цикла "Врата Смерти">. Он  спас  мою
жизнь,  жизни  меншей  и,  весьма  вероятно,   жизни   своих   неблагодарных
соплеменников.
   И несмотря на это - или, возможно, из-за этого - Самах обрек Альфреда  на
страшную судьбу. Он бросил Альфреда и Олу, любившую его женщину, в Лабиринт.
   Теперь из тех, кто знает правду о грозящей нам опасности, остался  только
я. Зло, воплотившееся в змеях, не собирается нами править,  -  им  не  нужно
ничего созидательного. Страдания, боль, хаос, смерть - вот их  цель.  И  они
достигнут ее, если только мы все не объединимся и не отыщем путь  остановить
их. Ведь змеи могущественны, они намного  сильнее  любого  из  нас.  Намного
сильнее Самаха. Намного сильнее Ксара...
   Я должен убедить  в  этом  моего  повелителя.  Задача  нелегкая.  Он  уже
подозревает меня в предательстве.
   Как я могу доказать, что я никогда не был  сильнее  предан  ему  и  моему
народу, чем ныне?
   И  Альфред...  Что  же  мне  делать  с  Альфредом?   Добрый,   рассеянный
заика-сартан недолго проживет в Лабиринте...  Я  мог  бы  вернуться  туда  и
спасти его... если бы осмелился.
   Но, должен себе признаться, я боюсь.
   Сейчас я боюсь сильнее, чем когда-либо в жизни. Зло очень  велико,  очень
сильно, и я один противостою ему, как и предсказывало мое имя.
   Один, не считая собаки.

ПРОЛОГ

   Я  пишу  эти  строки,  сидя  в  сартанской  тюремной  камере  в  ожидании
освобождения <Эта запись сделана на языке людей на обратной стороне тетради,
оставленной  патрину  Грюндли,  девушкой  из  народа  гномов.  Для  патринов
характерно  употребление  меншских  языков  при  записи  событий  и  мыслей,
поскольку свои собственные магические руны они считают чересчур мощными  для
того, чтобы употреблять их без разбора>.  Это,  по-моему,  будет  не  скоро,
поскольку морская вода, которая  принесет  мне  свободу,  поднимается  очень
медленно.  Несомненно,  ее  уровень  контролируют  менши,  а  они  не  хотят
причинить вреда сартанам, всего лишь желают избавиться от их  магии  <Ссылка
на свойство морской воды Челестры уничтожать магическую силу  как  сартанов,
так и патринов. (Смотри  "Змеиный  Маг",  том  4  цикла  "Врата  Смерти".)>.
Морской водой Челестры можно дышать, как воздухом, но если вода  пройдет  по
стране волной, то она причинит значительные  разрушения.  Весьма  практичный
для меншей подход к решению этого вопроса. Любопытно, однако, как им удалось
привлечь змеев-драконов к сотрудничеству...
   Змеи Челестры <3меи-драконы  -  меншское  понятие,  придуманное  Грюндли.
Сартаны называют этих тварей змеями. В этом  томе  Эпло  в  отличие  от  его
предыдущих работ пользуется сартанским словом.  Причина  очевидна  -  он  не
желает путать этих лжедраконов с истинными  драконами  Четырех  Миров.  Эпло
использует сартанское слово, поскольку патрины,  никогда  не  сталкивавшиеся
ранее с этим злом, не имеют слова для его обозначения >...
   Я встречался со злом и раньше, - я родился среди зла, я выжил и спасся из
Лабиринта. Но никогда я не встречал такого зла. Именно эти  твари  заставили
меня поверить в существование высшей силы - силы, которой мы едва  ли  можем
управлять, силы изначально злой.
   Альфред, старое, вечное возмездие мое, ты пришел бы  в  ужас,  читая  эти
строки. Я прямо слышу, как ты протестующе бормочешь:
   - Нет-нет! Есть и противоположная, добрая сила! Мы же оба видели ее!
   Действительно  ли  ты  видел  ее,  Альфред?  А  если  да,  то  где?  Твой
собственный народ обвинил тебя в ереси и отправил  в  Лабиринт.  По  крайней
мере, они угрожали сделать это. А Самах, на  мой  взгляд,  не  из  тех,  кто
бросает угрозы на ветер. Что ты  думаешь  о  своем  добре  сейчас,  Альфред,
сражаясь за свою жизнь в Лабиринте?
   Я скажу тебе, что я о нем думаю. Мне кажется, оно чем-то похоже на тебя -
нечто слабое и мягкотелое. Хотя я должен признать,  что  в  нашей  битве  со
змеями ты выступил на нашей стороне, как мы и ожидали, - если, конечно,  это
ты был тем самым змеиным магом, как утверждает Грюндли.
   Но когда настало  время  постоять  за  себя  перед  Самахом  (а  я  готов
поспорить, что ты мог бы одолеть этого  ублюдка),  ты  "не  смог  припомнить
заклинания". Ты покорно позволил отправить себя и любящую тебя женщину туда,
где ты пожалеешь, что жив, - если ты еще жив.
   Морская вода уже начинает просачиваться под  дверь.  Пес  не  знает,  что
делать. Лает, пытаясь прогнать ее. Я  понимаю  его.  Я  могу  только  смирно
сидеть, пока эта прохладная жидкость подползает к носкам моих сапог, и ждать
жуткой паники, которая  охватит  меня,  когда  моя  магическая  сила  начнет
исчезать от прикосновения воды.
   Морская вода - мое спасение. Я должен об этом помнить.  Сартанские  руны,
которые держат меня в  заточении,  уже  начинают  терять  силу.  Их  красное
свечение угасает. Как только они погаснут, я свободен. И куда я пойду? Что я
буду делать?
   Я обязан вернуться в Нексус и предупредить моего повелителя об опасности,
которую представляют змеи. Ксар не поверит, - он просто не захочет поверить.
Он всегда считал себя самой мощной силой во вселенной.  И  конечно,  у  него
есть полное право так думать. Смертоносная темная сила  Лабиринта  не  могла
сокрушить его. Даже сейчас он ежедневно сражается с ней, чтобы  вывести  еще
кого-нибудь из наших соплеменников на свободу.
   Но против магической силы злобных змеев - я начинаю думать, что они всего
лишь прислужники зла, - Ксар не выстоит. Это зло - смертельная  сила  хаоса,
оно не только могущественно,  оно  коварно  и  изворотливо.  Оно  добивается
своего,  говоря  нам  то,  что  мы  желали  бы  услышать,  потворствуя  нам,
подобострастно прислуживая нам. Оно  не  унижается,  -  у  него  просто  нет
чувства собственного достоинства, нет чести. Их ложь сильна оттого, что  они
говорят нам то же самое, в чем мы сами хотим себя убедить.
   Если это зло пройдет сквозь Врата Смерти и ничего  не  будет  предпринято
для того, чтобы остановить его, я предвижу  наступление  времен,  когда  эта
вселенная станет тюрьмой, полной страданий  и  отчаянья.  Зло  поглотит  все
Четыре Мира - и Арианус, и Приан, и Абаррах, и  Челестру.  Лабиринт  вопреки
нашим надеждам не будет разрушен.  Мой  народ  покинет  одну  тюрьму,  чтобы
оказаться в другой.
   Я должен заставить моего повелителя поверить мне! Но как? Временами  я  и
сам не слишком верю себе... Вода мне уже по щиколотку. Пес  перестал  лаять.
Он смотрит на меня с упреком, требуя объяснить, почему мы не уходим из этого
противного места. Он пытался лакать воду, и она попала ему в нос.
   Под окном на улице не видно ни одного сартана. Вода теперь течет  по  ней
широкой спокойной рекой. Вдали я слышу  призывный  звук  рога,  -  вероятно,
менши входят в гавань Чаши, как называют ее  сартаны.  Это  хорошо.  Значит,
где-то поблизости есть  суда  -  меншские  подводные  корабли.  Мой  корабль
гномьей работы, который я усилил рунами, чтобы пройти сквозь  Врата  Смерти,
стоит на приколе на Дракноре, острове змеев.
   Мне не хочется туда возвращаться, но выбора нет. В этом мире только  этот
рунный  корабль  сможет  безопасно  пронести  меня  сквозь   Врата   Смерти.
Достаточно  бросить  взгляд  на  мои  промокшие  ноги,  чтобы  увидеть,  как
побледнели вытатуированные на  моей  коже  руны.  Я  очень  не  скоро  смогу
воспользоваться своей магической силой для переделки другого корабля. А  мое
время и так истекает.
   Как и время моего народа.
   Если мне повезет, я проскользну на Дракнор незаметно, уведу свой  корабль
и уплыву. Все змеи наверняка горят желанием напасть на Чашу. Но я  не  видел
ни одного из них, и, на мой взгляд, это странный и зловещий знак. Но, как  я
уже говорил, они изворотливы и коварны, и кто знает их замыслы?
   Да, пес, мы уходим. Я уверен, что собаки умеют плавать. Мне помнится, что
я вроде бы слышал о том, что все низшие животные могут держаться на плаву.
   Это только люди паникуют и потому тонут.

Глава 1

СУРУНАН

Челестра

   По улицам построенного сартанами города Сурунана лениво струилась морская
вода.  Вода  медленно  поднималась,  затекала  в   двери   и   окна,   мягко
перекатывалась через низкие крыши. Поверху плавали обломки сартанской жизни:
целехонькая керамическая чаша, мужская сандалия, женский гребень, деревянное
кресло.
   Вода просачивалась в комнату в доме Самаха, которую сартаны  использовали
как тюремную камеру. Комната находилась на верхнем этаже и  некоторое  время
оставалась выше уровня воды. Но в конце  концов  вода  проникла  под  дверь,
потекла по полу, стала  подниматься  по  стенам  комнаты.  Ее  прикосновение
развеивало чары, уничтожало их, превращало  в  ничто.  Ослепительно  горящие
руны, чей охотящийся за живой плотью жар не позволял Эпло даже  приблизиться
к двери, шипели и исчезали. Только руны, оберегающие  окно,  еще  оставались
целыми. Вода внизу отражала их яркое свечение.
   Оказавшись пленником магии, Эпло сидел в вынужденном  бездействии,  глядя
на отражение рун в морской воде, на то, как они колышутся, дрожат и пляшут в
струях и завихрениях воды. Как только вода коснулась рун на окне и их сияние
начало мерцать и слабеть, Эпло встал. Вода была ему по колено.
   Пес заскулил. У него из воды торчала только голова, и псу от  этого  было
очень плохо.
   - Пора, малыш. Уходим.
   Эпло засунул тетрадь, в которой он писал, за пояс, под рубаху. И  тут  он
заметил, что вытатуированные  на  его  теле  руны  почти  полностью  угасли.
Благословенная морская вода дала ему возможность бежать, но в  то  же  время
она стала его  проклятием.  Его  магическая  сила  исчезла,  теперь  он  был
беспомощен, как новорожденный, только вот не было матери, чтобы утешить его,
не было материнских рук, что защитили бы и убаюкали его.
   Слабый и бессильный, смятенный душой и разумом, он  должен  был  покинуть
эту комнату и броситься в  бескрайнее  море,  чья  вода  и  спасала  его,  и
забирала его силу, а  теперь  и  его  самого  заберет  и  унесет  в  опасное
странствие.
   Эпло распахнул окно. Замер.Пес вопросительно  глядел  на  хозяина.  Очень
соблазнительно было остаться здесь, в тюрьме. В  безопасности.  Где-то  там,
снаружи, за этими спасительными стенами, его поджидали змеи.  Они  уничтожат
его, они просто обязаны его уничтожить - он знает правду. Он знает, что  они
такое. Воплощение хаоса.
   Именно поэтому он должен идти. Он должен предупредить своего  повелителя.
Враг более сильный, чем любой другой, с которым им приходилось сталкиваться,
более жестокий и коварный, чем любой дракон Лабиринта, более могущественный,
чем сартаны, готовился уничтожить их.
   - Пошли, - сказал Эпло псу и махнул рукой.
   Пес воспрянул духом - наконец-то они выберутся из  этого  сырого  унылого
места, - радостно прыгнул в окно и плюхнулся в воду. Эпло глубоко вдохнул  -
инстинктивно, можно было обойтись и без этого, поскольку морской водой можно
было дышать, как воздухом, - и прыгнул следом.
   Чаша была единственным неподвижным участком суши в водном мире Челестры.
   Построенная сартанами так, чтобы как можно больше напоминать мир, который
они разрушили и из которого бежали, Чаша была заключена в защитный воздушный
пузырь. Охватывающая его  вода  создавала  видимость  неба,  сквозь  которое
волнами проходил яркий свет окруженного водой солнца Челестры. Змеи прорвали
этот барьер, и теперь Чашу затопляло.
   Эпло нашел какой-то кусок дерева, схватился за него, чтобы  держаться  на
плаву. Он стал грести, оглядываясь по сторонам и пытаясь сориентироваться, и
тут с облегчением увидел крышу Зала Совета. Здание Совета стояло на холме, и
его затопило бы в последнюю  очередь.  Несомненно,  сартаны  спасаются  там.
Играющий на воде солнечный свет заставил Эпло прищуриться, но все же он смог
рассмотреть людей на крыше. Они постараются как можно дольше  не  намокнуть,
чтобы морская вода не лишила их магической силы.
   - Не старайтесь! - посоветовал он, хотя они были  слишком  далеко,  чтобы
услышать его. - Потом только хуже будет!
   По крайней мере, теперь он знал, где находится. Он поплыл  вперед,  держа
курс на торчавшие из воды зубцы городских стен.  Стены  отделяли  сартанскую
часть города от того, что раньше было владениями меншей. За ними лежал берег
Чаши. А на берегу были высадившиеся  на  берег  отряды  и  корабль,  который
отвезет его на Дракнор. На этой истерзанной морской луне  стоял  на  приколе
его собственный подводный корабль гномьей работы,  с  помощью  рунной  магии
переделанный и усиленный для того, чтобы пронести его сквозь Врата Смерти.
   Но на Дракноре были еще и змеи.
   - Если они там, то, похоже, наше путешествие долго не продлится, - сказал
он псу, который отважно плыл рядом с ним. Он работал передними  лапами,  как
заведенный, задние лапы двигались  как  бы  сами  по  себе,  неуверенно,  но
старательно поддерживая зад на плаву.
   Эпло  смутно  представлял  себе,  что  делать  дальше.  Вес  окончательно
прояснится только тогда, когда он ушаст, где змеи... и как от них спастись.
   Он заторопился вперед, держась за деревяшку и вовсю  работая  ногами.  Он
мог бы бросить доску и погрузиться в море, дыша водой так же  легко,  как  и
воздухом. Но ему был отвратителен ужас первых  мгновений  погружения,  когда
приходилось заставлять себя тонуть. Тело не  желало  внимать  успокоительным
доводам разума о том, что это всего лишь возвращение в материнское чрево,  в
когда-то привычный мир. Он вцепился в доску и работал  ногами  до  тех  пор,
пока они не заныли.
   Внезапно до него дошло, что доска эта - зловещий признак. Если только  он
не ошибается, она с одного из гномьих деревянных подводных кораблей. И  этот
корабль разбит, поскольку оба конца доски расщеплены.
   Неужели змеям надоело мирное завоевание Сурунана и они начали  истреблять
меншей?
   - Если так, - пробормотал Эпло, - то виноват в этом я.
   Он работал ногами все сильнее и быстрее,  ему  отчаянно  необходимо  было
выяснить, что происходит. Но  вскоре  патрин  устал,  ноющие  мускулы  стало
сводить. Он плыл против течения, против устремившейся в город морской  воды.
Потеряв магическую силу, Эпло ощущал необыкновенную слабость.  Он  уже  знал
это ощущение из прежнего горького опыта.
   Течение несло его к городским стенам. Он ухватился за башенку,  взобрался
на нее, собираясь передохнуть и оглядеться, чтобы выяснить, что творится  на
берегу. Пес попытался подплыть к нему, но течение пронесло  его  мимо.  Эпло
нагнулся, рискуя упасть, схватил собаку за загривок и  потащил  наверх.  Пес
заскреб лапами, пытаясь найти опору.  Эпло  рывком  втащил  его  к  себе  на
балюстраду.
   С этого наблюдательного пункта было прекрасно видно сурунанскую гавань  и
лежавший за ней берег. Эпло посмотрел и угрюмо кивнул.
   - Нам нечего беспокоиться, малыш,  -  сказал  он,  похлопывая  собаку  по
мокрому косматому боку. - По крайней мере, они целы...
   Флот меншских подводных кораблей выстроился в гавани более-менее стройной
линией. Из воды высовывались  солнечные  охотники.  Менши  выравнивали  носы
кораблей, указывая куда-то руками, кричали,  перевешивались  через  поручни,
прыгали в воду. Многочисленные лодочки курсировали между берегом  и  судами,
видимо, перевозя не умеющих плавать гномов. Люди и эльфы, чувствовавшие себя
в воде более уверенно, управляли работой нескольких огромных китов,  которые
толкали грубо сработанные, тяжело нагруженные плоты в гавань.
   Рассматривая плоты, Эпло бросил взгляд на  доску,  которую  он  втащил  с
собой наверх. Вот зачем они сломали корабли. Менши перебирались в Чашу.
   - Но... где же змеи? - спросил он пса, который лежал, тяжело дыша, у  его
ног.
   Вроде бы их нигде не было  видно.  С  одной  стороны,  его  подхлестывала
необходимость  вырваться  из  этого  мира  и  вернуться  в   Нексус,   чтобы
предупредить своего повелителя, но он всматривался  насколько  мог  долго  -
вернуться надо было живым. Осторожности  и  терпению  трудно  научиться,  но
Лабиринт великолепный учитель.
   Он смотрел, не вынырнет ли где змеиная голова, но ничего похожего не было
видно. Может быть, они все сейчас под водой, дырявят основание Чаши, и через
эти самые дыры и льется морская вода.
   - Я должен выяснить это, - сокрушенно сказал сам себе Эпло. Если бы  змеи
знали, что он на свободе и намеревается бежать с Челестры, они остановили бы
его, если бы могли.
   Он прикинул возможности.  Если  он  будет  разговаривать  с  меншами,  то
задержится, рискуя открыть им свое присутствие. Они с  радостью  вцепятся  в
него, захотят использовать его силу. Нет, у  него  нет  времени  возиться  с
меншами. Но если он не выяснит, что делают змеи, то задержится  еще  дольше.
Возможно, навсегда.
   Он выждал несколько мгновений, надеясь увидеть хоть какой-нибудь  признак
присутствия змеев.
   Ничего. Не может же он вечно сидеть на этой чертовой стене!
   Эпло решил отдаться на  волю  случая  и  прыгнул  в  воду.  Пес,  яростно
гавкнув, плюхнулся рядом с ним.
   Эпло поплыл в гавань. Цепляясь за деревяшку и  погрузившись  в  воду,  он
старался держаться подальше от фарватера. Менши хорошо знали его в  лицо,  и
он хотел как можно дольше не попадаться им на глаза. Держась  за  доску,  он
пристально всматривался в гномьи корабли. Ему пришло в голову  поговорить  с
Грюндли, если удастся ее  найти.  Она  была  разумнее  прочих  меншей.  Она,
несомненно, начала бы шумно хлопотать вокруг него, но из ее горячих  объятий
он мог бы высвободиться без особых трудностей.
   Однако он ее не нашел. И  по-прежнему  -  ни  следа  змеев.  Но  зато  он
наткнулся  на  стоявший  на  приколе  маленький  подводный  ботик,   который
использовался для спасения упавших в  воду  гномов.  Эпло  подплыл  поближе,
внимательно рассматривая его. Вокруг никого - похоже, ботик бросили.
   Плот, который тянули киты, как раз подошел  к  берегу.  Вокруг  собралась
толпа гномов, готовясь разгружать его. Эпло понял, что команда этого  ботика
тоже там.
   Он подплыл к ботику. Слишком удачный случай, чтобы не воспользоваться. Он
угонит его, отправится на Дракнор... Но если змеи  там...  посмотрим,  когда
дойдет до дела...
   Что-то большое, живое, гладкое толкнуло его.  У  Эпло  упало  сердце.  Он
хлебнул воздуха пополам с водой и подавился  кашлем.  Оттолкнулся,  рванулся
назад, прочь от этой твари, пытаясь вздохнуть и готовясь к бою.
   Прямо  перед  патрином  вынырнула  из  воды  блестящая  голова  с   парой
глазок-бусинок  и  широко  раскрытой  смеющейся  паст