ходилось глядеть  между
планками.
   - Зачем вы мучаете меня еще и  этим?  -  спросила  она  холодным  жестким
тоном. - Я и так достаточно сильно вас ненавижу.
   Эпло стоял на палубе и смотрел на бегущую воду. Он слышал, что говорилось
вокруг, и думал, что все это ведет к одному  и  тому  же  -  ни  к  чему.  С
праздным  удивлением  он  заметил,  что  его  магическая  защита  больше  не
реагирует на присутствие Санг-дракса. Эпло больше ни на что  не  реагировал.
Но в глубине  души  какая-то  часть  его  "я"  пыталась  вырваться  из  этой
темницы... И он понимал, что, если только у него найдутся  силы,  он  сумеет
освободить эту частичку своего "я", и тогда он сможет... сможет...
   ...смотреть, как течет вода.
   Только вода уже не текла. Контейнеры были теперь наполовину пустыми.
   - Ты говоришь о ненависти, - сказал Джарре Санг-дракс. -  Посмотри  сюда.
Ты понимаешь, что тут происходит?
   - Нет, - ответила Джарре. - Мне все равно.
   Череда груженных бочками фургонов, что  тянулась  к  контейнерам,  начала
продвигаться. Однако после того, как прошли несколько первых, фермеры  стали
придерживать лошадей и сердито кричать. Слухи расходились быстро, и вскоре в
толпе вокруг контейнеров завязалась драка.
   - Нашим сказали, что им урезали воду. С нынешнего дня  с  Древлина  будет
поступать очень мало воды. Им сказали, что геги перерезали подачу воды.
   - Но это же ложь! - вскричала Джарре, заговорив прежде, чем подумала  над
своими словами.
   - Неужели? - заинтересованно спросил Санг-дракс.
   Интерес его был неподдельным.
   Эпло очнулся от своей летаргии. Прислушиваясь к разговору  ушами  собаки,
патрин пристально глянул на змельфа.
   Джарре уставилась на воду в контейнерах. Лицо ее застыло. Она нахмурилась
и не сказала ни слова.
   - Мне кажется, ты лжешь, - помолчав, сказал Санг-дракс. -  Молись,  чтобы
это оказалось ложью.
   Повернувшись,  он  зашагал  прочь.  Эльфы,  стоявшие  на  борту  корабля,
закончив свое дело, загоняли людей-рабов  на  камбуз.  Эльфийские  охранники
явились отконвоировать патрина, гномиху и пса по каютам. Джарре вцепилась  в
поручни, бросив последний, долгий взгляд на полуразрушенные здания на склоне
холма. Эльфам пришлось отрывать ее от поручней и чуть ли не  волоком  тащить
оттуда.
   Эпло едко ухмыльнулся, покачал головой. Гномы построили! Столетия  назад.
Надо же, врет-то как! Однако она  поверила.  И  она  ненавидит.  Да,  Джарре
начала  ненавидеть  всерьез.  Куда  уж  дальше  ненавидеть,   не   так   ли,
Санг-дракс?
   Эпло покорно пошел туда, куда его вели. Не все ли  равно  куда?  Куда  ни
пойди - везде тюрьма. Пес оставил Джарре  и  вернулся  к  хозяину,  рыча  на
каждого эльфа, который подходил слишком близко.
   Однако Эпло все же кое-что узнал. Змеи не знали правды о Кикси-винси. Они
считали, что ее выключили гномы. "Это хорошо", - подумал он, хотя и  не  мог
представить, что от этого изменится.
   И все равно хорошо. Для Бэйна,  у  которого  будет  возможность  включить
машину и заставить ее работать. Для гномов и Лимбека.
   Но, наверное, не для Джарре.
   Это  было  единственным  за  все  плавание  событием,  о  котором  стоило
упомянуть, за исключением последнего разговора с Санг-драксом  незадолго  до
того, как драккор прибыл в имперскую столицу.
   Покинув  Толтом   (после   того   как   разогнали   рассерженную   толпу,
обнаружившую, что на борту  есть  еще  вода,  предназначенная  для  главного
континента), они быстро добрались до Аристагона. Люди-галерники работали  до
полного изнеможения, после чего их плетьми заставляли прибавить еще. Драккор
был в открытом небе один и представлял собой легкую добычу.
   Всего годом  раньше  громоздкий,  груженный  водой  корабль  вроде  этого
сопровождал бы  флот  маленьких  кораблей.  Построенные  по  образу  больших
драккоров, поенные корабли были способны быстро маневрировать  в  воздухе  и
имели на борту различные магические пиротехнические средства для сражений  с
людскими пиратами. Но больше конвоев не посылали. Теперь драккоры плавали  в
одиночку.
   Официально император объявил, что люди теперь  стали  представлять  столь
ничтожную угрозу, что надобность в конвоях отпала.
   - А правда  в  том,  -  сообщил  Эпло  Санг-дракс  в  последнюю  ночь  их
путешествия, - что военные силы Трибуса слишком распылены.  Военные  корабли
нужны для того, чтобы не выпускать принца Ришана и его мятежников с  внешних
островов Кирикари. Пока это действует. У Ришана нет  драккора.  Но  если  он
вступит в союз с королем Стефаном, то у него будет достаточно  кораблей  для
того,  чтобы  начать  полномасштабное  вторжение.  Потому  военные   корабли
сдерживают не только Ришана, но и Стефана.
   - Ну, а что же не дало им заключить союз раньше? - резко сказал Эпло. Ему
противно было разговаривать со змельфом, но приходилось  это  делать,  чтобы
быть в курсе происходящих событий.
   Санг-дракс ухмыльнулся.
   - Старинные страхи, старинное недоверие, старинная  ненависть,  старинные
предрассудки. Пламя легко раздуть, но трудно залить.
   - А вы, змеи, разжигаете его.
   - Естественно. Наши работают и на той, и  на  другой  стороне.  Но  я  не
собираюсь рассказывать тебе о том, как это  трудно  и  что  у  нас  на  душе
неспокойно. Потому мы и ценим Бэйна. Очень умный малыш. Это делает честь его
отцу. Я имею в виду не Стефана.
   - Почему? Что Бэйну-то до этого? Ты же должен понимать: все, что Бэйн нес
там,  в  подземелье,  сплошное  вранье.  -  Эпло  встревожился.  Вдруг  Бэйн
что-нибудь рассказал Санг-драксу о Кикси-винси?
   - О да, мы знаем, что он врал. Но другие-то не врали. И не соврут.
   - Мой господин привязался к мальчику, - спокойно предостерег Эпло. -  Ему
не понравится, если с Бэйном что-нибудь случится.
   - Ты полагаешь, что мы собираемся что-то  с  ним  сделать?  Уверяю  тебя,
патрин,  мы  будем  беречь  этого   человеческого   детеныша,   как   нашего
собственного. Ты же сам понимаешь, что это все был его замысел. А мы поняли,
что вы, смертные существа, действуете куда успешнее, когда пламя подпитывают
ваши собственные жадность и честолюбие.
   - И каков же ваш замысел?
   - Ну-ну. Должны же в жизни быть неожиданности, хозяин.  Я  не  хотел  бы,
чтобы тебе стало скучно.
   На следующее утро драккор причалил в Паксарии, что означало  Край  Мирных
Душ.
   В древности Паксар - Мирные Души - был главенствующим кланом в эльфийских
королевствах.
   Согласно преданию, основателем клана был Паксар Кетхин,  который,  будучи
ребенком, "упал с небес" и попал в прекрасную долину,  по  имени  которой  и
назвался. Он рос не по дням, а  по  часам,  вмиг  достиг  зрелости  и  решил
основать здесь великий город, увидев еще во чреве матери видение трех рек  и
Вечный Источник.
   У каждого клана в Аристагоне была подобная легенда. Все они расходились в
деталях, за одним только исключением - все  эльфы  верили,  что  они  пришли
"сверху", что, в сущности, было правдой. Сартаны, впервые прибыв в Мир Неба,
поселили меншей в Верхнем Царстве, покуда сами строили Кикси-винси и ожидали
сигнала из других миров. Сигнал, естественно, не приходил. Сартанам пришлось
переселить меншей, чья  численность  быстро  росла,  в  Срединное  и  Нижнее
Царства. Чтобы доставлять меншам воду (пока Кикси-винси не заработает),  они
построили Вечный Источник.
   Сартаны построили три огромные башни в Фенди, Гонстере  и  Темпларе.  Эти
три  покрытые  рунами  башни,  действовавшие  благодаря  сартанской   магии,
собирали дождевую воду, накапливали ее и  контролировали  се  распределение.
Каждый месяц башни открывали шлюзы, и по три потока  устремлялось  каскадами
вниз по трем руслам,  вырезанным  в  магически  герметизированном  коралите,
чтобы вода не просачивалась сквозь нот пористый материал.
   Реки сходились в середине  Паксарии,  образуя  нечто  вроде  буквы  У,  и
величественным водопадом впадали в Вечный Источник  -  в  подземную  пещеру,
выложенную камнями, привезенными еще с Древней Земли. Из центра  пещеры  бил
источник, называемый Валид, и из него брали воду все, кому она была нужна.
   Эта система строилась на время,  для  снабжения  водой  немногочисленного
населения. Но меншей становилось все больше, а сартанов  все  меньше.  Воду,
которой некогда было так много, что никто и не думал о том, чтобы  сохранять
ее, теперь считали чуть ли не по каплям.
   После Небесной Войны <Битва, состоявшаяся тогда, когда  Паксары  пытались
поселиться в  месте,  позднее  названном  Драконьей  Долиной.  Именно  тогда
Крен-ка-Анрис узнала, как уловлять  души  и  с  помощью  их  усиливать  свои
магические способности. Паксары объединились  с  Кенкари,  чтобы  уничтожить
драконов. Оставшиеся в  живых  драконы  бежали  в  земли  людей,  где  нашли
радушный прием. Людская магия  связана  со  всем  живым  и  с  естественными
свойствами окружающего мира и способна  зачаровывать  драконов.  Эльфийская,
которая связана с механизмами, этого делать  не  может>  эльфы  Паксара,  на
сторону которых встали Кенкари, стали самым сильным  кланом.  Они  захватили
Вечный Источник, поставили охрану вокруг Валида  и  построили  вокруг  этого
места королевский дворец.
   Паксары по-прежнему делились водой с прочими эльфийскими кланами и даже с
людьми,  которые  некогда  жили  на  Аристагоне,  но  ныне  переселились  на
Волкараны и Улиндию. Паксары никогда не закрывали воду, никогда не брали  за
нее платы. Паксары были щедрыми и  добрыми  правителями,  хотя  и  несколько
надменными. Но постоянно существовала угроза того, что источник  живительной
влаги будет уничтожен.
   Воинственный клан Трибус  посчитал  для  себя  унизительным  то,  что  их
вынуждают вымаливать воду, - так они это  воспринимали.  К  тому  же  им  не
нравилось, что приходится делиться ею с людьми. Эти  споры  в  конце  концов
привели к Братоубийству -  к  трехлетней  войне  между  эльфийскими  кланами
Трибус и Паксар, в результате которой Трибус захватил Паксарию.
   Последний удар Паксарам нанесли Кенкари, которые заявили, что не  встанут
ни на чью сторону, а сами втайне направляли силы эльфийских душ, заключенных
в Храме Альбедо, на помощь клану Трибус. (Кенкари всегда отрицали  это.  Они
утверждали, что оставались нейтральными,  но  никто,  особенно  Паксары,  не
верил этому.)
   Эльфы Трибуса снесли дворец  паксарского  короля  и  построили  на  месте
Вечного Источника другой, еще больший. Он назывался Имперанон и  представлял
собой целый город. Внутри его стен  был  Дворец,  Заповедные  Сады,  вход  в
которые был разрешен только членам королевского рода,  Храм  Альбедо  и  под
землей Чертоги Незримых.
   Раз в месяц сартанские башни извергали потоки живительной воды. Но теперь
ею распоряжался клан Трибус. Прочие эльфийские кланы были вынуждены  платить
за воду, - как говорили, для содержания и текущего ремонта.  Людям  воды  не
давали вообще. Сундуки клана Трибус полнились богатством.  Остальные  кланы,
разгневанные тем, что им приходится платить, стали искать  другие  источники
воды и нашли их внизу, на Древлине.
   Другие кланы, особенно  Третар,  которые  изобрели  знаменитые  драккоры,
стали процветать. Трибус мог бы зачахнуть,  если  бы  не  отчаявшиеся  люди,
которые начали ради воды нападать на драккоры. Перед  лицом  этой  опасности
различные эльфийские кланы забыли о старой розни и  объединились  в  империю
Трибус, сердцем которой стал Имперанон.
   Война с людьми для эльфов была успешной. Они были  близки  к  победе.  Но
однажды их талантливый и наиболее опытный  полководец  принц  Ришан  услышал
песню, которую пела чернокожая женщина-менестрель по имени Равенсларк Черный
Жаворонок (говорят, что песня эта была магической), и был околдован ею.  Эта
песнь заставляла эльфов вспомнить идеалы  Паксара  Кетхина  и  Кренки-Анрис.
Услышав эту песнь, эльфы начинали видеть  правду.  Они  понимали,  насколько
переполнено гнилью и мраком сердце жестокой империи Трибус,  и  видели,  что
это ведет к разрушению всего их мира.
   Ныне сартанские башни исторгали воду, как и прежде,  но  теперь  по  всем
берегам стояли вооруженные стражники. Ходили слухи, что  большое  количество
людей-рабов и  пленных  эльфийских  мятежников  строят  тайные  водопроводы,
которые будут отводить воду из рек прямо в Имперанон.С  каждым  месяцем  все
меньше воды вытекало из башен. Эльфийские  чародеи,  которые  долго  изучали
башни, говорили, что по непонятным причинам магия башен ослабевает.
   И никто не знал, как поправить дело.

Глава 20

ИМПЕРАНОН

Аристагон, Срединное Царство

   - Они не могут сделать этого, -  заявил  Агах-ран,  пожимая  плечами.  Он
скармливал дольку апельсина ручной харгастовой птичке <Редкая  порода  птиц,
которые, по поверью,  вьют  свои  гнезда  на  ломких  веточках  харгастового
дерева. Проверить это невозможно, поскольку никто никогда не  находил  гнезд
этой птицы. Этих птиц очень трудно поймать, и потому они очень дороги. У них
очень нежный голос> и не поднимал взгляда.  -  Они  просто  не  могут  этого
сделать.
   - Увы, они могут это сделать, о Благородный, - ответил граф Третар, глава
клана Третар <Существует семь эльфийских кланов:  Паксар,  Квинтар,  Третар,
Саваг, Мелиста, Трибус и Кснкари. Император и его сын, мятежный принц Ришан,
являются членами клана Трибус. Из-за межклановых браков кровь  многих  родов
из разных кланов смешалась, кроме Кенкари, которым запрещено вступать в брак
с представителями других кланов и иметь детей вне клана.  Не  было  случаев,
чтобы этот запрет нарушался >, ныне самый доверенный и ценимый советник  его
императорского величества. - Более того, они это сделали.
   - Закрыли Храм Альбедо? Не желают больше принимать  души?  Я  отказываюсь
давать на это  позволение.  Передайте  им,  Третар,  что  они  вызвали  наше
величайшее неудовольствие и что Храм немедленно должен быть открыт.
   - Именно этого вашему величеству и не следует делать.
   - Не следует? Объяснитесь, Третар. - Агах-ран так медленно и томно поднял
накрашенные веки, словно это стоило ему чрезвычайных усилий.  Он  беспомощно
пошевелил рукой, - его пальцы были вымазаны  липким  соком,  и  ему  это  не
нравилось.
   Третар жестом подозвал камердинера, тот вызвал раба, который живо побежал
за теплым влажным полотенцем для императора. Агах-ран вяло положил  руку  на
ткань. Раб почтительно вытер пальцы императора.
   - Кенкари  никогда  не  заявляли  о  своей  преданности  императору.  Так
исторически сложилось, мой государь, что они  всегда  были  независимы.  Они
служат всем кланам и никому не обязаны давать клятву верности.
   - Они одобрили создание империи. - Приближалось время дневного отдыха,  и
Агах-ран был раздражителен.
   - Потому, что их радовало единение шести кланов.  И  именно  поэтому  они
служили вашему величеству  и  помогали  вашему  величеству  в  войне  против
мятежного сына вашего величества, принца Риш-ана.  Они  даже  отлучили  его,
приказав вишаму покинуть его, по сути дела, обрекая его душу на скитания  за
пределами Благословенного Королевства.
   - Да-да, нам это известно, Третар. Ближе к делу. Я  начинаю  уставать.  И
Солярус слишком жарок. Если я не поберегу себя, то начну потеть.
   -  Если  ваше  великолепие   еще   несколько   мгновений   потерпит   мое
присутствие...
   Агах-ран дернул рукой, как будто хотел сжать кулак.
   - Нам" нужны эти души, Третар. Ты был при докладе. Наш неблагодарный  сын
Риш-ан - да пожрут его предки - ведет тайные переговоры с этим  варваром,  с
этим извергом Стефаном Волкаранским. Если они заключат союз...  Ах,  Третар,
видите, как это выводит нас из  душевного  равновесия...  Мы  трепещем.  Нам
дурно. Нам надо прилечь.
   Третар щелкнул пальцами.  Камердинер  хлопнул  в  ладоши.  Рабы  принесли
стоявший неподалеку паланкин. Другие рабы осторожно подняли его величество с
подушек  и  на  руках  перенесли  в  паланкин,  где  его  величество   долго
усаживался, пыхтя от усилий, на подушки. Рабы подняли паланкин на плечи.
   - Осторожнее, осторожнее, - приказал камердинер. - Не спешите. А то у его
величества закружится голова.
   Паланкин медленно и торжественно двинулся вперед. Королевский вишам встал
и пошел следом. Граф  Третар  последовал  за  вишамом.  Камердинер  вертелся
вокруг паланкина, озабоченно следя, как бы его величество не упал в обморок.
Процессия, возглавляемая паланкином, проследовала  из  садов  в  королевскую
гостиную, проделав утомительный путь в целых десять шагов.
   Агах-ран, необыкновенно красивый эльф (если  смыть  слой  краски),  всего
двухсот с небольшим лет, вовсе не  был  калекой,  как  могло  показаться  на
первый взгляд. В руках и ногах его  императорского  величества  не  было  ни
малейшего изъяна. Агах-ран (по эльфийским меркам, достигший средних лет) был
вполне способен передвигаться сам,  когда  это  было  нужно.  Тем  не  менее
непривычные усилия на много циклов выбивали его из колеи.
   Оказавшись в роскошно  обставленной  гостиной,  Агах-ран  вяло  пошевелил
пальцами.
   - Его величество желает остановиться, - приказал Третар.
   Камердинер  повторил  приказ  графа.   Рабы   повиновались.   Чтобы   его
императорское величество не стало мутить, паланкин опустили на пол медленно.
Императора подняли и усадили в кресло, обращенное к саду.
   - Поверни нас немного влево. Вид под этим  углом  нас  не  так  утомляет.
Налей нам немного шоколада. Не желаете ли присоединиться, Третар?
   - Какая великая честь для меня, что ваше величество изволили подумать обо
мне! - поклонился граф Третар. Он терпеть не мог  шоколада,  но  не  смел  и
подумать оскорбить императора отказом.
   Один  из  рабов  принес  самовар.  Вишам  с   обеспокоенным   видом   (он
действительно был обеспокоен, поскольку речь шла о его истинных хозяевах,  о
Кенкари) вмешался в разговор, найдя предлог для .того, чтобы уйти:
   - Боюсь, что шоколад остыл, о Благородный. Я был бы весьма рад,  если  бы
ваше императорское величество  позволили  мне  принести  вам  свежего.  Я  в
точности знаю, какой именно теплоты шоколад вы любите.
   Агах-ран посмотрел на Третара. Тот кивнул.
   - Прекрасно, вишам, - томно промолвил император. - Ты свободен от  нашего
королевского общества. Шесть  градусов  выше  комнатной  температуры,  и  ни
градусом выше.
   - Да, мой государь. - Гейр, нервно одернув  черное  одеяние,  откланялся.
Третар махнул рукой. Камердинер вытолкал рабов  из  комнаты  и  отступил  на
задний план.
   - Как вы думаете, он шпион? - спросил Агах-ран об ушедшем вишаме. - Через
него за мной следят Кенкари?
   - Нет, мой государь. Кенкари и помыслить  не  могут  о  чем-нибудь  столь
грубом. Хотя они и очень сильны в магии, но они народ простой и в политике -
сущие дети. Гейр дает им клятву только в одном - в том,  что  будет  хранить
душу вашего императорского величества. Это обязанность священная и  одно  из
тех дел, в которые Кенкари не вмешиваются.
   Третар наклонился к императору и понизил голос до шепота:
   - Из того, что мне удалось узнать, мой государь, я  понял,  что  к  этому
кризису привела халатность Незримых.
   Уголок накрашенного века дрогнул.
   - Незримые не делают ошибок, Третар, - сказал Агах-ран.
   - Они простые эльфы, о Блистательный. Им  свойственно  совершать  ошибки,
как и прочим эльфам, за исключением вашего императорского  величества.  И  я
.слышал, как говорили о  том,  -  Третар,  приблизился  ещ„  теснее,  -  что
Незримые приняли меры для наказания тех, кто участвовал в  деле.  Их  больше
нет. Как и гейры, которая принесла Кенкари известие об убийстве принцессы.
   Агах-ран заметно успокоился.
   - Дело улажено,  и  больше  ничего  подобного  случиться  не  должно.  Вы
позаботитесь  об  этом,  Третар.  Незамедлительно  передайте  Незримым  наши
настоятельные пожелания.
   - Конечно, мой государь, - сказал  Третар,  который  вовсе  не  собирался
этого делать. Пусть эти хладнокровные демоны сами занимаются своими  делами.
Он не желал в этом участвовать.