чами.
   - На самом деле это было очень  просто.  Нигде  больше  на  Арианусе  нет
общества, чьи методы и цели так совпадали бы  с  нашими  собственными.  Жаль
только, что они склонны уважать эльфийские законы и вершить свои дела во имя
оных, а в остальном Незримая Гвардия для нас просто великолепно подходит.
   - Жаль, что мы не можем так же легко проникнуть в ряды Кенкари  <Один  из
семи первоначальных кланов эльфов, поселенных сар-танами на  Арианусе  после
Разрушения. Во всех эльфийских кланах были свои  чародеи,  но  Кенкари  были
самыми могуществеными в магии. Благодаря строгой брачной  политике  -  браки
только внутри рода - в течение поколений им удалось усилить свои  магические
способности.  Вследствие  этого  Кенкари  стали  очень  нужны  и   остальным
эльфийским кланам. Хотя у них и не  было  собственных  земель,  -  они  были
весьма  чтимы  среди  эльфов  и  жили  на  положении  "гостей"  в  различных
королевских семьях. Но тем не менее основной  их  обязанностью  было  Блюсти
Души>.
   - Мне начинает казаться, что это невозможно, Санг-дракс. Как  я  объяснял
Венценосному сегодня вечером, еще  до  твоего  прихода,  Кенкари  по  натуре
духовны и потому чрезвычайно легко нас чуют. Однако мы пришли к выводу,  что
они не опасны. Их интересуют  только  души  умерших,  чья  сила  подпитывает
империю. И главная их цель в жизни - охрана плененных душ.
   Разговор продолжался, но Лимбек, ковылявший следом, не привык ходить  так
много и вскоре потерял интерес к тому, что говорилось. Он все равно  большей
частью не понимал того, о чем шла речь, а то немногое, что он понял, привело
его в полное замешательство. Ему показалось странным, что эльфы, только  что
дружески  разговаривавшие   с   людьми,   теперь   говорят   о   "разжигании
беспорядков".
   "Теперь уже ни эльфы, ни люди ничем меня не удивят", - решил он, мечтая о
том, чтобы присесть и отдохнуть. Но тут Лимбек краем уха услышал  от  эльфов
такое, что вмиг забыл и об израненных ногах, и о ноющих щиколотках.
   - А что ты сделаешь с этой гномьей девкой, которую поймали твои  солдаты?
- спросил один из эльфов.
   - А что, поймали? - беспечно ответил Санг-дракс. - Я и не знал.
   - Да, они схватили ее, когда ты занимался этим патрином. Сейчас  она  под
стражей вместе с мальчишкой.
   "Это же Джарре! - понял Лимбек. - Они говорят о Джарре!"
   Санг-дракс задумался.
   - Ну, думаю, я заберу ее с собой. Как полагаешь,  она  может  пригодиться
при будущих переговорах? Если, конечно, эти  тупые  эльфы  не  прикончат  ее
раньше. Их ненависть к гномам просто восхитительна.
   Убьют Джарре! У Лимбека кровь в жилах застыла от ужаса, затем закипела от
гнева,  потом  отхлынула  от  головы  куда-то  к   желудку.   Его   охватило
обессиливающее чувство раскаяния...
   - Если Джарре погибнет, то из-за меня, - пробормотал  он  под  нос,  едва
понимая, куда идет. - Она пожертвовала собой ради меня...
   - Ты ничего не слышал? - спросил один из  эльфов,  тот,  что  поддерживал
ноги Эпло.
   - Да это крысы, - ответил Санг-дракс. - Тут  все  прямо-таки  кишит  ими.
Сартаны могли бы получше позаботиться о своих туннелях. Давай  быстрее.  Мои
солдаты подумают, что я тут заблудился, а я не хочу, чтобы кто-нибудь из них
решил погеройствовать и полез сюда разыскивать меня.
   - Сомневаюсь, - со смешком сказал странно одетый эльф. - Из того, что мне
удалось подслушать, я понял, что твои ребята не очень-то тебя любят.
   - Верно, - жестко сказал Санг-дракс. - Двое из  них  подозревают,  что  я
прикончил их прежнего капитана.  Конечно,  они  правы.  Действительно  умные
ребята, догадались. Жаль, что такая догадливость окажется для  них  роковой.
Ну, вот мы и пришли. Здесь вход на Хвабрику. Тише, тише...
   Эльфы  замолчали,  все  превратившись  в  слух.  Лимбек  -  оскорбленный,
взволнованный и растерянный - остановился на некотором расстоянии сзади.
   - Там кто-то ходит, -  сказал  Санг-дракс.  -  Они,  наверное,  поставили
охрану. Положите его. Я заберу его отсюда. А вы оба  возвращайтесь  к  своим
обязанностям.
   - Есть, капитан! - Эльфы заулыбались, насмешливо отсалютовали и  затем  -
Лимбек чуть не спятил от изумления - оба исчезли.
   Лимбек снял очки и протер их. У него возникло смутное подозрение, что ему
просто показалось, будто эльфы исчезли, из-за пятен на стеклах. Но это  делу
не помогло. Эльфов все равно не было.  Эльфийский  капитан  поднял  Эпло  на
ноги.
   - Просыпайся. - Он похлопал патрина по щекам. - Ну, вот. Немного  шатает?
Прежде чем ты отойдешь от действия яда, пройдет еще некоторое время. А тогда
мы уже будем на пути в Имперанон. Не  беспокойся.  Я  позабочусь  о  меншах,
особенно о мальчишке.
   Эпло едва мог стоять.  Ему  пришлось  тяжело  навалиться  на  эльфийского
капитана. Но хотя патрин выглядел совершенно  больным,  в  его  взгляде  все
равно сквозило горячее желание сделать что-нибудь  с  этим  эльфом.  Однако,
похоже, у него не было выбора. Эпло был слишком  слаб,  чтобы  подняться  по
лестнице самому. Если он захотел бы выйти из туннеля, ему все равно пришлось
бы опереться на сильную руку Санг-дракса.
   У Лимбека тоже  не  было  выбора.  Взбешенному  гному  страстно  хотелось
наброситься на эльфа и потребовать,  чтобы  Джарре  немедленно  вернули  ему
целой и невредимой. Прежний Лимбек так бы и сделал, несмотря ни на что.
   Но теперешний Лимбек сквозь свои очки видел невероятно сильного эльфа. Он
вспомнил о том, что капитан упомянул о выставленной наверху страже, заметил,
что Эпло сейчас не в состоянии ему помочь. И мудро  остался  там,  где  был,
спрятавшись во тьме. Только когда по звукам шагов он решил, что Эпло и  эльф
уже на середине лестницы,  гном  на  цыпочках  прокрался  вслед  за  ними  и
притаился у основания лестницы.
   - Капитан  Санг-дракс,  -  раздался  сверху  голос,  -  что  там  с  вами
случилось?
   - Пленник попытался сбежать, - ответил Санг-дракс. - Пришлось  погоняться
за ним.
   - Сбежать? Это с ножом-то в плече? - изумленно спросил эльф.
   - Эти проклятые люди выносливы, как животные, - ответил Санг-дракс. - Мне
пришлось изрядно поохотиться за ним, пока яд <не подействовал.
   - Кто он, капитан? Какой-нибудь колдун? Я никогда не  видел  человека,  у
которого кожа светилась бы голубым, как у этого.
   - Да. Он один  из  так  называемых  мистериархов.  Возможно,  он  охранял
мальчишку.
   - Вы поверили сказкам этого ублюдка, капитан? - недоверчиво сказал эльф.
   - Мне кажется, что решать, во что мы верим, а во  что  нет,  -  это  дело
императора. Не так ли, лейтенант?
   - .Да, господин. Я полагаю, да.
   - Куда увели мальчишку?
   "Да чтоб он провалился, этот мальчишка, - раздраженно подумал  Лимбек.  -
Куда они увели Джарре?"
   Эльф и Эпло добрались до конца лестницы. Гном затаил дыхание, надеясь еще
что-нибудь услышать.
   - В караулку, капитан. Ждут вашего приказа.
   - Мне нужен корабль, чтобы тотчас отправиться в Паксарию.
   - Я должен уладить это с командующим, командир.
   - Тогда давай побыстрее. Я поговорю с этим  мальчишкой,  колдуном  и  той
тварью, что мы захватили...
   - С гномихой, командир? - изумленно  спросил  эльф.  -  А  мы  собирались
казнить ее в назидание...
   Лимбек больше ничего не услышал. В ушах его  раздался  рев,  от  которого
голова пошла кругом. Он пошатнулся и прислонился к  стене.  Казнить  Джарре!
Джарре, которая спасла от казни его! Джарре, которая любила его сильнее, чем
он заслуживал! Нет, этого не может быть! Если он только сможет... и тоща...
   Снова раздался рев, затем  все  стихло,  .и  вокруг  воцарилась  холодная
тишина. Лимбеку показалось, что у него внутри так же темно и  пусто,  как  в
этих туннелях. Он знал, что делать. У него созрел План.
   Теперь он снова мог слышать.
   - А что делать с ходом, командир?
   - Закрыть, - ответил Санг-дракс.
   - А вы уверены, командир? Мне не нравится ощущение,  которое  исходит  от
этого места. Оно кажется... недобрым. Может, лучше оставить его  открытым  и
послать туда разведывательные отряды?
   - Прекрасно, лейтенант, - небрежно бросил Санг-дракс. -  Я  не  вижу  там
внизу ничего интересного, но если  вам  угодно  исследовать  это  место,  то
пожалуйста. Естественно, лично, поскольку я не могу выделить вам в помощь ни
одного солдата. Тем не менее...
   - Я прослежу, чтобы вход был закрыт, командир, - торопливо ответил эльф.
   - Как вам угодно. Выбор в ваших руках.  Мне  нужны  носилки  и  несколько
солдат. Этот ублюдок слишком тяжел, и я не смогу утащить его далеко.
   - Позвольте, я помогу вам, командир.
   - Бросьте его на пол. Тогда вы сможете закрыть вход...
   Голоса эльфов удалились. Лимбек не мог больше ждать. Он пополз  вверх  по
лестнице, пригибая голову,  пока  не  смог  выглянуть  наружу.  Двое  эльфов
возились у основания  статуи  с  полумертвым  Эпло,  повернувшись  к  выходу
спиной. Остальные эльфы, стоявшие на страже,  с  любопытством  рассматривали
раненого человека - одного из прославленных мистериархов.
   Сейчас или никогда.
   Попрочнее закрепив на носу очки, Лимбек  выполз  из  отверстия  и  сделал
отчаянный, безумный рывок к дырке в полу, которая вела в катакомбы гегов.
   Эта часть Хвабрики была едва освещена.  Эльфийские  часовые,  опасавшиеся
странной запретной  статуи,  стояли  поодаль  от  нее.  Лимбек  добрался  до
безопасного места, никем не замеченный.
   В своем паническом бегстве он чуть не нырнул в  дыру  головой  вперед.  В
последний момент он умудрился взять себя в руки, бросился на пол,  ухватился
за  верхнюю  перекладину  лестницы  и,  неуклюже  кувыркнувшись,  провалился
внутрь. Мгновение гном висел, неловко  цепляясь  за  верхнюю  перекладину  и
бешено размахивая босыми ногами в поисках опоры. Лететь пришлось бы долго.
   Лимбек нащупал ногами перекладину и более-менее устойчиво встал на нее. С
трудом разжав  взмокшие  ладони,  он  повернулся  и  благодарно  прижался  к
лестнице. Он затаил дыхание, прислушиваясь, нет ли погони.
   - Ты ничего не слышал? - спросил один эльф другого.
   Лимбек прямо-таки примерз к лестнице.
   - Чушь! - решительно ответил лейтенант. - Это  все  проклятая  дыра!  Это
из-за нее нам всякое слышится. Капитан Санг-дракс прав.  Чем  скорее  мы  ее
закроем, тем лучше.
   Он  услышал  скрежет  -  статуя  поворачивалась  на  постаменте.   Лимбек
спустился по лестнице  и  с  мрачным  видом  и  холодной  яростью  в  сердце
направился к своей штаб-квартире, чтобы пустить в ход свой План.
   Его нитка, что вела к роботу, сам робот, непривычный союз людей,  эльфов,
гномов - сейчас все это не имело значения.
   И, может, никогда не будет иметь значения.
   Он хотел вернуть Джарре... или... или.

Глава 18

ХРАМ АЛЬБЕДО

Аристагон, Срединное Царство

   Подойдя к Храму Альбедо <Старинное слово, происходящее из  языка  Древней
Земли. Изначально  "альбедо"  означало  ту  долю  падающего  на  поверхность
планеты солнечного света, что отражается от нее. Эльфы придали  этому  слову
возвышенный, романтический смысл - свет эльфийских душ  озаряет  их  народ>,
вишам  <Эльфийский  чародей,  чья  задача  уловлять  души  умирающих  членов
королевского рода и доставлять их в Храм Альбедо. Вишам назначается  ребенку
королевской крови еще при рождении и следует за ним всю  его  жизнь,  ожидая
его смерти и освобождения души, которую он заточает в  магической  шкатулке>
вздохнула с огромным облегчением. Это было не  из-за  красоты  здания,  хотя
Храм по праву считался прекраснейшим строением эльфов Ариануса. Не был это и
благоговейный трепет, что охватывал всех эльфов вблизи места, где  покоились
души членов королевского рода. Вишам была слишком испугана, чтобы любоваться
красотой, слишком раздавлена и измучена, чтобы испытывать благоговение.  Она
радовалась, что наконец-то достигла убежища.
   Вишам  торопливо  поднялась  по  коралитовым  ступеням,  сжимая  в  руках
маленькую  шкатулку  из  лазурита  и  халцедона.  Золотые  бордюры  лестницы
сверкали на солнце, словно освещая ей путь. Она обошла восьмиугольное здание
и подошла к центральной двери. И все время она оглядывалась  через  плечо  -
эта привычка выработалась у нее за эти три полных ужаса дня.
   Вишам понимала, что даже Незримые не могут преследовать ее здесь, в  этом
священном месте. Но страх лишал  ее  способности  рассуждать  здраво.  Страх
иссушал ее, как лихорадочный бред, - она видела то, чего не было, и  слышала
то, что не было сказано. Она бледнела и дрожала, пугаясь  собственной  тени.
Добравшись до двери, она начала колотить  в  нее  судорожно  сжатым  кулаком
вместо того, чтобы тихонько и почтительно постучать, как положено.
   Привратник, чей необычайно  высокий  рост  и  почти  аскетическая  худоба
выдавали в нем  одного  из  эльфов  Кенкари,  подскочил  от  резкого  звука.
Торопливо подойдя к  двери,  он  посмотрел  сквозь  хрустальное  окошечко  и
нахмурился.  Кенкари  привыкли,  что  вишамы  -  или  гейры,  как  их  менее
официально,  но  более  точно  называли   <Гейр   в   просторечье   означает
"стервятник">, - приходили сюда  в  различной  стадии  скорби.  Стадии  были
следующими - от смиренной тихой скорби стариков, что  с  самой  юности  жили
только  своим  служением,  от  переносимого  со   стиснутыми   зубами   горя
воина-вишама, который видел, как его служение  прервала  вечно  бушующая  на
Арианусе война, до мучительного горя  вишама,  потерявшего  ребенка.  Скорбь
большинства вишамов была приятна,  даже  похвальна.  Но  в  последнее  время
Привратник стал замечать в них наряду со скорбью и другое  чувство,  чувство
неприемлемое, а именно - страх.
   Он увидел признаки страха на лице и этой гейры, такие же, как и на  лицах
слишком многих других вишамов. То, как она  торопливо  барабанила  в  дверь,
безумно оглядываясь через плечо, бледное лицо с серыми отметинами  бессонной
ночи - все говорило о страхе. Привратник  медленно  и  торжественно  отворил
дверь и с суровым видом предстал перед гейрой, вынуждая ее совершить ритуал,
прежде чем дозволить войти. Кенкари знал  по  своему  опыту,  что  привычные
ритуальные  слова,  сколь  бы  нудными  они  сейчас  ни  казались,  приносят
успокоение скорбящим и испуганным.
   -  Пожалуйста,  впусти  меня!  -  задыхаясь,   сказала   женщина,   когда
хрустальная дверь беззвучно распахнулась перед ней.
   Привратник преграждал ей дорогу своим хрупким  телом.  Он  высоко  воздел
руки. Складки его одеяния, вышитого переливчатым красным, оранжевым и желтым
шелком, окаймленным бархатно-черным, были подобны крыльям бабочки. Казалось,
что эльф и на самом деле превратился в бабочку,  -  его  тело  словно  стало
телом священного для эльфов насекомого, по бокам как бы раскинулись крылья.
   Зрелище  это  ошеломляло  и  одновременно  успокаивало.  Гейра  сразу  же
вспомнила о своем служении, к ней вернулась выучка. На бледных  щеках  снова
появился румянец, и она вспомнила, как нужно должным образом представляться,
а через несколько мгновений она перестала дрожать.
   Она назвала свое имя, имя своего клана  <Вишамами  могли  стать  эльфы  и
других кланов, хотя к служению в храме допускались  только  Кенкари.  Вишам,
который должен быть искушенным в магии, обучается вместе с Кенкари всю  свою
юность, покуда не станет  взрослым  (по  человеческому  счету  это  примерно
соответствует двадцатилетнему  возрасту).  После  этого  гейр  приступает  к
своему служению, обычно при членах своих собственных кланов>  и  имя  своего
подопечного. Последнее имя она произнесла дрогнувшим  голосом.  Ей  пришлось
повторить его, чтобы Привратник понял, о ком идет речь. Он быстро порылся  в
закоулках своей памяти, отыскал нужное имя среди сотен  других  и  убедился,
что душа юной принцессы действительно по праву  принадлежит  храму.  (Трудно
поверить, но в  этот  упадочный  век  многие  эльфы  низкой  крови  пытались
подсунуть  храму  своих  плебейских  предков.  Привратник,  благодаря  своей
глубокой осведомленности в  генеалогии  королевского  рода,  прекрасно  знал
королевское родословное древо и все его многочисленные ответвления,  включая
законных и прочих отпрысков, благодаря чему отслеживал самозванцев, брал  их
под стражу и предавал в руки Незримых.)
   Сейчас у Привратника сомнений не было, и решение он  принял  сразу.  Юная
принцесса,  троюродная  сестра  императора  по   материнской   линии,   была
прославлена своей красотой, умом и душой. Ей еще  бы  жить  да  жить,  стать
женой, матерью и осчастливить мир, родив много детей, похожих на нее.
   Привратник так и сказал, когда после ритуала позволил гейре войти в  храм
и закрыл за ней хрустальные двери. Он заметил, что, когда  двери  закрылись,
женщина чуть  ли  не  разрыдалась  от  облегчения.  Однако  она  по-прежнему
испуганно озиралась.
   - Да, - тихо ответила она, как будто даже в святилище опасалась  говорить
громко, - моя прекрасная дева должна была бы прожить дольше. Я  должна  была
бы шить ей простыни для брачного ложа, а не саван!
   Держа шкатулку на открытой ладони, гейра - женщина лет сорока - погладила
ее крышку, покрытую замысловатой резьбой, и прерывистым  шепотом  произнесла
несколько слов, полных любви к несчастной душе, заключенной внутри.
   - Что же погубило ее? - участливо спросил Привратник. - Поветрие?
   - Если бы так! - горько воскликнула вишам. - Это я  пережила  бы.  -  Она
накрыла  шкатулку  ладонью,  словно  по-прежнему  оберегала  ту,  что   была
заключена в ней. - Ее убили.
   - Люди? - помрачнел Привратник. - Или мятежники?
   - Какие дела могли быть у принцессы крови, у моей овечки,  с  людьми  или
этими мятежными подонками <Ссылка на  эльфов-повстанцев,  которые  постоянно
пытались ниспровергнуть империю Трибус>? - вспылила гейра, в  своем  горе  и
гневе позабыв, что говорит со старшим.
   Привратник взглядом поставил ее на место.
   Гейра потупила взгляд, гладя шкатулку.
   - Нет, ее убили свои же. Родная плоть и кровь!
   - Полно, женщина, ты не в себе, - сурово молвил Привратник. - За что...
   - За то, что она была юна и сильна, за то, что дух ее  был  юн  и  силен!
Такое для некоторых полезнее после смерти, чем при жизни, - ответила  гейра,
не пряча слез, покатившихся по ее щекам.
   - Не могу повершить...
   - Тогда слушай! - Гейра сделала немыслимое. Она схватила  Привратника  за
руку и притянула к себе поближе, чтобы он мог расслышать  ее  тихие,  полные
ужаса слова. - Мы с моей овечкой перед отдыхом  всегда  выпивали  по  бокалу
глинтвейна. И тем вечером мы обе тоже выпили этот напиток. Мне он  показался
странным на вкус, но я решила, что просто вино было плохим. Мы обе не допили
наши бокалы и рано отправились спать. Овечку мою мучили дурные сновидения...
- Гейра замолчала, взяла себя в руки. - Моя овечка  уснула  почти  сразу.  Я
ходила по комнате, собирая ее милые ленты и складывая  ее  одежду  на  утро,
когда меня охватило странное чувство. Руки мои отяжелели, язык мой  высох  и
распух. Я едва  доползла  до  постели.  И  тут  я  вдруг  впала  в  странное
состояние. Я и спала и в то же время бодрствовала. Я могла слышать,  видеть,
но не могла отвечать. И тогда я увидела их.
   Гейра еще сильнее стиснула руку Привратника. Он наклонился к ней поближе,
но едва мог понять торопливые, отрывистые слова.
   - Я увидела, как  в  ее  окно  вползает  ночь!  Привратник  нахмурился  и
отодвинулся от нее.
   - Понимаю, о чем ты думаешь, - сказала гейра. - Что я была пьяна или  все
это мне приснилось. Но я  клянусь,  что  это  правда!  Я  заметила  какое-то
движение, темные тени переползли через оконную раму, поползли по  стене.  Их
было три. На миг они стали как бы вырезанными в стене  черными  отверстиями.
Постояли неподвижно. И затем они действительно стали стеной!  Но  я  видела,
как они двигались, хотя это выглядело так,  словно  стена  колыхнулась.  Они
скользнули к постели моей овечки. Я пыталась закричать, но не смогла  издать
ни звука. Я была беспомощна. Беспомощна! - Гейра содрогнулась. - Затем  одна
из под