рабль, он окажется запертым в этом мире, как в  ловушке,
до тех пор пока не найдет новое судно. И будет драться, как загнанный зверь,
с армиями мертвых, с теми, кого невозможно остановить, невозможно  победить.
Дыхание Эпло стало частым и неровным. Похоже, страх сартана передался и ему.
   - Что он сейчас делает? Где сейчас находится Клейтус? Вы знаете это?
   - Да, - ответил принц. - Я слышу голоса мертвых. Он собирается с  силами,
собирает армию и намеревается вести ее вперед. Корабли стоят у причала,  они
ждут. Но Клейтусу понадобится некоторое время для того, чтобы  погрузить  на
корабли все свое войско. Не так уж мало времени. - Эпло мог  бы  поклясться,
что призрак улыбнулся. - Теперь мертвых не удастся загнать на  корабли,  как
овец. Теперь они наделены разумом, а разум означает  способность  мыслить  и
действовать самостоятельно, что неизбежно ведет к некоторому  замешательству
и беспорядкам.
   - Итак, у нас есть время,  -  проговорил  Эпло.  -  Но  нам  нужно  будет
пересечь Огненное Море.
   - Я знаю один способ, - промолвил принц, - если у вас хватит смелости  им
воспользоваться.
   У них было время. Но времени  на  то,  чтобы  размышлять,  хватит  у  них
смелости или нет, не оставалось.
   И Альфред ответил, высказав вслух мысль Эпло:
   - У нас нет выбора.

Глава 43
НЕКРОПОПИС, АБАРТАХ

   Некрополис исполнил пророчество, заключенное в его  имени.  Мертвые  тела
валялись в дверях, на порогах домов - людей убивали раньше, чем они успевали
добежать до укрытия. Впрочем, если бы и успели, это не спасло бы их.  Многие
двери были разбиты или сорваны с петель -  так  велика  была  жажда  мертвых
отнять то, чего они были лишены, у живых. И им это удавалось. Вода в каналах
стала темной от крови.
   Призрак принца Эдмунда провел их по извилистым туннелям  Города  Мертвых.
Они не стали выходить через главные ворота - выскользнули из него через одну
из "крысиных нор". Оказавшись вне стен,  они  услышали  в  отдалении  глухой
рокот, эхом отдававшийся под высокими сводами пещеры  и  сотрясавший  землю.
Армии мертвых готовились к войне.
   Множество паук, все еще впряженных  в  повозки,  бродили  в  окрестностях
Некрополиса. Животные были напуганы криками и запахом крови.  Их  хозяева  и
всадники были мертвы, тела их валялись там, где их застигла смерть,  или  же
возвращены к жизни - теперь эти мертвые  тоже  присоединились  к  чудовищной
бойне. Эпло и Джонатан вытащили из одной повозки  тела  мужчины,  женщины  и
двух  детей  и  сами  уселись  в  нее,  следом  заполз  Альфред,  навряд  ли
сознававший, что делает, - большей частью его действия  направлял  Джонатан,
реже, с грубой решительностью - Эпло.
   Повозка покатилась вперед. Кажется,  паука  ощущала  огромное  облегчение
оттого, что у нее снова появился  хозяин.  Джонатан  правил  повозкой,  Эпло
сидел рядом с  ним,  внимательно  и  настороженно  наблюдая.  Кадавр  принца
Эдмунда очень прямо сидел возле Альфреда на заднем сиденье.  Призрак  принца
указывал дорогу. Они  проехали  несколько  миль  на  восток,  направляясь  в
сторону Граничного Хребта. Доехав до перекрестка, повозка повернула на юг, к
берегам Огненного Моря. Пес бежал рядом с экипажем, временами начиная  лаять
на пауку, чем приводил животное в немалое замешательство.
   Джонатан ехал так быстро, как только было возможно. Повозка раскачивалась
и подпрыгивала на брусчатке дороги,  мимо  проплывали  зеленовато-коричневые
поля травы-кэйрн. Альфред вжался в угол повозки,  явно  ожидая,  что  экипаж
перевернется или что он сам вылетит на дорогу. Он  был  охвачен  страхом  за
свою жизнь - чувством, которого не понимал,  коль  скоро  не  слишком  много
смысла было теперь в его существовании.
   "Какой животный инстинкт заставляет нас спасаться от смерти, беречь  свою
жизнь? - с горечью спрашивал себя Альфред. - Что заставляет нас жить,  когда
много легче остановиться и ждать смерти..."
   Повозка стремительно повернула, едва не перевернувшись. Сартан с  размаху
врезался  в  ледяное  плечо  кадавра.  Экипаж  выровнялся.  Альфред  сел   и
выпрямился, поддерживаемый кадавром, который помогал ему, храня свое обычное
достоинство.
   "Почему я цепляюсь за жизнь? В конце концов, что мне  осталось  в  жизни?
Даже если мы сумеем бежать из этого мира,  куда  мне  бежать  от  того,  что
видели мои глаза, от памяти о том, что сталось с моим народом? Почему я  так
спешу предупредить Балтазара? Если он  выживет,  он  продолжит  поиски  Врат
Смерти. Он узнает, как пройти через них, и принесет в миры за Вратами заразу
некромантии. Да и сам Эпло говорил, что хочет принести знание некромантии  в
дар своему Повелителю... Однако же, размышлял  Альфред,  патрин  говорил  об
этом в самом начале нашего пребывания на Абаррахе. С тех самых пор он  и  не
заговаривал об этом. Хотелось бы мне знать, что он теперь  об  этом  думает.
Временами мне кажется, что ужас, живущий в моей душе,  отражается  и  в  его
глазах. А в Чертоге Проклятых именно он был тем молодым человеком, что сидел
подле меня! Он видел то же, что и я..."
   - Он борется с этим, как и ты, - проговорил принц, нарушая течение мыслей
Альфреда.
   Ошеломленный Альфред хотел было что-то сказать, но тут повозку  тряхнуло,
да так, что он чуть не откусил себе язык. Слова застряли  у  него  в  горле.
Однако принц понял его и без слов.
   - Только один из  вас  троих  открыл  свое  сердце  истине.  Джонатан  не
понимает всего до конца, однако он близок к пониманию, много ближе, чем  все
вы.
   - Я хочу... знать... истину! - сумел выговорить Альфред сквозь  стиснутые
зубы.
   - Действительно хочешь? - проговорил кадавр, и Альфреду  показалось,  что
на его бескровных губах мелькнула улыбка. -  Разве  всю  твою  жизнь  ты  не
пытался отрицать этого?
   Его обмороки - сперва сознательные,  просто  попытки  сохранить  в  тайне
магическую  силу  сартана,  ставшие  теперь  неподвластными  его  воле.  Его
неуклюжесть - тело не в ладах с душой. Его неспособность - или  нежелание  -
вспомнить заклятие, которое дает  ему  слишком  большую  власть,  нежеланную
власть, власть, которую  непременно  попытались  бы  захватить  другие.  Его
извечная позиция наблюдателя, нежелание совершать какие-либо действия,  будь
то во зло или во благо...
   - Но что еще мне оставалось делать? - защищаясь,  проговорил  Альфред.  -
Если бы менши узнали, что я обладаю силой и могуществом бога, они  заставили
бы меня воспользоваться этой силой, чтобы изменить их жизнь.
   - Заставили? Или ввели бы в искушение?
   - Вы правы, - признал Альфред. - Я знаю, что я слаб.  Искушение  было  бы
слишком сильным - оно и было слишком сильным. Я поддался ему  -  спас  жизнь
ребенка, Бейна, хотя его смерть предотвратила бы многие трагические события.
   - Почему вы спасли ребенка? Почему, - глаза призрака вперились в Эпло,  -
вы спасли  человека?  Вашего  врага?  Врага,  который  поклялся  убить  вас?
Загляните в свое сердце, ищите там ответ - правдивый, истинный ответ.
   Альфред вздохнул:
   - Вы будете  разочарованы.  Мне  хотелось  бы  сказать,  что  я  следовал
каким-либо высоким принципам, что мной руководила рыцарская честь,  мужество
самопожертвования... Но - нет. В случае с Бейном, это была жалость.  Жалость
к нелюбимому ребенку, который умер бы, так и не изведав счастья  -  даже  на
мгновение. А Эпло... Несколько кратких мгновений я провел,  если  можно  так
выразиться, в его шкуре. Я понимаю его. - Альфред перевел взгляд на  пса.  -
Мне кажется, я понимаю его лучше, чем сам он понимает себя.
   - Жалость, милосердие, сострадание.
   - Боюсь, это все, - сказал Альфред.
   - Это действительно все, - ответил призрак. Дорога, по которой они ехали,
была пустой и заброшенной. Правда, недавно по ней прошло множество  людей  -
вернее сказать, часть войска мертвых  на  пути  к  берегам  Огненного  Моря.
Шлемы, щиты, пластины доспехов, кости, а кое-где  и  скелеты  отмечали  путь
армии. По сторонам дороги виднелись повозки; ехавшие в них  люди  либо  были
убиты, либо бежали, заслышав о приближении войска мертвых.
   Поначалу Альфред решил, что Томас был прав. С тех пор как  они  вышли  из
катакомб, на пути им не попадалось ни одного живого. Сартан боялся, что  все
жители Некрополиса и все, кто оказался поблизости от  города,  пали  жертвой
ярости мертвых. Но по дороге ему не раз казалось, что он  замечает  какое-то
движение в волнах травы-кэйрн. Раз или два  над  травой  поднималась  чья-то
голова, и глаза - живые глаза - с опаской следили за  движущейся  по  дороге
повозкой. Но повозка катилась  слишком  быстро  для  того,  чтобы  он  успел
удостовериться в этом или сказать другим о том, что видел.
   И  все-таки  это  была  надежда.  Тонкий  лучик  надежды,  словно   свет,
пробивающийся в щелку под дверью. Альфред воспрял духом - но потому ли,  что
обрел  надежду,  или  из-за  слов  призрака,  он  не  знал.  Слишком  многое
обрушилось на его мозг, чтобы он мог рассуждать последовательно. Он вжался в
угол повозки, с сумрачной решимостью вцепился в борт. Жизнь имела и смысл, и
цель. Он не был уверен в том, что знает, какую.  Но,  по  крайней  мере,  он
решил искать ее.
   Повозка приблизилась к Огненному Морю - и к опасности,  таящейся  на  его
берегах. Альфред посмотрел на пристань - там, далеко  внизу,  армия  мертвых
суетилась вокруг кораблей. Это напомнило  ему  колонию  личинок  кораллового
жука, на которую напал  голодный  детеныш  дракона.  Сперва  каждая  личинка
стремилась избежать страшных челюстей. Но после первых минут  замешательства
и паники угроза объединила насекомых: они  все  как  один  поднялась,  чтобы
отразить нападение. Драконесса успела как раз вовремя, чтобы спасти малыша.
   Сейчас на пристани царило замешательство, но вскоре единая цель объединит
мертвых.
   Повозка покатилась под гору, заворачивая на  восток,  и  вскоре  пристань
скрылась из виду. Джонатан  гнал  обезумевшую  пауку  во  всю  прыть  Больше
Альфред не видел ни кораблей, ни армии.
   Наконец безумная скачка окончилась. Повозка  остановилась  на  каменистом
берегу Огненного Моря. Паука без сил повалилась на землю, тяжело дыша.
   Перед ними пылал оранжево-алым океан раскаленной магмы, и  яростный  этот
свет отражался в блестящих черных сталактитах,  спускающихся  из-под  сводов
пещеры. Громадные  сталагмиты  поднимались  из  лавовых  волн,  делая  берег
похожим на острозубую оскаленную челюсть. Поток воды, бежавший от города  на
скале, сливался в море, мгновенно  превращаясь  в  облака  пара,  насыщенные
летучей серой.
   Трое живых и  мертвый  стояли  на  берегу,  глядя  вдаль;  там,  казалось
Альфреду, он мог разглядеть темную полоску противоположного берега.
   - Я думал, вы хотели сказать, что мы найдем  здесь  лодку,  -  проговорил
Эпло, с сумрачным подозрением глядя на принца.
   - Я сказал, что здесь вы найдете возможность пересечь  море,  -  поправил
его принц Эдмунд. - Я ничего не говорил о лодке.
   Белая мерцающая рука призрака поднялась, указала вперед.
   Сперва Альфред предположил,  что  принц  предлагает  им  использовать  их
магию, чтобы перебраться на ту сторону лавового океана.
   - Я не могу, - тихо и печально проговорил сартан. - Я слишком  слаб.  Мне
приходится тратить почти все силы просто на то, чтобы выжить здесь.
   Никогда прежде его смертная сущность  не  казалась  ему  таким  бременем,
никогда он не задумывался над тем, что его силе тоже есть предел. Он начинал
понимать сартанов Абарраха - начинал их понимать  так,  как  начал  понимать
Эпло. Он словно бы побывал в их шкуре.
   Призрак не ответил;  и  снова  Альфреду  показалось,  что  на  губах  его
мелькнула улыбка. Он продолжал указывать вперед.
   - Мост, - сказал Эпло. - Там есть мост.
   - Благословенный...
   Альфред хотел было сказать - "благословенный сартан", но слова замерли на
его устах. Он осознал, что никогда больше не произнесет этих слов - или,  по
крайней мере, всякий раз будет тяжело задумываться над ними.
   Теперь, когда Эпло сказал об этом, Альфред тоже увидел мост  (хотя  такое
определение, подумалось ему, делает переправе большую честь). На самом  деле
это был скорее длинный ряд огромных  камней  странной  формы,  которые,  как
казалось, протянулись прямой линией от одного  берега  до  другого.  Похоже,
когда-то это сооружение было огромной каменной колонной, но  неведомая  сила
столкнула ее в огненные волны.
   - Упавший колосс, - проговорил Джонатан, осознав, что видит. - Но  он  же
должен был стоять посреди океана.
   - Он и стоял посреди океана, - ответил принц. - Море отступает, и  теперь
можно дойти до того, что осталось от колосса, и добраться до другого берега.
- Если нам хватит смелости, - пробормотал Эпло. Он погладил пса, почесал его
за ушами. - Впрочем, это не имеет особенного значения.
   Он бросил короткий взгляд на Альфреда:
   - Как ты и  говорил,  сартан,  у  нас  нет  выбора.  Альфред  хотел  было
ответить, но почувствовал, что у него  пересохло  в  горле.  Он  мог  только
смотреть на разрушенный мост, на огромные промежутки, разделявшие его части,
на лавовые волны, плескавшиеся вокруг.
   Один неверный шаг, одно неловкое движение... "А чем была вся моя жизнь, -
внезапно подумал Альфред, - как не бесконечной чередой неверных шагов?.."
   Они пробирались среди сталагмитов и валунов  по  берегу  моря.  Путь  был
опасным - они оскальзывались на влажных от пара скалах, туман мешал  видеть.
Альфред пел руны, пока не охрип окончательно  и  не  начал  задыхаться.  Ему
приходилось сосредоточиваться на каждом шаге. К тому времени как  они  дошли
до рухнувшего колосса, он был совершенно измотан - а ведь им  предстоял  еще
долгий и опасный путь...
   У основания колосса они остановились, чтобы передохнуть и присмотреться к
предстоящей дороге. Бледное лицо Джонатана  было  мокрым  от  пота,  влажные
волосы прилипли к вискам. Глаза его  запали,  вокруг  них  залегли  глубокие
темные тени. Он провел тыльной стороной ладони по губам, облизнул пересохшие
запекшиеся губы - на них напали прежде, чем они успели запастись водой, -  и
начал вглядываться в линию противоположного берега  так  пристально,  словно
хотел, чтобы его воля обратилась в страховочный  трос,  который  поможет  им
перебраться на ту сторону.
   Эпло взошел на первый фрагмент рухнувшего колосса и  принялся  пристально
изучать его. Первый сегмент гигантской колонны был самым  большим,  по  нему
будет легче всего пройти. Он нагнулся, присел  на  корточки  и  вгляделся  в
камень; провел по нему рукой. Альфред сидел на берегу, беспомощно ловя  ртом
воздух и завидуя силе и молодости патрина.
   Эпло махнул ему рукой.
   - Сартан, - требовательно окликнул он.
   - Мое имя... Альфред.
   Эпло взглянул вверх, сдвинув брови и нахмурившись:
   - У меня нет времени на игры.  Принеси  хоть  какую-то  пользу,  если  ты
вообще на это способен. Иди сюда и взгляни вот на это.
   Все они взобрались  на  основание  колосса.  Колонна  действительно  была
гигантской - по ней могли бы  проехать  три  повозки,  да  еще  по  сторонам
осталось бы место для одной-двух. Альфред поднялся  на  нее  так  осторожно,
словно то была ветвь огромного харгастового дерева.  Приблизившись  к  Эпло,
сартан поскользнулся и рухнул  на  четвереньки.  Он  прикрыл  глаза,  впился
пальцами в камень.
   - Все с тобой в порядке, - с отвращением  проговорил  Эпло.  -  Тебе  еще
постараться нужно, чтобы свалиться с этой штуки! Открой глаза. Смотри сюда -
да смотри же, будь ты неладен!..
   Альфред    последовал    рекомендации,    высказанной    не    слишком-то
доброжелательным тоном, - открыл глаза и испуганно огляделся. До  края  было
далеко, но он кожей ощущал плескавшееся внизу лавовое море, а это отнюдь  не
прибавляло ему спокойствия и уверенности в себе. Он с трудом оторвал  взгляд
от  оранжево-алого  зловещего  сияния  и  посмотрел  на  камень  под  своими
ладонями.
   Знаки... рунная вязь, высеченная в камне.  Альфред  совершенно  забыл  об
опасности.  Его  пальцы  ласково,  любовно  скользили  по  древним   знакам,
вырезанным на камне.
   - Это может нам как-нибудь помочь? Их магия еще на что-нибудь годится?  -
спросил Эпло таким тоном, будто полагал, что магия этих рун  никогда  ни  на
что путное не годилась.
   Альфред покачал головой.
   - Нет, - хрипло ответил он. - Магия колоссов ничем не может  нам  помочь.
Их магия была направлена на то, чтобы дарить жизнь, чтобы нести жизнь отсюда
к землям, расположенным ближе к поверхности мира.
   Кадавр принца поднял голову, мертвые  глаза  его  устремились  к  далекой
земле, которую, быть  может,  теперь  он  видел  более  ясно,  чем  ту,  где
находился. Лицо его призрака омрачилось, на нем появилось выражение  горькой
печали.
   - Теперь магия их разрушена. - Альфред  глубоко  вздохнул  и  взглянул  в
сторону берега, на останки основания гигантской колонны. - Колосс рухнул  не
случайно. Такого просто не могло бы произойти - магия хранила его  от  любых
случайностей. Его повалили намеренно. Возможно, те, кто боялся,  что  колосс
вытягивает жизнь из Некрополиса, чтобы жили другие земли. Однако, какова  бы
ни была причина, магия разрушена и возродить ее невозможно.
   Как нельзя возродить и этот мир - мир мертвых.
   - Смотрите! - воскликнул Джонатан. Пламя окрасило его лицо в цвет крови и
яростно плясало в глазах.
   Вдалеке едва различимы были крохотные корабли, отходящие от берега.
   Мертвые начали переправляться через Огненное Море.

Глава 44
ОГНЕННОЕ МОРЕ, АБАРРАХ

   Они поспешили вперед, шагая по покрытой рунами колонне  так  быстро,  как
только могли, не рискуя свалиться в кипящие волны. У них  было  только  одно
преимущество: здесь расстояние до другого берега было самым  маленьким,  они
были к нему гораздо ближе, чем Клейтус и его армия. Они видели корабли  -  и
это зрелище придавало им сил, не давало забыть о  необходимости  торопиться.
Конечно, рунная вязь утратила свою магию, но руны  облегчали  ходьбу,  давая
дополнительную опору ногам - можно было не бояться поскользнуться.
   Но тут они дошли до места разлома. Глубокая  трещина,  сужающаяся  книзу,
рассекала колонну; внизу  плескались  волны  магмы,  омывавшие  острые  края
разлома.
   - Мы не можем перебраться на ту сторону! - проговорил  Альфред,  в  ужасе
глядя на трещину.
   - Здесь, наверху, нет, - ответил Эпло, смерив взглядом расстояние.  -  Но
ниже даже ты сможешь перепрыгнуть трещину, сартан.
   - Но я поскользнусь! Упаду  вниз!  Я...  я...  Я  попытаюсь,  -  выдохнул
Альфред, опуская глаза под гневным, тяжелым взглядом Эпло.
   - Нет выбора. Нет выбора. Нет выбора, - пел Альфред, как прежде пел руны.
Ему приходилось беречь оставшуюся у него магическую  силу.  Но,  как  видно,
этот монотонный напев каким-то образом помогал ему.
   - Ты глупец, - сказал Эпло, расслышав эти слова. Патрин стоял у основания
трещины,  расставив  ноги,  легко,  как  кошка,   балансируя   на   неровной
поверхности. Он  схватил  худую  руку  Альфреда  и  помог  ему  восстановить
равновесие.
   - Теперь прыгай.
   Альфред испуганно смотрел на разверзшуюся перед ним пропасть,  в  которой
плескалась лава.
   - Нет! - вскрикнул он, отшатываясь. - Я не могу! У  меня  ни  за  что  не
получится! Я...
   - Прыгай! - взревел Эпло. Альфред согнул колени - и внезапно  оказался  в
воздухе: Эпло сильно пнул его. Беспорядочно размахивая руками,  словно  они,
подобно крыльям, могли перенести его на ту сторону,  сартин  приземлился  на
противоположный край разлома в двадцати футах над лавовыми  волнами.  Но  он
скользил вниз. Его пальцы бессильно скребли по камню, вниз сыпалась  щебенка
- медленно, но верно он сползал в Волны лавы.
   - Держитесь! - крикнул Джонатан.
   Альфред  попытался  вцепиться  в  острый  каменный  выступ,  охватил  его
пальцами;  ему  удалось  остановить  падение.  Но  влажные  от  пота  ладони
скользили, пальцы начали разжиматься - и тут ему удалось нащупать уступ,  на
который он сумел поставить