о и,  переведя  дух,  попробовал
еще раз. Никакого толку. Дверца и не думала открываться.
   Танис взял гнома за плечо:
   - Флинт, Бупу говорила, что спускалась сюда  только  в  сухой  сезон.  Ты
пытаешься сдвинуть и пол, и половину Нового моря в придачу.
   - Мог бы сразу сказать, - пропыхтел гном. - Где там наш верзила?
   Карамону пришлось пустить в ход всю свою силу  Мускулы  вздулись  на  его
плечах,  на  шее  набухли  жилы  Люк  подался  с  чмокающим  звуком;  крышка
откинулась так неожиданно,  что  Карамон  с  трудом  устоял  на  ногах  Вода
устремилась в открывшуюся дыру. Танис поднес факел: вниз уходил колодец  два
на два фута шириной по стенке тянулась железная лестница.
   - Счет! - окликнул Танис. В горле у него пересохло.
   - Четыреста три, - прозвучал в ответ низкий  голос  Стурма.  -  Четыреста
четыре... Друзья стояли у люка, дрожа от холода.  Слышен  был  только  плеск
воды, скатывавшейся в колодец.
   - Четыреста пятьдесят один, - невозмутимо считал рыцарь.
   Танис  поскреб  бороду.  Карамон  кашлянул,  точно  на  поминая   им   об
отсутствующем брате. Флинт, переминаясь с ноги на ногу, уронил в воду топор.
Тас  рассеянно  жевал  конец  длинного  хохолка.  Золотая  Луна,  бледная  и
сосредоточенная, жалась к Речному  Ветру,  держа  в  руке  бурый,  ничем  не
примечательный посох. Речной  Ветер  обнял  ее.  Что  может  быть  тягостнее
ожидания!
   - Пятьсот, - сказал наконец Стурм.
   - Пора! - Тассельхоф уже лез вниз по лесенке. Танис  последовал  за  ним,
держа факел над головой и светя Золотой Луне, спускавшейся следом.  Колодец,
выстроенный  когда-то  для   обслуживания   городской   канализации   уходил
вертикально вниз футов на двадцать, открываясь затем в пятифутовый  тоннель,
тянувшийся с юга на север.
   - Сперва проверь, не слишком ли глубоко, - предостерег Танис кендера, уже
собиравшегося спрыгнуть с лесенки. Тас свесился с последней скобы и погрузил
свой хупак в темную журчащую воду.
   - Фута два! - объявил он жизнерадостно. И с  громким  всплеском  соскочил
вниз. Вода достигала его бедер. Подняв голову, он вопросительно посмотрел на
Таниса.
   - Туда, - указал полуэльф. - На юг.
   Держа хупак на весу, Тассельхоф пошел по течению.
   - Не слышу фейерверка! - отдался в трубе голос Стурма.
   Танис и сам уже думал об этом.
   - Вряд ли мы отсюда что-нибудь услышим, - ответил он,  надеясь,  что  так
оно и есть.
   - Рейст все сделает, не волнуйтесь, - мрачно сказал Карамон.
   - Танис! - Тассельхоф метнулся  назад  к  полуэльфу.  -  Здесь  что-то...
Кто-то есть! Оно задело меня по ногам!
   - Давай топай, - пробормотал Танис. - Может,  оно  не  очень  голодное...
Блики факелов плясали по стенам, рождая тени одна страшнее другой.
   Несколько раз Танис явственно видел лапы, тянувшиеся к нему из темноты...
Но тут же оказывалось, что это были всего лишь тени - то шлема Карамона,  то
Тасова хупака... Пройдя по тоннелю футов  двести  на  юг,  друзья  повернули
вместе с ним на восток -  и  остановились,  заметив  впереди  столб  мутного
света, проникавшего а канализацию откуда-то сверху. По словам  Бупу,  именно
там и располагалось логово.
   - Гасите факелы! - прошипел Танис и первым сунул свой в воду. И,  касаясь
рукой осклизлой стены, пошел по тоннелю  следом  за  Тасом,  чью  алую  ауру
угадывали во тьме его эльфийские глаза.  Где-то  позади  слышалось  ворчание
Флинта: гному с его ревматизмом только и не хватало холодной воды.
   - Ш-ш-ш... - прошептал Танис, приближаясь к столбу света. Молча, стараясь
не лязгнуть доспехами, собрались они у лесенки, ведшей  наверх,  к  железной
решетке.
   - Решетки в полу редко кто запирает, - на ухо шепнул Танису Тассельхоф. -
Но если она и заперта, я ее точно открою.
   Танис кивнул и не стал уточнять, что  с  этой  решеткой  справилась  даже
Бупу. Кендер гордился своим умением вскрывать замки  не  меньше,  чем  Стурм
-рыцарскими усами. Стоя по колено  в  воде,  они  провожали  взглядом  Таса,
карабкавшегося по лестнице.
   - Почему все-таки ничего не слышно снаружи? - пробормотал Стурм.  Карамон
на него зашикал.
   У решетки оказался-таки замок, но очень простой  -  Тассельхоф  вмиг  его
одолел. Осторожно  подняв  решетку,  кендер  высунулся  из  колодца.  И  тут
внезапно стало темно. Непроницаемая, осязаемо плотная  тьма  сгустилась  так
неожиданно, что Тас едва не свалился с железной ступеньки. Быстро и бесшумно
опустив решетку на место, кендер скатился вниз - прямо на голову Танису.
   - Тас? -  подхватил  его  полуэльф.  -  Это  ты?  Ничего  не  видно!  Что
происходит?
   - Не знаю! Вдруг стало темно...
   - Что значит - не видишь? - шепнул Танису Стурм. - А твое эльфийское...
   - Не действует, - мрачно ответил Танис. - Как в Омраченном Лесу и  тогда,
возле колодца... Они молчали, сгрудившись  в  темном  тоннеле.  Было  слышно
только дыхание да звонкое шлепанье капель.
   Драконица была там, наверху. И она ждала их.

21. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. ГОРОД, УМЕРШИЙ ДВАЖДЫ

   Таниса охватило слепое отчаяние еще хуже окружающей тьмы.  "Это  был  мой
план, - думалось ему. - Наш единственный шанс выбраться отсюда  живыми.  Все
должно было получиться!.. Что же не сработало? Рейстлин?.. Неужели он предал
нас?.. Нет!.. - Танис сжал кулаки. -  Проклятие,  нет!"  Маг,  непонятный  и
никем не любимый, держался особняком - но Танис мог поклясться, что он был с
ними заодно. Где же был теперь Рейстлин? Что с ним случилось? Жив ли он  был
вообще?.. "Впрочем, какая разница, - сказал себе Танис. - Скоро мы все будем
мертвы".
   - Танис, - полуэльф ощутил на своем плече крепкую  руку  и  узнал  низкий
голос Стурма, - Танис, я знаю, о чем ты думаешь. Другого пути все равно нет,
а  время  уходит.  Это  наш  единственный  шанс  достать  Диски,  так  давай
попробуем.
   - Пойду посмотрю, - сказал Танис. Взобравшись наверх, он вгляделся сквозь
решетку. Волшебная тьма  была  непроницаема  для  зрения.  Танис  попробовал
сосредоточиться. Стурм был прав: время уходило. Но можно ли было  полагаться
на мнение Стурма, мечтавшего о схватке с  драконицей?..  Танис  спустился  к
друзьям. - Мы пойдем туда, - сказал он.  Как  же  ему  хотелось,  чтобы  все
кончилось и стало возможно вернуться домой. Домой, в Утеху... - Стой, Тас! -
Он перехватил кендера и стащил его с лестницы. -Первыми пойдут воины - Стурм
и Карамон. Потом - мы.
   Рыцарь уже взялся за железные скобы. Меч лязгал по набедреннику его лат.
   - Вечно мы самые  последние!  -  шмыгнул  носом  Тассельхоф,  подталкивая
гнома: Флинт медленно лез вверх, было  слышно,  как  скрипели  его  коленки.
-Давай шевелись! - сказал Тас. - Надеюсь,  без  нас  ничего  интересного  не
случится! Я ни разу еще не разговаривал с драконицей...
   - Спорю на что угодно, что и у драконицы еще не было случая  поболтать  с
кендером! - огрызнулся гном. - Да ты хоть понимаешь,  пустоголовый,  что  мы
идем скорее всего на смерть?.. Вот Танис, тот понимает, по голосу  слышно...
Тас помолчал; где-то там, над их головами, Стурм как раз откидывал решетку.
   - Знаешь, Флинт, - сказал кендер  серьезно,  -  мой  народ  не  страшится
смерти. В некотором роде мы даже рады ей... Это ведь последнее  удивительное
приключение. Вот только немножко жалко покидать эту жизнь. Мне  будет  очень
не хватать моих вещичек, - он похлопал по сумочкам, которыми был увешан, - и
карт, и тебя, и Таниса. Хотя, - добавил он, веселея, - может, мы все попадем
на одно небо, как ты думаешь, а?
   Флинт представил себе  вместо  беспечного  кендера  холодный  неподвижный
труп... И внезапная боль стиснула сердце - хорошо хоть, во тьме никто не мог
видеть его лица. Гном кашлянул и хрипло сказал:
   - Если ты воображаешь, что в  будущей  жизни  я  опять  буду  путаться  с
кендерами, значит, у тебя мозги набекрень еще круче, чем у Рейстлина.  Давай
лезь!
   ...Подняв решетку, Стурм  осторожно  опустил  ее  на  пол.  Она  все-таки
звякнула, и рыцарь скрипнул зубами. Выбравшись из люка, он  нагнулся  помочь
Карамону - великан, могучий телом, едва помещался  в  колодце.  Доспехи  его
скрежетали немилосердно.
   - Тихо ты, во имя Истара! - прошипел Стурм.
   - Да я уж и так... - Карамон наконец выполз из люка, и Стурм  подал  руку
Золотой Луне. Последним вылез Тас, страшно довольный, что ничего особенного,
кажется, не пропустил.
   - Надо бы посветить... - сказал Стурм.
   - Посветить? - ответил голос, казалось, дышавший ледяным  мраком  осенней
полуночи. - Что ж, давайте посветим.
   Тьма мгновенно рассеялась. Друзья стояли посреди  гигантского  сводчатого
покоя, под куполом, вздымавшимся на сотни футов вверх. Холодный  серый  свет
вливался сквозь трещину  в  куполе,  падая  на  массивный  алтарь,  стоявший
посередине. На полу грудами лежали монеты  и  драгоценные  камни  -сокровища
мертвого города. Но золото не  блестело,  камни  не  сверкали  разноцветными
гранями. Серые лучи обрисовывали лишь  черную  драконицу,  сидевшую,  словно
громадный стервятник, на каменном пьедестале.
   - Ну как? Чувствуете себя преданными? - осведомилась Хисант.
   - Это маг!  Где  он?  Прислуживает  тебе?  -  в  ярости  закричал  Стурм,
выхватывая меч и делая шаг вперед.
   - Остановись, ничтожный Рыцарь из ничтожной Соламнии! Остановись,  не  то
вашему магу не придется больше колдовать! - Изогнув змеиную  шею,  драконица
смотрела на них красными пламенеющими  глазами.  Потом  медленно  приподняла
когтистую лапу. Прижатый к камню когтями, на алтаре лежал Рейстлин.
   - Рейст!.. - бросаясь вперед, взревел Карамон.
   -  Остановись,  глупец!  -  прошипела  драконица.  Ее  отточенный  коготь
упирался магу в  живот.  Рейстлин  страшным  усилием  повернул  голову,  его
золотые глаза встретились с глазами брата. Он слабо двинул рукой, и  Карамон
остановился. В это время Танис заметил, как под алтарем пошевелилось  что-то
живое. Это была Бупу, съежившаяся среди сокровищ, от ужаса не способная даже
плакать. Рейстлинов Посох Мага лежал подле нее.
   - Еще один шаг, - продолжала Хисант, -  и  мой  коготь  пригвоздит  этого
тщедушного смертного к алтарю!
   Карамон свирепо побагровел.
   - Отпусти его! - потребовал он. - Хочешь сражаться, так сражайся со мной!
   - Я не собираюсь с вами биться. -  Драконица  лениво  пошевелила  черными
крыльями. Рейстлин вздрогнул: острый как бритва коготь на полпальца вошел  в
его плоть. Лицо мага блестело от пота. Он судорожно вздохнул. - Не шевелись,
колдун, - издевалась Хисант. - Не забывай, что мы с тобой говорим  на  одном
языке! Стоит мне произнести слово,  и  овражные  гномы  полакомятся  трупами
твоих приятелей!
   Рейстлин в изнеможении закрыл глаза, но Танис заметил,  как  сжимались  и
разжимались его кулаки. Он знал, что Рейстлин молча готовил  свое  последнее
заклинание. Произнеся его, он умрет, убитый драконицей. Но, может быть,  оно
даст Речному Ветру возможность спасти  Диски  и  самому  спастись  вместе  с
Золотой Луной... Танис начал осторожно двигаться туда, где стоял варвар.
   - Так на чем я остановилась? - говорила между тем Хисант.  -  Ах  да,  на
том, что я вовсе не собираюсь с вами сражаться.  Не  вполне  понимаю,  каким
образом вы до сих пор избегали моего гнева... Но, так или иначе,  вы  здесь.
И, более того, я вижу, вы принесли то, что было некогда украдено у меня. Да,
да, предводительница кве-шу, я вижу у тебя в руках голубой хрустальный жезл.
Отдай его мне.
   -  Ни  с  места!  -  прошипел  Танис,  обращаясь  к  Золотой  Луне.   Но,
присмотревшись к ее мраморно-спокойным чертам, он усомнился, слышала ли  она
его или даже драконицу. Казалось, она внимала каким-то другим голосам...
   - Повинуйся! - Хисант угрожающе наклонила голову. -  Повинуйся,  или  маг
умрет. А после него - рыцарь. А за ним - полуэльф. И  так  далее,  пока  ты,
госпожа кве-шу, не останешься одна. Вот тогда-то ты подашь  мне  жезл  и  на
коленях будешь молить о пощаде... И Золотая Луна склонила голову, покоряясь.
Отстранив Речного Ветра, она подошла к Танису и дружески его обняла.
   - Прощай, друг мой, - вслух проговорила она, прижавшись щекой к его щеке.
И добавила шепотом: - Я знаю, что я должна сделать. Я отнесу жезл  драконице
и...
   - Нет! - свирепо шепнул Танис. -  Это  не  поможет!  Она  убьет  нас  все
равно...
   - Послушай! - пальцы Золотой Луны впились в  его  руку.  -  Присмотри  за
Речным Ветром, Танис. Нельзя, чтобы он попробовал меня остановить.
   - А если я попробую? - тихо спросил Танис, не выпуская ее из  объятий.  -
Ты этого не сделаешь, - сказала она с ласковой и печальной улыбкой.
   -  Ибо  ты  помнишь,  что  сказала   Хозяйка   Леса:   у   каждого   свое
предназначение. Ты будешь нужен Речному Ветру... Прощай же, друг мой!
   И она отступила прочь, устремив  взгляд  синих  глаз  на  Речного  Ветра,
словно бы стремясь до мельчайшей подробности запомнить его черты и унести их
в вечность. Поняв, что это прощание, воин шагнул к ней...
   - Речной Ветер, - тихо сказал Танис. - Верь ей, как она верила  тебе  все
эти годы. Она ждала тебя, пока ты сражался. А теперь твой черед  ждать:  это
ее битва.
   Речной Ветер задрожал всем телом, но все-таки остановился.  Танис  видел,
как вздулись желваки на его скулах, как забилась на шее толстая  жила...  Он
неотрывно смотрел на Золотую Луну.
   - В чем дело? - спросила  драконица.  -  Мне  надоело  ждать.  Иди  сюда!
Отвернувшись  от  Речного  Ветра,  Золотая  Луна  прошла   мимо   Флинта   и
Тассельхофа.  Гном  низко  поклонился  ей.  Тас  смотрел  широко  раскрытыми
глазами. Приключение оказалось вовсе не так  забавно,  как  он  предполагал.
Впервые в жизни кендер чувствовал себя маленьким,  беспомощным  и  одиноким.
Отвратительное ощущение. Даже смерть, наверное, приятней!
   Остановившись возле Карамона, Золотая Луна взяла его за руку.
   - Не беспокойся о брате, - сказала она, видя муку на  лице  богатыря.  -С
ним все будет хорошо.
   Не в состоянии выговорить ни слова, Карамон молча кивнул, а Золотая  Луна
подошла к Стурму и вдруг,  точно  не  в  силах  вынести  магического  ужаса,
навеваемого драконицей, пошатнулась. Рыцарь подхватил ее.
   - Пойдем со мной, Стурм, - быстро шепнула  ему  Золотая  Луна.  -  Только
поклянись делать то, что я прикажу, - что бы ни случилось.  Поклянись  своей
честью Соламнийского Рыцаря! - Стурм  помедлил,  глядя  в  ясные,  спокойные
глаза Золотой Луны. - Клянись, - потребовала она, - или я иду одна!
   - Клянусь, госпожа, - сказал он с величайшим  почтением.  -  Я  повинуюсь
тебе.
   Она поблагодарила его взглядом.
   - Идем же... Только не делай никаких угрожающих  движений...  Женщина  из
варварского племени с Равнин и рыцарь вместе пошли навстречу драконице.
   Прижатый к каменному  алтарю  когтями  Хисант,  Рейстлин,  закрыв  глаза,
собирал силы для своего последнего заклинания. Измученный разум  отказывался
воспроизвести волшебные слова. Рейстлин силился сосредоточиться.
   "На что я трачу себя? - подумал он с горечью.  -  Пытаюсь  вытащить  этих
дурней из переделки, в которую они по своей глупости попали. Они не решаются
напасть на драконицу, боясь за меня, - и это при том, что сами меня боятся и
презирают. Как глупо! А то, что я сейчас приношу себя в жертву,  -  глупость
вдвойне. Я собираюсь умереть ради них - я, достойный жизни больше  их  всех,
вместе взятых!.."
   "Не ради них", - ответил  его  мыслям  некий  голос.  Рейстлин  попытался
сосредоточиться на нем. Голос  был  знакомый  -  но  чей?..  Рейстлин  никак
вспомнить не мог. Он знал только, что голос этот обращался к нему  в  минуты
величайшего напряжения сил. И звучал он тем громче, чем ближе придвигалась к
Рейстлину гибель.
   "Не ради них ты жертвуешь жизнью, - повторил голос. - Ты просто не можешь
вынести поражения. Ты ни разу еще не бывал побежден - даже смертью..."
   Рейстлин набрал полную грудь  воздуха  и  неожиданно  успокоился.  Он  не
вполне понимал, что имел в виду голос,  зато  заклинание  всплыло  в  памяти
легко и свободно.
   - Астол арракхх ум... - прошептал он одними губами, чувствуя, как в хилом
теле начинает пульсировать магическая энергия. Но в это  время  новый  голос
разрушил его транс. На сей раз  это  был  голос  живого  существа,  мысленно
обращавшегося к  нему.  Раскрыв  глаза,  Рейстлин  чуть  повернул  голову  и
посмотрел на спутников.
   Голос принадлежал женщине - принцессе истребленного племени варваров.
   Рейстлин взглянул на Золотую Луну: она  шла  к  нему,  опираясь  на  руку
Стурма. Это ее разум коснулся его сознания. Рейстлин смотрел  на  прекрасную
женщину холодно и отстраненно. Его зрение,  искаженное  зрение  мага,  давно
убило в нем всякое плотское вожделение. Он  просто  не  видел  красоты,  так
притягивавшей Таниса и его брата-близнеца. Зрачки, принявшие форму  песочных
часов, рисовали ему картину старения и умирания. Он не чувствовал к  Золотой
Луне ни тепла, ни сострадания. Он знал, что она жалела его. Он ненавидел  ее
за это. Еще он знал, что она боялась его. Почему же теперь она обращалась  к
нему?
   "Жди", - молча говорила она.
   И Рейстлин понял. Она догадалась, что он задумал, и хотела  сказать  ему,
что нужды в этом нет. Она, а не он, была избрана для жертвоприношения.
   Холодные глаза мага следили за Золотой Луной, подходившей все ближе.  Она
не сводила взгляда с драконицы. Стурм, торжественно выступавший рядом с ней,
казался благородным героем древней  легенды,  подобным  самому  Хуме.  Более
подходящего помощника для своего  жертвоприношения  Золотая  Луна  при  всем
желании не могла бы подыскать. Но почему Речной Ветер ее  отпустил?  Неужели
не понял, что затевается?.. Рейстлин бросил быстрый взгляд на Речного Ветра.
Ну да, конечно! Рядом с ним стоял полуэльф и - чего еще от него  ждать  -  с
кровью и мукой рожал какие-то мудрые и благородные слова. А варвар,  похоже,
сделался доверчив, как Карамон... Рейстлин снова устремил взгляд на  Золотую
Луну.
   Бледная, но исполненная решимости,  остановилась  она  перед  драконицей.
Стурм стоял рядом с ней, явно переживая мучительный душевный разлад. Видимо,
Золотая Луна заставила его дать обет беспрекословного  послушания,  и  честь
обязывала рыцаря исполнить его. Маг насмешливо скривил губы.
   Между тем Хисант заговорила, и он напрягся  всем  телом,  готовясь,  если
потребуется, действовать быстро.
   - Сложи свой жезл - его место здесь, среди  других  реликвий  глупости  и
тщеты рода людского, -  велела  драконица  Золотой  Луне,  кивая  лоснящейся
чешуйчатой головой на кучи сокровищ, громоздившихся у алтаря.
   Но Золотая Луна, парализованная магическим страхом, не двигалась с  места
и лишь дрожала всем телом, не сводя  взгляда  с  чудовища.  Стурм  отчаянным
усилием воли гнал страх прочь, обшаривая глазами комнату  в  поисках  Дисков
Мишакаль... До сих пор он и не подозревал, что кто-то  или  что-то  способно
внушить ему подобный ужас. Вновь и вновь повторял он про себя Кодекс: "Честь
- это Жизнь...", хорошо сознавая, что лишь гордость не дает ему обратиться в
позорное бегство.
   Золотая Луна ощущала, как дрожала его рука, видела пот, катившийся по его
лицу. "Богиня, милая Богиня! - кричала ее душа. - Дай мне мужества..." Стурм
легонько толкнул ее локтем, и она поняла: следовало хоть что-то сказать, ибо
молчание опасно затягивалось.
   - А что ты дашь нам взамен чудесного жезла? - Золотая Луна заставила себя
говорить спокойно,  хотя  в  горле  у  нее  пересохло,  а  язык  одеревенел.
Драконица засмеялась жутким, отвратительным смехом.
   - Что я тебе дам? - Красные змеиные глаза  в  упор  смотрели  на  Золотую
Луну. - Ничего! Ровным счетом ничего. Я не торгуюсь с ворами.  Хотя...  -Она
откинула голову и прищурилась, потом играючи ковырнула Рейстлина когтем. Маг
вздрогнул, но не издал ни звука. Драконица приподняла лапу ровно  настолько,
чтобы все видели кровь, капавшую с когтя. - Нельзя исключить, - сказала она,
- что Повелитель Верминаард,  Верховный  Владыка  Драконов,  по  достоинству
оценит добровольную выдачу жезла. Во