овались в количестве выпитого; чародейка в красной мантии  и  минотавр
увлеченно спорили о Саргоннасе.
   Между столами мелькали целиком поглощенные в свои игры дети... Но большая
часть "цеха" была погружена во мрак, и что там еще могло быть  -  оставалось
только гадать. Никто  не  обращал  на  Ашу  никакого  внимания.  Рассчитывая
несколько подняться в глазах своего  будущего  наставника,  девушка  сказала
Линчу:
   - Мое полное имя - Аша Маджере. Я - дочь Рейстлина.
   - А-ха?.. В таком случае - я его мамаша, - отозвался Джеффри и сплюнул на
пол. Ашу ответ ошарашил:
   - Прошу прощения?..
   - Дочь Рейстлина!.. - Линч  мерзко  захохотал.  -  Куда  деваться  -  все
говорят одно и то же. В прошлом году я трижды слышал такие заявления.  Голос
Джеффри стал жестче. Кто ты? Пришла сюда шпионить?! Молниеносным  движением,
за которым трудно было уследить глазу, Линч выхватил нож.
   - С ищейками у нас разговор короткий... Не так ли,  братья?  Сидевшие  за
столами повскакивали с мест. Оголились мечи, в  пламени  факелов  заблестели
ножи.
   Наступила зловещая пауза. Аша похолодела. Дуган встал  между  девушкой  и
Линчем и вновь подбросил на ладони кошелек.
   - Ты меня знаешь, Джеффри... Стал бы я  приводить  сюда  ищейку!  Малышка
воображает, что ее  отец  Рейстлин  Маджере...  -  Дуган,  казалось,  слегка
взволнован. - Пусть себе говорит  что  хочет.  Щурясь,  он  окинул  взглядом
стоявших вокруг головорезов.
   - Многие ли из вас точно могут сказать, кто были  их  родители?  В  ответ
раздалось  вполне  миролюбивое  ворчание.   Столь   же   миролюбивые   кивки
свидетельствовали о вескости довода Дугана. Пухлый кошелек на  ладони  гнома
стал решающим аргументом.
   - Извини, цыпа! Я был несколько поспешен в своих  выводах,  -  проговорил
Линч, и нож исчез из его руки так же быстро, как и возник. -  У  меня  очень
впечатлительная натура. Я - буквально оголенный нерв... Мы  возьмем  тебя  в
ученицы. Условия прежние, - добавил он, обращаясь к Дугану. - Но какова цель
обучения?
   - Есть одна  неординарная  работенка,  -  уклончиво  ответил  гном.  Линч
нахмурился:
   - Что за работенка?
   - Тебе об этом знать вовсе не обязательно, - твердо  сказал  Дуган.  -  Я
плачу, ты обучаешь. Вот и все.  Будь  кошелек  меньших  размеров,  Линч  так
просто от гнома не отцепился бы. Продолжая хмуриться, он лишь предупредил:
   - Не забывай, что Гильдии причитается доля. Дуган посмотрел по сторонам -
напряжение на лицах еще читалось. Он снял шляпу, прижал ее к груди и, словно
давая клятву, сказал:
   - В случае успеха все получат свою долю - это я твердо обещаю.  Если  нас
постигнет неудача, вы останетесь в стороне. Дуган вздохнул, будто на душе  у
него лежало какое-то тяжелое бремя.
   - Вот это разговор! - сказал Линч, подбросил кошелек и ловко поймал  его.
- Чему  мы  должны  ее  научить?..  Как  насадить  на  крючок  наживку?  Как
подсекать? Как сматывать удочки? Линч и  Дуган  отошли  в  сторону  и  стали
негромко совещаться.
   Аша присела за свободным столом. Мальчишка в обносках  принес  ей  порцию
тушеного мяса и кружку эля. Аша, не раздумывая, принялась за  еду.  Пока  ее
все устраивало, и единственное, что тревожило девушку, - судьба  Палина.  Но
молодое сердце всегда питает надежда, и в особенности  если  оно  испытывает
сладостные порывы первой любви. "Боги не свели  бы  нас  вместе  только  для
того, чтобы тут же разлучить". Так думала Аша, и пусть эта  убежденность  не
говорила  о  знании   реальности   жизни,   зато   достаточно   красноречиво
характеризовала веру.
   Насытившись, Аша разомлела, блаженствовала. Она больше  не  боялась  этих
странных, свирепого вида личностей. Насадить на  крючок  наживку,  сматывать
удочки... Она попала к обычным рыбакам - какие могут быть сомнения.

28. Предупреждение. Трое сходятся вместе. Танис должен выбрать

   Танис стоял на одном из бастионов Башни Верховного  Жреца  и  смотрел  на
пустынную, обезлюдевшую дорогу, ведущую в Палантас.  Он  думал  о  том,  что
город, вероятно, охватила паника.  Слух  о  наступлении  врага  на  Палантас
распространился уже на рассвете. Теперь  был  полдень.  Горожане,  очевидно,
позакрывав магазины и лавки, высыпали на улицы и впитывают, как губка, самые
невероятные "новости", и чем они нелепее, тем с большей охотой в них  верят.
Надо полагать, к вечеру у правителя созреет речь. Он выйдет на балкон  своей
резиденции и по бумажке ее прочитает. Заверит граждан, что на пути  у  врага
несокрушимая  твердыня  -  Башня  Верховного   Жреца.   Затем   с   чувством
выполненного долга правитель покинет  балкон  и  отправится  ужинать.  Танис
скептически хмыкнул:
   - Кто бы  пришел  и  меня  успокоил,  утешил...  Словно  потворствуя  его
желанию, в самом деле появился некто - не принесший, впрочем,  ни  утешения,
ни успокоения. Танис вышагивал вдоль зубцов стены, когда ему вдруг почудился
какой-то шорох за спиной. Он повернулся... и нос к носу столкнулся с  черным
магом.
   - Какого... - Чтобы не  потерять  равновесия  Танис  оперся  о  зубец.  -
Даламар! Откуда?.. Как?..
   - Из Палантаса... Дорогами магии... И у меня  нет  времени  слушать  твое
заикание. Ты несешь службу?
   - Я? О нет! Я лишь...
   - Тогда проводи меня к предводителю рыцарей, поторопил Даламар.  И  скажи
этим глупцам, чтобы они вложили мечи в ножны. Иначе от них останутся  только
лужицы расплавленного металла. Рыцари-дозорные, встревоженные появлением  на
стене постороннего, взяли темного эльфа в кольцо.
   - Уберите мечи, - сказал им Танис. -  Это  повелитель  Даламар  из  Башни
Высшего Волшебства. Для него  не  составит  большого  труда  исполнить  свою
угрозу.
   Хотя мечи нам в самом деле скоро понадобятся. Сходите кто-нибудь к Томасу
и скажите ему, что мы просим у него аудиенции.
   - Ты прав, Полуэльф, говоря, что вам понадобятся мечи, - заметил Даламар,
направляясь к лестнице, ведущей во внутренние помещения Башни.  -  Хотя  мне
кажется, в чем вы действительно нуждаетесь - так это в чуде.
   - В не столь далеком прошлом Паладайн на чудеса не скупился.
   - Да... Даламар посмотрел по сторонам. Но я не вижу  ни  одного  чародея,
погруженного в магический транс и бормочущего заклинания над своим  огненным
шаром... Темный эльф внезапно остановился, взглянул на Таниса.
   - Скверные времена грядут, -  продолжал  он.  -  Тебе  не  следует  здесь
оставаться. Возвращайся домой, к жене... Проще простого это устроить. Только
скажи, и я мигом переправлю тебя на родину.
   - Неужели все так плохо? - не сводя с Даламара глаз, спросил Танис.
   - Весьма и весьма, - тихо проговорил маг. Танис поскреб бороду.
   - Сначала я хотел бы все до конца выяснить, а уж потом решать.
   - Как тебе угодно. Пожав плечами, Даламар снова заторопился. Полы  мантии
путались в коленях. Попадавшие навстречу рыцари, давая дорогу, сторонились и
провожали чародея настороженными, враждебными  взглядами.  Танис  и  Даламар
вошли в просторный холл, предшествовавший  залу  Совещаний.  К  ним  тут  же
устремился рыцарский караул.
   - Я ищу властителя Томаса, - сказал Танис.
   - А он ищет тебя, господин, - отозвался рыцарь. - Я послан сказать  тебе,
что в связи с последними событиями созван Совет  Рыцарства;  Господин  Томас
ожидает прибытия Даламара с известиями...
   - И чем скорее я увижу Томаса Тальгаардского, тем лучше, - сказал  темный
эльф. Рыцарь узнал мага и отвесил легкий поклон.
   - Властитель Томас  выражает  тебе  свое  глубокое  почтение.  Ты  можешь
передать  свое  сообщение  через  меня  или   сэра   Таниса.   Долее   Томас
Тальгаардский не смеет тебя задерживать...
   - Меня задерживать!.. Этого вам в любом случае не удалось бы. Я здесь  по
собственной воле и после разговора с господином Томасом  по  собственной  же
воле вас покину.
   - Повелитель... - Рыцарь подыскивал нужные слова.  -  Ты  ставишь  нас  в
затруднительное положение. Могу я говорить напрямую?
   - Если это ускорит церемонии...
   - Поскольку ты враг, то... Даламар покачал головой:
   - Враги на самом деле не так уж далеко, рыцарь. Я не вхожу в их число.
   - Возможно, неуверенно проговорил воин. - Но возможно также и то, что  ты
послан  своей  Королевой,  чтобы  заколдовать  наших   командиров.   Даламар
побледнел.
   - Если бы я хотел их заколдовать,  рыцарь,  то  мог  бы  преспокойно  это
сделать, не переступая порога своего кабинета. Не сходя с этого места, я мог
бы...
   - Но он не станет делать ничего подобного, - поспешил вмешаться Танис.  -
Даламар преследует самые добрые намерения - и я  готов  поклясться  в  этом.
Пусть моя жизнь будет тому ручательством.
   - И моя тоже, - донесся со стороны чей-то тихий  голос.  В  сопровождении
своего белого тигра и группы рыцарей, державшихся чуть позади, в холл  вошла
леди  Крисания.   Зверь   всех   внимательно   оглядел.   Его   пристальный,
проницательный взгляд никоим образом не  напоминал  бегающий,  настороженный
взгляд животного.
   Это могло быть игрой воображения, но на миг Танису показалось, что тигр и
Даламар знают друг друга... Караульные, встав  на  одно  колено,  преклонили
головы. Праведная дочь  Паладайна  приняла  адресованное  ей  приветствие  и
велела  им  подняться,  затем  повернулась  в  Даламару.   Тот   ограничился
полупоклоном головы.

***

   После едва слышной команды тигр подвел хозяйку к магу. Крисания протянула
для приветствия руку. Даламар легонько коснулся ее кончиками пальцев.
   - Спасибо за поддержку, Посвященная, - произнес маг  с  почти  неуловимой
иронией. Крисания обратила лицо к рыцарям:
   -  Окажите  любезность,  господа,  -  проводите  нас   троих   к   Томасу
Тальгаардскому. С какой бы охотой рыцари препроводили Даламара в подземелье.
Но увы, они вынуждены были подчиниться ее просьбе. Соламнийцы поклонялись  и
служили Паладайну. Праведная дочь Крисания  возглавляла  всех  поклоняющихся
Паладайну и почитающих его как верховное божество.
   - Сюда, господа, - проговорил рыцарь, приказав  своим  людям  встать  "на
караул".
   - Как ты узнала, Посвященная, что я здесь? -  вполголоса  поинтересовался
Даламар. - Жрецы следят за мной?
   - Все мы под пристальным наблюдением Паладайна... Пастух приглядывает  за
всем стадом, какого бы  цвета  ни  были  его  овцы,  -  добавила  с  улыбкой
Крисания. - В действительности, маг, я не  знала,  что  ты  здесь.  Палантас
наводнили странные слухи. Никто не может ничего толком объяснить.  Потому  я
решила все разузнать сама. Легкое  ударение  на  слове  "никто"  насторожило
Даламара.
   - Неужели  Паладайн  держит  тебя  в  неведении  относительно  того,  что
делается в мире? Крисания  оставила  вопрос  без  ответа,  но  по  выражению
озабоченности на лице Даламара и так все стало ясно.
   - В моих словах нет иронии или сарказма, - продолжал он. -  Дело  в  том,
что Нуитари,  которому  я  поклоняюсь,  столь  же  немногословен  и  странно
пассивен в последнее время. То же самое я могу сказать о прочих покровителях
магии - Лунитари и Солинари. В равной степени это касается и поведения  моей
Королевы.
   Даламар пожал  плечами.  -  Нуитари  как-то  сник,  и,  естественно,  это
отразилось на мне. Такое впечатление, что боги поглощены чем-то...  Крисания
оживилась:
   - Ты абсолютно  прав.  О  слухах,  что  ходят  в  Палантасе,  я  поведала
Паладайну в своей молитве... Видишь амулет у меня на шее? - Она показала  на
серебряный медальон с изображением дракона. - До недавнего времени,  обращая
свои молитвы к Паладайну, я чувствовала  его  отклик  на  них,  ощущала  его
любовь ко мне. Этот медальон, - Крисания благоговейно коснулась  металла,  -
начинал испускать мягкий голубоватый свет. И душа  успокаивалась,  заботы  и
тревоги оставляли меня...
   Помолчав, Крисания продолжала:
   - Некоторое время назад медальон потускнел. Я знаю, Паладайн  по-прежнему
слышит меня, сопереживает... но, боюсь, ему просто  нечем  меня  утешить.  Я
подумала, может быть, к этому имеет какое-то отношение повелитель Ариакан.
   - Возможно, - с сомнением в голосе проговорил Даламар. - Весьма вероятно,
скоро все прояснится - Палин Маджере вошел во Врата.
   - Это верно? поразилась Крисания.
   - Боюсь, что да.
   - Но как ему это удалось? Ведь ты держишь лабораторию закрытой,  и  кроме
того, она под присмотром стражей!
   - Он был  приглашен,  госпожа,  -  сухо  ответил  Даламар.  -  Думаю,  ты
догадаешься кем. Краски сошли с лица Крисании.  Она  сбилась  с  шага.  Тигр
прижался к хозяйке, как бы  предлагая  опору.  Танис  поддержал  женщину  за
локоть.
   Чувствуя, что она дрожит, полуэльф сердито посмотрел на мага.
   - И ты не воспрепятствовал? -  горько  спросил  Танис.  -  Его  следовало
остановить!
   - В данной ситуации от меня мало что зависело, - сверкнув глазами, сказал
Даламар. - Вам хорошо известно, что в магии Рейстлин сильнее.
   - Рейстлин Маджере мертв, - убежденно проговорила Крисания.  Ее  минутной
слабости как не бывало. Она распрямилась, отстранила руку Таниса. - За  свою
жертву он обрел вечный покой. Если Палина Маджере заманили в  Бездну  -  это
сделал  кто-то  другой.  Даламар  хотел   что-то   добавить,   но,   заметив
предостерегающий взгляд Таниса, лишь иронично  усмехнулся  и  промолчал.  На
пути  в  Зал  Совещаний  никто  больше  не  произнес  ни  слова.  Следуя  за
провожатым, они вошли в длинный коридор, на стенах которого висели штандарты
с фамильными гербами. Танис отыскал штандарт Маджере,  занявший  свое  место
среди прочих, после посвящения братьев в рыцарство. На гербе была изображена
роза, погруженная в бутыль с пенящимся элем.  Танису  всегда  казалось,  что
герб Маджере больше напоминает  вывеску  у  входа  в  таверну.  Но  Карамон,
приложивший немало усилий, чтобы придумать герб, очень гордился им. Танис же
слишком любил  своего  друга  и  боялся  обидеть  его  неосторожным  словом.
Раздумья полуэльфа были прерваны появлением  в  коридоре  двух  оруженосцев.
Взобравшись на  принесенные  с  собой  лесенки,  они  принялись  драпировать
штандарт Маджере черной материей...
   - Господа... праведная дочь - соизвольте пройти в зал.  Офицер  распахнул
перед ними двери зала,  где  проходили  заседания  Совета  Рыцарства.  Совет
созывался только в особых случаях из глав трех рыцарских орденов: Розы, Меча
и Короны. Этот триумвират назывался Мерой. На Совете определялась  стратегия
войны,  согласовывались  командные  полномочия,   назначался   предводитель,
разбирались  поступки,  пятнающие   звание   рыцаря,   воздавалось   должное
проявившим героизм,  решались  накопившиеся  текущие  вопросы.  В  некотором
отдалении от входа, прямо напротив дверей, стоял стол, с выгравированной  на
нем символикой трех рыцарских орденов. Державший слово выходил в центр  зала
и останавливался в шаге-двух от стола. На Совете  разрешалось  находиться  и
тем рыцарям, которые были свободны  от  выполнения  служебных  обязанностей.
Совет  начинался  произнесением  присутствующими  девиза:  Est  Sularus  oth
Mithas.  Если  заседание  проходило  в   связи   с   каким-либо   радостным,
торжественным событием, перед его началом исполнялся Рыцарский Гимн. На этот
раз церемония начала заседания прошла без пения  Гимна.  "Гости"  официально
представились Совету. После того как для них были  принесены  стулья,  Томас
Тальгаардский произнес:
   - Должен сказать, сегодняшнее заседание я считаю довольно необычным.
   Простите мои слова, но мне не нравится нынешняя встреча. Она  походит  на
дурное предзнаменование. Я вижу в ней что-то роковое.
   - А по-моему, обстоятельства свели нас вместе как раз для того, чтобы  мы
могли ускользнуть от рока, - задумчиво проговорила Крисания.
   - Хотелось бы в это верить, Посвященная, -  сказал  Томас.  -  Вижу  твое
нетерпение, маг. Что заставило тебя решиться на столь необычный шаг? За  всю
историю существования Совета  Рыцарства  это  первый  случай,  когда  Черная
Мантия присутствует на заседании.
   - Властитель, - голос Даламара звучал  резко,  по-деловому,  -  из  своих
источников, которым я полностью доверяю, мне стало известно, что  завтра  на
рассвете рыцари Такхизис пойдут на штурм Башни. У Крисании вырвался  возглас
изумления:
   - Завтра?! Лежащий у ее  ног  тигр  сдержанно  зарычал.  Праведная  дочь,
поглаживая массивную голову, что-то ласково прошептала на ухо зверю.
   - Так скоро? Возможно ли  это?..  "Так  вот  что  имел  в  виду  Даламар,
предлагая мне покинуть цитадель, - подумал Танис.  -  Если  я  останусь,  то
волей-неволей приму участие в сражении. Он прав: мне нужно возвращаться".
   Взгляд господина Томаса по очереди задержался на каждом из собравшихся.
   Предводители орденов Меча и Короны с каменными лицами  хранили  молчание.
Свое мнение они могли выразить  только  с  разрешения  Главы  Совета.  Томас
теребил усы.
   - Надеюсь, повелитель Даламар, ты не примешь  мой  вопрос  за  нездоровое
любопытство... Но все же - почему ты решил известить нас о штурме?
   - Не вижу надобности объяснять, почему я что-то делаю так, а не иначе,  -
холодно ответил Даламар. - Скажем, для  того,  чтобы  вы  успели  произвести
необходимые приготовления перед битвой. Танис  Полуэльф,  если  и  не  знает
причин моего поступка, может поручиться за правдивость моих слов.
   - Думаю, я догадываюсь о мотивах, - тихо произнесла Крисания.
   -  Если  вы  хотите  знать,  откуда  мне  это  стало  известно,  я   могу
удовлетворить ваше любопытст-во, - продолжал Даламар, не обращая внимания на
слова Крисании. - Новость сообщил мне рыцарь Такхизис,  некий  Стил  Светлый
Меч.
   - Сын Стурма Светлого  Меча,  -  напомнил  Танис  членам  Совета.  Рыцари
помрачнели, нахмурились.
   - Тот, кто надругался над могилой отца, - вставил один.
   - А я бы сказал - получивший  его  благословение,  -  поправил  Танис.  -
Дьявол! Я уже давал исчерпывающие объяснения по поводу всей этой  истории...
вот в этом самом зале. Рыцари молчаливо обменялись взглядами. Танис Полуэльф
был легендарной фигурой в Соламнии, прославленной и влиятельной личностью, а
предстал перед Советом Рыцарства как прямой пособник Стила,  верноподданного
Владычицы Тьмы. Ему пришлось объяснять, как получилось, что  он  сопровождал
рыцаря Такхизис к месту захоронения  Соламнийцев;  как  получилось,  что  он
оказывал  содействие  человеку,  надругавшемуся  над  священными  останками,
похитившему магический меч; как получилось, что он и Карамон Маджере помогли
спастись  "выродку",  осквернившему  прах  отца  и  вдобавок  в  стычке  при
отступлении ранившему нескольких  рыцарей.  В  изложении  Таниса  неприятная
история выглядела иначе. Стил направился на могилу отца, чтобы  почтить  его
память. Меч он получил от самого отца, вероятно, с расчетом, что  магический
дар поможет сыну свернуть с дороги зла. Что же касалось содействия Таниса  и
Карамона, их "соучастия в святотатстве", то они исполняли обет  -  оберегать
жизнь молодого человека. Совет  Рыцарства  выслушал  тогда  и  свидетельства
праведной дочери Крисании, выступившей  в  защиту  Таниса  и  Карамона.  Она
выразила твердое убеждение, что во  всем  этом  деле  чувствовалось  влияние
Паладайна; ибо как объяснить тот факт, что Соламнийцы до  самого  последнего
момента принимали Стила за своего, несмотря  на  его  доспехи  с  символикой
рыцаря Такхизис. Членам Совета трудно было оспорить столь  аргументированную
точку зрения, столь авторитетную защиту.  Совет  вынес  вердикт,  что  Танис
действовал  из   благородных   побуждений   и   его   благородством   просто
воспользовались. Разбирательство на этом закончилось, но, как  Танис  только
что убедился, история не забылась. Вполне вероятно, ему так  и  не  простили
его  "участия  в  деле".  Властитель  Томас,  теребя  ус,  вздохнул.   Затем
поочередно  взглянул  на  предводителей  орденов  Меча  и  Короны.  На  свой
вопросительный взгляд он получил одобрительные кивки.
   - Благодарю тебя за предупреждение, Даламар, -  произнес  Томас.  -  Могу
сказать, что сообщени