мысленно - достаточно было дематериализовать свое тело и восстановить его  в
нужном месте. Именно так он попал  в  Срединное  царство.  Однако  это  было
слишком утомительно и к тому же могло  произвести  впечатление  лишь  в  том
случае, если в том месте, где он  появится,  кто-нибудь  будет.  Эльфы  куда
больше испугаются, если он прилетит на огромном драконе. Что они понимают  в
тонком искусстве заклинаний!
   Синистрад оседлал дракона, которого он называл Горгоном,  и  тот  тут  же
взмыл в небо и исчез. Синистрад ни разу не обернулся. Да и зачем? Ему нечего
было бояться, что Иридаль ускользнет от него. Поздно. Вокруг замка  не  было
стражи, не было в замке и слуг, приставленных следить за нею и доносить мужу
обо всем, что она делает. Даже если и нашлись  бы  люди,  готовые  выполнять
такую работу, в этом не было нужды. Иридаль томилась в плену у  собственного
позора и страха.
   Она стиснула в руке медальон. Портрет уже не был живым. Отец Иридаль умер
несколько лет тому назад. После того как Синистрад захватил в плен его душу,
тело его быстро увяло. Но в глазах его по-прежнему была жалость.
   Замок был безмолвен и пуст - почти так же безмолвен и  пуст,  как  сердце
Иридаль. "Надо одеться", - устало сказала она себе, снимая ночную рубашку, в
которой она теперь ходила целыми днями: сон  давал  ей  хотя  бы  призрачное
ощущение свободы.
   Отвернувшись от окна, Иридаль увидела себя в висящем напротив зеркале. Ей
всего двадцать семь циклов - а вид у  нее  такой,  словно  она  прожила  уже
сотню. Ее волосы, некогда цвета земляники с медом, теперь сделались  белыми,
как облака, что плыли за окном.  Иридаль  взяла  гребень  и  вяло  принялась
расчесывать спутанные кудри.
   Сейчас  прибудет  ее  сын.  Она  должна  произвести   на   него   хорошее
впечатление. Иначе  Синистрад  будет  недоволен,  Aeaaa  45  НОВАЯ  НАДЕЖДА,
ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

   ?тутный дракон, быстрый,  как  и  сама  ртуть,  нес  Синистрада  в  Новую
Надежду, столицу Верхнего царства. Мистериарх любил появляться там верхом на
своем драконе. Это производило большое впечатление. Ни один волшебник, кроме
Синистрада, не осмеливался наложить заклятие на умного и опасного ртутня.  А
в этот решающий момент тем более не мешало еще раз  напомнить  мистериархам,
почему они выбрали своим главой именно его.
   Прибыв в Новую Надежду, Синистрад обнаружил, что заклятия  уже  наложены.
Сияющие хрустальные шпили, бульвары, засаженные деревьями, - Синистрад  едва
узнал столицу. Двое  мистериархов,  стоявших  у  дверей  Зала  Совета,  явно
гордились собой - и выглядели очень усталыми.
   Синистрад спрыгнул с дракона и немного  помедлил,  давая  зрителям  время
оценить зверя. Потом он отпустил  дракона,  приказав  не  улетать  далеко  и
явиться по первому зову.
   Дракон разинул клыкастую пасть. Его красные глаза  полыхнули  ненавистью.
Но Синистрад спокойно повернулся к нему спиной.
   -  Будьте  осторожнее,  Синистрад!  -  сказал  один  из  магов,   пожилой
мистериарх, с опаской косясь на злобную тварь. - В один прекрасный день  ваш
дракон разрушит заклятие, которое вы на него  наложили,  и  тогда  нам  всем
несдобровать. Напрасно вы его поймали.
   - Вы что, сомневаетесь в моей мощи? - мягко осведомился Синистрад.
   Мистериарх ничего не ответил, только переглянулся со своим товарищем.
   Синистрад заметил этот обмен взглядами и догадался, что  они  только  что
говорили о нем.
   - В чем дело? - спросил он. - Давайте будем откровенны друг с другом!  Вы
же знаете, я всегда призывал к этому.
   - Знаем, знаем! Вечно  вы  тычете  нам  в  нос  своей  откровенностью!  -
проворчал старик.
   - Бальтазар, вы отлично знаете, что я за человек.  Вы  знали  это,  когда
голосовали за то,  чтобы  избрать  меня  главой  Совета.  Вы  знали,  что  я
безжалостен, что я не позволю никому встать у меня на пути. Кое-кто  из  вас
утверждал, что я дурной человек. Вы и теперь это говорите. Что  ж,  разве  я
отрицаю? Но я - единственный из вас, кто способен предвидеть события. Это  я
придумал, как можно спасти наш народ. Разве не так?
   Мистериархи посмотрели на Синистрада, переглянулись  -  и  отвели  глаза.
Один уставился на сияющие башни города, другой  провожал  взглядом  дракона,
исчезающего в безоблачном небе. - Да, вы правы, - сказал один из них.
   - У нас нет выбора, - сказал другой.
   - Не слишком лестно. Впрочем, я не нуждаюсь в лести. Кстати,  вы  неплохо
потрудились,  -  заметил  Синистрад,  окинув  оценивающим  взором  дворцы  с
башенками и бульвары с деревьями Он протянул руку и потрогал каменную стену,
у которой они стояли. - Просто замечательно! Я чуть было не поверил, что это
все настоящее! Просто боязно было входить!
   Один из мистериархов слабо улыбнулся в  ответ  на  эту  неуклюжую  шутку.
Другой, старший, нахмурился,  развернулся  и  направился  в  зал.  Синистрад
подобрал свои  одежды  и  пошел  вслед  за  мистериархами.  Он  поднялся  по
мраморной лестнице и вошел через сверкающие хрустальные двери в  Зал  Совета
Магов.
   В зале собралось около полусотни  магов.  Они  вели  между  собой  тихую,
торжественную беседу. Там были и мужчины, и женщины. Все они были облачены в
такие же одеяния, как у Синистрада, но разноцветные. Каждый цвет указывал на
ту стихию, которой отдает предпочтение  хозяин  одеяния.  Зеленый  обозначал
землю, темно-синий - небо, красный - огонь (магию разума), голубой  -  воду.
Некоторые, подобно Синистраду, носили черные одеяния, обозначающие  служение
дисциплине - железной дисциплине, не  допускающей  никаких  поблажек.  Когда
Синистрад вошел в зал, все присутствующие,  которые  до  того  негромко,  но
оживленно беседовали между  собой,  умолкли.  Все  склонились  перед  ним  и
расступились.
   Синистрад  окинул  взглядом  присутствующих,  кивнул  союзникам,  отметил
врагов и неторопливо прошествовал на свое место. Мраморный  Зал  Совета  был
пустым, холодным и унылым. Ни единого гобелена не было на стенах, ни  единой
статуи у дверей. Окон в зале  тоже  не  было.  Магические  светильники  едва
рассеивали царящий там мрак. А ведь  в  былые  времена  жилища  мистериархов
считались в Срединном царстве прекраснейшим  из  человеческих  творений.  По
сравнению с этой  былой  красотой  суровый  Зал  Совета  казался  невыносимо
мрачным и холодным. Маги прятали руки  в  рукава  своих  одеяний,  старались
держаться подальше от стен и избегали смотреть друг на  друга  и  на  своего
главу - Синистрада.
   Синистрад был младшим из них. Все присутствующие хорошо помнили,  как  он
впервые вошел в Зал Совета - изящный юноша, подобострастный и слезливый. Его
родители умерли одними из первых, и он остался сиротой. Прочие  маги  жалели
молодого человека, но не особенно. Сирот было много. Все были заняты  своими
проблемами - весьма серьезными, - и никто не  обращал  особого  внимания  на
молодого мага.
   У магов, как и у любого другого народа, был свой взгляд на историю. После
Разделения сартаны поселили выживших не на Аристагоне, как утверждали эльфы,
а здесь, в этом царстве, защищенном магическим куполом. Люди, в  особенности
маги, много трудились, чтобы сделать это царство  не  только  пригодным  для
жизни, но и прекрасным. И магам казалось, что сартаны им вовсе не  помогают.
У них вечно находились какие-то другие, "более важные" дела.
   Правда, когда сартаны возвращались (это  бывало  нечасто),  они  помогали
людям и эльфам, пуская в ход рунную магию. Так  были  возведены  легендарные
здания, укреплен магический купол. Коралит сделался плодородным, вода была в
изобилии. Но человеческие  маги  не  испытывали  особой  благодарности.  Они
завидовали искусству сартанов. Они хотели научиться рунной магии.
   И вот пришел день, когда сартаны объявили, что Срединное царство пригодно
для жизни. Людей и эльфов переправили на Аристагон, а сами сартаны  остались
жить в Верхнем царстве. Они объясняли переселение  тем,  что  в  стране  под
куполом стало слишком тесно. Но человеческие маги решили, что их изгнали  из
Верхнего царства, потому что они узнали слишком много о рунной магии.
   Шло время. Эльфы сделались сильнее и объединились  под  предводительством
своих волшебников. Люди  же  одичали  и  превратились  в  варваров,  живущих
грабежом.  Человеческие  маги  следили  за  возвышением  эльфов  с  показным
презрением, но в душе испытывали страх.
   Они говорили себе:
   - Будь у нас рунная магия, мы легко покорили бы эльфов!
   И вместо того чтобы помогать  своему  народу,  они  принялись  изыскивать
способ вернуться в Верхнее царство. Наконец они нашли его, и большая  группа
самых могущественных магов - мистериархов - поднялась в  Верхнее  царство  и
бросила вызов сартанам, желая отвоевать землю,  которую  они  считали  своей
родиной, по праву принадлежащей им.
   Люди назвали это Войной Восхождения. Но войны как таковой, в сущности, не
было. В один  прекрасный  день  мистериархи  проснулись  и  обнаружили,  что
сартаны ушли. Их жилища стояли пустыми, города были заброшены. Торжествующие
маги вернулись к своему народу и обнаружили, что в Срединном царстве  бушует
война. Нечего  было  и  думать  о  том,  чтобы  переправить  людей  в  землю
обетованную - они сами едва сумели остаться в живых.
   В конце концов, после многолетних тягот и  страданий  мистериархи  сумели
вырваться из Срединного царства и подняться в те земли, которые  в  легендах
выглядели настоящим раем. К тому же мистериархи  надеялись  открыть  наконец
секреты рунной магии. Это казалось чудным сном - а обернулось кошмаром.
   Руны так и остались загадкой. К тому же мистериархи с ужасом  обнаружили,
что большая часть красоты и плодородия этой земли была  основана  именно  на
рунах. Нет, хлеба по-прежнему росли, но урожаев не хватало, чтобы прокормить
народ. В стране свирепствовал голод. Воды было мало и становилось все меньше
и меньше - каждой семье  приходилось  прилагать  неимоверные  усилия,  чтобы
добыть ее магическим путем.  За  несколько  веков  близкородственных  браков
мистериархи успели выродиться, а в этом  маленьком  королевстве  последствия
таких браков стали еще заметнее. Многие дети рождались уродами,  которым  не
могла помочь даже магия. Такие дети  умирали.  Вообще  детей  рождалось  все
меньше и меньше. И что самое ужасное - мистериархи заметили, что  магический
купол постепенно тает.
   Им следовало бы уйти из этого королевства, но как могли они сделать  это?
Ведь тогда им пришлось бы признать свое поражение, свою  слабость...  И  вот
нашелся  человек,  который  придумал,  что  можно  сделать.  И  мистериархи,
доведенные до отчаяния, пошли за ним.
   С течением времени, по мере того  как  Синистрад  преуспевал  в  занятиях
магией и постепенно превзошел многих из старших, его подобострастие  куда-то
делось. Он начал выставлять напоказ свои способности. В один прекрасный день
он взял себе прозвище Черный. Старшим это не понравилось, но в то время  они
не обратили на это особого внимания.  Мало  ли  каким  именем  назовет  себя
молодой  хвастун,  надеясь  привлечь  к  себе  внимание,  которого   он   не
заслуживает!
   Так что мистериархи не обратили внимания на это прозвище, точно  так  же,
как они не обращали  внимания  на  самого  Синистрада.  Правда,  были  люди,
которые высказались против этого (и  отец  Иридаль  был  в  их  числе).  Они
указывали своим собратьям на непомерную гордыню молодого  человека,  на  его
жестокость, на то, как искусно он управляет людьми. Но их предупреждению  не
вняли. А отец Иридаль потерял единственную  дочь,  которая  имела  несчастье
поверить Синистраду, а потом потерял и свою жизнь, попав к нему в магический
плен. Однако никто из магов не знал об этом.  Темница  была  устроена  столь
искусно, что никто ее не заметил, старый волшебник продолжал  появляться  на
людях, навещать друзей, выполнять свои обязанности. Многие замечали, что  он
печален и апатичен, но ведь всем было известно, что он жалеет о браке  своей
дочери. И никто не знал, что душу старика держат в заложниках,  как  жука  в
банке.
   Исподволь, незаметно, молодой маг опутывал своей сетью всех  волшебников,
что  еще  жили  в  Верхнем  царстве.  Нити  были  тонкие,  незримые,   почти
неощутимые. Он не стал ткать  гигантскую  сеть,  которую  всякий  тотчас  бы
заметил, - нет, он искусно обвивал нитью руку, набрасывал петлю на  ногу,  а
жертва и не замечала этого, пока не наступал день, когда она  уже  не  могла
шевельнуться.
   И теперь все мистериархи бились в его сетях, сотканных из их собственного
отчаяния. Синистрад был прав. Выбора у них не было. Им ничего не оставалось,
как довериться ему,  потому  что  он  был  единственным,  кому  хватило  ума
рассчитать вперед и придумать, как можно вырваться из этого прекрасного ада.
   Пройдя на почетное место, Синистрад создал золотой помост, взошел на него
и сказал:
   - Показался эльфийский корабль. На нем летит мой сын. В согласии с нашими
планами я отправлюсь им навстречу и проведу корабль...
   - Мы не давали своего согласия на то, чтобы впускать под купол эльфийский
корабль! - перебила его одна из мистериархов. - Вы говорили, что  это  будет
всего лишь небольшая лодка, которой управляют  ваш  сын  и  его  бестолковый
слуга...
   - Мне пришлось внести изменения в свои планы, - ответил  Синистрад.  Губы
его, сложившись в тонкую линию, дрогнули в неприятной усмешке. - На ту лодку
напали эльфы, и она упала на Древлин. Но моему сыну удалось  захватить  этот
большой корабль. Мальчик околдовал их капитана. На борту  корабля  не  более
трех десятков эльфов, и маг среди них только один, к  тому  же,  разумеется,
довольно слабый. Мне кажется, мы сумеем управиться с ними, как вы думаете?
   - Да, когда-то это нам ничего не стоило бы, - ответила женщина. -  Каждый
из нас мог в одиночку справиться с тремя десятками эльфов.  Но  теперь...  -
Она умолкла и покачала головой.
   - Именно поэтому мы пустили в ход  нашу  магию  и  создали  иллюзии.  Они
устрашатся одного вида этого великолепного города. Так  что  не  волнуйтесь,
особых хлопот они нам не доставят.
   - Но почему бы не встретить их у тверди? Вы могли бы забрать вашего сына,
а их  отправить  восвояси,  -  сказал  пожилой  мистериарх,  которого  звали
Бальтазаром.
   - Потому что нам нужен их корабль, дурак вы этакий! - прошипел Синистрад,
явно  выведенный  из  терпения.  -  С  помощью  этого  корабля   мы   сможем
переправиться в Срединное царство. А иначе  нам  пришлось  бы  либо  строить
корабли самим, либо заклинать множество драконов.
   - Так что же мы сделаем с эльфами? - спросила женщина.
   Все посмотрели на Синистрада. Они знали ответ не хуже его, но не решались
сказать это сами.
   - Убьем, - ответил Синистрад,  не  задумываясь.  Наступило  оглушительное
молчание. Наконец пожилой мистериарх покачал головой:
   - Нет. В этом я участвовать не буду.
   - Ну почему же, Бальтазар?  Вы,  помнится,  уничтожили  немало  эльфов  в
Срединном царстве.
   - То была война. А это убийство.
   Стоявшие вокруг мистериархи загомонили. Большинство  соглашалось  с  ним.
Некоторые принялись спорить  со  старым  волшебником,  пытаясь  убедить  его
изменить свое мнение.
   - Синистрад прав, -  говорили  они.  -  Это  война!  Люди  испокон  веков
враждовали с эльфами. И, в конце концов, Синистрад хочет всего лишь  вернуть
нас домой!
   - Мне жаль вас! - вскричал Бальтазар. - Мне жаль вас всех!  Вы  говорите,
он ваш предводитель? О да, он ведет вас! Не  ведет,  а  водит  за  нос,  как
упитанных телят. А когда  ему  захочется  есть,  он  прирежет  вас  и  сытно
пообедает. Нет, увольте! Я уж лучше умру здесь, наверху, чем последую за ним
куда бы то ни было! И старый волшебник направился к двери.
   - Ну и умирай, старый пень! - проворчал Синистрад себе под нос. Несколько
магов хотели было остановить Бальтазара.
   - Оставьте его! Пусть уходит! - приказал Синистрад. -  Или,  может  быть,
кто-то еще хочет уйти вместе с ним?
   Он окинул взглядом зал, стягивая нити своей паутины. Но никто  больше  не
попытался вырваться. Те, кто раньше боролся с ним, теперь  так  ослабели  от
страха, что с радостью готовы были повиноваться Синистраду.
   - Вот и прекрасно. Я проведу эльфийский корабль через купол.  Я  доставлю
моего сына и его спутников в свой замок.
   Синистрад мог бы сказать мистериархам,  что  один  из  этих  спутников  -
профессиональный наемный убийца, который может взять кровь эльфов  на  себя,
оставив мистериархов чистенькими. Но Синистрад хотел ожесточить свой  народ,
заставить  их  опуститься  настолько   низко,   чтобы   они   беспрекословно
повиновались любому приказу.
   - Те, кто хотел научиться управлять эльфийским кораблем,  знают,  что  им
делать. Остальные пусть займутся поддержанием иллюзии.  Когда  придет  время
действовать, я дам сигнал.
   Он окинул взглядом побледневшие, угрюмые лица и улыбнулся, довольный тем,
что увидел.
   - Все идет по плану. И даже  лучше,  чем  я  рассчитывал.  С  моим  сыном
прибудут несколько спутников, которые могут оказаться нам полезны.  Один  из
них - гном из Нижнего царства. Эльфы  веками  жили  за  счет  труда  гномов.
Вполне вероятно, что мы сможем привлечь гегов, как  они  себя  называют,  на
свою сторону  и  заставить  их  начать  войну.  Другой  -  человек,  который
утверждает, что явился из царства, которое расположено еще ниже, чем  Нижнее
царство. До сих пор мы не подозревали, что под Нижним царством  есть  что-то
еще.  Его  вести  могут  оказаться  весьма   ценными   для   нас.   Раздался
одобрительный шум.
   - Мой сын привез сведения о том, что происходит в людских королевствах, и
о восстании среди эльфов. Все это очень  пригодится  нам,  когда  мы  начнем
войну. И, самое главное, он своими глазами видел  огромную  машину,  которую
построили  сартаны  в  Нижнем  царстве.  Быть  может,  нам  наконец  удастся
разгадать тайну так называемой Кикси-винси и использовать ее себе на пользу.
   Синистрад воздел руки благословляющим жестом:
   - Ступайте, господа! И знайте, что перед вами лежит весь мир,  ибо  скоро
Арианус будет наш!
   Собрание ответило восторженными криками. Большинство из них  были  вполне
искренними. Синистрад сошел с помоста, и помост тотчас исчез -  незачем  зря
тратить   магическую   силу.   Многие   останавливали   Синистрада,    чтобы
поблагодарить его или  спросить  о  чем-то,  уточнить  какие-нибудь  детали.
Некоторые вежливо осведомлялись, как его здоровье. Но о здоровье его супруги
не спрашивал никто. Иридаль уже десять лет не бывала на заседаниях - с  того
дня, как совет  проголосовал  за  план  Синистрада:  забрать  ее  ребенка  и
обменять его на принца. Членов совета  вполне  устраивало,  что  Иридаль  не
приходит на заседания. Им все еще было стыдно смотреть ей в глаза.
   Синистрад торопился. Поэтому он раздвинул толпу желавших поговорить с ним
и вышел из зала. Он послал  мысленный  приказ  дракону,  и  тот  прилетел  и
спустился у самого подножия лестницы. Он злобно посмотрел на мага, но все же
позволил оседлать себя. У дракона действительно не  было  выбора  -  он  был
опутан заклятием. В отличие от магов, которые стояли на пороге Зала  Совета.
Они подчинились Синистраду по доброй воле.

Глава 46
ТВЕРДЬ

   Yльфийский корабль неподвижно висел в разреженном  ледяном  воздухе.  Они
достигли пояса летающих айсбергов, именуемого твердью, и не решались  лететь
дальше. Самые большие айсберги были раз в десять больше корабля. Вокруг  них
вращались более мелкие. В воздухе  сверкали  мелкие  льдинки.  Айсберги  так
блестели на солнце, что глазам было больно. Путешественники понятия не имели
ни о том, какова толщина тверди, ни о том,  можно  ли  ее  обогнуть.  Никто,
кроме мистериархов и сартанов, не забирался так  высоко.  По  крайней  мере,
никто из тех, кто добирался  сюда,  не  вернулся,  чтобы  поведать  о  своем
путешествии. Карты чертили наугад, и теперь все видели, что  карты  неверны.
Никто не догадывался, что мистериархи прошли  скво