а своей груди  вот
это, - Бэйн протянул Альфреду листок бумаги.  -  Я  спросил  отца,  что  это
такое. И он сказал, что это руна. Руна исцеления.
   "Надо все отрицать. Рассмеяться. "Какое у вас богатое  воображение,  ваше
высочество! Вам это все  померещилось.  Вы,  должно  быть,  ударились  тогда
головой..." - И еще тот случай с  Хуго,  -  продолжал  Бэйн.  -  Я  дал  ему
лошадиную дозу отравы. Когда он рухнул на пол, он был мертв, это точно.  Так
же, как и я. Это вы вернули его к жизни!
   - Ну  что  вы,  ваше  высочество!  Будь  я  сартаном,  разве  я  стал  бы
зарабатывать на жизнь службой, пусть и  при  дворе?  Я  жил  бы  в  огромном
дворце, а вы, менши, сбегались бы ко мне толпами, падали к моим ногам и  без
конца просили о чем-то: "Дай мне то, дай мне  это,  возвысь  меня,  уничтожь
моего врага". И обещали бы все, что угодно, - кроме одного: оставить меня  в
покое.
   - Но теперь, когда я знаю, что вы сартан, вы должны мне помочь! И  прежде
всего надо убить моего отца.
   Бэйн сунул руку за пазуху и вытащил кинжал, который Альфред видел у Хуго.
   -  Смотрите!  Я  нашел  это  в  отцовском  столе.  Синистрад   собирается
отправиться в Нижнее царство, послать гегов на войну, починить  Кикси-винси,
выстроить острова в одну линию, и тогда все запасы воды окажутся у него  под
контролем. А так нечестно! Это я все придумал! Это я догадался, как работает
машина! А вы, Альфред, должны знать о ней  все  -  ведь  это  ваш  народ  ее
построил.
   Пес внимательно смотрел на Альфреда своими  умными  -  слишком  умными  -
глазами. Он, казалось, видел его насквозь. Все. Отрицать поздно. Он  упустил
свой шанс. Неудивительно: он всегда был ужасно нерасторопным. Вот потому его
мозг и завел привычку отключаться  при  виде  любой  опасности.  Он  не  мог
справиться с  постоянной  внутренней  борьбой.  Ему  все  время  приходилось
сдерживать инстинктивное стремление пустить  в  ход  свою  магическую  силу,
чтобы защитить себя и других, и в то же время  он  знал,  что  этого  делать
нельзя, ибо в нем могут опознать полубога. А он не хотел быть полубогом.
   - Я не могу помочь вам, ваше высочество. Я никого не убиваю.
   - Придется, Альфред. У вас нет выбора. Если вы не  согласитесь,  я  скажу
отцу, кто вы такой, и тогда он попытается использовать вас в своих целях.
   - Я откажусь, ваше высочество  -  Не  сможете!  Если  вы  откажетесь,  он
попытается вас убить. Тогда вам поневоле придется защищаться,  и  вы  убьете
его, потому что вы сильнее.
   - Нет, ваше высочество. Я  умру  сам.  Бэйн  с  изумлением  уставился  на
Альфреда. Вот этого он явно не ожидал.
   - Как? Но вы же сартан!
   - Ну и что? Мы тоже смертны. Только мы забыли об этом - а напрасно.
   Их убило отчаяние. То же самое отчаяние,  которое  он  испытывал  сейчас:
жуткая, невыносимая печаль. Они осмелились думать и действовать как  боги  и
перестали внимать истине Мир менялся к худшему - с точки зрения сартанов,  -
и они присвоили себе право решать,  каким  он  должен  быть,  и  действовать
соответственно. Но как только они исправляли одно, тут же  портилось  что-то
другое, и приходилось бросать все и латать новую дыру, но от  этого  тут  же
ломалось что-нибудь еще... И скоро этот труд оказался им  не  по  силам:  их
было слишком мало.  Лишь  тогда  они  поняли,  что  вмешивались  в  то,  что
следовало оставить в покое. Но было уже поздно.
   - Я умру, - повторил Альфред.
   Пес встал, подошел к Альфреду и положил голову  ему  на  колени.  Альфред
медленно, нерешительно протянул руку, коснулся головы  пса  и  почувствовал,
какой он теплый и какая шелковистая у него шерсть.
   "Что-то теперь делает твой хозяин? Что подумал Эпло,  узнав,  что  в  его
руках оказался старинный, извечный враг его народа? А, что гадать  зря!  Все
зависит от того, зачем Эпло явился в этот мир".
   Камергер улыбнулся, к великому изумлению и гневу  Бэйна.  Интересно,  что
подумал бы Синистрад, если бы узнал, что у него в  замке  гостят  целых  два
полубога?
   - Может, вы, Альфред, и готовы умереть, - сказал вдруг  Бэйн  с  коварной
улыбочкой. - А как насчет наших друзей - гега, Хуго, Эпло?
   Услышав имя хозяина, пес завилял пушистым хвостом.
   Бэйн подошел к камергеру и взял его за плечо.
   - Когда я скажу отцу, кто вы такой, и докажу, что это правда,  он  тотчас
поймет, так же как и я, что остальные нам не понадобятся. Нам не понадобятся
эльфы с их кораблем, потому что вы с помощью своей магии  сможете  перенести
нас куда угодно. Нам не понадобится Лимбек, потому что вы и без него сумеете
заставить гегов идти на войну. Эпло нам тоже не понадобится - он нам  вообще
не нужен. Собаку я себе возьму. И Хуго нам не понадобится.  Отец  не  станет
убивать вас, Альфред! Он будет управлять вами, угрожая  убить  их!  Так  что
умереть вы не сможете!
   "Да, это правда. И Синистраду, несомненно,  это  тоже  придет  в  голову.
Заложники... Все они станут заложниками. Но что я могу сделать, чтобы спасти
их? Пойти на убийство?" - А самое замечательное, - хихикнул Бэйн, - это  то,
что в конце концов отец нам тоже не понадобится!
   "Вот и меня  настигло  древнее  проклятие  сартанов.  Быть  может,  этому
мальчику было предназначено умереть. И  если  бы  я  позволил  ему  умереть,
ничего этого не случилось бы. Надо же мне  было  вмешаться!  Я  снова  решил
изобразить из себя бога. Я вообразил, что в этом ребенке есть добро, что  он
может измениться - благодаря мне! Я думал, что я сумею спасти его! Я, я,  я!
Все мы, сартаны, думали только о себе! Мы хотели перекроить мир по образу  и
подобию самих себя. А может быть, он был задуман  совсем  иначе..."  Альфред
бережно отодвинул пса, встал и вышел на середину комнаты. Он поднял  руки  и
закружился в торжественном и удивительно грациозном для его неуклюжего  тела
танце.
   - Альфред! Что вы делаете, черт возьми?
   - Я ухожу,  ваше  высочество,  -  ответил  Альфред.  Воздух  вокруг  него
задрожал и замерцал. Альфред чертил в воздухе руны и повторял их  в  фигурах
танца. Бэйн разинул рот.
   - Вы не можете уйти! - выдохнул он. Он бросился к  Альфреду  и  попытался
удержать его, но магическая стена, которую возвел вокруг себя Альфред,  была
уже слишком  прочной.  Когда  Бэйн  коснулся  ее,  раздался  треск,  мальчик
вскрикнул и отдернул обожженные пальцы.
   - Вы не можете оставить меня! Никто не может оставить меня, если я  этого
не хочу!
   - На меня ваши чары не действуют, Бэйн, - сказал Альфред  чуть  печально.
Его тело начало растворяться в воздухе. - И никогда не действовали.
   И тут мимо Бэйна пролетел большой  комок  шерсти.  Пес  пробил  мерцающую
стену и оказался рядом с Альфредом. Он крепко вцепился в штанину Альфреда.
   На полупрозрачном лице Альфреда появилось крайнее изумление. Он  отчаянно
рванулся, пытаясь высвободиться из зубов собаки.
   Пес ухмыльнулся. Он словно бы принял это за веселую игру. Он  еще  крепче
вцепился в штанину и принялся  игриво  рычать  и  тянуть.  Альфред  рванулся
сильнее.   Его    тело    прекратило    растворяться    и    снова    начало
материализовываться. Камергер крутился на месте, просил и умолял,  грозил  и
ругался. Пес крутился вокруг него,  расставив  лапы,  скользя  по  каменному
полу, крепко держа Альфреда.
   Дверь комнаты распахнулась. Пес оглянулся и бешено  завилял  хвостом,  но
Альфреда не выпустил.
   - Решил удрать, а нас бросить, да,  сартан?  -  поинтересовался  Эпло.  -
Совсем как в старые добрые времена!

Глава 55
ЧЕРНЫЙ ЗАМОК, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

   Eимбек в своей комнате наконец поднес перо к бумаге.
   "Народ мой!" - начал он.

***

   Эпло много лет представлял себе, как он встретится с сартаном, с одним из
тех, кто запер его народ в аду, именуемом Лабиринтом. Он знал, что  будет  в
гневе, но не представлял себе,  до  какой  степени  он  будет  разъярен.  Он
смотрел на него, на этого Альфреда, этого сартана, и  видел  нападающего  на
него хаодина, видел истерзанное тело своего пса, трупы своих родителей...
   Ему вдруг стало трудно дышать. Он задыхался. Перед глазами плыли какие-то
пятна, застилавшие взор. Эпло пришлось зажмуриться и перевести дыхание.
   - Снова удрать хотел! - Он хватал ртом воздух, как рыба на песке.  -  Как
тогда, когда вы, тюремщики, бросили нас умирать в застенке!
   Эпло  выдавил  последнее  слово  сквозь  стиснутые   зубы.   Он   вскинул
перевязанные руки, словно орлиные когти, нависая над Альфредом. Лицо сартана
казалось окутанным огненным ореолом. Пусть только он улыбнется, пусть только
попробует! Эпло убьет его! Он забыл о  повелителе,  о  его  наставлениях,  о
своем задании - обо всем на свете. Гнев душил его.
   Но Альфред не улыбнулся. Он не побледнел, не  шевельнулся,  не  попытался
защититься. Морщины на усталом лице углубились, добрые  глаза  потемнели  от
печали.
   - Тюремщики не ушли, - сказал он. - Тюремщики умерли.
   Эпло почувствовал, как пес ткнулся носом ему в колено. Он  изо  всех  сил
вцепился в мягкую шерсть. Пес озабоченно  заглянул  ему  в  глаза,  прижался
теснее и тихонько заскулил. Эпло стало легче дышать, багровая  пелена  перед
глазами рассеялась, он вновь обрел способность рассуждать здраво.
   - Ладно, все в порядке, - сказал Эпло, судорожно переводя дыхание. -  Все
в порядке.
   - Значит, Альфред не уходит? - спросил Бэйн.
   - Нет, он не уйдет, - сказал Эпло. - По крайней мере, до тех пор, пока  я
не буду готов.
   Овладев собой, патрин снова взглянул  в  лицо  capтану.  Лицо  Эпло  было
спокойным, на нем играла его  обычная  улыбка.  Он  медленно  потирал  руки,
сдвигая повязки.
   - Умерли? Не верю.
   Альфред нерешительно облизнул губы.
   - Так что, ваш народ все это время провел в этом... в этом месте?
   - Разумеется. Вам ли этого не знать! Ведь это вы сами так задумали!

***

   Лимбек не слышал того, что происходило за две двери от  его  комнаты.  Он
продолжал писать:
   "Народ мой! Я побывал в царствах небесных. Я видел те  земли,  которые  в
наших легендах называются раем. И это действительно рай. И все  же  не  рай.
Эти земли прекрасны. Они богаты - невообразимо богаты. Там целый день светит
солнце. Над головой сверкает твердь. Дожди там тихие и  приятные  -  там  не
бывает яростных бурь, как у нас. По ночам их укрывают ласковые  тени  Владык
Ночи. Они живут в домах, а не  в  заброшенных  частях  машины.  У  них  есть
крылатые корабли, которые летают по воздуху. Они приручили крылатых  зверей,
которые носят их куда угодно. И все это есть у них благодаря нам.
   Они лгали нам. Они говорили, что они боги и мы должны  работать  на  них.
Они обещали, что, если мы будем работать хорошо, они сочтут нас достойными и
заберут к себе в небеса. Но они даже не собирались исполнять это обещание".

***

   - Неправда! - воскликнул Альфред. - Поверьте, мы не хотели этого! И  я...
мы не знали, что вы все еще там! Вас отправили туда ненадолго, на  несколько
десятков лет, на пару поколений...
   - На тысячи лет, на сотню поколений - поколений тех, кому удалось выжить!
А где были вы? Что произошло?
   - Мы... у нас были свои проблемы. - Альфред опустил взгляд.
   - Примите мои глубочайшие соболезнования! Альфред вскинул голову,  увидел
усмешку патрина, вздохнул и отвернулся.
   - Вы пойдете со мной, - сказал Эпло. - Я покажу вам тот  ад,  который  вы
создали! И скорее всего мой повелитель захочет лично расспросить  вас.  Вряд
ли он поверит, что "тюремщики умерли". Я этому тоже не верю.
   - Ваш повелитель?
   - Это великий человек, могущественнейший из нашего народа. У  него  много
очень интересных замыслов, и я думаю, что он с удовольствием поделится ими с
вами.
   - Так вот зачем вы здесь! - сказал Альфред.  -  Выполняете  его  замыслы?
Нет, я не пойду с вами. По доброй воле - не пойду. - Сартан покачал головой,
в глазах у него сверкнул огонь.
   - Тогда я применю силу. И с превеликим удовольствием!
   - Не сомневаюсь. Но если вы хотите скрыть свое присутствие в этом мире, -
Альфред посмотрел на забинтованные руки Эпло, -  вам  не  стоит  вступать  в
поединок со мной. Вы же знаете, что подобного сражения  втихомолку  провести
не удастся. Маги этого  мира  могущественны  и  искусны.  У  них  существуют
легенды о Вратах Смерти. Многие, такие, как  Синистрад  или  даже  вот  этот
мальчик, - Альфред погладил Бэйна по голове, - могут догадаться о  том,  что
произошло, и примутся искать путь в новый, чудный мир. Готов ли к этому  ваш
повелитель?
   - Повелитель? Какой повелитель? - вмешался Бэйн. -  Послушайте,  Альфред!
Никто из нас не отправится никуда, пока мой отец жив!
   Они даже не посмотрели на него. Вот всегда так! Взрослые  опять  занялись
своими делами, а про него забыли!

   "Но наконец наши глаза открылись! Наконец мы можем видеть правду".
   Eимбек сдвинул повыше мешавшие ему очки.
   "И правда в том, что они нам больше не нужны!"

   - Не нужны вы мне! - выпалил Бэйн. - Не хотите помогать - ну и  не  надо.
Сам обойдусь.
   Он сунул руку за пазуху, достал кинжал Хуго и с восхищением оглядел  его,
проведя пальцами по клинку, исписанному рунами.
   - Пошли, - сказал он псу, стоявшему рядом с Эпло. - Идем со мной!
   Пес посмотрел на мальчика, вильнул хвостом, но остался на месте.
   - Ну идем! - умоляюще сказал Бэйн. - Хороший песик!
   Пес склонил голову набок, посмотрел на  Эпло,  вопросительно  поскулил  и
потрогал его лапой. Но патрин был слишком занят сартаном  и  оттолкнул  пса.
Пес вздохнул, еще раз взглянул на  хозяина,  опустил  уши,  поджал  хвост  и
поплелся за Бэйном.
   Мальчик сунул кинжал за пояс и погладил пса по голове.
   - Хороший, хороший! Ну, идем.

***

   "И в заключение..." Лимбек  запнулся.  Рука  у  него  дрожала,  в  глазах
потемнело. На бумагу упала клякса.  Гег  сдвинул  очки  с  макушки  на  нос,
выпрямился и долго сидел неподвижно, глядя на чистое место в конце страницы,
там, где должен был быть записан конец речи.
   - Можете ли вы позволить себе сражаться со  мной?  -  настойчиво  спросил
Альфред.
   - Не думаю, что вы сможете сражаться, - сказал Эпло. - По-моему, вы такой
слабак... Этот парень, которому вы подтираете сопли, и то...
   - Кстати! - Альфред оглянулся, ища Бэйна. - Где же он?
   Эпло нетерпеливо махнул рукой.
   - Ушел куда-нибудь. Не пытайтесь...
   - Я и не пытаюсь! Вы слышали, о чем он меня просил? У него был кинжал! Он
пошел убивать своего отца! Я должен помешать...
   - Ничего вы не должны! - Эпло поймал Альфреда  за  руку.  -  Пусть  менши
режут друг друга сколько угодно. Нас это не касается.
   - Вы уверены, что вас это не касается? -  Альфред  посмотрел  на  патрина
странным изучающим взглядом.
   - Сейчас уж точно! Меня интересует только предводитель  гегов,  а  Лимбек
спокойно сидит у себя в комнате.
   - А где ваш пес? - спросил Альфред.

***

   "Народ мой, - тщательно вывел Лимбек, - мы должны начать войну".
   Ну, вот и все. Гег сдернул очки, бросил их на стол, уронил голову на руки
и заплакал.

Глава 56
ЧЕРНЫЙ ЗАМОК, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

   Nинистрад с Хуго сидели в кабинете мистериарха. Время шло  к  полудню.  В
хрустальное окно струился солнечный свет. За  окном,  над  туманами,  парили
шпили города Новая Надежда  -  хотя,  судя  по  тому,  что  рассказала  Хуго
Иридаль, этот город вернее было бы назвать Утраченной Надеждой.  "Интересно,
- подумал Хуго, - эти дома что, нарочно мне показывают?" Снаружи, у подножия
замка, дремал ртутень.
   - Давайте подумаем, как будет лучше, - говорил Синистрад,  постукивая  по
столу своими паучьими пальцами. - Мы  отправим  мальчика  обратно  на  Джерн
Волькайн на эльфийском корабле - разумеется, позаботившись о том, чтобы люди
его заметили. После этого, когда обнаружится, что Стефан и  Анна  мертвы,  в
этом обвинят эльфов. Бэйн что-нибудь наплетет им про то,  что  его  взяли  в
плен, он бежал, эльфы  преследовали  его  и  убили  его  любящих  родителей,
которые пытались спасти его. Я  полагаю,  вы  сумеете  устроить  так,  чтобы
убийство приписали эльфам?
   Воздух вокруг Хуго пришел в движение, словно  на  него  повеяло  холодным
ветром и чьи-то ледяные пальцы коснулись его плеча. Иридаль  пустила  в  ход
свою магию. Она здесь. Она слушает.
   - Нет ничего проще. Мальчик мне поможет? - спросил Хуго,  напрягшись,  но
стараясь выглядеть спокойным. Что она будет делать теперь, взглянув  в  лицо
неопровержимой истине? - Он, по-моему, не в восторге от всего этого.
   - Поможет. Я дам ему понять, что это пойдет ему на пользу. Как только  он
поймет, что из этого можно извлечь выгоду,  он  охотно  согласится.  Мальчик
честолюбив. И есть с чего. Он ведь все-таки мой сын!
   Иридаль незримо стояла за спиной у  Хуго,  смотрела  и  слушала.  Она  не
удивилась и не возмутилась, услышав, что Синистрад обсуждает план  убийства.
Ее разум и чувства словно онемели. "И зачем только я пришла сюда? - спросила
она себя. - Что я могу сделать? Ему уже ничем не поможешь. И  мне  тоже.  Но
Бэйн... Как говорили древние? "И маленький ребенок поведет их  за  собой..."
Да, для него еще есть надежда. Он мал и невинен. Быть может, когда-нибудь он
спасет нас..." - А, отец, вот ты где!
   Бэйн вошел в кабинет, не обратив ни малейшего внимания на грозный  взгляд
Синистрада. Щеки у мальчика горели, и весь он словно светился. Глаза у  него
лихорадочно блестели. За Бэйном, стуча когтями по каменным плитам, шел  пес.
Вид у пса был очень несчастный. Он  умоляюще  посмотрел  на  Хуго,  а  потом
перевел взгляд за спину Хуго, туда, где стояла Иридаль, и посмотрел  на  нее
так пристально, что Иридаль на  миг  испугалась,  что  заклятие  невидимости
перестало действовать.
   Хуго заерзал в кресле. Бэйн явно что-то замышляет. И, судя по ангельскому
выражению на физиономии, ничего хорошего.
   - Уйди, Бэйн, - сказал Синистрад. - Я занят.
   - Нет, отец. Я знаю, чем вы заняты. Ты хочешь отослать  меня  обратно  на
Волькараны, да? Папа, пожалуйста, не отсылай меня!  -  Голос  мальчика  стал
нежным и сладким, как мед. - Я туда не хочу! Меня там никто  не  любит.  Мне
одиноко. Я хочу остаться с тобой. Ты меня будешь мг.гни учить. Помнишь,  как
ты учил меня летать? Я расскажу тебе все про  эту  большую  машину,  я  тебя
познакомлю с верховным головарем...
   - Прекрати скулить! - Синистрад встал и, шурша одеянием, подошел к  сыну.
- Ты ведь хочешь, чтобы я был доволен тобой, не так ли, Бэйн?
   - Да, отец... - Мальчик запнулся. - Хочу!  Больше  всего  на  свете!  Вот
потому-то я и прошу, чтобы ты позволил мне остаться.  Разве  ты  не  хочешь,
чтобы я был рядом с тобой? Ведь ты меня ради этого и привез сюда!
   - Ба! Что за глупости! Я привез тебя домой, чтобы мы могли пустить в  ход
вторую часть нашего плана. Кое-что изменилось, но все к лучшему. Что  же  до
тебя, Бэйн, то до тех пор, пока ты мой сын, ты будешь делать то, что я  тебе
скажу. А теперь оставь нас. Я пошлю за тобой позже.
   И Синистрад повернулся к  мальчику  спиной.  Бэйн  нехорошо  улыбнулся  и
выхватил из-за пазухи кинжал:
   - Ну, в таком случае тебе недолго осталось быть моим отцом!
   - Да как ты смеешь!.. - Синистрад развернулся, увидел в руке сына  кинжал
и ахнул. Мистериарх  побелел  от  ярости  и  воздел  правую  руку,  готовясь
произнести заклинание, которое должно было испепелить мальчика на  месте.  -
Ничего, я успею зачать новых сыновей!
   Тут пес прыгнул и сбил мальчика с ног. Бэйн выронил кинжал.
   На Синистрада обрушился удар, чьи-то невидимые руки вцепились в его руку.
Разъяренный маг схватил Иридаль. Пока она отбивалась, чары невидимости спали
с нее, и муж увидел ее.
   Хуго был уже на ногах. Он подхватил с пола свой кинжал  и  ждал  удобного
случая. Он освободит и ее, и ее сына.
   Тело волшебника вспыхнуло голубой молнией. Иридаль  отшвырнуло  к  стене.
Синистрад обернулся к сыну и обнаружил, что  над  ним  стоит  пес  и  рычит,
ощетинившись и скаля зубы.
   И тут Хуго нанес удар, глубоко всадив кинжал в тело мага. Синистрад взвыл
от боли и  ярости.  Убийца  вырвал  кинжал.  Тело  ми