зера.
   Над раскаленной лавой вздымался дракон - огромная голова на длинной  шее,
верхняя часть тела и заостренный конец хвоста. Голова и шея его были черными
- чернее тьмы, что мы оставили позади, той тьмы,  которая  навеки  поглотила
Кэйрн Телест. Глаза твари горели яростным багровым  огнем;  в  пасти  дракон
держал  конвульсивно  дергающееся  тело  солдата.  С  ужасом  увидели  мы  с
Эдмундом, как чудовищное существо разжимает  челюсти,  и  человек  падает  -
падает в кипящую лаву.
   Солдаты еще пытались сражаться с этим порождением огня и тьмы, в отчаянии
своем не понимая, сколь жалко и бессильно перед этой силой их оружие. Одного
за другим дракон хватал их - один за другим они  падали  в  огненное  озеро,
покуда на берегу не осталось лишь одно тело - недвижное тело короля. Когда в
раскаленной лаве исчез последний солдат, дракон обратил горящий взгляд к нам
с Эдмундом. Несколько бесконечных мгновений он смотрел на нас.
   Я готов поклясться, что я услышал слова; позже Эдмунд признался мне,  что
он тоже слышал их:
   "Вы заплатили свою цену. Теперь вы можете продолжать путь".
   Багровые глаза закрылись, черная голова скользнула вниз - дракон  скрылся
в огне.
   Не знаю, действительно ли я слышал голос огненного дракона, или это  лишь
показалось мне, но что-то внутри меня подсказывало, что  теперь  мы  были  в
безопасности, что дракон не вернется. Я снял  заклятие,  и  Эдмунд  бросился
прочь из туннеля прежде, чем я мог хотя  бы  попытаться  остановить  его.  Я
поспешил следом, опасливо поглядывая на бурлящее озеро.
   Никаких следов дракона.
   Принц добежал до своего отца и заключил его недвижное тело в объятия.
   Король был мертв, и смерть, которую он принял, была  страшной.  В  животе
его зияла страшная рана, должно быть, нанесенная ударом драконьего хвоста. Я
помог Эдмунду перенести тело его отца назад в туннель; как  оказалось,  люди
все еще жались к стенам в дальнем конце пещеры, не решаясь подойти  ближе  к
озеру.
   Я не винил их. Я бы и сам предпочел не приближаться к нему,  если  бы  не
слышал голос и не знал, что ему можно доверять. Дракон взял свою цену  -  он
отомстил и более не собирался нападать на нас.
   Предвижу, что Эдмунду будет тяжело убедить своих людей в том,  что  берег
Озера Горящего Камня ныне безопасен. Но знаю также, что в конце  концов  ему
это удастся: люди Кэйрн Телест любят его и доверяют ему.  Теперь,  хочет  он
этого или нет, Эдмунд станет их королем.
   Нам нужен король. Как только мы минуем озеро, мы вступим на  земли  Кэйрн
Некрос. Эдмунд полагает, что там мы встретим друзей. К прискорбию  моему,  я
считаю, что там мы встретим только врагов.
   ...На этом я и решил окончить мое повествование.  У  меня  осталось  лишь
несколько листов драгоценной бумаги; как мне кажется, именно сейчас и  нужно
прекратить записи - со смертью старого  короля  Кэйрн  Телест  и  коронацией
нового. Хотелось бы мне обладать даром предвидения -  видеть  и  знать,  что
готовит нам будущее,  но  даже  магическая  сила  древних  не  позволяла  им
заглядывать в грядущее...
   Быть может, так оно и должно  быть.  Знать  будущее  значит  лишить  себя
надежды. А надежда - это все, что еще осталось у нас.
   Эдмунд поведет свой народ. Но если мне все же удастся переубедить  его  -
не в Кэйрн Некрос. Кто знает? Быть может, следующий том моих  записок  будет
называться "Путешествие Через Врата Смерти".
   Балтазар, королевский некромант.

Глава 7
НЕКСУС

   Эпло придирчиво осмотрел свой корабль от носа до кормы -  длинное  судно,
на носу украшенное головой дракона: корпус, мачты, крылья и паруса.  Корабль
трижды проходил через Врата Смерти, однако же особых повреждений на  нем  не
наблюдалось; те же, какие все же удалось найти Эпло, были нанесены титанами,
ужасающими гигантами с Приана.
   - Ну, что  ты  думаешь,  малыш?  -  проговорил  Эпло,  наклоняясь,  чтобы
потрепать уши огромного черного  пса  совершенно  неописуемого  вида,  молча
следовавшего за своим хозяином. - Думаешь, все готово к  путешествию?  И  мы
готовы, а, пес?
   Он шутливо  потянул  могучего  зверя  за  шелковистое  ухо.  Пес  замахал
пушистым  хвостом.  Умные,  почти  человеческие  глаза,  и   без   того   не
отрывавшиеся от лица хозяина, засияли удовольствием и радостью.
   - Повелитель говорит... - Эпло шагнул вперед  и  коснулся  рукой  знаков,
выжженных и вырезанных на бортах корабля, - что  эти  руны  защитят  нас  от
воздействия любой энергии. Ничто не сможет проникнуть на корабль и повредить
нам. Мы будем в не меньшей безопасности, чем дитя во чреве матери. В большей
безопасности, - тут лицо Эпло омрачилось, - чем любой ребенок,  рожденный  в
Лабиринте.
   Он погладил  пальцами  переплетение  рун,  читая  про  себя  слова  силы,
отыскивая  малейшую  возможную  ошибку  или  не  правильность.  Взгляд   его
скользнул вперед и вверх, к драконьей голове на носу корабля. Яростные глаза
дракона были устремлены вперед, словно он уже  видел  вдалеке  ожидающую  их
цель.
   - Магия защищает нас, - продолжал Эпло разговор, который правильнее  было
бы назвать монологом - пес не был способен отвечать ему.  -  Магия  окружает
нас. В этот раз я не сдамся. Я хочу видеть своими глазами,  как  мы  пройдем
через Врата Смерти!
   Пес зевнул, сел и  принялся  так  яростно  чесаться,  что  чуть  было  не
повалился на палубу. Патрин с некоторым  раздражением  взглянул  на  черного
зверя.
   - Как же, интересует тебя это! - обвиняющим тоном проговорил Эпло.
   Услышав упрек в голосе  любимого  хозяина,  пес  склонил  голову,  словно
пытался проникнуть в смысл сказанного человеком. Однако  же  шкура  чесалась
жутко: это мешало сосредоточиться.
   Фыркнув, Эпло поднялся на борт корабля и прошелся по  верхней  палубе,  в
последний раз проверяя готовность корабля к путешествию.
   Корабль  был  построен  эльфами  мира  воздуха,  Ариануса.  Он  напоминал
драконов, которыми эльфы восхищались, но которых никогда не могли приручить.
Нос корабля был украшен драконьей  головой,  "грудью"  дракона  был  мостик,
"телом" - корпус корабля, руль напоминал хвост  чудовищного  ящера.  Крылья,
сделанные из шкуры и чешуи настоящих драконов, были призваны  нести  корабль
среди воздушных потоков этого удивительного мира. Рабы (как правило, люди) и
эльфийские чары поддерживали подобные корабли "на  плаву",  если  так  можно
выразиться.
   Корабль  был  подарком  Эпло  от  благодарного   капитана-эльфа.   Патрин
перестроил корабль так, чтобы тот  отвечал  его  собственным  нуждам  -  его
собственный корабль потерпел  крушение  в  первом  путешествии  через  Врата
Смерти. Огромному кораблю-дракону больше не нужна  была  команда,  не  нужны
были чародеи, чтобы управлять им, или рабы, чтобы приводить его в  движение.
Эпло один был теперь и капитаном,  и  командой.  И  единственным  пассажиром
корабля был пес.
   Пес,  справившийся  наконец  с  донимавшим  его  зудом,  затрусил  позади
хозяина, явно надеясь на то, что долгий утомительный осмотр корабля близится
к концу. Зверю нравились полеты. Большую  часть  воздушных  путешествий  пес
проводил,  прижавшись  мордой  к  иллюминатору,  высунув  язык  и  помахивая
хвостом: на стекле после этого оставались влажные отпечатки  его  носа.  Пес
мечтал поскорее  отправиться  в  дорогу  -  как  и  его  хозяин.  В  прежних
путешествиях через Врата Смерти Эпло открыл для себя два восхитительно новых
мира и не сомневался, что  это  новое  путешествие  подарит  ему  не  меньше
впечатлений.
   - Успокойся, малыш, - ласково сказал он, потрепав голову пса. - Сейчас мы
отправимся.
   Патрин стоял на верхней палубе под обвисшим  тяжелыми  складками  главным
парусом и смотрел на Нексус - на свою родную землю.
   Каждый раз, когда ему приходилось покидать город, сердце  его  сжималось.
Он считал себя жестким, тренированным и не  подверженным  импульсам  чувств,
однако же всякий раз, прощаясь с Нексусом, он  не  мог  сдержать  непрошеных
слез. Нексус был прекрасен, но Эпло видел немало земель не менее чудесных  и
красивых и никогда не раскисал настолько, чтобы  плакать,  как  ребенок  или
женщина, расставаясь с ними! Быть может, дело было в  том,  что  Нексус  был
особенным городом; мир сумерек, где всегда был рассвет или вечер,  где  ночи
были не темными, а серебристыми от лунного света. В Нексусе не  было  ничего
жестокого или жесткого, не было никаких крайностей - если, конечно, говорить
о городе, а не о тех, кто жил в нем. Ибо народ Нексуса вышел из Лабиринта  -
из мира-тюрьмы, из мира, наполненного невероятным, неописуемым  ужасом.  Те,
что выжили в Лабиринте и смогли бежать из него, пришли в  Нексус.  И  мирная
красота этого места была для них словно ласковые объятия  матери,  утешающей
напуганного страшным сном ребенка.
   Эпло стоял на палубе своего летучего корабля и смотрел на  зеленые  поля,
на высокие травы земли, в которой правил владыка Нексуса.  Патрин  вспомнил,
как впервые поднялся с постели, не зная  даже,  каким  чудом  попал  туда  -
измученный, полумертвый после тех испытаний, которые ему пришлось  пройти  в
Лабиринте. Он тогда подошел к окну и увидел эту землю.  И  впервые  в  жизни
познал покой и мир.
   Каждый раз,  бросая  взгляд  через  окно  на  землю  своей  родины,  Эпло
вспоминал это  мгновение.  Каждый  раз,  вспоминая  свою  первую  встречу  с
Нексусом, он благословлял и благодарил в  душе  своего  Повелителя,  владыку
Нексуса  -  того,  кто  спас  его.  Каждый  раз,  благословляя  имя   своего
Повелителя, Эпло проклинал сартанов - тех  полубогов,  которые  заперли  его
народ в жестоком мире-темнице.  И  всякий  раз,  вспоминая  о  сартанах,  он
клялся, что отомстит.
   Пес, видя, что они вовсе не собираются отбыть  немедленно,  хлопнулся  на
палубу и улегся там, положив морду на лапы и терпеливо ожидая. Эпло  тряхнул
головой, отгоняя воспоминания, шагнул вперед - и едва не споткнулся, налетев
на пса. Тот вскочил, возмущенно и изумленно взвизгнув.
   - Ну-ну, старина, прости. В следующий раз не путайся у меня  под  ногами,
ладно?
   Эпло развернулся, намереваясь спуститься в трюм, но замер, ощутив, как по
миру, окружавшему его, прошла зыбь.
   Зыбь. По-другому описать это было невозможно. Эпло никогда  не  испытывал
ничего подобного этому странному ощущению. Движение началось где-то  глубоко
внизу, под ним - быть может, в самом сердце мира; зыбь поднималась все выше,
расходилась волнами, но не в стороны, как при сотрясении,  а  вверх;  дрожь,
шедшая от земли, передавалась кораблю и телу Эпло, захватывала его ступни  -
колени - тело - голову...
   И весь мир вокруг него казался искаженным. На краткий миг  Эпло  перестал
воспринимать очертания предметов, перестал ориентироваться  в  пространстве.
Он был словно тончайшим листком, расплющенным между плоским небом и  плоской
землей. И сквозь него, сквозь землю и небо шла все та же зыбь, все плавилось
и расплывалось в ней.
   Все, кроме пса.
   Пес исчез.
   Странное чувство покинуло Эпло так же стремительно, как и  появилось.  Он
упал на четвереньки. Голова у него кружилась, он все еще слабо  ощущал  свое
тело, к тому же на него накатила почти неодолимая  тошнота.  Казалось,  зыбь
выжала из его легких весь  воздух  до  последней  молекулы.  Эпло  судорожно
вздохнул, пытаясь расправить грудь. Когда наконец патрин совладал с собой  и
снова обрел способность дышать, он огляделся по  сторонам,  пытаясь  понять,
что же было причиной столь пугающего происшествия.
   Пес вернулся, встал перед ним и посмотрел на хозяина с упреком.
   - Это не моя вина, приятель, - проговорил Эпло, настороженно озираясь  по
сторонам.
   Нексус поблескивал в покое сумерек, словно гигантская  жемчужина.  Слышен
был только тихий шепот листьев под ветром. Эпло присмотрелся.  Века  и  века
эти деревья возносились в небо стройными колоннами, ни один шквал не мог  бы
согнуть их - и все же всего несколько мгновений назад Эпло  видел,  как  они
колышутся, подобно пшеничным колосьям под ветром. Он не слышал ни шороха, не
видел и тени какого-либо движения - и уже само по  себе  это  было  странно.
Перед появлением зыби он скорее почувствовал, чем  услышал  какие-то  звуки,
голоса животных - но сейчас они умолкли... В страхе? В почтении?..
   Эпло чувствовал странное нежелание двигаться. Ему казалось, что стоит ему
сделать хоть шаг, хоть полшага - и жутковатое ощущение зыбкого мира вернется
снова. Ему пришлось заставить себя пройтись  по  палубе.  Внутренне  он  был
готов к тому, что снова окажется распластанным между землей и небом,  словно
между страницами в старинном фолианте. Он взглянул за борт на зеленый луг...
   Ничего.
   Он смотрел на дом своего Повелителя -  великолепное  здание  с  огромными
ясными окнами. Владыка Нексуса жил здесь один - если,  конечно,  не  считать
Эпло, да и  тот  бывал  здесь  только  изредка.  Сегодня  обиталище  Владыки
пустовало. Повелитель снова отправился на бесконечную битву, которую он  вел
с Лабиринтом.
   Ничего. Никого.
   - Может, мне просто показалось, - пробормотал Эпло.
   Он вытер холодный пот, капельками выступивший над верхней губой, невольно
отметив, что его рука дрожит. Взглянув  на  вытатуированные  на  коже  руны,
патрин увидел, что они светятся бледно-голубым светом - едва  заметно.  Эпло
поспешно закатал рукав, успев заметить, как исчезает окружающий руку голубой
свет. То же происходило и с рунами на его груди.
   - Значит, не показалось, - с облегчением проговорил он.  Тело  отозвалось
на все происшедшее  независимо  от  его  воли  -  магия  пробудилась,  чтобы
защитить сто... но от чего? Он ощущал во рту привкус  железа  -  или  крови.
Закашлялся, сплюнул и, развернувшись, снова зашагал по палубе.  Страх  исчез
вместе с бледным сиянием рун. В душе его остались только гнев и отчаяние.
   Зыбь шла вовсе не изнутри корабля. Эпло видел, как  она  проходит  сквозь
корпус корабля, сквозь его тело, землю, деревья, дом, небо... Он поспешил на
капитанский мостик. Рулевой камень - покрытая рунами сфера,  которой  Патрин
пользовался,  чтобы  управлять  судном,  -  по-прежнему   стоял   на   своем
пьедестале. Камень был темным и холодным и светился не больше,  чем  обычный
булыжник на дороге.
   Эпло смотрел на камень в гневе, причин  которому  не  мог  найти  и  сам:
должно быть, в какой-то мере он надеялся, что все это произошло из-за камня.
Он смотрел вокруг, и мозг его  отмечал  все,  что  видели  глаза:  аккуратно
свернутая бухта каната; бочонки с вином,  водой  и  пищей;  "смена  одежды";
судовой журнал... Камень был единственным магическим предметом на борту.
   Он очистил корабль от малейших следов пребывания меншей  <Менш  -  слово,
используемое сартанами и патринами применительно к  "низшим"  расам:  людям,
эльфам и гномам> - эльфов, людей,  гнома  и  сумасшедшего  старого  колдуна,
которые были  пассажирами  его  корабля  в  том  злосчастном  путешествии  к
Эльфийской Звезде. Несомненно, титаны уже убили их всех. Так что  дело  было
не в них.
   Патрин стоял на капитанском мостике, невидящими глазами глядя на  камень;
мысли его метались в мозгу,  как  мыши  в  ловушке,  принюхивались,  скребли
коготками в бесконечных и бесполезных поисках выхода. Воспоминания о  меншах
Приана сменялись воспоминаниями о меншах  Ариануса,  а  это  заставило  Эпло
вспомнить о сартане, которого он встретил на Арианусе. О сартане, чей  разум
был не менее неуклюжим, чем его большие, тяжело ступающие ноги.
   И ни в одном из этих воспоминаний ничего полезного для себя сейчас он  не
находил. Ничего подобного, сколько ни ройся  в  памяти,  с  ним  никогда  не
происходило. Эпло вспоминал все, что знал о магии, о тех знаках, что правили
вероятностью и делали все возможным. Но по всем известным ему законам  магии
того, что произошло с ним, попросту не  могло  быть.  Он  снова  оказался  в
тупике. Конец цепочки рассуждений снова привел его к началу.
   -  Я  должен  посоветоваться  с  моим  Повелителем,  -  сообщил  он  псу,
озабоченно глядящему на своего хозяина. - Спросить его совета.
   Но это значит, что ему придется отложить свое  путешествие  сквозь  Врата
Смерти на неопределенно долгий срок. Если Владыка Нексуса  вновь  вступал  в
смертельную схватку с Лабиринтом, никто не мог сказать, когда он вернется  -
и вернется ли вообще. А по возвращении навряд ли он  будет  доволен,  узнав,
что в его отсутствие Эпло попусту тратил драгоценное время.
   Эпло представил себе разговор с этим могучим стариком, его Повелителем  -
единственным живым существом, которого патрин уважал, которым  восхищался  и
которого боялся. Эпло представил себе, как  он  будет,  мучительно  подбирая
слова, описывать свои ощущения. Представил он и ответ Владыки:
   "Обморочные чары. Вот уж не знал, что ты такому подвержен, Эпло, сын мой.
Возможно, тебе не следует отправляться в столь важное путешествие..."
   Нет уж, лучше самому во всем разобраться. Эпло подумал было, не стоит  ли
обыскать весь корабль - но пет, это тоже было бы потерей времени.
   - И как я могу обыскивать корабль, когда не  знаю  лаже,  что  ищу?  -  в
отчаянии вопросил он. - Я похож па ребенка, который видит в ночи призрака  и
заставляет мать идти с ним, чтобы убедиться, что на  самом  деле  и  темноте
ничего такого нет. Да ну! Хватит, надо выбираться отсюда!
   Эпло твердым шагом направился к рулевому камню и положил  на  него  руки.
Пес занял свое привычное место у стеклянных  иллюминаторов,  размещенных  на
груди драккора. Он не очень-то понял, в какую странную игру  задумал  играть
его хозяин, но сейчас эта игра явно подходила к концу. Пес завилял хвостом и
восторженно залаял. Корабль поднялся над землей, поплыл но течению ветров  и
магических сил и направился в пурпурное небо...
   Непостижимым и пугающим был путь сквозь Врата  Смерти.  Крохотная  черная
точка в опаловом небе мира сумерек, Врата Смерти были похожи на какую-то  не
правильную звезду, излучавшую  тьму  вместо  света.  Корабль  подплывал  все
ближе, но черная точка не увеличивалась в размерах;  скорее,  казалось,  что
корабль сжимается, стремясь проникнуть сквозь эту крохотную дырочку в  ткани
небес. Он становился все меньше и меньше - пугающее ощущение; но Эпло  знал,
что картина эта существует только в его мозгу, что это обман зрения,  мираж,
как те оазисы и озера с чистой водой, которые  умирающий  от  жажды  человек
видит среди раскаленных песков пустыни.
   Он уже в третий раз проходил через Врата  Смерти  со  стороны  Нексуса  и
знал, что должен был уже привыкнуть и к этой картине, и к этим ощущениям. Он
не должен был, не мог позволить себе бояться. И все же сейчас, как и прежде,
глядя на маленькую черную дыру, Эпло  чувствовал,  что  внутри  у  него  все
сжимается, что ему не хватает воздуха.
   Чем ближе они подлетали, тем быстрее двигался корабль. Теперь, даже  если
бы он захотел этого, Эпло не  сумел  бы  остановить  корабль.  Врата  Смерти
затягивали его внутрь.
   Они искажали пространство вокруг себя. Небо менялось, пурпурные и розовые
полосы облаков медленно, потом все быстрее и быстрее начинали  закручиваться
в гигантскую спираль. То ли небо вращалось, а Эпло с его кораблем  оставался
неподвижным, то ли, наоборот, вращались они -  Эпло  никогда  не  мог  этого
решить.  И  в  этом  кружении  все  быстрее  и  быстрее  он  летел   вперед,
притягиваемый неодолимой силой.
   На этот раз он сумеет побороть свой страх. На этот раз...
   Страшный удар и нечеловеческий вопль заставили сердце Эпло  забиться  так
сильно, что, казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Пес вскочил и рванулся
вперед, в корабельный трюм.
   Эпло оторвал взгляд от завораживающей пляски цветов,  увлекающей  его  во
тьму. Вдалеке он слышал лай пса, эхом отдававшийся в коридорах корабля. Судя
по тому, как вел себя этот черный зверь,  что-то  или  кто-то  находился  на
борту корабля.
   Эпло двинулся вперед. Корабль качало, мотало из стороны в сторону. Патрин
с трудом удерживался на ногах - шатался как