ена
подвергалась преследованиям и была изгнана из мира. Раса гномов, искусная  в
создании механизмов, пожелала работать рука об  руку  с  людьми.  Однако  же
людям нужны были рабы, а не союзники, а потому гномы также  покинули  мир  и
укрылись под  землей.  Впоследствии  люди  забыли  об  этих  расах  и  вовсе
перестали верить в магию. Волна утратила свой облик: с одной стороны -  сила
и мощь, с другой же - бессильный покой.
   Но Волна всегда поправляет самое себя, даже если  цена  этих  исправлений
чудовищна. В конце XX века люди  развязали  меж  собой  страшную  войну.  Их
оружие было чудом науки и технологии; оно  уничтожило  миллионы  и  миллионы
живых существ. В тот день наука уничтожила себя".
   Король недовольно нахмурился. В некоторых  моментах  эта  работа  целиком
состояла из безумных предположений и бесполезной  болтовни.  Он  никогда  не
видел меншей - все те, что жили в Кэйрн Некрос, умерли до его рождения, - но
полагал, что навряд ли какая-либо раса способна намеренно уничтожить себя.
   - Я действительно нашел  тексты,  подтверждающие  это.  -  Клейтус  часто
говорил сам с собой - хотя  бы  для  того,  чтобы  нарушить  вечную  тишину,
царившую в библиотеке. - Но авторы этих писаний жили в тот же ранний  период
нашей истории и, должно быть, пользовались  той  же  ошибочной  информацией.
Возможно, рассказанное ими неверно. Я запомню это.
   "Выжившие вступили в эпоху, именуемую Веком Праха, во  время  которой  им
приходилось бороться за то, чтобы выжить. Именно в этой  борьбе  и  возникло
племя людей, которое было способно слышать колебания Волны вне себя и в себе
самих. Они распознали мощь Волны и использовали ее, чтобы обрести магическую
силу. Они создали руны, чтобы направлять магию. Чародеи, мужчины и  женщины,
держались вместе, и целью их было нести свет надежды душам,  погруженным  во
мрак. Они называли себя сартанами, что на языке  рун  означало  -  "Те,  Что
Возвращают Свет".
   - Да, да, - король вздохнул. Прежде ему не слишком нужна была  история  -
она была для него давно  погибшим  прошлым,  телом,  распад  которого  зашел
слишком далеко, чтобы его можно было поднять.
   Но, быть может, это было не так?..
   "Задача эта оказалась невероятно сложной. Нас, сартанов,  было  мало;  и,
дабы ускорить и облегчить возрождение мира, мы пошли к людям, и учили мы  их
азам магии, но истинные знания о сути и силе Волны хранили в тайне  от  них,
дабы могли мы поддерживать  равновесие  в  мире  и  предотвратить  возможную
катастрофу.
   Мы радовались, ибо веровали, что мы и есть Волна. Слишком поздно осознали
мы, что являемся лишь частью Волны, что мы - горб на теле Волны и что  Волна
неизбежно восстановит равновесие. Слишком поздно мы поняли, что некоторые из
нас забыли цель трудов наших, забыли, что все, что творим мы, творим во  имя
людей. Но эти чародеи возжелали власти, которую  дает  магия,  и  возжаждали
править миром. И  называли  они  себя  патринами,  что  значит  -  "Те,  Что
Возвращаются Во Мрак".
   - Ага!
   Клейтус удовлетворенно  вздохнул  и  принялся  с  еще  большим  вниманием
изучать манускрипт.
   "Патрины называли себя так в  насмешку  над  нами,  братьями  их;  а  еще
потому,  что  вначале  принуждены  они  были  работать  в  местах  темных  и
потаенных, дабы деяния их были сокрыты от нас. Они  держатся  друг  друга  и
преданы друг другу и цели, объединяющей их; цель же эта  суть  абсолютная  и
полная власть над миром".
   - Абсолютная и полная власть, - повторил  вслух  король,  потирая  лоб  в
раздумье.
   "Проникнуть в  их  закрытое  сообщество  и  вызнать  их  тайны  оказалось
невозможным. Мы, сартаны, пытались сделать это, однако же  те  из  нас,  что
оказывались среди патринов, исчезали бесследно; мы полагаем,  что  они  были
обнаружены и уничтожены. А потому мы и  знаем  так  мало  о  патринах  и  их
магии".
   Клейтус разочарованно поморщился, но продолжал читать дальше:
   "Мы предполагаем, что рунная магия  патринов  основана  на  использовании
физического аспекта Волны, в то время как наша магия имеет под собою  основу
духовную. Мы поем руны, танцуем их и чертим их  в  воздухе  и  лишь  изредка
придаем им физическую форму - когда того требуют обстоятельства.
   Патрины же, напротив, полагаются в основном на зримые изображения  рун  и
заходят в этом так далеко, что рисуют руны на коже, дабы усилить их магию. Я
привожу здесь..."
   Король остановился и снова перечитал предыдущую фразу.
   - "Рисуют руны на коже, дабы усилить их магию, - продолжил он читать  уже
вслух. - Я привожу здесь в качестве курьеза некоторые рунные вязи, которыми,
как мне известно, пользуются патрины. Они подобны нашим рунам, но варварские
способы, которыми  создаются  рунные  вязи,  совершенно  меняют  магию  рун,
создавая абсолютно новый язык грубой, но могучей магии".
   Клейтус взял несколько рунных костей и поместил их на  странице  рядом  с
рисунками древнего сартанского автора. Соответствие было почти абсолютным.
   - Проклятие, это же так очевидно. Почему же я  раньше  никогда  этого  не
замечал?
   Он покачал головой в явном недовольстве и вновь вернулся к чтению:
   "В данный момент Волна, по всей вероятности, обрела равновесие.  Но  есть
среди нас те, кто полагает, что патрины обретают  все  большую  силу  и  что
вновь Волна образует горб. Есть те, кто говорит, что мы должны начать  войну
и остановить патринов сейчас, пока еще не поздно. Есть и  те  -  и  я  в  их
числе, - кто считает, что мы не  должны  делать  ничего,  могущего  нарушить
равновесие, дабы не вызвать еще более радикальных изменений в Волне..."
   Текст на этом не кончался, однако король закрыл книгу: о патринах  в  ней
больше ничего не было, а рассуждения о Волне и об изменениях, происходящих в
ней, Клейтуса совершенно не интересовали. Он уже знал, что произойдет,  если
равновесие будет нарушено - вернее сказать, что уже произошло  и  привело  к
Разделению, а затем к жизни в этом каменном мире-склепе. Клейтус  достаточно
знал историю сартанов.
   Но, однако, он  забыл  о  патринах,  о  древнем  враге,  несущем  мрак  и
обладающем "грубой, но могучей" магией.
   - Абсолютная и полная власть,  -  тихо  повторил  Клейтус.  -  Какими  же
глупцами мы были! Безнадежными, беспросветными  глупцами.  Но  ведь  еще  не
поздно. Они полагают, что они умны и могут застать нас врасплох.  Но  это  у
них не пройдет.
   После недолгого размышления король обернулся к одному из кадавров:
   - Пошли за Лордом Канцлером.
   Мертвец ушел и почти тут же вернулся с  Пенсом.  Одним  из  самых  ценных
качеств канцлера было то, что его всегда  легко  было  найти,  если  он  был
нужен, а когда он не был нужен, исчезал и никому не попадался на глаза.
   - Ваше Величество, - с поклоном приветствовал короля Понс.
   - Томас уже вернулся?
   - Насколько мне известно, только что.
   - Приведи его к нам.
   - Сюда, Ваше Величество?
   Клейтус подумал, оглядел залу и кивнул:
   - Да, сюда.
   Поскольку дело было весьма серьезным, Понс отправился самолично исполнять
королевское приказание. Конечно, можно было послать за молодым  человеком  и
кадавра, но с мертвыми слугами временами возникали проблемы, и посланный  за
Томасом кадавр мог вместо  этого  принести  корзину  цветов-рец,  совершенно
забыв данный ему приказ.
   Понс возвратился в один из залов, где находилось множество  придворных  и
просителей. Появление здесь короля поразило бы их, как молния колосса, - они
начали бы  кланяться,  лебезить  и  расшаркиваться;  да  и  появление  Лорда
Канцлера оказало на них достаточно сильное действие.  Кое-кто  -  из  низшей
знати - согнулся в низком поклоне, те, что были рангом повыше, оторвались от
игры в рунные кости, умолкли и повернулись в его  сторону.  Те,  кто  хорошо
знал Понса, приветствовали его; остальные, знакомые  с  канцлером  не  столь
близко, тщетно пытались скрыть зависть.
   -  Что  происходит,  Понс?  -  спросил  один   из   высших   аристократов
заискивающим тоном. Лорд Канцлер улыбнулся:
   - Его Величеству нужен... Придворные поднялись на ноги.
   - ...живой посланник,  -  закончил  Понс.  Он  оглядел  залу  с  деланным
равнодушием.
   - Мальчишка-посыльный, да? - Барон зевнул.
   Высокие аристократы, поняв, что поручение незначительно и навряд ли  даст
возможность увидеть короля, вернулись к игре и разговорам.
   - Вот вы. - Понс жестом подозвал молодого человека, стоявшего  в  дальнем
углу комнаты. - Как вас зовут?
   - Томас, милорд.
   - Томас. Вы подойдете. Следуйте за мной.
   Томас  почтительно  поклонился  и  последовал  за  Лордом   Канцлером   в
охраняемую часть дворца, где находились королевские апартаменты. Оба молчали
- только обменялись взглядами, покидая общую залу. Лорд Канцлер шел впереди,
молодой человек  держался  в  нескольких  шагах  сзади,  следуя  требованиям
придворного этикета.  Руки  он  прятал  в  широких  рукавах  своего  черного
облачения, его лицо скрывал низко надвинутый капюшон без рун и без отделки.
   Лорд Канцлер остановился у  дверей  библиотеки  и  сделал  знак  молодому
человеку  подождать.  Томас  повиновался  и  замер  в  молчании.   Один   из
мертвецов-стражей распахнул каменные двери. Понс  заглянул  внутрь.  Клейтус
снова вернулся к чтению. Услышав звук открывающейся двери, он поднял  голову
и, увидев своего советника, кивнул.
   Понс жестом пригласил молодого человека войти; тот скользнул внутрь. Лорд
Канцлер зашел следом  и  бесшумно  закрыл  двери.  Кадавры,  охранявшие  Его
Величество, заняли свои места по обе стороны от входа в библиотеку.
   Король снова вернулся к лежащему перед ним тексту. Молодой человек и Понс
терпеливо ждали.
   - Вы были в жилище графа, Томас? - спросил Клейтус, не поднимая глаз.
   - Я только что  вернулся  оттуда,  сир,  -  с  поклоном  ответил  молодой
человек.
   - И вы обнаружили их там - герцога, герцогиню и чужестранца?
   - Да, Ваше Величество.
   - И вы сделали все, что вам было приказано?
   - Да, разумеется, сир.
   - И каков же результат?
   - Довольно... странный, я бы сказал, Ваше Величество. Если позволите  мне
объяснить... - Томас сделал шаг вперед.
   Клейтус, не отрывая глаз  от  исписанной  страницы  перед  ним,  небрежно
махнул рукой.
   Томас сдвинул брови и  растерянно  взглянул  на  Понса,  пытаясь  понять,
слушает его король или нет.
   Канцлер поднял брови и слегка  склонил  голову,  без  слов  говоря:  "Его
Величество слушает вас более внимательно, чем, быть может, вам хотелось бы".
   Томас, явно чувствовавший себя весьма неуютно, продолжил свой доклад:
   - Как известно Вашему Величеству,  герцог  и  герцогиня  считают,  что  я
принадлежу к их партии и принимаю участие в их мятеже. - Молодой человек  на
мгновение умолк и поклонился, спеша выказать свои истинные чувства.
   Король перевернул страницу.
   Томас, не получив никакой поддержки со стороны государя, продолжил со все
возрастающим неуютным чувством:
   - Я рассказал им об убийстве принца.
   - Об убийстве?..  -  Клейтус  чуть  шевельнулся,  рука  его  замерла  над
страницей.
   Томас бросил на Понса умоляющий взгляд.
   - Простите его, Ваше Величество, - мягко проговорил Лорд  Канцлер,  -  но
так в представлении бунтовщиков выглядит справедливая  казнь  принца.  Томас
должен делать вид, что он разделяет взгляды мятежников,  чтобы  убедить  их,
что он действительно принадлежит к их преступному сообществу.  Только  таким
образом Томас может быть действительно полезен Вашему Величеству.
   Король перевернул страницу и разгладил ее рукой.
   Тихонько облегченно вздохнув, Томас продолжал:
   - Я сказал им, что человек с кожей, покрытой рунами, тоже мертв...
   Молодой человек заколебался, не зная, как продолжить.
   - И каков же результат? - проговорил Клейтус, ведя пальцем по странице.
   - Друг этого человека, тот, который убил мертвого,  опроверг  мои  слова.
Король поднял голову:
   - Опроверг?
   - Да, Ваше Величество. Он сказал, будто знает, что его друг, которого  он
называл "Эпло", жив.
   - Он  знает  это,  ты  сказал?  -  Король  обменялся  взглядом  с  Лордом
Канцлером.
   - Да, сир. Он казался совершенно  убежденным  в  этом.  Это  было  как-то
связано с собакой...
   Его  Величество  намеревался  было  что-то  сказать,  но   Лорд   Канцлер
почтительно поднес палец к губам, призывая короля к молчанию.
   - Собака? - спросил Понс. - А что с собакой?
   - Пока я был там, в комнату вошла  собака.  Она  подошла  к  чужестранцу,
которого зовут Альфредом. Этот Альфред был очень рад видеть собаку и сказал,
что знает теперь: Эпло не умер.
   - Как выглядела эта собака? Томас задумался, вспоминая:
   - Большой зверь. Черный мех, белые брови. Очень умный.  Или,  по  крайней
мере, кажется умным. Он... прислушивается.  К  разговорам.  Так,  как  будто
понимает...
   - Тот самый зверь, сир. - Понс повернулся к Клейтусу:
   - Тот, которого бросили в кипящую грязь. Я видел, как он умер!  Его  тело
затянуло в грязь!
   - Да, совершенно справедливо! - Томас казался удивленным. - Именно это  и
сказала герцогиня, Ваше Величество! Она и герцог, они оба не могли  поверить
своим глазам. Герцогиня Джера что-то сказала о Пророчестве. Но  чужестранец,
Альфред, всячески отрицал, что имеет к этому какое-либо отношение.
   - Что он сказал о собаке - как получилось, что пес жив?
   - Он сказал, что не может объяснить этого, но если жив  пес,  то  и  Эпло
должен быть жив.
   - Чрезвычайно странно! - пробормотал Клейтус. - А выяснили вы, Томас, как
эти два чужестранца сумели проникнуть в Кэйрн Некрос?
   - На корабле, сир. Судя по тому,  что  говорил  герцог,  они  прибыли  на
корабле, который оставили пришвартованным в Гавани  Спасения.  Корабль  этот
сделан из странного материала и, судя по отчету герцога, весь покрыт рунами,
как и тело этого Эпло.
   - И что же теперь собираются делать старый граф, герцог и герцогиня?
   - В этом цикле они пошлют сообщение народу принца о том, что их правителя
постигла безвременная смерть.  Через  три  цикла,  когда  воскрешение  будет
окончено, герцог и герцогиня намереваются  похитить  принца  и  вернуть  его
народу, чтобы  затем  они  объявили  войну  Вашему  Величеству.  Люди  графа
объединятся с народом Кэйрн Телест.
   - Итак, через три цикла они собираются проникнуть в  подземелья  замка  и
спасти принца.
   - Это так, сир.
   - И вы предложили им добровольную помощь, Томас?
   - Как вы и повелели мне, сир. Я должен встретиться с ними сегодня  ночью,
чтобы обговорить детали.
   - Известите нас обо всем. Вы сильно рискуете, вы сознаете это?  Если  они
обнаружат, что вы шпион, они убьют вас и предадут забвению.
   - Мне нравится рисковать, сир. - Томас низко поклонился,  прижав  руку  к
сердцу. - Я совершенно предан Вашему Величеству.
   - Продолжайте ваше благое дело, и преданность ваша будет вознаграждена. -
Клейтус опустил глаза и вновь погрузился в чтение.
   Томас  взглянул  на  Понса,  который  кивком  подтвердил,  что  аудиенция
окончена. Еще раз поклонившись, молодой человек покинул библиотеку. Один  из
слуг повел его прочь из апартаментов государя.
   Когда Томас ушел и дверь закрылась за ним, Клейтус оторвался от книги. По
выражению его лица ясно было, что он не видел текста. Взгляд его  блуждал  в
далях, зримых лишь ему одному.
   Лорд Канцлер видел, как темнеют эти глаза, как взгляд  короля  становится
все более сумрачным и тяжелым, как прорезаются морщины на его  высоком  лбу.
Предчувствие сжало душу Понса. Он подошел ближе, стараясь ступать  бесшумно,
боясь помешать своему государю. Он знал, что нужен королю, поскольку тот  не
приказал ему уйти. А потому, подойдя к столу,  канцлер  уселся  в  кресло  и
принялся терпеливо ждать.
   Прошло немало времени. Наконец Клейтус шевельнулся и вздохнул.
   Понс понял, что это было позволением говорить.
   - Ваше  Величество  понимает,  что  происходит?  Эти  двое  чужестранцев,
человек с кожей, покрытой рунами, пес, который был мертв, а теперь жив...
   - Да, Понс, мы полагаем, что знаем. Лорд Канцлер в почтительном  молчании
ждал продолжения.
   - Разделение, - проговорил король. -  Чудовищная  война,  которая  раз  и
навсегда восстановит мир во Вселенной. Что, если мы скажем тебе,  что  вовсе
не выиграли эту войну, как полагали все эти века? Что, если мы скажем  тебе,
Понс, что мы проиграли?
   - Сир!..
   - Поражение. Вот почему обещанная нам помощь так  и  не  пришла.  Патрины
покорили все остальные миры. Теперь они выжидают,  чтобы  захватить  и  этот
мир. Мы - это все, что осталось. Последняя надежда Вселенной.
   - Пророчество! - прошептал Понс,  и  в  голосе  его  прозвучал  искренний
страх. Наконец он тоже начал верить.
   Клейтус заметил состояние своего советника, заметил  эту  слишком  поздно
появившуюся веру, но только угрюмо улыбнулся и ничего  не  сказал.  В  конце
концов, это неважно.
   - А теперь, канцлер, оставь нас, - сказал он. - Я отменяю все  аудиенции,
назначенные на ближайшие два цикла. Скажи, что мы получили  тревожные  вести
касательно вражеского войска на том берегу Огненного Моря и что мы принимаем
меры, дабы защитить город. Мы никого не желаем видеть.
   - Включая и Ее Величество, сир?
   Король женился ради продолжения династической линии правления. У Клейтуса
Четырнадцатого  родился  Клейтус  Пятнадцатый  и  еще  несколько  сыновей  и
дочерей. Можно было не бояться, что некому будет унаследовать престол.
   - Исключая только тебя, Понс. Но только в случае крайней необходимости.
   - Очень хорошо, сир. Где мне искать Ваше Величество, если мне понадобится
ваш совет?
   - Здесь, Понс, - ответил Клейтус, обводя взглядом библиотеку. - Я займусь
изучением старых манускриптов. Осталось только два цикла; за это время нужно
очень многое успеть...

Глава 27
СТАРЫЕ ПРОВИНЦИИ, АБАРРАХ

   Наступил час пробуждения короля,  и  прислуга  графского  дома  в  Старых
Провинциях уже поднялась. Нужно было пробудить мертвых  от  их  летаргии,  с
помощью магии вернуть им возможность работать и объяснить им их  обязанности
на день. Джера, как некромант дома ее отца, ходила  среди  кадавров  и  пела
руны, возвращавшие видимость жизни работникам.
   Мертвые не спят подобно живым. На время,  когда  живые  отходят  ко  сну,
мертвым приказывают сидеть на месте и не разгуливать по дому,  дабы  они  не
потревожили сон живых. Кадавры  покорно  идут  туда,  где  никому  не  будут
мешать, и ждут безмолвно и недвижно, пока не окончатся часы сна.
   - Они не спят, но видят ли они сны? - размышлял Альфред, глядя на мертвых
с жалостью.
   Возможно, это было только его воображение, но  ему  казалось,  что  в  те
часы, когда  прекращалась  видимость  их  жизни,  лица  мертвых  становились
печальными. Призраки, витавшие подле своих физических оболочек,  стонали  от
отчаяния. Лежа в постели, Альфред ворочался с боку на  бок;  сон  не  шел  к
нему, он никак не мог замкнуть слух от беззвучных рыданий.
   - Какие странные фантазии, - проговорила Джера за завтраком.
   Герцог,  герцогиня  и  Альфред  завтракали   вместе.   Граф   уже   поел,
извиняющимся голосом объяснила Джера, и спустился вниз, чтобы  поработать  в
своей лаборатории. Альфред с трудом мог себе представить, чем занимался  там
старый граф,  -  кажется,  это  касалось  разновидностей  травы-кэйрн.  Граф
пытался вывести новую породу, которая могла бы  расти  на  холодной  мертвой
земле Старых Провинций.
   - Должно быть, те стоны, которые вы слышали, были просто свистом ветра, -
продолжала Джера, разливая по чашкам чай из травы-кэйрн  и  нарезая  ломтями
мясо торба <Торб - по всей вероятности, разновидность свиньи,  завезенная  в
этот мир сартанами после Разделения. Рацион  сартанов  на  Абаррахе  большей
частью состоит из мяса, в основном  мяса  торбов;  овощи  здесь  чрезвычайно
редки. Торбы питаются травой-кэйрн; они  выращиваются  в  Новых  Провинциях,
после чего их отправляют на ярмарку в Некрополис>.  (К  немалому  облегчению
Альфреда, он узнал