в густом влажном тумане Тас мгновенно  утратил  всякое
понятие, где верх и низ, лево и право. Потом перед глазами опять  взорвалась
солнечная синева. Ага! Верх и низ, по крайней мере, вернулись на место.  Вот
только запас низа был как-то очень уж пугающе мал.
   И тут из  груди  Флинта  вырвался  воинственный  рев.  Тас  подскочил  от
неожиданности и уставился вперед. Оказывается, они метили прямо в стаю синих
драконов, которые,  увлекшись  преследованием  кучки  охваченных  магическим
ужасом пехотинцев, еще не заметили Хирсаха.
   - Копье! Копье!.. - завопил Тас.
   Флинт схватился за рукоять  Копья,  судорожно  пытаясь  пристроить  ее  к
плечу. Синие их по-прежнему  не  замечали.  Выскользнув  из  облака,  Хирсах
пристроился им в хвост. А потом бронзовой  молнией  промчался  над  стаей  и
настиг вожака - крупного синего дракона, на котором восседал всадник в синем
же шлеме. Стремительно нырнув, Хирсах полоснул вожака всеми четырьмя лапами,
увенчанными смертоносными мечами когтей.
   Удар  резко  швырнул  Флинта  вперед.  Тас  шлепнулся  на   него.   Флинт
барахтался, но приподняться не мог: крепко обхватив его одной рукой,  другой
рукой Тас колотил гнома по шлему, звонко подзадоривая дракона.
   - Молодец! Так его! Врежь еще!.. - верещал кендер. И знай  дубасил  друга
по голове.
   Заковыристо ругаясь по-гномски. Флинт с большим  трудом  спихнул  с  себя
Таса и выпрямил спину. В этот момент Хирсах снова взмыл в небеса и юркнул  в
облако, не давая времени синим прийти в себя от неожиданности и  поквитаться
с обидчиком.
   Влетев в облако, дракон немного помедлил -  быть  может,  нарочно  затем,
чтобы неопытные всадники перевели дух и приготовились к новой сшибке.  Флинт
уселся в седле как следует, и Тас взял его за пояс, отметив  про  себя,  что
выглядел гном несколько странно: посерел лицом и смотрел как-то  озабоченно.
Ну да обстоятельства  способствуют,  сказал  себе  Тас.  Он  хотел  спросить
Флинта, хорошо ли тот себя чувствовал,  но  не  успел:  Хирсах  выскочил  из
тумана.
   Прямо под собой Тас увидел синих драконов. Вожак оставил погоню за людьми
и завис в воздухе, часто работая широкими крыльями и озираясь кругом.  Синий
самец был поранен: Тас разглядел кровь у него  на  боках,  там,  где  острые
когти Хирсаха порвали и чешую, и  жесткую  синюю  шкуру.  Дракон  и  всадник
вертели  головами,  высматривая  врага.  Вот  всадник  вытянул  руку...  Тас
отважился оглянуться, и у него перехватило дух. Стоило жить,  чтобы  увидеть
такое. Бронза и серебро вспыхивали на солнце: Драконы  Белокамня  вырывались
из-за прикрытия облаков и с криком пикировали на синие стаи. Мигом  забыв  о
сражении, происходившем внизу, синие отчаянно пытались набрать высоту  и  не
дать преследователям напасть на себя  сзади.  Тут  и  там  уже  завязывались
поединки. Едва не ослепив кендера,  с  треском  ударила  близкая  молния,  и
крупный бронзовый дракон, летевший по правую руку от них, закричал от боли и
ужаса и закувыркался в воздухе: его голову обуглило пламя.  Тас  видел,  как
всадник отчаянно хватался за бесполезные поводья.  Рот  его  был  раскрыт  в
крике, но слабого человеческого голоса не было слышно за шумом битвы. Дракон
и рыцарь стремительно мчались к земле... Тас следил  за  ними,  не  в  силах
отвести глаз, и, точно во сне, гадал про себя, как это -  со  всего  размаху
врезаться  в  траву!..  Долго  гадать,  впрочем,  ему  не  пришлось:  Хирсах
проревел, вызывая врага на бой.
   Синий вожак услышал голос Хирсаха и принял его вызов. Не обращая внимания
на кипевший кругом бой, он взвился навстречу  бронзовому,  чтобы  продолжить
свой спор с ним один на один.
   - Давай, гном! Твой черед! - прокричал Хирсах. - Готовь Копье!..
   Напрягая могучие крылья, он уходил все выше и выше, выгадывая простор для
маневра и давая время Флинту приготовиться.
   - Я подержу поводья! - крикнул Тас.
   Он так и не понял, слышал ли его гном. Лицо Флинта казалось застывшим; он
двигался медленно, какими-то неживыми  движениями.  Тасу  оставалось  только
сходить с ума от  нетерпения,  пока  гном  неуклюже  обхватывал  посеревшими
пальцами древко Копья и приспосабливал его справа под мышкой, как их  учили.
Сделав это. Флинт снова незряче уставился прямо вперед.
   Еще некоторое время Хирсах продолжал  набирать  высоту,  потом  прекратил
подъем, и Тас принялся озираться, соображая, где же соперник. У него не было
ни малейшего представления о том, куда подевался  синий  и  его  всадник.  И
тут-то Хирсах ринулся вперед, и Тас  ахнул:  так  вот  же  они!  Прямехонько
впереди!..
   Он видел, как синий раскрыл страшную клыкастую пасть. Вспомнив о  молнии,
Тас тотчас съежился за щитом... И увидел, что Флинт сидел по-прежнему прямо,
мрачно глядя поверх щита на  приближающегося  дракона!  Протянув  руку,  Тас
вцепился в длинную бороду гнома и рванул  что  было  силы,  заставляя  друга
пригнуться.
   Ударила молния, и они оказались прямо в клубке слепящего света. Мгновенно
последовавший гром чуть не вышиб дух и из кендера, и из гнома. Хирсах  взвыл
от боли, но в сторону не отвернул.
   Драконы сшиблись лоб в лоб, и Копье проткнуло синюю шкуру.
   Некоторое время для Таса существовали  лишь  вспышки  и  полосы  алого  и
синего цвета. Верх и низ поминутно  менялись  местами.  Вот  прямо  в  глаза
кендеру уставились огненно-красные драконьи глаза.  Сверкали  когти.  Кричал
Хирсах,  бешено  визжал  синий.  Крылья  со  свистом  резали  воздух.  Земля
вращалась, постепенно делаясь ближе. Сцепившиеся драконы начали падать.
   И почему Огнекрылый от него  не  отцепится,  лихорадочно  соображал  Тас.
Потом он увидел.
   Копье пробило синему сустав крыла  и  намертво  засело  в  плече.  Дракон
отчаянно пытался высвободиться, Хирсах же, обезумев от ярости, знай впивался
в него клыками и острыми когтями передних лап.
   Занятые друг другом, драконы совершенно позабыли про всадников. Тас  тоже
забыл думать про синего всадника - пока не увидел, что  тот  висит  в  своем
седле всего в нескольких футах от него.
   Земля и небо снова перемешались: драконы били крыльями, неистово кружась.
Тас увидел сквозь какую-то пелену, как с  головы  синего  всадника  свалился
офицерский шлем и ветер подхватил светлые волосы. В холодных,  ясных  глазах
не было и тени испуга. Он смотрел прямо на Тассельхофа.  Почему  он  кажется
мне знакомым, подумал Тас удивительно отрешенно.
   Как если бы все это происходило с каким-то другим  кендером,  а  он  лишь
смотрел со стороны. Где я мог его видеть?.. И с какой стати мне вспоминается
Стурм?..
   Офицер между тем отстегнул ремни и  встал  в  стременах.  Одна  его  рука
-правая - безвольно висела вдоль тела, другая потянулась вперед... И тут Тас
все понял. Понял с ужасающей ясностью, что было  у  того  на  уме.  Если  бы
офицер сам поведал ему о задуманном, и то не было бы ясней.
   - Флинт!.. - что было мочи завопил Тас. - Высвободи Копье из упора!
   Скорей!..
   Но гном все с тем же странным выражением лица мертвой  хваткой  стискивал
древко. Драконы кусались  и  рвали  друг  друга  когтями;  синий  извивался,
одновременно пытаясь защититься от Хирсаха и вытащить засевшее  острие.  Тас
слышал, как синий  всадник  что-то  крикнул  своему  дракону,  И  тот  забил
крыльями с удвоенной силой, удерживая равновесие в воздухе.
   Офицер использовал этот миг, чтобы с поразительной ловкостью перепрыгнуть
с одного дракона на другого. Схватив здоровой рукой  Хирсаха  за  гриву,  он
вскочил ему на шею и крепко стиснул  ее  сильными  ногами.  Хирсах,  занятый
противником, даже не заметил ничтожного  смертного.  Быстро  оглянувшись  на
кендера с гномом, офицер рассудил, что их - пристегнутых, как и  полагалось,
к седлу, - можно было не опасаться. С полным спокойствием вытащил он длинный
меч и, нагнувшись, принялся  рубить  ремни  сбруи,  перекрещенные  на  груди
бронзового дракона, впереди крыльев.
   - Флинт! Ну выпусти же ты  пику!..  -  умолял  Тас.  -  Смотри!  Если  он
перерубит ремни, седло свалится! Мы полетим вниз!.. Вниз, понимаешь?.. Флинт
повернул голову: до него  наконец  дошло.  Двигаясь  по-прежнему  мучительно
медленно, он начал возиться с механизмом,  который  должен  был  высвободить
Копье и разъединить драконов. Руки гнома дрожали. Успеет или?..
   Тас видел, как  размеренно  сверкал  длинный  меч.  Вот  один  из  ремней
распался и затрепетал на ветру.  Времени  для  размышлений  более  не  было.
Оставив гнома сражаться с неподатливым механизмом, Тас рискнул выпрямиться и
обмотал себя поводьями поперек тела. А потом, держась за край седла, прополз
мимо гнома вперед. Лег на шею дракону и, руками и ногами цепляясь за жесткую
колючую гриву, двинулся дальше... Он сумел незаметно приблизиться к  офицеру
- тот начисто забыл о двоих всадниках бронзового, будучи уверен, что они так
и сидят там, позади, намертво пристегнутые к седлу. К тому же он был занят -
он почти перерубил ремни. Он так и не понял, что на него налетело.
   Привстав, Тассельхоф прыгнул ему на спину. Он застал офицера врасплох,  и
тот, судорожно пытаясь удержаться на шее дракона, выронил меч.  Потом,  рыча
от ярости, он попробовал обернуться... И вдруг стало темно!
   Чьи-то маленькие, но крепкие руки обхватили его голову, закрыв глаза.
   Выпустив гриву дракона, офицер хотел сбросить с  себя  напавшее  на  него
существо - ему уже казалось, у этого существа была  добрая  дюжина  лап,  по
крайней мере, висело  оно  на  нем,  точно  вцепившийся  клещ...  Но  стоило
отпустить руку, как оба тут же начали съезжать  с  шеи  дракона,  и  офицеру
пришлось поспешно нашарить гриву Хирсаха...
   - Флинт! Высвободи Копье!.. Флинт!..  -  не  слыша  собственного  голоса,
кричал Тас. Земля мчалась навстречу:  слабеющие  драконы  валились  вниз  из
поднебесья. Думать сделалось невозможно.  Перед  глазами  мелькали  какие-то
вспышки. Тас цеплялся за офицера, который все еще  пытался  сбросить  его...
Потом раздался громкий металлический щелчок.
   Механизм сработал и освободил Копье. А с ним и драконов.
   Развернув крылья, Хирсах вышел из штопора и выровнялся в полете. Земля  и
небо наконец-то встали на место. У Таса текли по  щекам  слезы.  Да  нет,  я
совсем не боюсь, всхлипывая, сказал он себе. Просто... Просто что может быть
лучше синего, синего неба - наверху, где  ему  и  полагается  быть!  -  Жив,
Огнекрылый?.. - окликнул Тас.
   Бронзовый устало кивнул.
   - А у меня тут пленник! - сообщил ему Тас, заодно  и  сам  осознавая  это
интересное  обстоятельство.   И   не   спеша   выпустил   офицера   -   тот,
полузадушенный, неуверенно крутил головой. - Полагаю, ты  никуда  отсюда  не
денешься, - пробормотал Тас. Слез  со  спины  пленника  и  пополз  по  гриве
обратно. Он видел, как офицер поднял голову к небу  и  в  бессильной  ярости
стиснул кулак:  Драконы  Белокамня  под  водительством  Золотого  Полководца
постепенно очищали небо от его красно-синего воинства.  Особенно  пристально
офицер следил за Лораной... И тут-то Тассельхоф смекнул наконец,  где  видел
его. Смекнул - и аж задохнулся.
   - Спусти нас на  землю,  Огнекрылый!..  -  крикнул  он,  и  руки  у  него
задрожали. - Скорей!..
   Дракон выгнул шею, оглядываясь на седоков, и Тас заметил, что один глаз у
него опух и закрылся. Чуть не  полголовы  покрывали  ожоги,  из  разорванной
ноздри капала кровь. Тас завертел головой, ища синего. Но того нигде не было
видно.
   Снова  посмотрев  на  офицера,  Тас  неожиданно  восхитился   собственным
деянием.
   - Эгей, Флинт!.. - закричал он в восторге. - Мы все-таки сделали это!  Мы
бились с драконом, и я взял пленника! Сам!.. Один!..
   Хирсах  опустился   на   землю,   и   столпившаяся   пехота   разразилась
приветственными криками. Офицера повели прочь. Тасу было вовсе  не  жалко  с
ним расставаться - там более что пленник, прежде,  чем  уйти,  наградил  его
зловещим, пронизывающим взглядом... Но тут кендер глянул на Флинта - и мигом
все позабыл.
   Гном обмяк в седле, усталое лицо казалось внезапно постаревшим, а губы  -
совсем синими.
   - Что с тобой? - испугался Тас.
   - Ничего.
   - А почему ты держишься за грудь? Ты что, ранен?..
   - Нет, не ранен.
   - Тогда почему...
   - Ну что за репей на мою голову!.. - хмуро буркнул  Флинт.  -  Всю  плешь
проест, пока не ответишь!..  Так  вот,  если  тебе  угодно  знать,  это  все
проклятая пика. Ну, а тот безрукий,  кто  шил  эту  дерьмовую  куртку,  был,
по-видимому, еще глупее тебя. Мне въехало  древком  в  ключицу,  ясно  тебе?
Воображаю, какой будет синяк!.. А что касается пленника, я лично в  толк  не
возьму, как только вы оба живы остались! Взял пленника, ха!.. Скажи лучше  -
случайность, дурацкая притом. Да чтоб я в здравом уме и твердой  памяти  еще
когда-нибудь полез на этих  крылатых...  Умолкнув,  Флинт  наградил  кендера
взглядом столь кровожадным, что Тассельхоф попросту повернулся и  отошел  на
безопасное расстояние. Он хорошо знал: если Флинт в таком состоянии, дешевле
будет просто дать ему  остыть  в  одиночестве.  Пусть  пообедает,  отдохнет,
успокоится... И только вечером, когда Тас  уже  засыпал,  уютно  свернувшись
подле теплого бронзового бока Хирсаха, ему вспомнилось, что Флинт  почему-то
прижимал ладонью свой левый бок. А ведь пика-то была справа...

КНИГА ВТОРАЯ

1. ВЕСЕННИЙ РАССВЕТ

   Рассвет едва-едва начинал заливать округу золотистым  и  розовым  светом,
когда  жителей  Каламана  разбудили  колокола.  Первыми  из  своих  кроваток
выскочили дети - и немедля бросились в родительские спальни,  требуя,  чтобы
отцы и матери немедленно просыпались, чтобы поскорее вступал  в  свои  права
праздничный день. Кое-кто из взрослых притворно ворчал и пытался натянуть на
голову одеяло, но таких было немного. Большинство весело  покидало  постели,
охваченное тем же радостным нетерпением, что и дети.
   Нынешний день должен  был  красной  строкой  войти  в  историю  Каламана.
Сегодня справляются не только ежегодний праздник Весеннего Рассвета -сегодня
народ чествовал победоносные армии Соламнийских Рыцарей, чьи палатки  усеяли
луг за городскими стенами. В полдень Рыцари совершат торжественный  въезд  в
город, ведомые своим легендарным полководцем -эльфийской девушкой.
   Солнце поднималось все выше. Когда оно заглянуло за городские  стены,  из
каждой трубы  уже  поднимался  дымок,  неслись  ароматы  жарящейся  ветчины,
изысканного кофе и сдобных, только что вылеченных булочек. Эти запахи любого
засоню подняли бы из теплой постели; а тех, на кого и они  не  подействовали
бы, уж точно разбудил бы шум и гам детей, заполонивших улицы.  В  этот  день
никто не призывал их к порядку: и правда,  почему  бы  не  дать  порезвиться
ребятишкам, просидевшим в четырех стенах целую зиму?
   Дело, конечно, вряд  ли  обойдется  без  синяков,  ободранных  коленок  и
расстройств живота из-за непомерного количества съеденных сладостей. Тем  не
менее, блаженных воспоминаний хватит до следующей весны.
   К середине утра праздник был  уже  в  полном  разгаре  Уличные  торговцы,
расставившие  тут  и  там  ярко  разукрашенные  ларьки,  надрывали   голоса,
нахваливая  товар.  Кое-кто  уже  опустошил  кошелек,  поддавшись  соблазнам
азартных игр. На площадях  плясали  ручные  медведи:  Фокусники-иллюзионисты
заставляли восторженно ахать старых и малых... Наступил полдень, и  колокола
зазвонили опять. Улицы  тотчас  опустели.  Народ  выстроился  на  тротуарах.
Широко распахнулись  городские  ворота;  Соламнийские  Рыцари  готовились  к
торжественному въезду в Каламан.
   Толпа замерла в предвкушении; те, кому не хватило места в передних рядах,
пытались  протиснуться  вперед.  Каждому  хотелось  как  следует  разглядеть
Рыцарей, в особенности же - эльфийку, о которой  уже  ходило  немало  легенд
одна невероятней другой.
   Она въехала в город  первой,  въехала  на  белом,  без  единого  пятнышка
жеребце. И толпа, готовая разразиться приветственным криком, встретила ее...
Тишиной. Величавая красота предводительницы  войск  буквально  отнимала  дар
речи. Облаченная в серебряную, украшенную  золотой  чеканкой  броню,  Лорана
твердой рукой направила коня в ворота, а потом - в глубь городских улиц. Там
уже ждали дети, которым предстояло бросать, цветы под копыта ее скакуна.  Но
зрелище красавицы в сверкающих латах ошеломило и детей, - они так и остались
стоять, прижимая свои букеты к груди, и не бросили ни цветочка.
   А позади золотоволосой эльфийки ехала довольно странная  пара,  при  виде
которой народ начал  изумленно  переглядываться  и  указывать  пальцами.  На
широкой спине мохнатого пони вдвоем сидели кендер  и  гном.  Кендер  во  все
горло кричал что-то  приветственное,  размахивал  руками  и  явно  в  высшей
степени наслаждался происходившим. Гном же, сидевший вторым, мертвой хваткой
держал кендера за пояс -  и  чихал  так,  что,  казалось,  вот-вот  свалится
наземь.
   За ними скакал молодой эльфийский вельможа;  он  был  до  того  похож  на
девушку-полководца, что ни у кого не оставалось сомнений - это были  брат  и
сестра. Рядом с юным вельможей ехала еще одна эльфийка: волосы  у  нее  были
удивительного серебряного цвета, а глаза - синие-синие. Ей явно  было  очень
не по себе среди огромной толпы.
   И вот наконец показались Соламнийские Рыцари; их было  человек  семьдесят
пять, все - в великолепных сверкающих  латах.  Толпа  разразилась  криком  и
принялась размахивать флагами.
   Кое-кто из Рыцарей обменивался невеселыми взглядами, - все они знали, что
какой-то месяц назад прием, оказанный им, был  бы  совершенно  иным.  Однако
теперь они были героями. Трех столетий  всеобщей  ненависти  и  беспочвенных
обвинений как не бывало: народ видел в них избавителей, спасших  Каламан  он
ужасов драконидского нашествия.
   За Рыцарями в город проследовало несколько сот пехотинцев. И  наконец,  к
вящему восторгу горожан, в небе над Каламаном появились драконы. И это  были
вовсе не те жуткие алые и синие стаи, которые всю  зиму  наводили  страх  на
округу. Солнце сияло на благородных крыльях серебряных, бронзовых и  золотых
Драконов Белокамня. Великолепные создания кружились, ныряли и  взвивались  в
полуденное небо, и стаи ровным строем следовали за  вожаками.  А  на  спинах
драконов восседали гордые Рыцари, и зазубренные наконечники серебряных Копий
ярко горели на солнце.
   Когда же завершилось торжественное шествие войск, горожане  собрались  ко
дворцу своего Государя послушать его речь во славу героев. Нельзя  передать,
как краснела и смущалась Лорана, когда  ей  начали  приписывать  и  чудесное
обретение Копий, и возвращение благородных драконов, и  бесподобные  победы.
Она пыталась возражать, указывала на своего брата, на  Рыцарей...  Мало  кто
слышал ее за восторженным ревом толпы.  Лорана  беспомощно  оглядывалась  на
государя Микаэла, недавно прибывшего с  Санкриста  в  качестве  полномочного
представителя Великого Магистра Гунтара Ут-Вистана. Микаэл лишь улыбался.
   - Пусть их! Им нужен герой, - сказал он Лоране, с трудом перекрыв шум.  -
Или, лучше сказать, героиня. Они это заслужили. Они  всю  зиму  тряслись  от
страха, со дня на день ожидая  появления  в  небе  драконов.  И  вот  к  ним
прямиком  из  детской  сказки  приезжает  прекрасная   героиня...   И   всех
выручает...
   - Но ведь это несправедливо!  Все  было  совсем  не  так!  -  возмущалась
Лорана. Она тянулась к Микаэлу, чтобы быть услышанной. В руках  у  нее  была
целая охапка зимних роз; от  их  приторного  аромата  кружилась  голова,  но
Лорана не смела отложить цветы, чтобы ненароком кого-нибудь не  обидеть.  -Я
приехала не из сказки! Там, за мной, - тьма, кровь и  огонь!  А  то,  что  я
оказалась полководцем, - лишь политический ход государя Гунтара,  и  ты  это
знаешь не хуже меня. И если бы Сильвара с моим братом не  пошли  на  муки  и
жертвы, чтобы привести сюда добрых драконов...  Мы  бы,  скорее  всего,  шли
сегодня по этим улицам в цепях за колесницей Темной Госпожи!
   - Оставь,