л бы возражать столь  решительно.  Я
согласен с тобой, Величайший. Я был согласен с тобой с самого начала. Не  то
чтобы мне это нравилось, просто мы знаем правду - ты и я.
   - Какую правду? - Ладонна переводила взгляд с Пар-Салиана на Юстариуса  и
обратно. Глаза ее при этом продолжали сердито поблескивать.
   - Тебе придется показать ей, - сказал Юстариус с прежним спокойствием.  -
Иначе нам ее не убедить. Пусть она узнает, насколько велика опасность.
   - Ты ничего не сможешь мне показать! - заявила Ладонна.  -  Я  не  поверю
ничему из того, что вы здесь на пару придумали...
   - Тогда пусть сделает это сама, - пожав плечами, предложил Юстариус.
   Пар-Салиан нахмурился, затем ухмыльнулся и подтолкнул к Ладонне  лежавшую
перед ним на столе хрустальную призму. Потом указал рукой на стоявший в углу
магический посох.
   -  Эти  вещи  принадлежали   некогда   Фистандантилусу,   величайшему   и
могущественнейшему из волшебников, о которых мы когда-либо слышали, - сказал
он.  -  Воспользуйся  заклятием  дальновидения,  Ладонна.  Посмотри   сквозь
кристалл  на  посох,  С  Подозрением  поглядывая  на  двух  магов,   Ладонна
неуверенно прикоснулась к хрустальной призме.
   - Давай же! - нетерпеливо приказал Пар-Салиан. и его седые брови  сошлись
на переносице. - Я ничуть не ввожу тебя в заблуждение. Ты же знаешь,  что  я
не могу солгать тебе, Ладонна.
   - Хотя можешь лгать другим, - заметил Юстариус.
   Пар-Салиан недовольно покосился на красного мага, но ничего не сказал.
   Ладонна решительно взяла в руку  кристалл.  Удерживая  его  на  раскрытой
ладони, она поднесла кристалл к глазам и пробормотала заклинание, которое на
сей раз в ее устах прозвучало необычайно резко  и  глухо.  Из  призмы  выпад
яркий радужный луч и упал  на  деревянный  посох,  стоявший  в  темном  углу
кабинета.
   Понемногу луч становился все шире, и наконец радуга осветила весь  посох.
Затем луч задрожал, цвета его смешались, и в воздухе возник мерцающий силуэт
бывшего владельца колдовских вещей.
   Ладонна долго смотрела на фантом,  потом  медленно  опустила  хрустальную
призму на стол. В тот момент,  когда  кристалл  коснулся  стола,  призрачная
фигура исчезла, а радужный свет мигнул и померк. Лицо Ладонны было белым как
мел.
   - Ну как? - выдержав паузу, спросил Пар-Салиан. - Ты с нами?
   - Дайте мне  взглянуть  на  заклятие  путешествия  во  времени,  -  глухо
попросила Ладонна.
   Пар-Салиан нетерпеливо хлопнул ладонью по столу:
   - Ты же знаешь, что это невозможно, Ладонна. Только Хозяева  Башни  могут
владеть им...
   - Я имею право хотя бы в общих  чертах  представлять  его  толкование,  -
возразила женщина. - Если хочешь, скрой от меня компоненты и ключевые слова,
но я должна знать, чего  можно  ожидать  от  этого  заклинания.  -  Лицо  ее
сделалось жестоким. - Прости меня, старый товарищ,  что  я  уже  не  доверяю
тебе, как прежде.
   Просто твоя мантия с годами посерела так же, как и твои волосы.
   Юстариус  улыбнулся,   словно   едкие   слова   Ладонны   доставили   ему
удовольствие.
   Некоторое время Пар-Салиан молча хмурился.
   - Завтра утром. Величайший, - напомнил ему Юстариус.
   Пар-Салиан  рассерженно  встал.  Засунув  руку  под  мантию,  он   извлек
серебряный ключ, всегда висевший у  него  на  груди,  -  ключ,  которым  мог
пользоваться только Хозяин Башни  Высшего  Волшебства.  Раньше  ключей  было
пять, теперь осталось всего два. Сняв ключ с цепочки, Пар-Салиан вставил его
в замочную скважину украшенного искусной резьбою деревянного  сундучка,  что
стоял возле стола. При этом все  трое  одновременно  подумали  о  том,  что,
возможно, в эти самые минуты Рейстлин достает точно такой же ключ и вынимает
из такого же сундучка такую же магическую книгу. Возможно, именно в этот миг
он с тем же трепетом и благоговением  переворачивает  пожелтевшие  страницы,
вглядываясь в рунические письмена заклинаний, которые доступны одним  только
Хозяевам Башен.
   Раскрыв  книгу,  Пар-Салиан  пробормотал  приличествующие  случаю  слова,
известные только магистрам. Если бы он не сделал этого, книга тут же исчезла
бы прямо у него  в  руках.  Потом  он  взял  со  стола  хрустальную  призму,
отставленную  Ладонной,  и,  поместив  ее  над  нужной  страницей,  произнес
короткое заклинание дальновидения.
   Радужный луч вырвался из призмы и, упав на  страницу,  осветил  крошечные
буквы. Пар-Салиан произнес несколько  слов,  и  из  другой  грани  кристалла
ударила вторая радуга. Свет  ее  достиг  голой  стены,  и  на  ней  возникли
отчетливые письмена.
   - Смотри. - В голосе мага все еще чувствовалось недовольство. -  Там,  на
стене. Это толкование заклятия.
   Ладонна  и  Юстариус  повернулись.  Они  не   могли   прочесть   названий
необходимых для заклинания компонентов, а  тем  более  -  ключевых  слов,  с
помощью которых его  можно  было  заставить  работать.  В  тех  местах,  где
помещались  эти  сведения,  благодаря  искусству  Пар-Салиана   и   условиям
заклинания, на стене проступала совершеннейшая чушь: слова были  перепутаны,
буквы налезали одна на другую.
   Толкование заклятия, однако, читалось вполне ясно.
   Возможностью путешествовать во времени в прошлое обладают  только  эльфы,
люди и великаны, ибо эти расы живых существ были  созданы  богами  в  начале
времен. Только они имеют право двигаться по  его  потоку  вспять.  Заклятием
нельзя пользоваться для перемещения во времени гоблинов, гномов и  кендеров,
ибо появление этих рас было случайным, не  предусмотренным  богами.  (Смотри
приложение  "Ги",  Гаргатский  Серый  Камень.)  Перемещение   представителей
означенных народов в прошлое может вызвать серьезнейшие возмущения в  потоке
времени и повлечь за собой  изменения  настоящего,  хотя  какие  -  остается
неизвестным.  (Витиеватым  почерком  Пар-Салиана  в  список   рас,   которым
запрещалось путешествовать во времени, были внесены  дракониды.)  Существует
ряд  опасностей,  о  которых  следует  помнить  решившемуся  воспользоваться
заклятием перемещения во времени. Если воспользовавшийся им умрет в прошлом,
то это никак не повлияет на  время,  так  как  он  одновременно  умрет  и  в
настоящем, и его смерть, таким образом,  не  окажет  на  будущее  и  прошлое
никакого дополнительного воздействия.
   Именно поэтому нет необходимости тратить энергию на охраняющее заклятие.
   Использующий данное заклятие не  сможет  никакими  своими  действиями  ни
изменить,  ни  повлиять  на  что-либо  из  того,  что  уже  свершилось.  Это
естественная предосторожность - таким образом, данное  заклятие  может  быть
использовано исключительно для изучения прошлого. Именно с этой целью оно  и
было разработано. (В этом месте была сделана еще  одна  приписка.  Она  была
настолько старой, что "чернила успели выцвести и поблекнуть. Запись гласила:
   "Катаклизм предотвратить невозможно. Мы убедились  в  этом,  заплатив,  к
нашему огромному сожалению,  за  это  знание  неимоверно  большую  цену.  Да
упокоит Паладайн его душу".) - Так вот что с ним случилось,  -  тихо  сказал
Юстариус и слегка присвистнул от удивления. - Что ж, тайна хранилась  весьма
надежно.
   -  Они  поступили  крайне  неосмотрительно,   попытавшись   предотвратить
Катаклизм  и  тем  самым  оспорить  волю  богов,  -  заметил  Пар-Салиан.  -
Единственное, что их извиняет, это отчаяние, в каком они пребывали.
   - Это и нас касается, - с горечью сказала Ладонна. - Есть там  что-нибудь
еще?
   - Да, еще одна  страница,  -  ответил  Пар-Салиан.  Если  заклинатель  не
отправляется в прошлое сам, а посылает туда кого-то другого  (смотри  список
расовых ограничений на предыдущей странице), ему следует  снабдить  посланца
специальным устройством, которое предназначено для возвращения в настоящее и
может  быть  без  труда  приведено  в  действие  посланцем.  Описание  таких
устройств и способов их изготовления смотри ниже...
   - И так далее, - сказал Пар-Салиан. Радужный свет померк, затворившись  в
его руке,  стоило  только  верховному  магу  сомкнуть  пальцы  на  волшебном
кристалле.
   - Все прочее посвящено практическим советам  по  изготовлению  упомянутых
устройств. Я выбрал самое простое из них. Его я вручу Карамону.
   Ударение, которое он невольно сделал на имени брата Рейсшина, не осталось
незамеченным. Ладонна, медленно поглаживая рукав своего черного плаща, криво
улыбнулась. Юстариус покачал головой. Наконец и сам Пар-Салиан понял,  какой
смысл он непроизвольно  вложил  в  свои  слова.  Опустившись  в  кресло,  он
печально улыбнулся и опустил взгляд.
   - Итак, Карамон использует его один, - подвел итог Юстариус. - Я понимаю,
почему мы посылаем в прошлое Крисанию; она отправляется туда, чтобы  никогда
не вернуться. Но зачем там нужен Карамон?
   - Карамон - это моя искупительная жертва. - Пар-Салиан не отрывал взгляда
от своих рук, которые слегка дрожали на  раскрытой  колдовской  книге.  -  Я
сказал ему, что он отправляется в путь, дабы спасти некую душу.  Карамон  не
знает, что я не имел в виду душу его брата.
   Маг наконец поднял свои наполненные болью глаза и  посмотрел  сначала  на
Юстариуса, потом на  Ладонну.  Оба  мага  ответили  ему  взглядами,  полными
понимания.
   - Правда могла бы погубить его, - тихо заметил Юстариус.
   - Мне лично кажется, что там и губить-то особенно  нечего,  -  вставая  с
кресла, сказала Ладонна.
   Юстариус  последовал  ее  примеру,  но  у  него  это  вышло   неловко   -
искалеченная нога дала о себе знать, и красному магу потребовалось приложить
некоторые усилия, чтобы обрести равновесие.
   - Если ты избавишься от женщины, то мне все равно,  как  ты  поступишь  с
мужчиной, Пар-Салиан. Раз ты считаешь, что это поможет тебе  смыть  невинную
кровь со своей белой мантии - пусть так. Тогда попытайся  помочь  ему  всеми
средствами. - Ладонна мрачно улыбнулась. - Лично мне это кажется смешным.
   Вероятно, с возрастом мы становимся похожи друг  на  друга,  несмотря  на
цвета наших мантий. Как ты считаешь, мой дорогой?
   - Различия все еще существуют, Ладонна, - устало  ответил  Пар-Салиан.  -
Просто наши старческие глаза уже не видят  их  так  отчетливо,  как  прежде.
Итак, Ложа Черных Мантий поддерживает мое решение?
   - Похоже, у нас нет выбора, - сказала Ладонна без  всякого  выражения.  -
Если ты потерпишь неудачу...
   - Пусть мое падение доставит тебе удовольствие.  -  Пар-Салиан  вымученно
улыбнулся.
   - Я попробую, - ответила женщина, - вызвать в себе чувство, о котором  ты
говоришь, так как, судя по всему, это будет последнее  удовольствие  в  моей
жизни. Прощай, Пар-Салиан.
   - Прощай, Ладонна, - ответил старый маг.
   -  Мудрая  женщина,  -  заметил  Юстариус,  когда   дверь   за   Ладонной
затворилась.
   - Да, она будет тебе достойным соперником, - сказал Пар-Салиан. - Мне  бы
очень хотелось посмотреть, как вы будете сражаться за мое место.
   - Я  искренне  надеюсь,  что  тебе  предоставится  такая  возможность.  -
Юстариус взялся за ручку двери. - Когда ты собираешься воспользоваться своим
заклинанием?
   -  Рано  утром,  -  ответил  Пар-Салиан.  -  Подготовка  к  нему  требует
кропотливого труда, и мне еще предстоит поработать.
   - Может, нужна помощь? Не могли бы мы...
   - Нет. Никто не может и не должен помогать мне.  В  конце  я  буду  выжат
досуха, так что прошу тебя только об одном: проследи за тем, чтобы заседание
Конклава наконец закончилось. Сделаешь?
   - Конечно. А как поступить с кендером и овражным гномом?
   - Верните Бупу домой и дайте ей с собой каких-нибудь безделушек,  которые
могли бы ее развлечь. А кендера... - Пар-Салиан улыбнулся. -  Отправьте  его
туда, куда он пожелает, только, конечно, не на луну. Что касается  подарков,
то я уверен: он и сам их себе уже выбрал. Вам  следует  тщательно  проверить
его сумки и кошельки, прежде чем отправить из Башни,  однако  если  там  нет
ничего опасного или важного - пусть эти мелочи останутся у него.
   Юстариус кивнул.
   - А Даламар? - спросил он. Верховный маг помрачнел.
   - Я не сомневаюсь, что темный эльф уже отбыл. Он не  осмелится  заставить
своего шалафи ждать. - Пар-Салиан забарабанил пальцами по столу и  досадливо
нахмурился. - Рейстлин обладает каким-то странным обаянием! Ведь ты  никогда
не встречался с ним? Я сам не раз чувствовал в нем нечто располагающее и  до
сих пор не могу понять...
   - Возможно, я мог бы объяснить это, - сказал Юстариус. - Каждый из нас  в
своей жизни хоть один  раз  был  посмешищем,  каждый  из  нас  хоть  однажды
завидовал своим близким. Всем нам приходилось испытывать боль и страдать так
же сильно, как ему. И  все  мы  -  хоть  однажды  -  желали  получить  такое
могущество, какого хватило бы, чтобы раздавить наших врагов. Мы жалеем его и
ненавидим. Мы боимся его только потому, что частичка его живет в  каждом  из
нас, хотя признаться себе в этом мы осмеливаемся лишь самой темной ночью,  в
полнейшем одиночестве.
   - Если мы вообще способны в этом признаться, - уточнил  Пар-Салиан.  -  А
тут еще эта жрица! Ей-то зачем понадобилось вмешиваться в это дело?!
   Он сжал голову дрожащими руками и надолго замолчал.
   - Прощай, мой друг, - сказал наконец Юстариус. - Я буду  ждать  у  дверей
лаборатории, если тебе понадобиться помощь... когда все закончится.
   - Спасибо, - прошептал Пар-Салиан, не поднимая головы.
   Юстариус вышел из кабинета. Слишком поспешно закрыв за  собою  дверь,  он
прищемил ею подол своей красной мантии. Чтобы освободиться, он вынужден  был
снова приоткрыть дверь. Он ничего не увидел, но из кабинета до него  донесся
звук сдерживаемых рыданий.

Глава 15

   Тассельхоф Непоседа отчаянно скучал.
   Между тем каждому известно, что на Кринне нет ничего  опаснее  скучающего
кендера.
   Тас, Бупу и Карамон недавно  закончили  трапезу  -  признаться,  довольно
унылую. Карамон пребывал в глубокой задумчивости и  за  все  время  произнес
всего два или три слова. Он  молча  сидел  за  столом  и  время  от  времени
окидывал рассеянным  взглядом  окружающее  пространство.  Бупу  и  вовсе  не
присела. Схватив тарелку с едой, она с завидным проворством  переправила  ее
содержимое руками  прямо  в  рот,  наученная  таким  манерам  на  совместных
трапезах прожорливого племени овражных гномов.  Отставив  пустую  тарелку  в
сторону, она столь же быстро опорожнила вторую, потом стремительно принялась
за масло в масленке, потом за кувшин с соусом, потом за сливки и сахар. Бупу
уже успела наполовину опустошить кастрюлю с молодым картофелем,  прежде  чем
Тас сообразил, что происходит. Спасти от разорения он успел только солонку.
   - Ну что же, - сказал кендер непринужденно и оттолкнул от себя тарелку.
   Бупу немедленно завладела ею и принялась вылизывать дочиста. -  Теперь  я
чувствую  себя  намного  лучше.  А  ты,  Карамон?  Пошли  осмотрим   местные
достопримечательности!
   - Осмотрим? - Карамон взглянул на друга с  таким  испуганным  видом,  что
кендер сразу стушевался. - Ты спятил? Я не выйду из этой комнаты даже за все
сокровища Кринна!
   - В самом деле? - спросил заинтригованный кендер. -  А  почему?  Расскажи
мне, Карамон, что тебя так пугает?
   - Я не знаю... - Гигант поежился. - Тут кругом сплошной ужас.
   - Но я не видел стражи...
   - Ее действительно нет, и ты мог бы сам догадаться  почему,  -  проворчал
Карамон. - Стража здесь не нужна. А ну,  посмотри  на  меня,  Тассельхоф!  Я
видел блеск в твоих глазах, и он мне очень хорошо знаком.  Забудь  об  этом,
слышишь?!
   Даже если бы ты сумел выбраться наружу, - Карамон  затравленно  покосился
на дверь, - в чем я сомневаюсь, ты тут же угодил бы  в  пасть  какому-нибудь
чудовищу или еще куда похуже!
   Глаза кендера распахнулись от восхищения,  однако  ему  удалось  подавить
восторженный возглас. Опустив голову и глядя  на  носки  своих  ботинок,  он
покорно изрек:
   - Да, должно быть, ты прав, Карамон. Я совершение позабыл о том, где.  мы
находимся.
   - Я так и подумал, - строго сказал гигант.  Потом  он  обхватил  себя  за
плечи и зевнул. - Я смертельно устал. Мне нужно поспать. Ты и  эта,  как  ее
там... тоже спите. Ясно?
   - Разумеется, Карамон, - кивнул кендер. Бупу, сыто  икая,  завернулась  в
лежащий у камина коврик и подсунула под голову пустую миску.
   Карамон с подозрением посмотрел на кендера, и Тас попытался принять самый
невинный вид, на какой только может быть способен кендер, но Карамон  строго
погрозил ему пальцем.
   - Обещай мне, что ты не выйдешь из комнаты, Тассельхоф Непоседа, - сказал
он. - Обещай мне так, как обещал бы... Танису, будь он теперь с нами.
   - Обещаю, - торжественно сказал кендер. - Обещаю, как я обещал бы Танису,
будь он теперь с нами.
   - Хорошо. - Карамон вздохнул и  повалился  на  кровать,  которая  жалобно
застонала под его тяжестью. Веревочная сетка с матрацем провисла чуть не  до
земли, но Карамону, видно, было на это наплевать. - Я думаю, кто-нибудь  нас
разбудит, когда они наконец примут решение, - пробормотал он сонно.
   - Ты действительно хотел бы отправиться в прошлое? - поинтересовался Тас,
усаживаясь на край своей койки и притворяясь, будто расшнуровывает ботинки.
   - Ну да, конечно... - Карамон зевнул. -  Ничего  в  этом  такого  нет.  А
теперь спи, Тас... И еще; я хотел сказать тебе  спасибо...  Ты...  ты  очень
помог мне...
   Он не договорил. Голос его смолк, и через минуту Карамон уже храпел.
   Тассельхоф еще некоторое время сидел неподвижно, дожидаясь, когда дыхание
воина станет глубоким и ровным. Ждать пришлось недолго - гигант был  измотан
физически, да и душевных сил у него оставалось маловато. Глядя  на  бледное,
озабоченное,  со  следами  недавних  слез   лицо   Карамона,   Тас   испытал
непродолжительные угрызения совести. Впрочем, обладая, как  и  все  кендеры,
стойким иммунитетом к этой напасти, Тас без труда  справился  с  собой.  Для
него угрызения совести были все равно что комариные укусы для людей.
   "Он и не узнает, что я выходил, -  тихонько  прокрадываясь  мимо  кровати
Карамона к двери, сказал Тас самому себе. - И  потом,  ему-то  я  не  обещал
никуда не выходить. Я обещал это Танису, но поскольку Таниса здесь  нет,  то
обещание не считается. К  тому  же  он  и  сам  захотел  бы  отправиться  на
разведку, если бы не умаялся так сильно".
   К тому времени, когда кендер добрался до Бупу, посапывающей под  ковриком
у очага, Тас уже полностью убедил себя в том, что  Карамон,  перед  тем  как
уснуть, сам велел ему отправиться на разведку. Тем не менее, памятуя  о  его
словах, он весьма осторожно взялся за дверную ручку. Но дверь открылась  без
труда - она даже не была заперта.  "Значит,  мы  не  пленники,  а  гости!  -
подумал Тассельхоф радостно. - Если, конечно, снаружи меня  не  подстерегает
какая-нибудь зверюга".
   Он осторожно выглянул в коридор и посмотрел по сторонам. Ничего. Никакого
чудовища.
   Разочарованно вздохнув, кендер выскользнул из комнаты и тихонько  прикрыл
за собой дверь.
   Коридор был пустым, голым и  холодным.  В  него  выводило  еще  несколько
дверей, но из-под них не пробивалось ни единого лучика света. Но  стенах  не
было никаких украшений - даже простых шпалер, а неровный каменный пол никому
не пришло в голову выстлать коврами. Нигде не  было  видно  ни  факелов,  ни
свечей, ни масляных ламп - очевидно, маги, выходя по  делам  с  наступлением
темноты, освещали себе путь заклятиями.
   Расположенное в дальнем конце коридора окно пропускало внутрь  призрачный
свет серебристой луны Солинари, и это было все. Кендера  окружал  почти  что
кромешный мрак, и он пожурил себя за  то,  что  не  догадался  захватить  из
комнаты свечу. Возвращаться же обратно ему  не  хотелось,  Если  бы  Карамон
вдруг проснулся, то он спросонок мог  и  не  вспомнить  о  том,  что  послал
кендера осмотреть окрестности.
   "Я просто загляну в одну из этих комнат и  позаимствую  свечку,  -  решил
Тас.
   - Возможно, я смогу пожелать кому-нибудь спокойной ночи -  это  ведь  так
Приятно!"