прочих, высокий и мускулистый, с  непомерно  широкими  плечами  и
бицепсами человека, который всю жизнь день ото дня  двигал  огромные  крылья
драккоров.
   - Что нам за дело до этой клятой гномихи? - резко спросил он, встав перед
Эпло. - И какого демона тут делает мистериарх?
   Прекрасно. Теперь Эпло нужно было только  придерживаться  логики  меншей.
Дверь содрогалась от ударов. Дерево трещало. В щель проломился топор, исчез,
ударил снова.
   - А твой план каков? - отрезал Эпло. - Что ты собираешься делать  теперь,
когда управление кораблем в твоих руках?
   Ответ оказался таким, как он и ожидал:
   - Перебить эльфов!
   - Ага. А пока вы будете это делать, корабль затянет в Мальстрим.
   Судно  содрогнулось,  палуба  опасно  накренилась.  Люди  заскользили   и
попадали, цепляясь за стены и друг друга.
   - Вы умеете управлять им? - крикнул Эпло, схватившись за верхний брус.
   Люди с сомнением переглядывались. Лицо их вожака помрачнело и потемнело.
   - Значит, мы умрем. Но сначала отправим их  душеньки  к  их  драгоценному
императору.
   Санг-дракс. Это его рук дело. Теперь Эпло понял, как люди  сумели  добыть
оружие. Хаос, раздоры, жестокая смерть - все это еда и питье для змельфа.
   К несчастью, у Эпло  не  было  времени  ни  для  того,  чтобы  попытаться
объяснить этим людям, что их просто одурачил игрок во вселенские игры, ни на
то, чтобы проповедовать  любовь  перед  этими  людьми,  спины  которых  были
покрыты свежими кровоточащими рубцами от плетей.
   "Слишком  поздно!  -  прошелестел  в  его  сознании   насмешливый   голос
Санг-дракса. - Слишком поздно, патрин. Гномиха мертва.  Я  убил  ее.  Теперь
люди перебьют эльфов, а эльфы  будут  убивать  людей.  И  они  понесутся  на
обреченном корабле вниз, к своей гибели. И так будет  со  всем  этим  миром,
патрин. Так будет и с твоим миром".
   - Иди ко мне, Санг-дракс! - в ярости закричал Эпло, стискивая  кулаки.  -
Бейся со мной, будь ты проклят!
   "Ты ведь такой же, как и эти менши, да, патрин? Я поправляюсь  от  твоего
страха. Мы с тобой еще встретимся, - но время буду выбирать я".
   Голос исчез. Санг-дракс ушел. Эпло ощутил, что жжение и  зуд  ослабевают.
Он ничего не мог поделать. Он был беспомощен, как и говорил змельф.
   Дверь подалась и распахнулась. Внутрь  ввалились  эльфы.  Люди  вскочили,
готовые встретить их. Человек, державший корабельного чародея, собрался было
перерезать ему горло.
   -  Я  лгал!  -  прорычал  Эпло,  схватив  первого  же  человека,  который
подвернулся ему под руку. - Я не мистериарх!
   С его руки сорвались пламенеющие  красные  и  голубые  руны  и  заплясали
вокруг перепуганного человека, словно смерч, затем молниеносно  перепрыгнули
на эльфа, с которым  он  сражался.  Затем  вспышка  с  шипением  перешла  на
человека, который сражался у него за спиной. И быстрее, чем хоть  кто-нибудь
из них сумел выдохнуть, руны поразили тела всех эльфов и людей  в  канатной,
разбежались по кораблю.
   Внезапно наступила мертвая тишина.
   - Я бог, - мрачно заявил Эпло.
   Заклятье лишило меншей способности двигаться,  мускулы  их  застыли,  они
замерли  в  движении  в  момент  смертоносного  удара.  Из-под  кинжала   по
рассеченной коже чародея текла кровь, но рука, что держала клинок, не  могла
вонзить его до конца. Только глаза могли двигаться.
   Когда Эпло заявил, что он бог, глаза меншей уставились на  него  в  немом
беспомощном ужасе.
   - Никуда не уходите, пока я не вернусь,  -  сказал  он  и  пошел,  обходя
замершие тела, светившиеся слабым голубым светом.
   Эпло прошествовал в разнесенную в щепки дверь. Всюду, по  всему  кораблю,
куда бы он ни шел, за ним следовали перепуганные взгляды связанных заклятьем
меншей.
   Бог? Почему бы и нет. Лимбек при первой их встрече тоже  принял  Эпло  за
бога.
   "Бог, который не бог" - так назвал его Лимбек. Очень подходяще.
   Эпло торопливо шел по неестественно  тихому  кораблю,  который  кренился,
качался и дрожал, словно его охватил ужас при виде клубящихся  внизу  черных
туч. Он распахивал двери, стучал в двери, заглядывал в каюты, пока не  нашел
то, что искал. Джарре  -  съежившаяся,  окровавленная  -  ничком  лежала  на
залитом кровью полу.
   - Джарре. Джарре, - прошептал Эпло, подходя к  гномихе.  -  Не  надо,  не
умирай!
   Ласково, осторожно он перевернул ее на спину. Ее избитое  лицо  распухло,
глаза заплыли, но, посмотрев на нее повнимательнее, патрин заметил,  что  ее
ресницы слабо дрогнули. Кожа ее была теплой.
   Эпло не мог обнаружить пульса, но, приложив ухо к  ее  груди,  он  уловил
слабое биение сердца. Санг-дракс солгал. Джарре была жива.
   - Хорошая девочка, - тихо сказал Эпло, поднимая гномиху на руки. - Только
продержись еще немного.
   Сейчас он не мог ей помочь. Он не мог одновременно тратить  силы  на  то,
чтобы лечить ее и удерживать контроль над  меншами  на  этом  корабле.  Надо
будет перенести ее в какое-нибудь тихое, спокойное место.
   Эпло вышел из  каюты,  неся  на  руках  бесчувственное  истерзанное  тело
гномихи. Глаза, что смотрели на  него,  теперь  устремились  на  несчастную,
измученную девушку-гнома.
   - Вы слышали ее крики? - спросил Эпло  у  меншей.  -  И  что  вы  делали?
Смеялись? Вы до сих пор их слышите?  Хорошо.  Надеюсь,  вы  еще  долго-долго
будете их слышать. Не то чтобы у вас было много времени. Ваш корабль  падает
в Мальстрим. И что вы будете делать, а, капитан? - спросил он эльфа, который
замер на полушаге, когда бежал с капитанского мостика,  -  перебьете  людей,
которые одни только и могут управлять крыльями? Да, это  кажется  мне  очень
разумной мыслью. А вы, дурни?  -  сказал  он  людям,  застывшим  в  бортовой
канатной каюте. - Давайте, убейте эльфийского чародея, чья  магия  только  и
держит вас на плаву.
   Держа на руках Джарре, Эпло начал произносить  руны.  Заклятье  спало,  и
голубое сиянье, окружавшее мен-шей, стекло с них, словно вода. Растекшись по
кораблю, магия начала собираться вокруг Эпло. Огненные руны образовали  круг
огня, окружившего Эпло и умирающую гномиху.  Менши  невольно  попятились  от
ослепительного пламени, зажмуривая глаза от нестерпимого света.
   - Я ухожу, - сказал Эпло. -  А  вы  можете  продолжать  с  того,  на  чем
остановились.

Глава 40

СЕМЬ ПОЛЕЙ

Срединное Царство

   Владыки Ночи распростерли свои плащи над землей,  блеск  Тверди  Небесной
померк и угас. Мягкое, мерцающее свечение коралита поблекло  в  ярком  свете
сотен лагерных костров. К небесам поднимался дым, наполняя воздух маревом  и
запахами вареного и жареного мяса, смехом, криками и  обрывками  песен.  Это
был исторический момент - ночь праздника.
   В этот день принц Риш-ан и король Стефан объявили  о  том,  что  согласны
заключить  союз  на  обговоренных   условиях.   Каждый   выразил   сердечное
удовлетворение  тем,  что  между  двумя  расами,  которые  в  течение  веков
старались перервать друг другу глотку, заключен союз.
   Теперь оставались только формальности -  составление  документов  (писари
лихорадочно работали при свете осветильников) и  подписание  их,  чтобы  все
стало законным и официальным. Церемония подписания  должна  была  состояться
через цикл, когда обе стороны ознакомятся с документами и  король  Стефан  с
королевой Анной представят их на рассмотрение баронам.
   Их величества не сомневались, что бароны выскажутся в  пользу  подписания
документов, хотя некоторые недовольные сделают это скрепя  сердце,  ворча  и
бросая недобрые взгляды в сторону эльфийской части лагеря. Каждый из баронов
ощущал на своей глотке железную  хватку  короля  Стефана  и  королевы  Анны.
Любому барону стоило только выглянуть из шатра,  чтобы  увидеть  Королевских
Всадников - сильных, могучих и непоколебимо верных королю  и  королеве  -  и
представить, как они летят над его баронством.
   Бароны не станут протестовать, но нынешней ночью некоторые из них  тайком
собирались в своих шатрах и шепотом рассуждали о том, что  может  случиться,
если эта железная хватка когда-нибудь ослабнет.
   Стефан и  Анна  знали  имена  этих  недовольных,  -  их  вызвали  сюда  с
определенной целью. Король и королева намеревались заставить  этих  упрямцев
сказать свое "да" публично, перед лицом их личной гвардии и на глазах друг у
друга. Их величества были осведомлены - или вскоре  будут  осведомлены  -  о
слухах, что этой ночью блуждали по лагерю,  поскольку  Триана,  королевского
магикуса, не было среди пирующих в королевском шатре.  Если  бы  недовольные
бароны повнимательнее вглядывались в тени своих шатров, то  они  сделали  бы
очень неприятное открытие.
   К тому же и Королевские Всадники неусыпно стояли на страже, хотя Стефан и
Анна просили своих солдат выпить за их здоровье и даже  выставили  по  этому
случаю вина. Но те, кто стоял на страже  вокруг  королевского  шатра,  могли
лишь предвкушать это удовольствие.
   Однако те, кто не  был  в  наряде,  с  радостью  подчинились  приказу  их
величеств. Потому в лагере было весело,  всюду  царила  радостная  суматоха.
Солдаты сидели у костров,  похваляясь  своими  подвигами,  рассказывая  друг
другу о героических деяниях. У торговцев дело так и кипело.
   - Украшения, украшения  с  самого  Аристагона!  -  кричал  Хуго  Десница,
переходя от, одного костра к другому.
   - Эй! Иди сюда! - раздался громкий голос. Хуго послушно  вступил  в  круг
света от костра. Солдаты, с кружками  вина  в  руках,  бросили  хвалиться  и
сгрудились вокруг торговца.
   - Дай-ка посмотреть, что тут у тебя.
   -  Конечно,  достопочтеннейшие  господа,  -  сказал  Хуго  с   церемонным
поклоном. - Малыш, покажи им.
   Сын торговца вышел на свет с огромным лотком в руках. Лицо  ребенка  было
черно от грязи и наполовину  скрыто  слишком  большим  для  него  капюшоном,
надвинутым ему  на  лоб.  Солдаты  почти  не  смотрели  на  мальчика  -  что
смотреть-то на сына торговца? Их  взгляды  были  устремлены  на  сверкающие,
блестящие безделушки.
   Пес сел на землю, почесался, зевнул  и  голодным  взглядом  уставился  на
поджаривавшиеся над костром горячие колбаски.
   Хуго хорошо играл свою роль - ему приходилось прикидываться  торговцем  и
раньше. Он торговался с таким пылом, что, будь он  настоящим  торговцем,  он
сколотил  бы  себе  состояние.  Торгуясь,  он  оглядывал  лагерь,   оценивая
расстояние до королевского шатра, решая, куда он двинется дальше.
   Хуго кончил торг, раздал побрякушки и распихал по карманам барли,  громко
жалуясь на то, что проторговался.
   - Идем дальше, сынок, - сердито сказал он, опуская руку на плечо Бэйна.
   Мальчик со стуком захлопнул  короб  и  послушно  потащился  следом.  Пес,
бросив последний тоскливый взгляд на колбаски, пошел за ними.
   Королевский шатер стоял в центре  лагеря,  в  середине  большого  пустого
участка.  Широкая  полоса  коралита  отделяла  его  от  шатров   Королевских
Всадников. Королевский шатер был огромным, квадратным, с выдававшимся вперед
навесом. Вокруг самого шатра стояло четверо стражей - по  одному  у  каждого
угла. Двое, под началом сержанта, стояли у переднего входа. И,  по  счастью,
там же  находился  и  капитан,  тихо  обсуждавший  с  сержантом  сегодняшние
происшествия.
   - Иди сюда, парень. Посмотрим, что у нас еще осталось, -  грубым  голосом
сказал он для тех, кто мог их  слышать.  Он  выбрал  затененный  участок,  в
стороне  от  прямого  света  лагерных  костров,  прямо  напротив   входа   в
королевский шатер.
   Бэйн открыл короб. Хуго наклонился над ним,  бормоча  себе  под  нос.  Он
пристально посмотрел на лицо Бэйна, -  оно  мерцало  белым  пятном  в  свете
лагерных костров. Хуго пытался найти  хоть  какой-нибудь  признак  слабости,
страха, беспокойства.
   Он был потрясен внезапным  осознанием  того,  что  словно  бы  смотрел  в
зеркало на самого себя.
   Голубые  глаза  мальчика  были  холодными,  жесткими,  в  них   светилась
целеустремленность, но отсутствовало чувство, хотя  он  должен  будет  стать
свидетелем жестокого убийства двух людей, которые десять лет были ему  отцом
и матерью. Ребенок поднял взгляд на Хуго, и его  нежные  губы  изогнулись  в
улыбке.
   - Что теперь? - возбужденно прошептал он, почти не дыша.
   Хуго не сразу нашел, что ответить. Только перышко-амулет,  что  висел  на
шее ребенка, удерживал убийцу от того, чтобы выполнить  уговор,  который  он
заключил так много лет назад. Ради Иридаль ее сын будет жить.
   - Король в шатре?
   - Оба - и Анна, и Стефан. Я знаю. Королевских телохранителей не поставили
бы снаружи, если бы внутри не  было  бы  короля  и  королевы.  Телохранители
всегда там, где король.
   - Посмотри на стражей у входа в королевский шатер, - хрипло сказал  Хуго.
- Ты знаешь кого-нибудь из них?
   Бэйн посмотрел туда, глаза его сузились.
   - Да, - сказал он немного погодя. - Я знаю вон того  человека,  капитана.
Кажется, и сержанта тоже.
   - Они узнают тебя?
   - О да. Оба часто бывали во дворце. Однажды капитан сделал мне игрушечное
копье.
   Хуго понял, что все идет как надо, и ощутил  бодрящее  тепло  и  странное
спокойствие, которое иногда находило на  него,  когда  он  совершенно  четко
знал, что судьба на его стороне и что на сей раз все должно удаться.
   Как и всегда.
   - Хорошо, - сказал он. - Прекрасно. Сиди тихо.
   Взяв голову ребенка в руки, Хуго повернул  его  лицом  к  свету  и  начал
счищать грязь и грим, которыми он намазал его лицо, чтобы не узнали. Хуго не
миндальничал - времени не было. Бэйн морщился, но терпел.
   Закончив работу, Хуго рассмотрел лицо мальчика, - щеки его покраснели  от
того, что Хуго тер их, и от возбуждения, золотые локоны беспорядочно  падали
на лоб.
   - Теперь они тебя узнают, - проворчал Хуго.  -  Ты  помнишь,  что  должен
говорить и делать?
   - Конечно! Мы же двадцать раз это повторяли. Ты лучше делай свое дело,  -
добавил Бэйн, холодно и недобро взглянув на Хуго, - а я займусь своим.
   - Ну, свое-то дело я сделаю, ваше высочество, - тихо сказал Хуго Десница.
- Пошли-ка, пока ваш капитан не решил уйти.
   Он пошел было вперед и  чуть  не  полетел  наземь,  споткнувшись  о  пса,
который воспользовался временной остановкой и прилег отдохнуть. Пес вскочил,
сдавленно взвизгнув, - Хуго наступил ему на лапу.
   - Да чтоб ты провалился! Заткнись! - с яростью  сказал  Хуго.  -  Прикажи
этому проклятому псу остаться здесь.
   - Нет! - раздраженно крикнул Бэйн, схватив пса за шерсть  на  загривке  и
обнимая его. Пес с несчастным видом  демонстрировал  свою  больную  лапу.  -
Теперь он мой. Он будет защищать меня, если мне понадобится. Ведь никогда не
угадаешь. Может случиться так,  что  с  тобой  что-нибудь  произойдет,  и  я
останусь один.
   Хуго смерил мальчика взглядом. Бэйн ответил тем же.
   Спорить не было смысла.
   - Тогда идем, - сказал Десница, и они направились к королевскому шатру.
   Забыв о лапе, пес затрусил за ними.
   Внутри шатра король Стефан и королева Анна, пользуясь недолгими  минутами
уединения, выпадавшими им в этой поездке, готовились к заслуженному  ночному
отдыху. Они только что вернулись из  эльфийского  лагеря  с  ужина,  который
давал Риш-ан.
   - Он необыкновенная личность,  этот  Риш-ан,  -  говорил  Стефан,  снимая
доспехи, которые он носил и для безопасности, и для торжественности.
   Он поднял руки, давая жене развязать  кожаные  шнуры,  державшие  кирасу.
Обычно в военном лагере это делал королевский слуга,  но  сейчас  всех  слуг
отпустили, как это делалось каждый вечер, когда Стефан и Анна отправлялись в
поездку вместе.
   Ходили слухи, что слуг распускают, чтобы король и королева могли  наедине
ругаться друг с другом. Не раз Анна выбегала из шатра, и не единожды это  же
делал и Стефан. И  все  это  было  ради  игры,  которая  шла  к  концу.  Все
недовольные бароны, надеявшиеся на то, что  этой  ночью  произойдет  разрыв,
будут очень разочарованы.
   Анна расстегивала застежки и  развязывала  узлы  с  привычной  ловкостью,
помогая Стефану снять с груди и спины тяжелую кирасу.  Королева  происходила
из клана, который разбогател, одолевая и покоряя своих соперников. Она  сама
участвовала в кампаниях, проводя много  ночей  в  шатрах,  далеко  не  столь
удобных и красивых, как этот. Но это было в юности, когда она еще  не  вышла
замуж. Эта поездка ей чрезвычайно нравилась. Единственным недостатком  этого
путешествия было то, что ей пришлось оставить свое  драгоценное  дитя  дома,
под опекой нянюшки.
   - Ты  прав  насчет  Риш-ана,  дорогой.  Немногие  люди  или  эльфы  могут
справиться с такими невзгодами, которые выпали на его долю, - сказала  Анна.
Она стояла с ночной рубашкой  короля  в  руках  и  ждала,  когда  он  кончит
раздеваться. - Его травили, как зверя, он голодал, его друзья предавали его,
его собственный отец подсылал к нему убийц... Дорогой,  смотри,  тут  кольцо
разошлось. Прикажи починить его.
   Стефан снял кольчугу и небрежно бросил ее в углу шатра. Повернувшись,  он
позволил Анне одеть себя для ночи  (вопреки  слухам  король  в  доспехах  не
спал). Затем он заключил жену в объятия.
   - Но ты даже не посмотрел, - возмутилась Анна, бросив взгляд на кольчугу,
лежавшую грудой на полу.
   - Утром, - ответил король, с игривой улыбкой глядя на нее. - Или нет. Кто
знает. Может, я и не стану ее  надевать.  Я  не  надену  ее  ни  завтра,  ни
послезавтра, ни послепослезавтра... Возможно, я соберу доспехи и побросаю их
с берега Улиндии. Мы стоим на пороге мира,  моя  возлюбленная  супруга.  Моя
королева.
   Он распустил узел ее длинных волос и распушил их, чтобы  они  рассыпались
по плечам.
   - Что ты скажешь о мире, где ни один мужчина и ни  одна  женщина  никогда
больше не будут носить одежды войны?
   - Мне не верится, - ответила Анна и вздохнула, покачав головой. - Ах, муж
мой,  нам  так  далеко  до  такого  мира,  даже  сейчас!   Может,   Агах-ран
действительно впал в отчаянье и обессилел, как заверяет нас принц Риш-ан. Но
эльфийский император коварен, и его окружают верные ему фанатики.  Борьба  с
империей Трибус будет долгой и кровавой. А тут еще эти раздоры среди  нашего
собственного народа...
   - Нет, только не сегодня! - Стефан прервал ее речь поцелуем. - Только  не
сегодня. Сегодня мы будем говорить только о мире, о мире, которого мы, может
быть, и не увидим, но который мы оставим в наследство нашей дочери.
   - Да, я хотела бы этого, - сказала Анна, положив голову на широкую  грудь
мужа. - Ей не придется надевать кольчугу под подвенечное платье.
   Стефан поднял голову и рассмеялся.
   - Вот удар-то был! Никогда не забуду!  Обнимаю  невесту,  -  а  ощущение,
словно обнял одного из своих сержантов. Сколько времени прошло,  прежде  чем
ты перестала держать кинжал под подушкой?
   - Столько же, сколько ты держал при себе  отведывателя  блюд,  которые  я
тебе готовила, - весело ответила Анна.
   - И с каким странным возбуждением мы любили друг друга...  Я  никогда  не
знал, переживу ли я это.
   - Знаешь, когда я впервые поняла, что люблю  тебя?  -  внезапно  серьезно
спросила Анна. - Это было тем утром, когда наш ребенок, наш  мальчик  исчез.
Мы проснулись и нашли на его месте подменыша.
   - Тише, не надо об этом, - сказал Стефан, крепко обнимая жену. - Ни слова
о недобрых знаках. Все это уже в прошлом, все это ушло...
   - Нет. Мы ни слова не слышали...
   - А откуда нам его ждать? Из  эльфийских  земель?  Чтобы  успокоить  твою
душу, я попрошу Триана тайно навести справки...
   Да,  прошу  тебя,  -  с  облегчением  сказала  Анна.  -  А  теперь,  ваше
величество, если вы отпустите меня, я приготовлю горячего вина с пряностями,
чтобы согреться.
   - Да ну это вино, - прошептал Стефан, уткнувшись носом в ее шею. - Мы еще
раз переживем нашу брачную ночь.
   - Как, когда прямо тут, снаружи, солдаты? - возмутилась Анна.
   - Тогда нам это не помешало, дорогая.
   - Конечно, если не считать того, что ты обрушил шатер прямо нам на головы
и мой дядюшка подумал, что ты меня убил, и чуть ли не набросился на  тебя  с