л с ума и кинулся бежать, как сбежали лошади. Но в тот же момент он понял, что это не так. Человек шел, но не бежал. Не несся стремглав, а спокойно приближался к ним.
     Вспышка погасла. В наступившей тьме никого не стало видно, и Галдар начал с нетерпением ждать следующей молнии, чтобы разглядеть того несчастного, который не видит бешенства бури. Опять все кругом оказалось залито ослепительным светом. Неизвестное существо было здесь, оно двигалось прямо к ним. И тут Галдару показалось, что Песнь Смерти изменила свое скорбное звучание: теперь напев приобрел торжественность победного гимна.
     И вновь темнота. Ветер неожиданно умер. Стал неслышным дождь. Прекратился град. Гром стал походить на мерное грохотание далекого барабана, которое звучало в такт шагам странной фигуры, с каждой вспышкой молнии становившейся все ближе и ближе. Буря миновала горы и унеслась в другие пределы.
     Галдар встал. Остальные рыцари, насквозь мокрые, тоже стали подниматься, отряхиваться, выжимать насквозь промокшие накидки. Все, кроме Галдара, дрожали от холода и сырости; временами налетал ледяной ветер и приносил новые мучения. Один минотавр был защищен толстой шкурой и густым мехом, которые не спасали лишь от самых жестоких морозов. Он помотал головой, чтобы стряхнуть воду с рогов, и стал поджидать приближавшегося человека, который был уже на расстоянии оклика.
     На западе неба стали появляться звезды; такие же ледяные и мертвые, как камни вокруг, они казались сверкающими кончиками копий, разгоняющих тучи. Приближавшаяся фигура была уже всего в двадцати футах, и в серебряном свете выглянувшей луны Галдар мог разглядеть ее достаточно ясно.
     Это был человек, девушка или юноша, если судить по стройному, хорошо сложенному телу и гладкой коже лица. Темные волосы были так коротко подстрижены, что оставляли лишь рыжеватый подшерсток вокруг головы и подчеркивали своеобразие лица, выделяя высокие скулы, узкий подбородок, мягкую линию рта. Этот человек был обут в кожаные сапоги и одет в рубашку и тунику рядового рыцаря, хотя никакого оружия, даже меча у бедра, Галдар не заметил.
     - Остановись и отвечай! - резко окликнул он незнакомца. - Стой там, где стоишь. В лагерь не входить.
     Юноша послушно остановился, подняв руки ладонями наружу, чтобы показать, что они пусты.
     Галдар потянулся к мечу, покоившемуся в ножнах. Этой странной ночью у него не было выбора, и он неловко потащил оружие на себя левой рукой. Впрочем, меч был для него бесполезен. В отличие от других искалеченных солдат, он не стал учиться владеть мечом левой рукой. До своего несчастья он был опытным бойцом, а теперь превратился в неуклюжего инвалида, неспособного даже как следует защититься. Увечие сделало его врагом самому себе. И мишенью для насмешек Эрнста Магита.
     Что ж, больше он не посмеется.
     Галдар сделал шаг вперед, держа меч в руке. Рукоять меча была мокрой и скользкой, только бы не уронить его. Но юноша не мог знать, что перед ним калека, и Галдар с удивлением отметил, что тот не только не испуган, но даже, кажется, не слишком заинтересован происходящим.
     - У меня нет оружия, - раздался голос, глубина которого не вполне соответствовала юному облику незнакомца. Довольно странный тембр - мягкий, музыкальный - неуловимо напоминал Галдару один из тех голосов, что пели Песнь, ныне едва слышную. Этот голос не мог принадлежать мужчине.
     Минотавр пристально всматривался в пришельца. Изящная шея, походившая на стебель цветка, поддерживала голову скульптурно совершенной формы, которую лишь подчеркивала нелепая прическа. Мускулистые руки. Сильные ноги в шерстяных чулках. Мокрая, слишком просторная рубашка, прилипшая к хрупким плечам. Как ни старался, Галдар не мог разобрать, мужчина перед ним или женщина.
     Остальные рыцари сгрудились вокруг, разглядывая промокшего насквозь незнакомца враждебно и хмуро. Винить их в этом было трудно, каждый задавался тем же вопросом, что и Галдар. Богами ли, ушедшими с Кринна и оставившими людей одних, послано было странное существо этой проклятой ночью в эту проклятую долину?
     - Как твое имя?
     - Меня зовут Мина.
     Девушка. Почти девочка. Ей было не больше семнадцати... а то и меньше... Хотя она и назвалась женским именем, часто встречавшимся среди людей, Галдару она казалась совершенно не похожей на женщину. И даже округлые линии хрупкого тела и изящество движений не могли сделать ее облик мягким и женственным. Что-то неженское было во всем ее существе.
     Мина слегка улыбнулась, словно поняв их невысказанные сомнения, и проговорила:
     - Я вправду женщина, - и, пожав плечами, добавила: - Но это не имеет значения.
     - Подойди, - хрипло приказал минотавр. Девушка послушно сделала шаг вперед.
     Галдар заглянул ей в глаза, и у него перехватило дыхание. Он, повидавший на своем веку самых разных людей, не встречал никого, кто обладал бы такими удивительными глазами.
     Необыкновенно огромные (хотя, возможно, лишь казавшиеся таковыми из-за отсутствия волос на голове), глубоко посаженные, эти янтарного цвета глаза с черными зрачками пристально смотрели на него, и взгляд их словно вбирал в себя Галдара, как древний янтарь поглощал неосторожное насекомое.
     - Вы командир? - спросила она.
     Минотавр кинул взгляд на обугленное тело, по-прежнему лежавшее у основания валуна.
     - Теперь я.
     Мина проследила за его взглядом и оглядела труп с безразличным спокойствием. Затем она посмотрела на Галдара, и он мог бы поклясться, что видит в ее глазах отражение страшного тела мертвеца.
     - Как ты здесь оказалась, девочка? - угрюмо спросил он. - Ты заблудилась из-за бури?
     - Нет. Наоборот. Буря помогла мне. Я отыскала вас. - Янтарные глаза смотрели на него не мигая. - Меня звали, и я пришла. Вы - Рыцари Такхизис, так ведь?
     - Были когда-то. - Голос минотавра звучал сухо. - Долго мы ожидали возвращения Владычицы, но теперь и командиры согласились признать то, что было давно известно. Она не вернется. Отныне мы зовемся Неракскими Рыцарями.
     Мина внимательно слушала. И словно сказанное удовлетворило ее, с серьезным видом кивнула:
     - Понимаю. Я пришла, чтобы встать в ряды Неракских Рыцарей.
     В другое время и в любом другом месте эти слова вызвали бы грубый хохот рыцарей и скабрезные насмешки. Но сейчас никому не хотелось смеяться. И меньше всех Галдару. Пронесшаяся буря была страшной, ничего подобного он в жизни не видел, хотя прожил уже четыре десятка лет. Их командир погиб. Впереди был долгий и трудный путь, если только не случится чудо и табун не вернется к ним. Они лишились всех припасов - умчавшиеся лошади унесли с собой поклажу. У них не было даже воды, кроме той, которая пропитала походные накидки.
     - Отправь глупую девку домой, - нетерпеливо произнес один из рыцарей. - И скажи, что нам теперь делать, командир?
     - Надо поскорей убираться отсюда, - вступил другой, - лучше буду идти всю ночь, чем останусь здесь.
     Остальные закивали, соглашаясь.
     Галдар поднял глаза. Небо расчистилось, гром еще был слышен, но где-то вдали, на западном горизонте, мелькали всполохи молний. Лунный свет был достаточно ярким для того, чтобы продолжить путь. Он чувствовал себя разбитым. Да и остальным, видимо, было не лучше - у людей ввалились щеки, глаза будто потухли. Все были близки к изнеможению. Он знал, каково это.
     - Выходим прямо сейчас, - приказал он. - Но сначала нужно управиться с этим. - И Галдар указал на все еще дымившееся тело Эрнста Магита.
     - Может, оставим его так? - спросил кто-то. Минотавр покачал рогатой головой. Все это время он чувствовал, как пристально наблюдают за ним странные глаза девушки.
     - Ты что, хочешь, чтобы тебя всю жизнь преследовал его дух?
     Остальные переглянулись, осмотрели тело. Еще вчера эти слова вызвали бы у них взрыв хохота. Вчера. Но не сегодня.
     - Что с ним делать? - просто спросил один. - Ублюдка здесь даже не зарыть. Земля слишком твердая. И дров нет, чтобы разжечь костер.
     - Заверните его в эту палатку, - предложила вдруг Мина. - И сложите над ним пирамиду из камней. Он не первый, кто навечно остается в долине Нерака, - холодно продолжала она. - И не последний.
     Галдар глянул через плечо. Палатка, которую они натянули между валунами, осталась нетронутой, хоть и провисла под тяжестью воды.
     - Она дело говорит, - сказал Галдар. - Срежьте тент и используйте вместо савана. И побыстрее. Чем скорее мы закончим, тем скорее выберемся отсюда. И снимите с него оружие. Нужно будет представить его в штаб как доказательство смерти Магита.
     - Как ты его снимешь? - скривился один из рыцарей. - Мясо просто припеклось к железу, будто говядина на вертеле.
     - Придется срезать, - ответил минотавр. - Только поаккуратнее. Я вовсе не хочу, чтобы в снах мне являлись куски любимого командира.
     Все торопливо разошлись, стремясь побыстрее разделаться с ужасной работой.
     Галдар обернулся к Мине и встретил внимательный взгляд янтарных глаз.
     - Тебе лучше отправиться домой, девочка, - строго повторил он. - У нас срочное и трудное задание. Нет времени нянчиться с тобой. Кроме того, ты женщина. А эти люди - не большие поклонники женской добродетели. Ступай домой.
     - Я дома. - Мина обвела долину глазами. На гладких поверхностях черных монолитов свет далеких звезд отражался так ярко, будто они сияли тут, среди этих камней. - И семью свою я нашла. Я стану рыцарем. Я должна быть им.
     Галдар не находил слов для ответа. Меньше всего ему хотелось, чтобы эта женщина-ребенок путешествовала вместе с ними. Но она держалась так уверенно и с таким самообладанием, что никакие убедительные аргументы не приходили ему в голову.
     Размышляя над тем, что ему предпринять, минотавр машинально стал засовывать меч обратно в ножны. Пальцы скользили по мокрой рукояти, Галдар едва удержал меч в руке и, бормоча про себя ругательства, бросил бешеный взгляд на девушку, ожидая увидеть на ее лице насмешку или жалость.
     Стоя неподвижно, она с безучастным лицом следила за его усилиями.
     Наконец отчаянным усилием минотавр послал меч в ножны:
     - Если хочешь стать рыцарем, тебе следует обратиться в ваш местный штаб, они внесут твое имя в списки.
     Он продолжал рассказывать о рекрутской политике, об обязательных тренировках, о том, что потребуются годы самоотверженных усилий и преданности делу, но при этом все время думал про Эрнста Магита, который попросту купил и звание рыцаря, и место командира. И тут минотавр обнаружил, что девушка его не слушает.
     Казалось, она прислушивается к какому-то другому голосу, который оставался неслышным для Галдара. Взгляд ее стал отсутствующим, лицо сохраняло прежнюю невозмутимость.
     Он невольно умолк.
     - Тебе трудно управляться одной рукой? - вдруг спросила она.
     Галдар нахмурился.
     - Может, я и показался тебе смешным, - сердито ответил он, - но моего умения хватит, чтобы одним ударом отрубить тебе голову.
     Девушка улыбнулась:
     - Как твое имя?
     Он отвернулся. Беседа была кончена. Люди, управившись с оружием своего бывшего командира, укладывали все еще дымившееся тело Магита на палатку.
     - Кажется, Галдар, - продолжала Мина.
     Он повернулся к ней с изумленным видом, недоумевая, откуда это ей известно. Он решил, что она услышала, как кто-то из рыцарей назвал его так. Но тут же понял, что здесь его имя не звучало.
     - Дай мне свою руку, Галдар.
     Бросив на нее разгневанный взгляд, Галдар сдержанно проговорил:
     - Оставь нас и уходи отсюда, девочка, пока можешь. Нам не до глупых игр. Мой командир погиб. За этих людей теперь отвечаю я. У нас нет ни лошадей, ни еды. Ничего.
     - Дай мне руку, Галдар, - повторила она тихо.
     Звук ее голоса словно вызвал к жизни замершую было Песнь. Казалось, поют камни. Галдара пробрал озноб, тело его охватила дрожь. Он хотел отвернуться, уйти от нее, но вдруг почувствовал, что, помимо своей воли, поднимает и протягивает девушке левую руку.
     - Нет, Галдар, - сказала Мина. - Правую. Дай мне правую руку.
     - У меня нет правой руки! - с гневом и болью выкрикнул калека.
     Рыдания клокотали у него в горле. На них стали встревоженно оборачиваться.
     Галдар застыл в изумлении. Ампутация была произведена у самого плеча. Короткая культя - все, что оставалось от его правой руки, да еще у правого плеча что-то трепетало, что-то прозрачное, словно сотканное из пепла и тумана. Этот призрак руки он мог ясно видеть, мог видеть даже его отражение на поверхности ближайшего камня. Сейчас же у него перед глазами шевелилась его собственная правая рука, он отчетливо видел ладонь и дрожащие пальцы.
     Мина прикоснулась к его руке.
     - Ты снова обрел руку, - проговорила она.
     Галдар молчал, потрясенный.
     Его рука. Его правая рука снова с ним...
     Его правая рука.
     Больше не было фантома из пепла и тумана, не было призрака, снившегося ему по ночам, но исчезавшего при пробуждении. Галдар крепко зажмурился, потом снова открыл глаза.
     Рука была с ним.
     Остальные рыцари стояли рядом, безмолвные и неподвижные. Их лица казались смертельно бледными в лунном свете, они с изумлением смотрели на Галдара, на его руку, на Мину.
     Галдар приказал пальцам разжаться, затем снова сжаться в кулак. Они слушались. Он вытянул вперед левую руку и с дрожью коснулся ею правой. Кожа была теплой, мех на ней мягким. Рука была из плоти и крови. Она была настоящей.
     Тогда минотавр попытался правой рукой вытянуть меч. Пальцы любовно сомкнулись вокруг рукояти. И тут он внезапно ослеп от слез.
     Ослабев и дрожа, Галдар рухнул на колени.
     - Госпожа, - произнес он прерывавшимся от страха и благоговения голосом, - я не знаю, что ты сделала и как тебе это удалось, но я в неоплатном долгу перед тобой на всю жизнь. Проси у меня все, что захочешь, я все сделаю.
     - Поклянись своим мечом, что ты дашь мне то, о чем я попрошу, - сказала Мина.
     - Клянусь, - хрипло произнес Галдар.
     - Я должна стать вашим командиром, - сказала Мина. От изумления Галдар открыл рот. Потом закрыл его и с трудом глотнул:
     - Я... Я могу представить тебя моему начальству.
     - Я должна стать вашим командиром, - повторила она голосом, в котором звучали твердость камня и мрак окружающей ночи. - Это не жадность. Мне не нужна добыча или власть. Я буду сражаться только ради одного. Во имя славы. Не своей, конечно. Во славу моего Бога.
     - Кому же ты поклоняешься? - изумленно спросил Галдар.
     Мина улыбнулась, отстраненно и холодно:
     - Его имя нельзя произносить. Я поклоняюсь Единому Богу. Тому, кто правит бурями и кто насылает на землю ночь. Тому, кто восстановил твое тело таким, каким оно было раньше. Поклянись в верности мне, Галдар. И следуй за мной к победе.
     Минотавр припомнил командиров, под началом которых ему доводилось служить. Таких, как Эрнст Магит, который ханжески закатывал глаза при одном упоминании о Замысле Нераки. (Этот Замысел был чушью и выдумками, что властям было прекрасно известно.) Таких, как Повелитель Лилии, патрон Галдара, который не таясь зевал, когда рыцари приносили Клятву на Крови; он сам не раз говорил минотавру, что рекомендовал его в рыцари из чистого озорства, в порядке шутки. Таких, как Повелитель Ночи Таргонн, о котором всем было известно, что он пощипывает рыцарскую казну для своих нужд.
     Галдар поднял голову и взглянул в янтарные глаза.
     - Я признаю тебя своим командиром, Мина, - твердо сказал он. - Клянусь быть верным тебе и никому другому.
     Мина опять коснулась его руки. Прикосновение было очень болезненным, его точно обожгло. Но он тут же почувствовал, как благотворна эта боль, как омыла она его члены, словно поток новой крови. Такая боль не имела ничего общего с тем, что он чувствовал при ранении.
     - Ты будешь моим помощником, Галдар. - Мина обвела взглядом остальных. - Кто-нибудь из вас пойдет за мной? - негромко спросила она.
     Эти люди встретились не вчера. Некоторые из них были рядом с Галдаром в том роковом бою, когда он потерял руку и когда его кровь хлестала из раны сплошным потоком. Четверо из них держали минотавра, когда военный хирург отрезал его раненую конечность. Они слышали, как минотавр молил о смерти, но они не могли ему ее дать, а сам он, из соображений чести, был не способен покончить с собой. И сейчас эти люди видели вновь обретенную руку минотавра, руку, сжимавшую меч. И смотрели на девушку, без страха пришедшую к ним сквозь чудовищный, невиданный шторм.
     Некоторым из них было за тридцать. Ветераны жестоких войн и смертельных битв. Легко было Галдару присягать на верность этой странной женщине-подростку! Она сотворила для него чудо. А что делать им?..
     Мина не торопила их, не умасливала и не спорила. Казалось, ей нужно было их добровольное согласие. Подойдя к тому месту, где на палатке лежало обезображенное тело Магита, она наклонилась и подобрала его нагрудные латы. Внимательно осмотрев их, девушка уверенно пропустила руки под ремни и надела нагрудник прямо на мокрую рубашку. Латы были слишком велики и тяжелы для хрупкого девичьего тела. Галдар ожидал, что она пригнется под такой тяжестью.
     У него перехватило дыхание, когда он увидел, что вместо этого латы раскалились докрасна, оплавляясь, стали менять очертания и в конце концов сомкнулись на ее теле, словно объятия возлюбленного.
     Прежде в середине нагрудника была эмблема с изображением черепа. Удар молнии пришелся как раз в это место, и результат оказался более чем странным. Череп, украшавший латы, раскололся надвое.
     - Это будет моей эмблемой, - прикоснувшись к изображению, сказала Мина.
     Она стала надевать остальные доспехи Магита, скользнула в наручи, наклонилась и застегнула поножи. Каждый из доспехов докрасна раскалялся, когда руки девушки касались его, затем, остынув, облегал ее, будто был сделан по мерке.
     Она подняла шлем, но, не став надевать его, протянула Галдару:
     - Прими его пока, помощник.
     Минотавр взял шлем с гордостью и почтением, так, будто посвятил его поискам всю свою жизнь.
     Мина опустилась на колени рядом с телом Эрнста Магита. Взяв мертвую, обугленную руку в свои, она опустила голову и стала тихо молиться.
     Слов ее нельзя было разобрать, рыцари не знали, к кому была обращена эта молитва и какие слова в ней звучали. Погребальным плачем вилась над черными камнями Песнь Смерти. Звезды на небе погасли, исчезла за тучами луна. Людей объяла тьма. Девушка молилась, и беззвучные слова успокаивали их души.
     Когда Мина окончила молиться и поднялась, она обнаружила, что все рыцари стоят около нее на коленях. В темноте они не видели друг друга, не видели даже самих себя. Они видели только ее.
     - Я признаю тебя своим командиром, Мина, - произнес один из рыцарей. Его взгляд выражал мольбу, мольбу голодного о хлебе, мольбу жаждущего о воде. - Я готов посвятить тебе свою жизнь.
     - Мне не нужна твоя жизнь. Посвяти ее Единому Богу.
     - Единому Богу! - вскричали рыцари, и их голоса слились с Песнью, которая больше не была погребальной, а звенела мощью и звала к оружию. - За Мину и Единого Бога!
     Звезды сияли на камнях. Отражением лунного света сверкало вооружение Мины. Снова послышались громовые раскаты, на этот раз исходили они не с неба.
     - Лошади! - воскликнул кто-то из рыцарей. - Наши лошади возвращаются!
     Впереди табуна скакал жеребец, которого прежде никто не видел. Этот конь цвета красного вина, цвета бычьей крови, оставил других лошадей далеко позади. Он подскакал прямо к девушке, замер и осторожно положил голову ей на плечо.
     - Я послала Сфора за табуном. Без лошадей нам не обойтись, - объяснила Мина, поглаживая черную гриву кроваво-красного коня. - Этой ночью нам предстоит долгий путь. Мы поскачем на юг. Через три дня мы должны быть в Оплоте.
     - В Оплоте? - Галдар не сдержал удивленного возгласа. - Но, девочка, то есть я хотел сказать, командир, Оплот захвачен соламнийцами. Мы направлялись в Кхур. Был приказ...
     - Сегодня ночью мы отправляемся в Оплот. - Глаза Мины смот