расстановкой повторил он.  -  Несчастный
случай  может  произойти  где  угодно.  Особенно  с  теми,  кто  ведет  себя
неосторожно.
   Если ты будешь неосторожен, то и с тобой может случиться то же  самое.  С
тобой или с твоим маленьким другом. Варвар допустил оплошность. А если  быть
точнее, то неосторожно повел себя его хозяин.
   Карамон посмотрел на гнома расширившимися от ужаса глазами.
   - Ага, я вижу, что ты наконец догадался! - кивнул Арак.
   - Этот человек умер, потому что его  хозяин  перешел  кому-то  дорогу,  -
словно бы самому себе сказал Карамон.
   -  Точно!  -  Гном  ухмыльнулся  и  слегка  дернул  себя  за  бороду.   -
Цивилизованный способ разрешать все споры, не правда ли? Не то что в прежние
времена. И никто не догадался, в чем дело, за исключением,  разумеется,  его
хозяина. Я видел, какое у него сделалось  лицо,  когда  ты  пронзил  Варвара
кинжалом. Он-то сразу все понял. С таким же успехом ты  мог  вонзить  кинжал
ему в брюхо. Первый звонок для него прозвенел.
   - Так это было предупреждение? - глухо спросил Карамон.
   Гном кивнул.
   - Но  кому?  Кто  был  его  хозяином?  Арак  некоторое  время  колебался,
испытующе глядя на Карамона, затем его лицо исказила хищная ухмылка. Карамон
ясно видел:
   Арак прикидывает,  что  он  может  выиграть,  открыв  правду,  и  что  он
выиграет, промолчав. Очевидно,  первое  оказалось  выгоднее,  так  как  гном
колебался не долго. Сделав знак Карамону наклониться пониже, он  шепнул  ему
на ухо имя.
   Карамону оно ничего не говорило.
   - Старший жрец, Посвященный Паладайна, - пояснил гном. -  Второй  человек
после самого Короля-Жреца. Однако он нажил себе  злейшего  врага.  Страшного
врага.
   На арене раздались приглушенные овации,  и  гном  невольно  посмотрел  на
потолок. Затем снова перевел взгляд на Карамона:
   - Ты должен  выйти  и  поклониться.  Тебя  ждут,  ты  же  у  нас  сегодня
победитель.
   - А он? - спросил Карамон, кивнув на Варвара. - Он уже не сможет выйти  к
публике. Разве о нем не будут спрашивать?
   - Мы скажем, что он потянул мышцу - это  случается  довольно  часто  -  и
поэтому не смог выйти  на  поклон,  -  пояснил  гном  небрежно.  -  А  потом
распустим слух, что он  выкупился,  получил  свободу  и  больше  не  намерен
выступать.
   Получил свободу! Глаза Карамона наполнились слезами, и он отвернулся.
   Сверху донесся еще один взрыв оваций. Ему  придется  пойти.  Твоя  жизнь.
Наши жизни. Жизнь твоего друга кендера.
   - Так вот почему, - глухо сказал Карамон, - вот почему ты подстроил  так,
что это я убил его! Теперь ты  заполучил  меня  и  уверен,  что  я  не  буду
болтать...
   - Я знал это и так, - с ухмылкой перебил его гном. - Его смерть...  была,
скажем так, небольшим дополнительным штрихом. Зрителям нравятся такие вещи -
они  валом  валят  на  представления  ради  таких  вот  несчастных  случаев.
Собственно говоря, предупреждение послал твой хозяин,  и  мне  кажется,  ему
понравится, что его собственный  раб  и  доставил  весточку  по  назначению.
Правда, для тебя это небезопасно - за смерть Варвара должны будут отомстить.
Зато на выручке это скажется, да  еще  как!  Стоит  только  распространиться
слухам...
   - Мой хозяин? - удивился Карамон. - Но  ведь  это  ты  купил  меня!  Твоя
школа...
   - Я был здесь только посредником, - хихикнул гном. - Вероятно, ты об этом
не знал?
   - Но кто же мой... - Карамон не договорил. Он понял, что знает  ответ  на
свой вопрос. В голове его зашумело, и он даже не расслышал, что ответил  ему
гном. Кроваво-красная волна ненависти накатила на Карамона  с  такой  силой,
что он едва не задохнулся, - легкие его пылали, в животе появилась  холодная
тяжесть, колени подгибались.
   Карамон даже  не  понял,  когда  опустился  на  пол.  Придя  в  себя,  он
обнаружил, что сидит на полу, а великан давит ему на затылок своей  огромной
ручищей, заставляя держать голову чуть не  между  коленями.  Когда  слабость
прошла, Карамон тряхнул головой и сбросил руку великана со своего затылка.
   - Со мной все в порядке, - прошептал он бескровными губами.
   Рааг посмотрел на Карамона, потом на гнома.
   - Не стоит выпускать его на публику в таком состоянии, -  сказал  Арак  с
отвращением. - Он похож на рыбу, всплывшую кверху брюхом. Оттащи этого героя
в его конуру.
   - Не надо, - раздался совсем рядом тонкий голосок кендера. - Я позабочусь
о нем.
   Тас вышел из темноты. Лицо его было едва ли не бледнее, чем у Карамона.
   Арак подумал несколько секунд, потом пробурчал что-то невразумительное  и
отвернулся. Махнув рукой Раагу, он начал подниматься  по  ступеням,  ведущим
наверх, торопясь вручить награды победителям.
   Тассельхоф опустился на колени рядом с  Карамоном.  взгляд  которого  был
прикован  к  неподвижному  телу  на  полу.  Кендер  посмотрел  на  друга   и
почувствовал, как у него самого комок подкатил к горлу. Не говоря ни  слова,
он похлопал воина по плечу.
   - Ты все слышал? - спросил Карамон.
   - Не все, но достаточно, - пробормотал Тас. - Это Фистандантилус.
   - Он все спланировал, - вздохнул Карамон и, устало прикрыв глаза, откинул
голову назад. - Таким способом он и избавится от нас. Ему даже  не  придется
ничего делать самому. Теперь этот жрец...
   - Кварат, - подсказал кендер.
   - Да, теперь Кварат убьет нас. - Карамон сжал кулаки. - А  маг  останется
чист как стекло. Рейсшину не придет в голову  его  подозревать.  Я  же  буду
перед  каждой  схваткой  гадать:  вдруг  кинжал,   который   держит   Киири,
настоящий?
   Карамон открыл глаза:
   - И ты, Тас... Ты тоже оказался здесь замешан. Гном довольно прозрачно на
это намекнул. Я  не  могу  никуда  деться,  но  ты  должен  исчезнуть.  Тебе
необходимо убраться отсюда как можно скорее.
   - Куда я пойду? -  беспомощно  спросил  Тас.  -  Он  везде  найдет  меня,
Карамон.
   Фистандантилус - самый могущественный маг из всех  когда-либо  живших  на
свете.
   От него не может спрятаться даже кендер.
   Некоторое время Карамон и Тас сидели молча, прислушиваясь к реву толпы на
трибунах. Затем острые глаза кендера заметили в тени на полу  тусклый  блеск
металла. Поняв, что это такое, Тас  встал  и  поднял  с  пола  окровавленный
кинжал.
   - Я мог бы провести тебя в Храм, -  сказал  он,  старательно  подавляя  в
голосе дрожь, - хоть сегодняшней ночью.
   И кендер протянул кинжал Карамону.

Глава 8

   Серебряная  луна  Солинари  ярко  засияла  на  небосводе.  Повиснув   над
центральной башней Храма, она  напоминала  огонек  на  вершине  колоссальной
свечи.
   В эту ночь наступило Белое  Полнолуние  -  Солинари  была  столь  ярка  и
яснолика, что в городе не зажигали фонарей. Даже мальчишки,  которые  ночами
подрабатывали тем, что освещали маленькими светильниками  дорогу  загулявшим
допоздна благородным господам, остались дома, проклиная яркий  лунный  свет,
лишивший их еженощного заработка.
   Вторая луна, кроваво-красная Лунитари, еще не поднялась - до  ее  восхода
оставалось примерно два часа, - и зловещий отсвет ее  алого  диска  пока  не
омрачил выбеленные Солинари стены домов и мостовые священного Истара. Что же
касалось третьей, черной луны, то ее  видел  в  звездном  небе  только  один
человек, да и тот бросил на нее равнодушный взгляд лишь мельком, пока снимал
свою неудобную и тяжелую черную мантию и переодевался в простую,  черную  же
ночную рубашку. Чтобы спрятать глаза от жемчужного света  Солинари,  человек
этот натянул на лицо капюшон рубашки  и  лег  на  кровать.  Через  несколько
мгновений он уже погрузился в крепкий, восстанавливающий силы сон,  которого
требовало его магическое искусство.
   Так представлял в своей  голове  Карамон,  шагая  вслед  за  кендером  по
освещенным и запруженным людьми улицам. Несмотря на поздний час,  веселье  в
городе не утихало.  Тас  и  Карамон  все  время  натыкались  то  на  группки
подвыпивших горожан, которые громко пересмеивались или обсуждали Игры, то на
стайки женщин, смущенно  поглядывавших  на  Карамона.  Их  блестящие  платья
слегка колыхались на ночном ветру, который  был  по  нынешней  осенней  поре
довольно теплым. Один раз Карамона узнали, и он  чуть  не  бросился  бежать,
опасаясь, что женщины позовут стражу и та водворит его обратно на стадион.
   Тас, однако, лучше разбирался в такого рода делах  -  -  он  не  позволил
своему  другу  обратиться  в  бегство.  Опознавшие  Карамона  женщины   были
буквально очарованы его сегодняшними  гладиаторскими  подвигами,  и  Тас  не
сомневался, что их сердца принадлежат исполину. Они засыпали героя вопросами
о боях, но ответов не слушали, что оказалось весьма  кстати  -  Карамон  так
сильно нервничал, что был не в состоянии  ответить  вразумительно.  В  конце
концов, пожелав ему удачи, поклонницы оставили Карамона в покое.
   Когда женщины скрылись из вида, Карамон  покосился  на  кендера,  но  тот
только пожал плечами.
   - Как ты думаешь, почему я настоял на том, чтобы  ты  надел  свой  лучший
наряд? - лукаво спросил он.
   Действительно, Карамон поначалу наотрез отказался одеться так, как  велел
ему кендер. Но Тас настоял, и он был вынужден  накинуть  на  плечи  короткий
шелковый плащ золотистого цвета, в котором  выступал  на  арене,  и  сияющий
золотой  шлем.  Карамону  этот  костюм  казался  не  самым  подходящим   для
сегодняшней вылазки -  ему  представлялся  долгий  путь  по  канализационным
колодцам или в лучшем случае по крышам и  водосточным  трубам.  Стоило  ему,
однако, возразить, как тут же взгляд  Таса  сделался  неумолимым.  Он  резко
заявил Карамону, что либо тот сделает, как ему велят,  либо  кендер  умывает
руки.
   Вздохнув, Карамон подчинился и набросил плащ поверх своей старой куртки и
просторных кожаных штанов.  Кинжал,  покрытый  пятнами  засохшей  крови,  он
заткнул за пояс. Сначала Карамон хотел было его почистить, но  потом  решил,
что так будет более символично.
   Кендер без труда справился с замком в двери комнаты, которую Рааг  всегда
запирал на ночь. Без приключений они выбрались и из казармы под ареной,  где
ночевали гладиаторы: большинство товарищей Карамона  уже  спали,  а  что  до
минотавров, то они перепились и практически не подавали признаков жизни.
   По улицам они шли почти не таясь, причем Карамону было от этого слегка не
по себе. Кендер, напротив, чувствовал себя уверенно и был разве  что  против
обыкновения молчалив. Как бы там ни  было,  но  цель  их  похода  -  Храм  -
неумолимо приближалась. Эта высокая громада уже маячила перед ними  во  всей
своей красе, когда Карамон внезапно остановился.
   - Погоди-ка, Тас, - сказал он и  подтолкнул  кендера  в  тень  ближайшего
дома.
   - Как ты проведешь меня внутрь?
   - Как? Через дверь, конечно, - ответил кендер с благородным негодованием.
   - Через парадную дверь.
   - Через парадную дверь? - изумленно повторил Карамон. - Ты с ума сошел!
   Там же стража! Нас остановят и... . - Со мной - не  остановят,  -  сказал
Тас легкомысленно. Однако, рассмотрев лицо гиганта, он  тяжело  вздохнул.  -
Это же Храм, Карамон. Храм, посвященный богам. Никакое зло не может войти  в
него.
   - Фистандантилус, однако, как-то туда попадает, - возразил Карамон.
   - Только потому,  что  такова  воля  Короля-Жреца,  -  терпеливо  пояснил
кендер.
   - Иначе бы боги не позволили ему войти. Во всяком случае, так сказал  мне
один из жрецов, когда я поинтересовался у него насчет мага.
   Карамон нахмурился. Кинжал за поясом показался ему тяжелым  и  горячим  -
клинок как будто бы обжег его сквозь ткань куртки. "Воображение разыгралось,
- попытался он успокоить себя.  -  Ведь  мне  приходилось  носить  кинжал  и
раньше".
   Запустив руку под  плащ,  Карамон  коснулся  черенка.  Затем,  решительно
стиснув зубы, он быстро двинулся к Храму. После небольшого колебания  кендер
вприпрыжку бросился за ним.
   - Карамон, - сказал Тас виновато, - я догадываюсь, о чем ты подумал. Меня
самого это тревожит. А вдруг боги не впустят нас?
   - Мы пришли сюда, чтобы уничтожить зло, - убежденно произнес Карамон,  не
отпуская рукояти кинжала. - Боги помогут нам.  По  крайней  мере  не  станут
чинить никаких препятствий. Вот увидишь.
   - Но, Карамон...
   Карамон мрачно молчал и не обращал на Таса  никакого  внимания.  Так  они
достигли ступеней великолепной лестницы,  которая  вела  к  парадному  входу
Храма.
   Здесь Карамон  остановился.  Запрокинув  голову,  он  долго  рассматривал
величественное здание. Храм был огромен -  семь  его  башен  устремлялись  к
небесам, словно благодарственная молитва за чудо  своего  существования.  Но
одна, центральная, башня вздымалась много выше остальных.  Мерцая  в  лунном
свете, она своей сверхмерностью  уже  не  прославляла  богов,  а,  напротив,
бросала им вызов.
   Красота Храма, выстроенного из жемчужно-белого и бледно-розового мрамора,
золотые и серебряные украшения  колонн,  неподвижная  гладь  окружающих  его
прудов, в которых отражалось звездное небо, ухоженные  сады  и  благоухающие
цветники, - все  это  было  столь  прекрасно,  что  у  Карамона  перехватило
дыхание. Околдованный этим чудом, он не мог сдвинуться с места.
   Но тут в закоулках его памяти проснулось некое  воспоминание,  и  Карамон
ощутил нарастающий безымянный ужас.  Где-то  когда-то  он  уже  видел  нечто
подобное. Скорее всего в  кошмарном  сне.  Тогда  Храм  предстал  перед  ним
угольно-черным,  с   искалеченными,   покосившимися   башнями,   с   кривыми
базальтовыми колоннами и поросшими мхом ступенями. Внезапно он вспомнил. Это
был Храм в Нераке, где Карамон томился в плену, Храм Владычицы Тьмы!  Именно
это истарское чудо она взяла за образец, извратив, изуродовав его, превратив
при помощи черной магии в страшную пародию на этот Храм, пристанище света  и
добра. Карамон вздрогнул.  Неприятное  воспоминание  показалось  ему  дурным
предзнаменованием, и на мгновение он малодушно подумал о том, что,  пожалуй,
сегодня стоит отказаться от своего замысла и бежать.
   Но тут он почувствовал, что Тас тянет его за полу золоченой накидки.
   - Не останавливайся! - прошипел кендер. - Ты выглядишь подозрительно.
   Карамон тряхнул головой, отгоняя непрошеные  воспоминания,  которые  лишь
подтачивали его решимость.
   - Тас! - шепнул он и так схватил  кендера  за  плечо,  что  тот  едва  не
вскрикнул. - Я знаю! Это испытание, последняя проверка!  Если  боги  впустят
нас, значит, наши намерения верны! Значит, высшие силы благословляют нас!
   Тас помолчал.
   - Ты уверен? - робко спросил он.
   - Конечно! - Глаза Карамона блеснули. - Сам увидишь. Идем.
   Решимость вернулась к Карамону. У дверей стояла стража, но он  бесстрашно
приблизился  к  воинам.  Молодой  гладиатор  являл  собою   зрелище   весьма
внушительное: развевающийся золотой плащ, сияющий шлем с плюмажем из перьев,
мощные обнаженные руки. Стражники перестали  разговаривать  между  собой,  и
один из них сделал рукой быстрый жест, как при ударе кинжалом.  Второй  воин
кивнул и с восхищением воззрился на Карамона.
   Карамон немедленно понял, о чем шла речь,  так  как  жест  стражника  был
предельно красноречив. Он едва не повернул вспять, снова  почувствовав,  как
течет по рукам горячая кровь Варвара, однако он зашел  уже  слишком  далеко,
чтобы теперь отступать. К тому же, возможно, это был знак, который  подавала
ему душа Варвара, жаждущая отмщения.
   Тас в тревоге посмотрел на друга.
   - Я сам поговорю с ними, - прошептал кендер. Карамон кивнул.
   - Приветствуем тебя, гладиатор! - окликнул его один из стражников. - Хоть
ты и новичок в Играх, но о тебе уже слышал весь город.  Я  как  раз  говорил
своему приятелю, что сегодня днем он пропустил великолепное  зрелище.  Кроме
того, благодаря тебе я стал богаче ровно на шесть монет. Как твое имя?
   - Его зовут Непобедимый,  -  подал  голос  Тассельхоф,  -  и  сегодняшняя
схватка - это  только  начало.  Он  никогда  не  проигрывал  в  битве  и  не
собирается делать этого и впредь.
   - А ты, потрошитель кошельков, кто такой? Его дело-устроитель?
   Это предположение  было  встречено  громогласным  хохотом  стражников,  к
которому присоединился и Карамон. К счастью, б этом шуме потонул  негодующий
голос кендера. Когда же Карамон взглянул на  своего  друга,  то  моментально
понял, что смех его был неуместен. Лицо Таса было белее  мела.  "Потрошитель
кошельков"
   - оскорбления более страшного для кендера не существовало. Этих двух слов
было достаточно, чтобы, произнеся их, нажить себе в сердце беспечного народа
смертельного врага. После  первого  нечленораздельного  вопля  Тас  как  раз
готовился  перейти   к   подробному   описанию   привычек,   родословных   и
унаследованных пороков стражников, когда широченная ладонь  Карамона  зажала
кендеру рот.
   - Ну да, - кивнул Карамон,  крепко  удерживая  извивающегося  Таса.  -  И
неплохой, между прочим.
   -  Тогда  приглядывай  за  ним.  Непобедимый!  -  сказал  второй  воин  и
расхохотался пуще прежнего. - Нам любо смотреть, как ты режешь глотки, а  не
кошельки с поясов.
   Уши Таса -  единственное,  что  еще  виднелось  из-под  руки  Карамона  -
побагровели. Несмотря на крепкую хватку исполина,  кендер  ухитрился  издать
несколько нечленораздельных звуков.
   - Пожалуй, мы пойдем, - пробормотал Карамон, не зная,  долго  ли  еще  он
сможет удерживать разъяренного друга. - Мы и без того опаздываем.
   Стражники понимающе переглянулись.
   - Я видел, какими глазами на тебя сегодня смотрели женщины, - сказал один
из них, с  завистью  оценивая  широту  Карамоновых  плеч.  -  Мне  следовало
догадаться, что кто-нибудь из них пригласит тебя сегодня на... гм-м-м...  на
ужин.
   Ошарашенный взгляд Карамона заставил воинов снова покатиться со смеху.
   - Боги мои!. Только посмотрите на него! Да он действительно новичок!
   - Проходи. - Второй страж махнул рукой. - Приятного аппетита!
   Последовал еще один взрыв смеха. Карамон покраснел, но  не  нашелся,  что
ответить. Кроме того, немало сил уходило у него на борьбу с Тассельхофом.  В
конце концов ему удалось войти в Храм,  но  еще  долго  до  него  доносились
раскаты  хохота  пополам  с  солеными  шуточками,  которыми  перебрасывались
стражники. Только теперь он  понял,  что,  собственно,  они  имели  в  виду.
Свернув в первый попавшийся коридор, Карамон как следует встряхнул кендера и
огляделся. Он понятия не имел, куда они попали, поэтому ему хотелось,  чтобы
Тас как можно скорее сориентировался.
   Теперь Тас был красен, как помидор, и глаза его сверкали. Стражников  уже
не было ни видно, ни слышно, но кендер продолжал кипятиться.
   - Да как они!.. Да я!.. Да я их?.. Они у меня!!!
   - Тас! - Карамон снова тряхнул кендера. -  Прекрати.  Успокойся.  Вспомни
лучше, для чего мы здесь.
   - Потрошитель кошельков - это же надо! Словно я обыкновенный карманник! -
Тас шипел и плевался, как чайник на огне. - Я...
   Карамон мрачно сверкнул глазами,  и  кендер  поперхнулся.  Справившись  с
собою, он глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через ноздри.
   - Я в порядке, - сообщил он.
   Карамон продолжал рассматривать кендера с подозрением.
   - Говорю тебе, я в порядке! - возмутился Тас.
   - Ну вот, мы проникли внутрь, хотя и не совсем так, как я предполагал,  -
сказал Карамон. - Ты слышал, что говорили стражники?
   - Нет. После пот... потрош... Короче,  после  этого  слова  я  ничего  не
слышал. Вы подняли ужасный шум, к тому же твоя рука отчасти зажала мне  уши,
- гневно заявил кендер. - А что?
   - Мне показалось,  что  они  имели  в  виду...  ну,  будто  здешние  дамы
приглашают к себе мужчин, чтобы - ну ты знаешь...
   - Послушай, Карамон, - все еще волнуясь, заявил Тас, - нас впустили, и ты
наконец  получил  свое  благословение.  Наверное,  стражники   просто   тебя
дразнили.
   Ты бываешь иногда до отвращения легковерен и способен  поверить  в  любую
ерунду.
   Тика все время тебе об этом напоминала, а теперь придется мне...
   Карамон вздрогнул. Он вспомнил, как Тика