спытание в Истарской Башне Высшего Волшебства,
это Око обратилось к нему, прося спасти его от грядущего бедствия...
   - И он послушался? - спросил Рейстлин. Голос его напоминал шуршание  волн
древней реки.
   - Да. Он забрал его и доставил в Сильванести.
   - Значит, это истарское Око, - прошептал Рейстлин. Глаза его сузились, он
вздохнул, и в этом вздохе были жажда и страсть. - Я мало что знаю о  "глазах
дракона", - проговорил он спокойно. - Но вот что я скажу тебе, Полуэльф:  ни
один из нас не выйдет из Сильванести без шрама на  сердце.  Если  мы  вообще
выйдем оттуда...
   - О чем ты? Какая опасность нам угрожает?
   - Какая разница, что за опасность я там учуял? - и Рейстлин  скрестил  на
груди руки, спрятанные в широкие рукава одеяния. - Все равно мы должны войти
в Сильванести, и ты об этом  знаешь  не  хуже  меня.  Или  ты  предпочел  бы
упустить шанс завладеть Оком?..
   - Но почему все-таки не сказать, что за  опасность  ты  видишь?  -  начал
Танис сердито. - Мы бы хоть знали, чего ждать, и заранее приготовились...
   - Ну так готовься, - еле слышно прошептал Рейстлин и, отвернувшись прочь,
пошел по берегу в ту сторону, куда скрылся его брат.
   Вечерняя заря уже догорала, когда друзья оказались наконец на том берегу.
Ночная тьма постепенно  окутывала  легендарные  леса  Сильванести,  и  тени,
залегшие между деревьями, чем-то напоминали темную воду, журчавшую под килем
их лодки.
   Переправа шла медленно. Покрытая замысловатой резьбой лодка,  соединенная
с обоими берегами сложной системой канатов, на первый взгляд была в отменном
состоянии. Но как только они оттолкнулись от берега, выяснилось, что  канаты
подгнили, да и лодка принялась разваливаться прямо на  глазах.  Более  того,
сама река, казалось, стала меняться. Вода, сочившаяся  внутрь  лодки  сквозь
многочисленные щели, была красновато-коричневого цвета и слабо, но явственно
попахивала кровью... Когда же они достигли наконец  противоположного  берега
и, выбравшись из лодки, начали выгружать вещи - истлевшие канаты оборвались,
и быстрое течение мигом утащило лодочку прочь. И тут  же  погасли  последние
отсветы зари. Ночь сомкнулась над Сильванести. И какая ночь! В небе не  было
ни облачка, но почему-то не  было  видно  и  звезд.  А  также  и  лун  -  ни
серебряной, ни алой. Свет исходил лишь  от  реки  -  призрачное,  мертвенное
сияние дрожало над нею...
   - Посвети посохом, Рейстлин, - сказал Танис. Голос  неестественно  громко
отдался в мертвой тишине, царившей в лесу.  Даже  могучий  Карамон  невольно
поежился...
   - Ширак, - приказал Рейстлин, и  хрустальный  шарик,  зажатый  в  золотой
лапке дракона, вспыхнул огнем. Но и  этот  свет  был  бледен  и  холоден  и,
казалось, не освещал ничего - лишь странные золотые глаза мага с их зрачками
в форме песочных часов.
   - Надо идти в лес, - сказал Рейстлин, и голос  его  дрогнул.  Спотыкаясь,
побрел он в темную чащу.
   Остальные еще какое-то время молча, не двигаясь,  стояли  на  берегу.  Им
было страшно. И в особенности потому, что явных причин для страха вроде бы и
не было. Казалось, волны ужаса испускала  сама  земля  под  ногами,  и  ужас
вливался  в  их  тела,  заставляя  подгибаться  колени,  впиваясь  в   мозг,
обессиливая тело и дух... Страх, - но перед чем? Они были  одни,  совершенно
одни. Некому и нечему было пугать их. Но это-то  ничто  и  навевало  на  них
ужас, какого они еще ни разу в жизни не знали.
   - Рейстлин прав, - с величайшим трудом, стуча зубами, выговорил Танис.  -
Нам...  Н-надо  в  лес...  Найти  к-какое-нибудь  уб-бежище...   Идемте   за
Рейстлином!
   Трясясь всем телом, он шагнул вперед, понятия не имея, последовал  ли  за
ним кто-нибудь, и не особенно заботясь об этом. Он слышал, как за его спиной
всхлипывала Тика, а Золотая Луна пыталась молиться, но губы не слушались. Он
слышал, как Карамон просил брата остановиться и подождать их, как  вскрикнул
от ужаса Речной Ветер... Но все это не имело никакого  значения.  Надо  было
бежать... Скорее бежать из этого жуткого места! Туда,  где  мерцал  огоньком
Рейстлинов посох... Кое-как, запинаясь на  каждом  шагу,  он  последовал  за
магом в лес. Но стоило вступить под деревья -  и  страх  окончательно  лишил
Таниса сил. Он не мог больше сделать ни шагу. Дрожа, он опустился на колени.
Потом стал клониться вперед, царапая пальцами землю.
   - Рейстлин!.. - надорвал он горло отчаянным воплем.
   Но маг ничем помочь ему не сумел. Последним, что видел Танис, был  огонек
его посоха, медленно,  все  медленней  и  медленней  падающий  наземь  -руки
Рейстлина, обмякшие, безжизненные, более не могли его удержать...
   ...Деревья. Прекрасные,  удивительные  деревья  Сильванести.  Искуснейшие
руки  столетиями  осторожно  и  бережно  придавали  им  форму,  превращая  в
произведения  искусства.  Повсюду  кругом  Таниса  были  деревья.   Деревья,
восставшие  против  своих  садовников.  Живые  рощи  чудес,  ставшие  рощами
ожившего  ужаса.  Листья  их  мучительно  содрогались,  исходя  тошнотворным
зеленоватым мерцанием... Танис в ужасе озирался. Много странного и  ужасного
видел он за свою жизнь, но подобного - еще ни разу. Это зрелище,  понял  он,
было способно свести его с ума. Он лихорадочно крутил головой, но избавления
не было.  Со  всех  сторон  стояли  деревья  Сильванести.  Измененные  самым
чудовищным образом.
   Казалось,  древесные  души  тщетно   рвались   наружу   из   тел-стволов,
подвергнутых пытке. Жуткая судорога терзала  искореженные  ветви.  Корчились
корни,  стараясь  вырваться  из  земли  и  убежать.  Раны  стволов   обильно
кровоточили  соком.  Шорох  листьев  был  стоном  боли  и   ужаса.   Деревья
Сильванести плакали кровью.
   Куда он попал?.. Сколько времени он здесь находился?.. Танис не знал.  Он
помнил лишь, как направился к Звездной Башне, видимой сквозь ветви осин.  Он
шел и шел, и ничто не преграждало ему  дорогу.  Но  потом  он  услышал,  как
завизжал от ужаса кендер - словно маленький  зверек,  подвергнутый  жестокой
расправе. Тогда он обернулся и увидел, что Тассельхоф указывает на  деревья.
И Танис тоже посмотрел на них, смутно  понимая  при  этом,  что  Тассельхофу
вроде бы не полагалось тут быть. Но вот появился  Стурм,  пепельно-серый  от
ужаса, и Лорана, плачущая в отчаянии, и Флинт, таращивший испуганные глаза.
   Танис обнял Лорану, и его руки явственно ощутили ее тело,  хотя  умом  он
понимал, что ее здесь не было, и эта мысль заново обдала его жутью... Но это
было еще не все. Из рощи, схожей с  узилищем  мучимых  душ,  стали  выбегать
звери и набрасываться на спутников.
   И Танис выхватил меч, собираясь отбиваться,  но  клинок  задрожал  в  его
руке, а взгляд не мог вынести  вида  животных,  изуродованных  и  словно  бы
покинутых на разных стадиях неупокоенной смерти, в бесконечной агонии.
   А за ними, среди них, уже  виднелись  мириады  эльфийских  воинов.  Жутко
скалились   безглазые   черепа,   беспощадно    замахивались    по-эльфийски
тонкокостные руки, лишенные плоти; в этих руках сверкали мечи, жадно  пившие
кровь. От прикосновения оружия призраки распадались  и  исчезали,  но  раны,
нанесенные их мечами, оставались.
   Вот Карамон, схватившийся с волком, из тела которого росли шипящие  змеи,
вскинул  глаза  -  и  увидел  прямо  перед   собой   мертвого   воина-эльфа,
замахивавшегося  блестящим  копьем.  Карамон  закричал,  призывая  брата  на
помощь.
   - Аст кираннан кайр Сот-арн, Сух кали  Яларан!  -  прозвучало  заклинание
Рейстлина. Огненный шар слетел с пальцев мага и ударил прямо  в  эльфа...  И
ничего не произошло. Копье, занесенное  с  нечеловеческой  силой,  пропороло
доспехи Карамона, вошло в тело и пригвоздило богатыря  к  дереву.  Воин-эльф
рванул копье на себя, и Карамон осел наземь. Его кровь смешивалась с кровью,
сочившейся из ствола. Рейстлин же с яростью, удивившей его самого,  выхватил
из кожаных ножен, которые он скрытно носил  на  руке,  серебряный  кинжал  и
метнул его в эльфа. И тот исчез, растворившись в воздухе вместе с конем.  Но
Карамон остался лежать на земле: его  руку  соединял  с  телом  лишь  тонкий
лоскут плоти.
   Золотая Луна бросилась подле него на колени, пытаясь  исцелить  рану,  но
молитвы замирали у нее на губах: ужас готов был поколебать ее веру.
   - Помоги, о Мишакаль!.. - взывала она. - Дай мне сил  спасти  друга...  И
страшная рана все-таки  затянулась.  Кровь  еще  сочилась,  стекая  по  руке
Карамона, но смерть выпустила богатыря из когтей. Рейстлин  тоже  припал  на
колени подле брата и хотел  что-то  сказать  ему,  но  неожиданно  умолк  на
полуслове. Он смотрел мимо Карамона, во тьму между  деревьями,  и,  судя  по
всему, не верил собственным глазам.
   - Ты!.. - прошептал он наконец.
   - Кто там? - слабым голосом спросил Карамон: голос  Рейстлина  прерывался
от ужаса и волнения. Великан тоже попытался вглядеться в зеленые сумерки, но
ничего не увидел. - С кем это ты?..
   Рейстлин не ответил ему, занятый совсем другим разговором.
   - Мне нужна твоя помощь, - проговорил он сурово. - Как и раньше!
   И  Карамон  увидел,  как  его  брат-близнец  вытянул  руку,  словно   над
пропастью, и ужас охватил его, неведомо почему.
   - Не надо, Рейст!..  -  вскрикнул  он,  в  отчаянии  цепляясь  за  брата.
Рейстлин опустил руку.
   - Наш договор остается в силе. Что? Ты требуешь еще  большего?  -Рейстлин
на мгновение умолк, потом вздохнул: - Что тебе нужно? Назови!
   Он нестерпимо долго прислушивался к далекому голосу.  Карамон,  глядевший
на него с любовью, беспокойством и мукой,  увидел,  как  металлически-желтое
лицо брата покрыла смертельная бледность. Рейстлин закрыл глаза и  сглотнул,
словно в рот ему попал отвратительно горький травяной настой от кашля. Потом
он склонил голову:
   - Я согласен.
   И Карамон закричал от ужаса, внезапно увидев, что одежды Рейстлина,  алые
одежды  сторонника  Равновесия,  потемнели,  сделались  малиновыми...  Потом
кроваво-красными... И наконец - черными.
   - Я согласен, - повторил Рейстлин  уже  спокойнее.  -  Согласен  при  том
условии, что изменение будущего станет возможно. Что  мы  должны  для  этого
сделать?
   Он снова прислушался. Карамон застонал, стискивая его руку.
   - Но как нам  добраться  до  Башни  живыми?  -  спросил  Рейстлин  своего
невидимого наставника. И вновь весь обратился в слух, затем кивнул. - А  мне
будет дано то, в чем я нуждаюсь? Что ж, хорошо. И доброго  пути  тебе  -если
только он может быть добрым, твой темный путь... И Рейстлин, шелестя черными
одеяниями, поднялся. И, пропустив мимо ушей всхлипывания Карамона  и  полный
ужаса  вскрик  Золотой  Луны,  увидевшей,  что  с  ним  сталось,  маг  пошел
разыскивать Таниса. Полуэльф прижимался спиной к дереву, отбиваясь от целого
войска неупокоенных.
   Рейстлин невозмутимо сунул руку в кошель и вытащил клочок кроличьего меха
и небольшую янтарную палочку. Потерев то и другое о свою  левую  ладонь,  он
простер правую руку и проговорил:
   - Аст кираннан кайр Гадурм Сот-арн, Сух кали Яларан.
   Молнии сорвались с его  пальцев  и,  пронесшись  в  зеленоватом  воздухе,
поразили  эльфийское  войско.  И  на  сей  раз  оно  растаяло   без   следа.
Обессиленный Танис прислонился к дереву.
   Рейстлин вышел на середину поляны,  окруженной  скрюченными,  страдающими
деревьями.
   - Все сюда! - приказал он спутникам.
   Танис помедлил:  призрачное  воинство  снова  замаячило  у  края  поляны.
Мертвые готовы были напасть, во Рейстлин вскинул руку, и они остановились, с
налету ударившись в незримую стену.
   - Все сюда, ко мне, - повторил маг. Изумление друзей  не  знало  предела:
впервые со времени  Испытания  Рейстлин  не  шептал,  а  говорил  нормальным
голосом. - Поспешите! - добавил он, видя их замешательство. -Они не нападут:
они боятся меня. Но я не могу удерживать их бесконечно. Танис подошел к нему
первым. Полуэльф был ранен в голову,  кровь  текла  по  лицу.  Золотая  Луна
помогла подняться Карамону: богатырь с перекошенным  от  боли  лицом  сжимал
больную руку здоровой. Постепенно,  по  одному,  подошли  и  все  остальные.
Наконец вне круга остался только Стурм.
   - Я всегда знал, что этим все кончится, -  выговорил  он  медленно.  -  Я
скорее умру, чем воспользуюсь твоей защитой, Рейстлин.
   С этими словами рыцарь повернулся и  зашагал  в  лес.  Танис  видел,  как
предводитель неупокоенных повелительным жестом отправил следом за ним  часть
своего войска. Полуэльф бросился было на  выручку  другу,  но  был  вынужден
остановиться: чья-то рука с удивительной силой стиснула его плечо.
   - Оставь его, - сурово промолвил маг. - Не то погибнем мы все.  Я  должен
сообщить вам  кое-что  важное,  а  времени  мало.  Слушайте  же.  Мы  должны
непременно проложить себе путь через этот лес к Звездной Башне. Нам придется
пройти  путем  смерти,  ибо  против  нас  ополчатся  все  чудовища,  которых
когда-либо порождали капризы спящего разума... Знайте:  мы  угодили  в  сон,
кошмарный сон, приснившийся Лораку.  А  теперь  с  ним  смешиваются  и  наши
собственные кошмары. Знайте также, что мы увидим  образы  будущего,  которые
могут помочь нам, а могут и  помешать.  Помните,  тела  наши  бодрствуют,  а
сознание спит. Так что смерть существует лишь в воображении - пока мы в  нес
не поверим.
   - Но почему мы не можем просто проснуться? - гневно спросил Танис.
   - Потому что Лорак совершенно уверен, что его сон - это явь. А вы и  сами
толком не знаете, наяву это или во сне. Вот когда мы убедимся окончательно и
бесповоротно, что это - сон, тогда и проснемся.
   - Но если все так, - сказал Танис, - и ты убежден, что  это  сон,  почему
ты-то не просыпаешься?
   - Может быть, - улыбнулся Рейстлин, - я просто не хочу.
   - Не понимаю!.. - выкрикнул Танис в отчаянии.
   - Поймешь, - мрачно предрек маг. - Или погибнешь, и в  этом  случае  тебе
будет уже все равно.

10. СОН НАЯВУ. ВИДЕНИЯ БУДУЩЕГО

   Не обращая внимания на полные ужаса взгляды друзей,  Рейстлин  подошел  к
брату - тот стоял, сжимая кровоточащее плечо.
   - Я о нем позабочусь, - сказал Рейстлин Золотой Луне  и  рукой  в  черном
рукаве обнял Карамона.
   - Не надо, - просипел великан. - У тебя не хватит ей... Он не  договорил,
с изумлением ощутив, что хилый маг легко его подпирает.
   - Теперь у меня хватит сил, Карамон, - мягко проговорил Рейстлин, но сама
мягкость его голоса обдала Карамона дрожью. - Обопрись на меня, братец.
   И Карамон,  измученный  болью  и  страхом,  впервые  в  жизни  оперся  на
Рейстлина. Бок о бок они зашагали по жуткому, искалеченному лесу.
   - Что происходит, Рейст? - задыхаясь, с трудом выговорил Карамон. -Почему
на тебе Черные Одежды? И твой голос...
   - Не трать силы попусту, братец, - тихо посоветовал Рейстлин.
   Они все глубже удалялись в лес,  и  неупокоенные  воины-эльфы  с  угрозой
взирали на них из-за деревьев. Братья  явственно  видели,  какой  ненавистью
-ненавистью  мертвых  к  живым  -  мерцали  их  пустые  глаза.  Но  к  магу,
облаченному в черные одеяния,  не  дерзнул  приблизиться  ни  один.  Карамон
чувствовал, как между пальцами его здоровой руки  капля  за  каплей  сочится
кровь, горячая и густая. Вместе с кровью постепенно уходит и жизнь.  Карамон
слабел с каждой каплей, падавшей на осклизлые, мертвые  листья  под  ногами.
Зато его собственная  тень  становилась  все  чернее  и  гуще  и,  казалось,
обретала собственную жизнь. Или это  разыгралось  воображение,  подстегнутое
лихорадкой от раны?..
   Танис все-таки бросился на поиски Стурма. И нашел его:  рыцарь  отбивался
от целой ватаги мерцающих призраков.
   -  Это  сон!..  -  крикнул   Танис   Стурму,   яростно   фехтовавшему   с
неупокоенными. Те, которых касался его меч,  исчезали,  но  лишь  для  того,
чтобы вновь возникнуть в другом месте. Полуэльф выхватил меч и  бросился  на
помощь другу.
   - Чепуха! - буркнул рыцарь. И тотчас ахнул от боли: в руку ему воткнулась
стрела. Рана, благодаря  кольчуге,  оказалась  неглубока,  но  кровь  так  и
хлынула. - Это, по-твоему, сон?.. - сказал Стурм,  выдергивая  окровавленный
наконечник.
   Танис  прыгнул  вперед,  стараясь  прикрыть  Стурма  и  дать  ему   время
остановить кровь.
   - Рейстлин сказал нам... - попробовал он  объяснить,  но  Стурм  не  стал
слушать:
   - Рейстлин! Ха!.. Да ты посмотри только на его одежды, Танис!
   - Тогда скажи, откуда ты-то взялся здесь,  в  Сильванести?  -  растерянно
спросил Танис, и ему показалось, что спорил он с самим собой. - Тебя не было
с нами. Эльхана сказала, что вы отправились к Ледяной Стене... Рыцарь только
пожал плечами:
   - Может быть, я был послан вам на помощь.
   Вот теперь это точно сон, сказал себе Танис. Сейчас я  проснусь...  Ничто
не переменилось.  Эльфы  были  по-прежнему  перед  ним,  и  ему  по-прежнему
приходилось сражаться. А что, если Стурм прав и Рейстлин им солгал? Он  ведь
солгал и тогда, когда они только собирались войти в этот лес. Но  почему?  С
какой целью?..
   И внезапно Танис понял. Око! Око Дракона!
   - Надо непременно попасть  в  Башню  прежде  Рейстлина!..  -  крикнул  он
Стурму. - Я знаю, за чем охотится маг!..
   Рыцарь только кивнул - ни на что большее у него не было  ни  времени,  ни
сил.
   Они рубились. Рубились за каждый дюйм, медленно продвигаясь вперед. Время
от  времени  им  удавалось  потеснить   неупокоенных,   но   те   немедленно
возвращались, и число их все возрастало. При этом Танис смутно сознавал, что
время, должно быть, не стояло на месте, но долго или коротко все это длилось
ни малейшего понятия он не имел. В какой-то миг сквозь удушающую зеленоватую
мглу пробились солнечные лучи и сразу  же  скрылись.  Драконьи  крылья  ночи
снова распростерлись над Сильванести...  Тьма  уже  сгущалась  вновь,  когда
Стурм и Танис заметили Башню. Ее беломраморные стены неясно мерцали  посреди
поляны. Башня смотрела в небо, точно костяной палец, воздетый к  звездам  из
могилы... Завидев перед собой Башню, они бегом бросились  к  ней.  Оба  были
измотаны до предела, но ни тому, ни другому не хотелось  оставаться  в  этих
кошмарных лесах после наступления темноты. Неупокоенные воители,  видя,  что
добыча готова была ускользнуть, с криками ярости устремились в погоню. Танис
мчался во всю прыть, и легкие, казалось, вот-вот разорвутся от  боли.  Стурм
бежал впереди, рубя призраки, которые вставали у них на  дороге  и  пытались
остановить их. У самой двери Башни Танис почувствовал, как  его  ногу  обвил
древесный  корень,  высунувшийся  из  земли.  Полуэльф  со   всего   разбега
растянулся на земле.
   Он отчаянно пытался  освободиться,  но  корень  держал  мертвой  хваткой.
Какой-то эльфийский воин - лицо его было перекошено чудовищной гримасой -уже
занес копье, намереваясь пригвоздить Таниса к земле. Однако копье неожиданно
выпало из руки:  мерцающее  тело  пронзил  неведомо  откуда  взявшийся  меч.
Вскрикнув, эльф исчез.
   Танис вывернул шею, силясь разглядеть своего  спасителя.  Над  ним  стоял
незнакомый воин... Или все-таки знакомый? Вот он стащил с  головы  шлем.  На
Таниса смотрели карие глаза: это был... Это была...
   - Китиара! - ахнул он потрясенно. - Ты здесь! Как? Почему?..
   - Да вот прослышала, что ты тут пропадаешь, - с обычной  своей  кривой  и
очаровательной улыбкой ответила Китиара. - И, похоже, я вовремя подоспела? -
Она дала ему руку, он ухватился за нее, чтобы подняться, и все сомнения в ее
реальности покинули его: рука была из плоти  и  крови.  -  А  кто  это  там,
впереди? - спросила Китиара. - Неужели  Стурм?  Вот  здорово!  Прямо  как  в
добрые старые времена. Ну что, пошли в Башню?
   И звонко расхохоталась, видя его изумление.
   Речной Ветер в одиночку отбивался от полчищ неупокоенных эльфов. Он знал,
что не продержится долго. Но потом прозвучал  знакомый  боевой  клич...  Что
это? Речной Ветер вскинул глаза и увидел своих соплеменников  -  кве-шу.  Он
приветствовал их радостным криком... И, к  ужасу  своему,  увидел,  что  они
целятся из луко