гнома шел кендер в ярко-голубых штанах и мохнатой безрукавке.
   Рыцари разомкнули круг, пропуская Стурма и его  спутников.  Подойдя,  они
остановились перед государем Альфредом.  Лорана,  державшая  в  руках  шлем,
встала справа. Флинт, несший щит, - слева. Замешкавшийся Тассельхоф  получил
от гнома тычок в ребра и  поспешил  вперед,  держа  рыцарские  шпоры.  Стурм
склонил голову. Длинные волосы, уже испятнанные  сединой  -  хотя  было  ему
только-только за тридцать, - падали на плечи. Он вознес беззвучную  молитву,
а потом, по знаку государя Альфреда, благоговейно преклонил колени.
   - Стурм Светлый Меч!  -  торжественно  провозгласил  государь  Альфред  и
развернул лист  бумаги.  -  Заслушав  свидетельство  Лоранталасы,  принцессы
Правящего Дома Квалинести, а также  свидетельство  Флинта  Огненного  Горна,
гнома холмов из  Утехи,  Совет  Рыцарства  признал  выдвинутые  против  тебя
обвинения несостоятельными. А посему, в ознаменование деяний, подтвержденных
вышеуказанными свидетельствами, решением оного Совета ты объявляешься отныне
Соламнийским   Рыцарем...   -   Тут   государь    Альфред    посмотрел    на
коленопреклоненного рыцаря, и голос его невольно смягчился: по щекам  Стурма
катились неудержимые слезы. - Ты провел ночь  в  молитвах,  -тихо  продолжал
государь Альфред. - Считаешь ли ты, Стурм Светлый Меч,  себя  достойным  сей
великой чести?
   - Нет, господин мой, - следуя древнему ритуалу,  ответствовал  Стурм.  -Я
могу лишь смиренно принять ее и поклясться, что положу  свою  жизнь  на  то,
чтобы стать достойным... - Он поднял глаза  к  небу:  -  И  да  поможет  мне
Паладайн... В жизни государя Альфреда это была  далеко  не  первая  подобная
церемония, но такого напряжения духа он не припоминал.
   - Эх, был бы тут Танис... - пробурчал Флинт, обращаясь к Лоране. Та  лишь
коротко кивнула в ответ.
   Она была одета в доспех, изготовленный в Палантасе  по  приказу  государя
Гунтара специально для нее. Волосы цвета  льющегося  меда  волной  ниспадали
из-под серебристого шлема. Сложная золотая вязь покрывала нагрудник.  Мягкая
юбка из черной  кожи,  снабженная  сбоку  разрезом  для  удобства  движения,
касалась носков сапог. На бледном лице  застыло  суровое  выражение.  Правду
сказать, ее положение в Палантасе, да и здесь, тому способствовало.
   Она могла бы сразу вернуться на Санкрист. Более того: ей  было  приказано
отбыть туда. Государь Гунтар получил от  государя  Альфреда  тайное  письмо,
сообщавшее об отчаянном положении, в котором оказались  Рыцари:  в  ответном
письме Гунтар велел Лоране немедля вернуться.
   Тем не менее, она решила остаться - по крайней  мере,  на  время.  Жители
Палантаса приняли ее со всей любезностью. Как-никак, она была принцессой и к
тому же  совершенно  очаровала  их  своей  красотой.  Они  живейшим  образом
заинтересовались привезенными  ею  Копьями  и  попросили  одно  себе,  желая
выставить его в музее. Но когда  Лорана  заговаривала  с  ними  о  вражеских
армиях и о войне, они лишь улыбались и пожимали плечами.
   А потом прибыл гонец, от которого Лорана  проведала  о  положении  дел  в
Башне Верховного Жреца. Рыцари томились в осаде, а в поле перед ними ожидала
чего-то многотысячная армия Повелителей. И Лорана решила отвезти туда Копья.
Кто, кроме нее, мог доставить их  в  Башню  и  научить  воинов  обращению  с
чудо-оружием?
   И распоряжение государя Гунтара - немедленно плыть на Санкрист  -  так  и
осталось невыполненным.
   Поездка из Палантаса в Башню оказалась сущим кошмаром. Лорана выехала  из
города с двумя фургонами, вместившими убогие съестные  припасы  и  бесценные
Копья. Один из фургонов намертво застрял в сугробах всего в нескольких милях
от города. Пришлось перекладывать добро во второй фургон и в переметные сумы
рыцарей, сопровождавших обоз. Потом вторая повозка тоже застряла.  Несколько
раз ее откапывали из снега, но потом и ее пришлось бросить. Навьючив поклажу
на лошадей, Лорана, Флинт, Тас и рыцари оставшуюся часть пути шагали пешком.
   Они успели как раз вовремя: было очевидно, что после вчерашней метели  из
города к ним не пробьется уже никто, даже если и захочет. Дорога в  Палантас
сделалась непроходимой.
   Было очевидно и другое: как ни урезай и без того тощий паек, еды в  Башне
оставалось всего на несколько дней. Драконидские же армии, казалось,  готовы
были безбедно прождать весь остаток зимы.
   Копья, снятые с измученных лошадей, по приказу  Дерека  были  сложены  во
дворе. Кое-кто из рыцарей оглядел их с  любопытством...  После  чего  о  них
попросту позабыли. Копья казались тяжеловесными и неуклюжими. Какой  от  них
может быть прок?
   Когда Лорана робко предложила обучить  воинов  обращению  с  ними,  Дерек
уничтожил ее презрительным фырканьем. Государь Альфред безучастно смотрел  в
окно, разглядывая костры вражеского лагеря, дымившие  на  горизонте.  Лорана
повернулась к Стурму... И  увидела,  что  ее  худшие  опасения  готовы  были
сбыться.
   - Лорана, - сказал Стурм, грея в своей ладони  ее  холодную  руку.  -Мало
похоже, что Повелитель вообще удостоит нас  налета  драконов.  Если  нам  не
удастся пополнить припасы, в Башне и так скоро останутся  одни  мертвецы.  И
Копья остались лежать во дворе, никому не нужные, позабытые,  и  белый  снег
засыпал светлое серебро.

11. ЛЮБОПЫТСТВО КЕНДЕРА. РЫЦАРИ ДАЮТ БОЙ

   Вечером того же дня Стурм и Флинт прохаживались по бастионам,  предаваясь
воспоминаниям.
   - Только представь себе этот колодец в  самом  сердце  Изваяния  -  целый
колодец сверкающего серебра!  -  с  восторгом  и  благоговением  рассказывал
Флинт. - Из этого-то серебра Терос и выковал Копья.
   - Как бы я хотел взглянуть  на  Усыпальницу  Хумы...  -  тихо  проговорил
Стурм. Положив руку на древние камни  стены,  смотрел  он  на  далекие  огни
неприятельского лагеря. Пламя факела,  горевшего  неподалеку,  освещало  его
худое лицо.
   - А что, и взглянешь, - сказал гном. - Вот  разберемся  с  этим  делом  и
вместе съездим туда. Тас и карту нарисовал, правда, толку с  нее...  И  гном
заворчал, нелицеприятно высказываясь о кендерах вообще и о Тасе в частности,
в то же время с беспокойством приглядываясь к  старому  другу.  Лицо  рыцаря
было задумчиво и печально, вполне в характере Стурма. Было, однако, и  нечто
новое: спокойствие, происходившее,  впрочем,  не  от  безмятежности,  но  от
отчаяния.
   - Обязательно съездим, и обязательно все вместе, -  продолжал  гном.  -Мы
двое, Танис, потом Тас - куда ж без него,  -  ну  и  Рейстлин  с  Карамоном,
конечно. Отродясь не думал, что когда-нибудь соскучусь по этому шкильдяю,  а
вот поди ж ты... Да, слушай,  ведь  он  нам  тут  весьма  пригодился  бы.  А
Карамон? Воображаешь, что с ним было бы - при наших-то разносолах?..
   Стурм рассеянно улыбнулся: мысли  его  витали  где-то  далеко.  Когда  он
открыл рот, стало ясно, что он не слышал ни  единого  слова,  произнесенного
гномом.
   - Флинт, - проговорил  он  вполголоса.  -  Если  выдастся  хотя  бы  день
оттепели, завалы на дороге растают. Обещай мне, что сразу  заберешь  Лорану,
Таса - и уедешь. Обещай!
   - По мне, нам бы всем не помешало убраться  отсюда  подобру-поздорову!  -
огрызнулся гном. - Заставь рыцарей отойти обратно в Палантас. Спорю  на  что
угодно, этот город можно будет отстоять хоть от  драконов.  Все  здания  там
каменные, отличной работы... Не то что тут! -  И  гном  обвел  презрительным
взглядом Башню, выстроенную людьми. - Палантас можно было бы легко защитить!
   Но Стурм покачал головой:
   - Горожане не захотят. Флинт. Они слишком любят свой город и сделают все,
чтобы обойтись без драки - не то мы,  чего  доброго,  где-нибудь  что-нибудь
поцарапаем. Нет, дружище, придется нам принимать бой здесь!
   - Пропадете! - стоял на своем Флинт.
   - Совершенно не обязательно, - сказал Стурм. - Нам бы только продержаться
до подвоза припасов. Воинов в Башне достаточно... Думаешь, почему Повелитель
не нападает?
   - Есть и другой способ, - прозвучал чей-то голос.
   Стурм и Флинт одновременно обернулись.  Факел  озарял  изможденные  черты
человека, при виде которого лицо Стурма окаменело.
   - Каков же этот способ, государь  Дерек?  -  спросил  он  с  подчеркнутой
учтивостью.
   - Вы с Гунтаром воображаете, что победили меня,  -  Дерек  пропустил  его
вопрос мимо ушей. Он говорил негромко, но голос дрожал  от  ярости.  -  Рано
вздумали радоваться! Одно героическое деяние - и Рыцарство у меня вот где! -
Рука Дерека в блестящей кольчужной перчатке сжалась  в  кулак.  -  И  вам  с
Гунтаром - конец!
   Взмах кулака подкрепил эти слова.
   - Мне-то казалось, мы воюем с драконидами, - сказал Стурм.
   - Меня тошнит от твоей болтовни! - зарычал Дерек. - Хоть бы ты  подавился
своим рыцарством. Светлый Меч! Ты, должно быть, немало за него выложил.  Что
ты пообещал эльфийке за ее ложь? Замужество, небось? Прикрыть грех?
   - Мера запрещает мне поединок с тобой, - сказал Стурм. -  Но  и  слушать,
как ты оскорбляешь женщину, столь же добродетельную, сколь бесстрашную, я не
намерен!
   И он повернулся, чтобы уйти.
   - Нет, постой!.. - выкрикнул Дерек. Прыгнув вперед, он схватил Стурма  за
плечо и рванул назад. Стурм крутанулся к нему, опуская руку  на  меч.  Дерек
тоже потянулся к оружию; казалось, еще миг -  и  Мера  будет  забыта.  Флинт
успел вмешаться и удержать друга. Стурм тяжело перевел дух и  убрал  руку  с
рукояти меча.
   - Говори, Дерек, о чем собирался! - голос его готов был сорваться.
   - Я говорю, что тебе конец. Светлый Меч. Утром я выведу Рыцарей  в  поле.
Хватит отсиживаться в  каменном  мешке!  Завтра  к  вечеру  мое  имя  станет
легендой!
   Флинт встревоженно посмотрел на Стурма:  от  лица  рыцаря  отхлынула  вся
кровь.
   - Дерек, ты сошел с ума, - тихо выговорил Стурм. - Их там тысячи! Они  же
от вас мокрое место оставят!
   - На которое ты с удовольствием полюбовался бы, верно?  -  хмыкнул  Дерек
насмешливо. - Будь готов выступить на рассвете, Светлый Меч!
   Тем временем Тассельхоф - продрогший, голодный и полумертвый от  скуки  -
пришел к выводу, что лучший способ хотя  бы  на  время  позабыть  о  сосущей
пустоте в желудке - это исследовать крепость. Уж верно, думалось Тасу, здесь
полным-полно тайников с самыми замечательными  вещичками.  И  уж  во  всяком
случае, здание это - самое странное из всех, какие он  вообще  видел!  Башня
Верховного Жреца высилась на скалах на  западном  склоне  перевала  Западные
Врата, единственного более-менее проходимого каньона,  пересекавшего  хребет
Хаббакук,  который  отделял  Восточную  Соламнию  от  Палантаса.  Повелителю
Драконов было отлично известно, что  всякий,  вздумавший  достичь  Палантаса
иным путем, должен был либо пропутешествовать многие сотни миль в обход гор,
либо пересечь пустыню, либо сесть на корабль.  Корабль  же,  достигший  Врат
Паладайна, был бы с легкостью расстрелян из катапульт, сработанных гномами и
способных метать огонь. Башня Верховного Жреца была выстроена  в  Век  Силы.
Флинт был отличным знатоком архитектуры той эпохи - еще бы, ведь большинство
тогдашних строений было возведено его соплеменниками. Но Башню задумывали  и
строили не они. Флинт не уставал задаваться вопросом, кем  вообще  мог  быть
тот неведомый зодчий. Явствовало одно: свои  чертежи  он  рисовал  то  ли  с
похмелья, то ли вовсе в припадке безумия.
   Подножие Башни окружал восьмиугольник внешней стены с башенкой на  каждом
углу.  Внутренняя  стена  также  имела  форму  восьмиугольника,   служившего
фундаментом великому множеству башенок и контрфорсов, вздымавшихся все  выше
и выше; венчала их собственно Башня.
   Устройство крепости, таким образом,  было  самым  обычным.  Что  поражало
гнома, так это полное отсутствие внутренних  защитных  рубежей.  К  тому  же
внешнюю стену прорезали не одни, а целых трое ворот  -  что  было  глупостью
поистине вопиющей, особенно если учесть, сколько народу требовалось  для  их
обороны. Каждая пара стальных створок раскрывалась в узкий двор,  в  дальнем
конце которого красовалась опускная решетка, за которой начинался просторный
коридор. И, - хоть плачь, хоть смейся, -  три  коридора  сходились  в  самом
сердце Башни!..
   -  Еще  бы  табличку  повесили  для  врагов  -  "приходите  чаек   пить",
-возмущался гном. - Может, и есть более дурацкий способ строить крепости, но
лично я не видал!
   Изначально Башня охраняла перевал, а не запирала  его.  Позже  палантасцы
выстроили дополнительные сооружения, перегородившие проход. В них-то, а не в
самой Башне, и жили теперь рыцари и пехота.
   В Башню не входила ни одна живая душа. Для  Рыцарей  она  была  свята,  а
посему - неприкосновенна. Лишь Верховный Жрец имел право входить  в  нес,  а
поскольку таковой отсутствовал, рыцари готовы  были  до  единого  полечь  на
стенах, но войти в священные залы им и в голову не приходило.
   А вот Тассельхофу - пришло.
   Ненасытное любопытство и голод заставили Таса пуститься в путь по внешней
стене. Рыцари, стоявшие на страже,  провожали  его  беспокойными  взглядами,
придерживая одной рукой меч, другой - кошелек. Но  стоило  ему  проследовать
мимо, как воины о нем забывали,  и  вскоре  Тас  незамеченным  спустился  по
каменной лестнице в один из внутренних двориков.
   Здесь не было ничего, кроме теней. Ни стражи, ни факелов. Широкие ступени
вели к опускной решетке. Тас взбежал по ступеням к огромной, зияющей арке  и
сунул любопытный нос между стальными прутьями. Ничего!
   Тас вздохнул. Тьма там, внутри, стояла чернильная -  ну  прямо  что  твоя
Бездна.
   С досады он дернул решетку вверх - в основном по  привычке,  безо  всякой
надежды, ибо для того, чтобы поднять ее, требовался добрый десяток  рыцарей.
Иди Карамон.
   Каково же было изумление кендера, когда решетка  мерзко  заскрипела  -  и
пошла вверх! Тас поспешно  вцепился  в  нее,  заставив  остановиться.  И  со
страхом оглянулся на бастионы - не слышал ли кто, не  мчится  ли  к  нему  с
топотом весь гарнизон... Но рыцари, похоже, прислушивались только к  урчанию
своих пустых желудков.
   Тас снова занялся решеткой. Между острыми железными  зубьями  и  каменной
кладкой образовался небольшой промежуток - небольшой, но вполне  достаточный
для маленького и юркого кендера. Тас не стал попусту терять время, обдумывая
возможные последствия. Распластался на земле - и проскользнул внутрь.
   Он стоял посреди длинного и широкого - футов пятьдесят от стены до  стены
- зала. Впереди была все та же непроглядная тьма, но Тас заметил  в  стенных
скобах старые факелы и после нескольких  безуспешных  попыток  допрыгнул  до
одного из них. Завладев факелом, он зажег его при  помощи  трутницы  Флинта,
попавшей неведомыми путями в один из его кошелей.
   Теперь гигантский зал был виден во всех  подробностях.  Он  действительно
тянулся прямо вперед, к самому центру Башни. Странные  колонны,  смахивавшие
на зубы, тянулись вдоль стен. Заглянув за одну из них, Тас не увидел ничего,
кроме непонятно для чего предназначенной ниши. Больше в зале ничего не было.
Разочарованный Тас зашагал дальше, надеясь рано или поздно найти  что-нибудь
интересненькое,  и  вскоре  набрел  на  вторую  решетку  -  к   его   вящему
разочарованию, уже  поднятую.  "Все,  что  слишком  просто,  обыкновенно  не
окупает возни", - гласила старая кендерская поговорка. Тас миновал решетку и
вышел в другой зал, поуже первого,  футов  этак  в  десять  шириной.  Те  же
странные зубчатые колонны стояли вдоль его стен.
   Нет, зачем все же строить  крепость,  войти  в  которую  -  раз  плюнуть,
недоумевал Тас. Наружная стена была куда как  внушительна,  но,  одолев  ее,
пятерка  пьяных  гномов  вполне  справилась  бы  со  всем  остальным...  Тас
посмотрел вверх. Ого! Потолок находился на высоте не менее  тридцати  футов!
Для чего, спрашивается?
   Может, рыцари тех  времен  были  настоящими  великанами,  размышлял  Тас,
обходя зал кругом, заглядывая в раскрытые двери и пустые углы...  В  дальнем
конце зала  его  ждала  третья  решетка.  Она  заметно  отличалась  от  двух
предыдущих и была столь же необычна, как и сама Башня. Она состояла из  двух
половин, сходившихся посередине! Но самое забавное, что как  раз  посередине
была прорезана изрядная дырка!..
   Проникнув  в  нее,  Тас  попал  в  комнату  еще   меньших   размеров.   В
противоположной стене виднелись здоровенные  двустворчатые  стальные  двери.
Толкнув их на всякий случай, он с некоторым  удивлением  убедился,  что  они
были заперты. А что же тогда решетки?.. Впрочем, они ничего  не  защищали...
Ладно, по крайней мере здесь было кое-что,  способное  отвлечь  его  от  мук
голода. Забравшись на каменную скамью, Тас вставил факел в стенную  скобу  и
принялся перетряхивать свои кошели. Наконец в руках у  него  оказался  набор
отмычек  -  необходимая  принадлежность  кендера,  свято  чтившего   древнюю
мудрость своего племени: "Замок в двери оскорбляет ее, ибо попирает самое ее
предназначение".
   Тас живо выбрал подходящую отмычку и приступил  к  делу.  Замок  оказался
проще некуда. Легкий щелчок - и Тас удовлетворенно спрятал свои инструменты,
а дверь отошла вовнутрь. Кендер постоял некоторое время, прислушиваясь. Нет,
ничего не слышно. Он заглянул через порог: темно, хоть  глаз  выколи.  Вновь
забравшись на скамейку, он взял факел и осторожно миновал стальную дверь.
   Держа  факел  высоко  над  головой,  обозревал  он  исполинскую   круглую
комнату... И в который  уже  раз  у  него  вырвался  вздох.  Здесь  тоже  не
оказалось  ничего,  если  не  считать  заросшего   слоями   пыли   предмета,
напоминавшего фонтан и расположенного как раз посередине.
   Идти дальше было некуда: в закругленной стене  виднелись  еще  две  двери
вроде той, в которую он только что вошел. Они явно вели в коридоры, во  всем
подобные недавно обследованному. Вот оно, сердце Башни. Священное место. Вот
ради чего городился весь огород.
   Пусто!
   Тас побродил немного  туда-сюда,  светя  себе  факелом.  И  собрался  уже
уходить,  но  напоследок  решил  все-таки  обследовать   странный   "фонтан"
посередине.
   Подойдя поближе, он  увидел,  что  это  был  далеко  не  фонтан.  Вековые
напластования пыли мешали рассмотреть его как следует. Видно было только то,
что предмет этот примерно с самого кендера ростом, то есть  высотой  фута  в
четыре. Круглое навершие покоилось на изящном треножнике.
   Со всех сторон осмотрев непонятную штуковину,  Тас  набрал  полную  грудь
воздуху -  и  дунул  что  было  сил.  Пыль  взвилась  тучей:  Тас  с  трудом
прочихался, едва не  выронив  факел.  Когда  пыль  осела,  он  смог  наконец
рассмотреть свою находку как следует... И сердце заколотилось у горла.
   - Ох, только не это!.. - простонал Тас. Сунув руку в кошель,  он  вытащил
носовой платочек и протер  шар.  Остаток  пыли  легко  стерся,  и  последние
сомнения были рассеяны. - Проклятие! - выругался он в отчаянии. - Ну  и  что
прикажите с этим делать?..
   Багровое рассветное  солнце  тускло  светило  сквозь  дым,  висевший  над
лагерем драконидов. Во дворе Башни Верховного Жреца еще лежали густые  тени,
но подготовка к сражению уже началась. Сотня  рыцарей  застегивала  доспехи,
надевала щиты, поправляла подпруги, садилась на коней. Тысяча  пеших  воинов
сновала взад-вперед, ища свое место в строю.
   Стурм, Лорана и государь Альфред стояли на ступенях, глядя, как  государь
Дерек выезжает во  двор,  смеясь  и  пошучивая  со  своими  людьми.  Он  был
великолепен в сверкающих латах, украшенных изображением розы. Воины его были
в приподнятом настроении: близость битвы гнала прочь неотвязные мысли о еде.
   - Ты должен остановить их, государь Альфред, - тихо сказал Стурм.
   - Если бы я мог!.. - отозвался тот, натягивая  перчатки.  На  осунувшемся
лице лежала печать обреченности. Разбуженный Стурмом посреди  ночи,  он  так
больше и не заснул. - Согласно Мере, он волен решать сам...  Он  только  что
пытался спорить с Дереком, убеждая его повременить хо