о.
   - Вот как? - с сомнением спросил Карамон. - А что вам самим  понадобилось
в тамошних краях?
   - Мы охотились за гоблинами. Их полным-полно  прячется  по  лесам  вокруг
Гавани.
   - Загару гоблинских ушей платят три золотых, - поддержал  его  товарищ  и
улыбнулся беззубой улыбкой, - если, конечно, повезет.
   - Так что женщина? - вернулся к занимавшему его вопросу Тассельхоф.
   - Да она, видать, тронутая. - Бродяга покрутил  пальцем  у  виска.  -  Мы
сказали  ей,  что  окрестности  кишат  гоблинами  и  что   ей   не   следует
путешествовать одной. Но она ответила, что жизнь ее в руках не то Палантана,
не то кого-то еще. В общем, эта штуковина, о которой она говорила, должна  о
ней позаботиться.
   Карамон наконец откашлялся и поднес к губам кружку.
   - Это очень на нее похоже, - заметил он. Тассельхоф  вскочил  на  ноги  и
выхватил кружку из рук? исполина.
   - Какого... - гневно вскинулся Карамон.
   - Пойдем скорее! - перебил кендер, пытаясь заставить спутника  встать.  -
Нам нужно идти. Спасибо  вам  за  помощь,  -  обратился  он  к  бродягам  и,
отдуваясь,  потащил  Карамона  к  дверям.  -  Где,  вы  говорите,  она   вам
повстречалась?
   - Милях в десяти к востоку отсюда. Тропа начинается там,  за  таверной  -
ответвляется от главной дороги. Идите по ней, и она проведет вас сквозь лес.
   Раньше ею пользовались, чтобы сократить путь до Гатавая, но  в  последнее
время там стало слишком опасно.
   - Еще раз большое спасибо.  -  Тас  вытолкал  протестующего  Карамона  из
таверны.
   - Да будь оно все проклято, Тас! - сердито прорычал Карамон.  -  Куда  мы
спешим? Мы могли бы, по крайней мере, пообедать...  -  Он  вырвался  из  рук
кендера и попытался было вернуться в таверну.
   - Карамон! -  приплясывая  от  нетерпения,  настойчиво  повторил  Тас.  -
Подумай хорошенько! Вспомни! Ты что, не понимаешь, где она? Взгляни... -  Он
сунул руку в одну из своих вместительных  сумочек  и  вытащил  оттуда  целую
связку карт.
   Второпях разыскивая то, что ему было необходимо, он бросал  лишнее  прямо
на землю.
   - Взгляни! - повторил он, разворачивая нужную карту.
   Гигант   побагровел,   пытаясь    сфокусировать    зрение    на    тонких
перекрещивающихся линиях.
   - Ну, что тут?
   - Вот... вот тут, приблизительно, мы, а вот тут, к югу от нас, - Гавань.
   Напротив нее расположен Гатавай.  Вот  тропа,  о  которой  говорили  твои
собутыльники, а вот... - Кендер ткнул пальцем в карту.
   Карамон прищурился.
   - Ом... Омраченный Лес,  -  пробормотал  он.  -  Омраченный  Лес.  Что-то
знакомое.
   - Конечно, знакомое! Мы  чуть  там  не  погибли!  -  завопил  Тассельхоф,
размахивая руками, словно мельничными крыльями. - Если бы Рейстлин  не  спас
нас... - Заметив на лице Карамона ухмылку, кендер с горячностью продолжил:
   - Что с ней будет, если она окажется там одна?
   Карамон отвернулся от его умоляющего взгляда и, прищурясь,  посмотрел  на
исчезающую в лесу заросшую тропу. Ухмылка его стала еще шире.
   - Ты что, ждешь, что я ее остановлю? - поинтересовался он.
   - Естественно! Мы должны ее остановить! - начал  было  Тас,  но  внезапно
осекся. - Так ты с самого начала  никуда  не  собирался,  -  глядя  в  глаза
Карамону, негромко, но внятно проговорил кендер. - Ты  с  самого  начала  не
собирался идти  вслед  за  ней.  Ты  просто  хотел  прогуляться  по  округе,
попьянствовать и повеселиться, а потом вернуться к  Тике,  пустить  слезу  и
упросить ее взять тебя обратно, как последнего...
   - А что ты хотел? - пряча глаза, пробормотал Карамон. - Как я могу помочь
этой фанатичке отыскать Башню Высшего Волшебства?
   Он чуть не плакал, но Тассельхоф не сводил с него уничтожающего взгляда.
   - Я не хочу искать никакой Башни! Я  поклялся,  что  никогда  в  жизни  и
близко не подойду к этому гнусному месту! Там они уничтожили Рейстлина, Тас.
Когда он вышел, у него даже кожа переменилась и обрела  этот  жуткий  желтый
цвет. А глаза!
   Эти  проклятые  глаза,  которыми  он  видит  только  зло  и  смерть.  Они
изуродовали не только душу, но и  его  тело,  Тас,  -  он  кашлял  так,  что
захлебывался и не мог дышать. И они...  они  заставили  его  убить  меня!  -
Карамон судорожно всхлипнул и закрыл лицо руками.
   - Он... он не убивал тебя, Карамон, -  сказал  наконец  кендер,  чувствуя
себя совершенно беспомощным.  -  Танис  рассказывал  мне.  Рейстлин  не  мог
отвечать за себя - он был болен, весь изранен и ничего не видел  вокруг.  Он
не понимал того, что делает.
   Но Карамон только покачал головой, и мягкосердечный кендер  почувствовал,
что не может его винить. "Неудивительно, что он не хочет туда  возвращаться,
- с раскаяньем подумал Тассельхоф.  -  Наверное,  мне  следует  отвести  его
домой. Вряд ли в таком состоянии от него может быть какая-то польза".
   Но потом он вспомнил, что Крисания одна, в Омраченном Лесу...
   - Однажды я разговаривал с тамошним духом, - сказал Тас, - но не  уверен,
что меня помнят. Кроме того, здесь таятся гоблины. И хотя я их нисколько  не
боюсь, однако мне кажется, что если их будет больше  трех-четырех,  то  я  с
ними не справлюсь.
   Тассельхоф растерялся. Если бы Танис был тут! Полуэльф всегда  знал,  что
делать, и умел находить нужные слова. Уж он-то смог  бы  заставил"  Карамона
прислушаться к голосу разума. "Но  Таниса  здесь  нет,  -  напомнил  кендеру
внутренний голос, который иногда был очень похож на голос погибшего  Флинта.
- Выпутывайся сам, раззява!"
   "Я не хочу, не хочу, чтобы все зависело только от  меня!"  -  в  отчаянии
взвыл Тассельхоф мысленно и прислушался, ожидая, что скажет  ему  внутренний
голос. Но голос молчал. Тас остался один.
   - Карамон, - стараясь говорить как можно солиднее и неосознанно  подражая
интонации  Таниса,  сказал  Тассельхоф,  -  просто  доведи  нас  до   границ
Вайретского Леса. Потом можешь вернуться домой. Я думаю, что к тому  времени
мы будем уже в безопасности...
   Но Карамон не слушал его. Упиваясь сладким вином жалости к  самому  себе,
он опустился на землю и, прислонившись  спиною  к  стволу  дерева,  бормотал
сквозь слезы нечто невнятное о безымянном ужасе, словно уже  упрашивал  Тику
принять его назад.
   Бупу выбралась из своей лужи и, подойдя ближе, посмотрела сверху вниз  на
огромного воина.
   - Моя пойти, - объявила она с отвращением. -  Если  моя  захотеть  жирные
слюнтяи, я найти их много домой.
   Кивнув на прощанье головой, Бупу медленно пошла прочь.  Тас  погнался  за
ней, схватил за руку и потащил обратно.
   - Нет,  Бупу,  нельзя!  Мы  почти  пришли!  Неожиданно  терпение  кендера
кончилось. Танис где-то далеко решал свои дела, и никого не было рядом,  кто
мог бы ему помочь. Тассельхоф чувствовал себя так, словно он только что, как
уже случилось однажды, разбил Глаз Дракона. Может быть, то, что он собирался
сейчас сделать, было  не  совсем  правильно,  но  ничего  иного,  что  он  в
состоянии был бы осуществить, в голову ему не пришло. Он подошел к  Карамону
и лягнул великана в голень.
   - Ох! - вскрикнул Карамон жалобно. Боль заставила его вздрогнуть, и он  с
обидой уставился на кендера. - Зачем ты это сделал?
   Вместо ответа Тассельхоф  пнул  его  еще  раз,  причем  гораздо  сильнее.
Карамон застонал и схватил кендера за ногу.
   - Теперь моя стать весело,  -  заметила  Бупу  и,  подбежав  к  Карамону,
лягнула его по другой ноге. - Теперь моя остаться, - объявила она.
   Гигант зарычал и, вскочив на ноги, свирепо посмотрел на кендера.
   - Проклятье, Непоседа! Если это одна из твоих дурацких шуточек...
   - Это не шутка, старый буйвол! - заверил Тассельхоф. -  Я  решил  немного
поучить тебя уму-разуму, вот и все. С меня довольно твоего  нытья!  Все  эти
годы ты только и делал, что хныкал да жаловался. Как же, благородный Карамон
пожертвовал всем ради этой неблагодарной скотины  -  своего  брата!  Любящий
Карамон всегда и во всем в первую очередь  заботился  о  Рейстлине!  Что  ж,
может быть, так, а может, и нет. Но лично я начинаю думать, что всегда и  во
всем ты заботился  только  об  одном  себе!  Рейстлин,  конечно,  давно  это
чувствовал, но наконец-то и я увидел все в истинном свете!  Ты  заботился  о
брате только потому, что тебе самому от этого было хорошо! Это  не  Рейстлин
нуждался в тебе, а ты нуждался в Рейстлине! Ты жил его  жизнью,  потому  что
боялся жить жизнью собственной!
   Глаза Карамона яростно засверкали, а лицо побелело от гнева. Он  медленно
выпрямился и сжал свои огромные кулаки.
   - На этот раз ты слишком далеко зашел, маленький ублюдок...
   - В самом деле? - воскликнул Тассельхоф и подпрыгнул на  месте.  -  Тогда
слушай дальше, Карамон! Ты все время бормочешь и жалуешься, что ты никому не
нужен. Неужели ты ни разу не задумался о том,  что  именно  сейчас  Рейстлин
нуждается в тебе больше, чем когда-либо? А госпожа Крисания? Ведь ей ты тоже
нужен! Но героический Карамон, с мозгами, поросшими плесенью, валяется здесь
и трясется, как студень!
   На миг Тассельхофу показалось, что он действительно зашел слишком далеко.
   Карамон  неуверенно  шагнул  вперед,  и  его  лицо,  искаженное  страшной
гримасой, покрылось багровыми пятнами. Бупу взвизгнула и спряталась за спину
кендера. Но Тассельхоф стоял непоколебимо, точно скала,  совсем  как  тогда,
когда разгневанная эльфийская знать хотела порубить его на куски за разбитый
Глаз Дракона. Огромная туша Карамона нависла над ним грозной  глыбой,  а  от
его дыхания, наполненного  винным  перегаром,  кендер  едва  не  задохнулся.
Невольно он закрыл глаза, но не от страха: ему больно было видеть  выражение
гнева и отчаяния на лице друга.
   Так он и стоял, ожидая страшного удара в лицо, от которого нос его вполне
мог оказаться на затылке.
   Но удара не последовало.  Прошла  минута,  и  Тас  услышал  шорох,  треск
кустарника и удаляющийся топот массивных ног.  Тассельхоф  осторожно  открыл
глаза. Карамон с шумом продирался по заросшей лесной тропе. Кендер  вздохнул
ему вослед. Бупу выбралась наконец из-за его спины.
   - Было веселиться, - заявила она со знанием дела. - Моя  остаться.  Может
быть, мы еще играть?
   - Я так не думаю, - жалобно сказал  Тассельхоф.  -  Идем.  Наверное,  нам
можно теперь пойти следом.
   - Ну хорошо, - с завидным спокойствием решила  Бупу.  -  Может  быть,  мы
поиграть другая игра, лучше.
   - Да-да, - рассеянно  кивнул  Тассельхоф.  Обернувшись  через  плечо,  он
бросил взгляд на убогую таверну, опасаясь, как бы кто-нибудь не подслушал их
оживленной  беседы  и  не  захотел  поучаствовать  в  скандале.  Глаза  Таса
округлились от удивления.
   Таверна "Разбитая Кружка" как сквозь землю провалилась. Ветхое  строение,
вывеска на ржавой цепи, гномы, бродяги, трактирщик и  даже  кружка,  которую
Карамон подносил к губам, - все исчезло, растворилось  в  свете  полуденного
солнца, словно дурной сон.

Глава 7

   Пой, если дух твой весел,
   Пой, коль двоится в глазах,
   Пей за простушку Дженни
   И за шесть лун в небесах.

   Пей за матросов смелых,
   Пой, если ветер ревет,
   Рубиновый порт - твоя гавань,
   Поставь паруса - и вперед.

   Пой, пока не обсохли
   Капли вина на устах,
   Пей за конец дороги,
   За гладкую шкуру пса.

   Полюбят тебя девчонки,
   И пес тебя не предаст.
   Так ставь паруса, приятель,
   Натягивай туже снасть!

   К вечеру Карамон был вдребезги пьян.
   Тассельхоф и Бупу нагнали  его  как  раз  в  тот  момент,  когда  гигант,
запрокинув голову, стоял на  тропе  и  хлестал  из  фляжки  "гномью  водку",
стараясь не пролить ни капли мимо рта. Когда он  наконец  опустил  фляжку  и
разочарованно заглянул одним глазом внутрь, колени его заметно подгибались.
   - Ну, вот и все, - пробормотал  Карамон  себе  под  нос,  и  сердце  Таса
обреченно замерло.
   "Вот я и попался, - подумал  он  мрачно.  -  Теперь,  когда  он  в  таком
состоянии, что толку рассказывать  ему  об  исчезнувшей  таверне!  Я  сделал
только хуже!" Однако он еще не понимал  всей  безнадежности  положения.  Все
прояснилось только тогда, когда кендер приблизился к Карамону и похлопал его
по плечу.
   Гигант обернулся и едва удержался на ногах.
   - Что?! Кто здесь? - Он лихорадочно оглядывал темнеющий лес.
   - Я тут, чуть пониже, -  подсказал  Тассельхоф.  -  Мне  просто  хотелось
заверить тебя, что я... сожалею о своей несдержанности...
   - Как? Ох-х... - Карамон немного попятился и с дурацкой улыбкой  на  лице
уставился на кендера.
   - Привет, малыш, -  обратился  он  к  Тасу.  -  К-кен-дер...  и  ов-ов...
овражный... - Он неуклюже поклонился. - А как... вашзвут?
   - Что? - переспросил Тассельхоф.
   - Каквашзвут, нзвите ваши имына, - с достоинством повторил Карамон.
   - Ты знаешь меня, Карамон, - озадаченно сказал Тас. - Я - Тассельхоф.
   - А моя - Бупу, -  пискнула  Бупу,  и  кендер  заметил,  что  ее  грязная
мордашка засияла: очевидно, она решила, что это новая игра. -  А  твоя  есть
какой?
   - Ты прекрасно знаешь, кто он такой, - раздраженно вклинился  Тассельхоф,
но опешил от неожиданности, когда Карамон перебил его.
   - Я - Рейстлин,  -  торжественно  заявил  он  и  неуклюже  поклонился.  -
Ве-великий и могу-ущественный маг...
   - Ну хватит, Карамон! - сорвался кендер. - Я же сказал, что сожалею о...
   - Карамон? - искренне  удивился  Карамон,  и  его  глаза  сначала  широко
распахнулись, а потом сузились в щелки. - Карамон мертв.  Я  убил  его.  Еще
тогда, в этой... Браш... Башне Высшего Волшебства.
   - Клянусь бородой Реоркса! - ахнул кендер.
   - Его не  Рейстлин!  -  заявила  Бупу  и  смерила  гиганта  презрительным
взглядом. - Разве?
   - Нет, конечно, нет! - уверил ее Тассельхоф.
   - Это плохой игра! - сказала Бупу. - Моя не нравится!  Его  не  похож  на
красивый мужчина, который добрый ко мне. Он - жирный пьяный.  Моя  домой.  -
Она огляделась по сторонам. - Домой куда?
   -  Подожди,  Бупу!  -  взмолился  кендер,  а  про  себя   подумал:   "Что
происходит?
   Что с ним?"
   Ухватив себя за хохолок на макушке, Тассельхоф безжалостно его дернул. От
боли на глаза навернулись слезы, но зато теперь он вздохнул  с  облегчением.
На мгновение кендеру показалось, что он незаметно для себя задремал и увидел
престранный сон.
   Однако сон продолжался. Во всяком случае, кто-то из них  -  или  он"  или
Карамон - явно грезил наяву.
   - Смотри, - сказал Карамон, с трудом выговаривая самые простые  слова.  -
Щас сотворю зако... заклинание. -  Подняв  руки  вверх,  он  понес  какую-то
околесицу:
   - Серая пыль и крысиные гнезда - бурранг! - Он указал на какое-то дерево.
- Пуфф! - Потом слегка дунул на ладонь и попятился. - Горит!  Дерево  горит!
Горит, горит, горит... как старый бедный Карамон!
   Он качнулся и пошел выписывать по тропе кренделя.
   - Полюбят тебя девчонки, и пес тебя не предаст! - перевирая  мотив,  орал
Карамон. - Так ставь паруса, приятель!...
   В отчаянии заломив руки, Тассельхоф помчался за ним. Бупу подумала и тоже
заковыляла по тропе.
   - Дерево не гореть, - серьезно сообщила она кендеру.
   - Я знаю, - ответил Тассельхоф. - Это... ему так кажется.
   - Его плохой маг. Теперь моя пробует. - Бупу порылась  в  своем  дорожном
узелке,  который  был  настолько  велик,   что   иногда   заставлял   крошку
опрокидываться навзничь. С торжествующим воплем она извлекла оттуда иссохшую
дохлую крысу.
   - Только не сейчас, Бупу... -  взмолился  кендер,  чувствуя,  что  и  его
начинают покидать последние остатки разума.
   Карамон  прекратил  петь  и  теперь  кричал  что-то  о  паутине,  которая
заволокла весь лес.
   - Моя должна сказать тайный магический слово, - предупредила Бупу. - Твоя
не слушать. Иначе секрет пропал.
   - Хорошо, не буду, -  покорился  Тас  и  прибавил  шаг,  надеясь  догнать
гиганта, который, несмотря на свои заплетающиеся ноги, устремился  вперед  с
поразительной Прытью.
   - Твоя слушать? - пыхтя за его спиной, спросила Бупу.
   - Нет, - сказал Тас.
   - Почему?
   - Ты же сказала не слушать! - потеряв терпение, взорвался он.
   - Тогда как твоя знать, когда не слушать, если твоя не слушать? - сердито
осведомилась  маленькая  колдунья  из  породы  овражных   гномов.   -   Твоя
специально!
   Хотел украсть моя тайный магический слово! Моя идти домой!
   Бупу  остановилась  и,  развернувшись,  проворно  заковыляла  в  обратном
направлении. Тас тоже остановился. Он видел, как Карамон впереди уцепился за
ствол дерева. При этом он рычал  столь  воинственно,  словно  давал  взбучку
полудюжине драконов. Похоже было, что на это у него уйдет  некоторое  время,
поэтому кендер предположил, что в ближайшие несколько минут  Карамон  никуда
не денется.
   Бранясь вполголоса, Тас развернулся и припустил за Бупу.
   - Стой, Бупу! - воскликнул он,  прихватив  комок  грязных  тряпок  в  том
месте, где, по его расчетам,  предположительно  должно  было  находиться  ее
плечо. -  Клянусь  тебе  чем  угодно,  что  не  хотел  украсть  твое  тайное
магическое слово!
   - Твоя уже украсть! - взвизгнула Бупу,  размахивая  перед  лицом  кендера
дохлой крысой. - Твоя его сказать!
   - Что я сказал? - удивился Тас, совершенно уже сбитый с толку.
   - Тайный магический слово! Твоя сказать! - в ярости  вскрикнула  Бупу.  -
Вот, гляди!
   Держа дохлую крысу перед собой и указывая ею в пространство, она завопила
что есть мочи:
   - Сейчас моя сказать тайный магический слово: "Тайный магический слова".
   Вот! Теперь наша увидеть настоящий огненный магия!
   Тас сжал голову руками и застонал.
   - Гляди! Гляди! - в восторге пищала Бупу. - Моя зажечь! Моя  зажечь!  Оно
не подводить - тайный магический слово! Упф! - Она показывала рукой  куда-то
в даль тропы. - Его плохой маг, моя знать.
   Тас невольно посмотрел туда, куда указывал грязный палец, и  вдруг  часто
заморгал. Впереди между деревьев на самом деле плясали языки пламени.
   - Теперь я точно вернусь в  Кендерхольм,  -  пообещал  Тассельхоф  самому
себе.
   - Мне положительно необходим  маленький  уютный  домик...  или  поживу  с
родителями, пока мне не станет лучше.
   - Эй, кто здесь? - раздался звонкий повелительный голос.
   Тассельхоф почувствовал несказанное облегчение.
   - Да это просто чей-то костер! - забормотал он, едва не пустив  слезу  от
восторга и умиления. - Костер! И голос! Это она, она...
   Чувствуя, что еще немного, и с  ним  случится  истерика,  кендер  ринулся
вперед сквозь сгустившийся вечерний сумрак.
   - Это я, Тассельхоф Непоседа! - крикнул он. - Я... 0-ох!
   Болезненный стон, сорвавшийся с губ Таса, был  вызван  тем,  что  Карамон
довольно бесцеремонно сграбастал его своими ручищами, поднял  над  землей  и
зажал рот ладонью.
   - Тс-с-с! - прошипел он ему на ухо, и у кендера все поплыло перед глазами
от запаха "гномьей водки". - Там кто-то есть!
   - Пф-бл-прккр!  -  Пытаясь  вырваться,  Тас  яростно  извивался  в  руках
гиганта.
   Карамон способен был насмерть задавить хрупкого кендера.
   - Это тот, кого я ожидал увидеть! - кивая самому  себе,  многозначительно
прошептал Карамон. Рука его еще крепче сдавила губы кендера.
   Перед глазами Таса поплыли яркие голубые пятна. Он отчаянно боролся,  изо
всех сил стараясь разжать хватку гиганта, однако все было напрасно. Кендера,
безусловно, ожидал бесславный и трагический конец, если бы  у  ног  Карамона
совершенно неожиданно не появилась Бупу.
   - Тайный магический слово! - взвизгнула она и швырнула дохлую крысу прямо
в лицо воину.
   Отдаленный свет костра сверкнул в  мертвых  глазах-бусинках  и  отразился
бликом на длинных желтых зубах, оскаленных в предсмертной гримасе.
   - Уйя! - брезгливо вскрикнул Карамон, роняя кендера на землю. Тас упал на
четвереньки и, жадно хватая ртом воздух, затряс головой.
   - Что тут происходит? - раздался совсем рядом бесстрастный голос.
   - Мы пришли... спасти вас...  -  объяснил  Тас  и,  все  еще  сражаясь  с
головокружением, поднялся на ноги.
   Перед ними на тропе возникла фигура в белой накидке, отороченной