полное право убить  меня.
Так мог ли я навлечь на правителя бесчестье - после всего, что он сделал для
моей матери и для меня? Вот потому-то я и ушел. А еще  я  ушел  потому,  что
хотел наконец выяснить, кто я такой и где мое место...
   - Ты - Танталас, ты - мой любимый, и  твое  место  -  здесь!  -  крикнула
Лорана и, вырвавшись, сама перехватила его руки. - Вот видишь - ты  все  еще
носишь мое колечко! И я знала, почему ты ушел. Ты  боялся  любить  меня,  но
теперь все изменилось! У отца столько забот, что он вряд ли будет против.  К
тому же ты теперь герой... Давай же поженимся! Разве ты не за этим вернулся?
   - Лорана, - проговорил Танис ласково, но твердо, - мое  возвращение  было
случайностью и...
   - Нет!.. - крикнула она и оттолкнула его. - Я не верю тебе!
   - Ты же слышала рассказ Гилтанаса. Если бы нас не спас Портиос,  мы  были
бы теперь в Пакс Таркасе!
   - Он выдумал это! Он не хотел сказать мне правду. Ты вернулся потому, что
любишь меня, и ни о чем другом я не хочу слышать...
   - Не хотелось мне говорить тебе, но, видимо, придется.  -  Танис  потерял
терпение. - Лорана, я люблю другую... Я люблю женщину из племени  людей.  Ее
имя - Китиара. Но это не значит, что я  разлюбил  тебя.  Я...  Он  сбился  и
смолк. Лорана молча смотрела на него. Вся краска отхлынула с ее лица.
   - Я люблю тебя, Лорана, - продолжал он. - Но я не могу на тебе  жениться,
потому что люблю и ее тоже. Мое сердце разделено надвое, как и моя  кровь...
- Он снял с пальца кольцо, свитое из золотых листьев плюща, и отдал ей. -  Я
освобождаю тебя от обещания, данного мне когда-то. И прошу тебя освободить и
меня... Не в силах выговорить ни слова, Лорана взяла с его ладони  кольцо...
Умоляюще посмотрела на Таниса... И, видя на его лице лишь боль, вскрикнула и
швырнула кольцо прочь. Кольцо упало прямо к ногам Таса. Кендер тотчас поднял
его и спрятал в кошель.
   - Лорана. - Танис обнял горько плачущую девушку.  -  Прости  меня.  Я  не
хотел... Тассельхоф неслышно выбрался из кустов и ушел назад по тропе.
   - Что ж, - сказал он себе удовлетворенно, - теперь я  хоть  знаю,  что  к
чему.
   Проснувшись, Танис увидел над собой Гилтанаса. Полуэльф вскочил на ноги:
   - Лорана?..
   - С ней все в порядке, - негромко ответил Гилтанас. - Девушки  отвели  ее
домой. Она рассказала о вашем с ней разговоре... Я хотел лишь сказать  тебе,
что все понимаю. Это как раз то, чего я боялся. Человеческое в тебе рвется к
другим людям. Я пытался объяснить ей и  думаю,  что  теперь  она  послушает.
Спасибо тебе, Танталас. Я знаю, это было нелегко...
   - Нелегко, -  выговорил  Танис.  -  Я  хочу  быть  откровенным  с  тобой,
Гилтанас. Я люблю ее. В самом деле люблю. Просто...
   - Не говори ничего более, прошу тебя. Давай оставим все как есть: можно и
не быть друзьями, но уважать один другого... -  Напряженное  лицо  Гилтанаса
было бледно в свете заходящего солнца.  -  Когда  взойдет  серебряная  луна,
будет  пир,  а  потом  соберется  Высший  Совет.  Настало  время   принимать
решения... Гилтанас ушел. Танис проводил  его  взглядом,  вздохнул  и  пошел
будить остальных.

7. ПРОЩАНИЕ. ДРУЗЬЯ ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЕ

   ...Тот пир в Квалиносте более всего напоминал Золотой Луне тризну  по  ее
умершей матери. Как и  пир,  тризна  должна  была  быть  праздником  -  ведь
как-никак Песнь Плача отныне причислялась  к  лику  Богов.  Народу,  однако,
трудно было смириться со смертью прекрасной и кроткой жены вождя,  и  кве-шу
оплакивали ее с почти святотатственной скорбью.
   Поминальный пир Песни Плача был  самым  пышным  из  всех,  какие  помнило
племя. Скорбящий вдовец не останавливался ни перед какими затратами.  Как  и
здесь, в Квалиносте, там было множество яств, но лишь немногие  притронулись
к ним. Кто-то пытался завести застольную беседу, но ни у кого не было  охоты
болтать. Иных душевная мука и вовсе гнала из-за стола... Столь  яркими  были
воспоминания, что Золотой Луне кусок не лез в  горло.  Изысканные  лакомства
казались безвкусными. Речной Ветер смотрел на нее с любовью и  заботой.  Его
ладонь нашла под столом ее руку, и она  крепко  ухватилась  за  нее,  черпая
уверенность в его силе.
   Эльфы собрали пир во дворе к югу от величественной золотой  Баипта.  Двор
представлял собой ничем не ограниченную платформу  из  мрамора  и  хрусталя,
венчавшую самый высокий холм Квалиноста; с нее открывался захватывающий  вид
на город, раскинувшийся внизу, и на темную чащу  поодаль.  Видны  были  даже
лиловые зубцы гор Тадаркана, вздымавшиеся над южным горизонтом.  Но  зрелище
этой красоты лишь добавляло муки сидевшим за столом,  ибо  совсем  скоро  им
предстояло  проститься  с  ней  навсегда...  Золотая  Луна  сидела  рядом  с
правителем, по правую руку. Он пытался поддерживать вежливый  разговор,  но,
одолеваемый заботами, то и дело смолкал.
   Слева от него сидела его дочь, Лорана. Она даже не притворялась, что ест,
и сидела неподвижно, опустив голову так низко, что волосы  совсем  закрывали
лицо. Редко-редко поднимала она глаза, и взгляд, устремленный на Таниса, шел
из самой глубины ее сердца.
   От полуэльфа не укрылись ни эти взгляды, ни холодный взор  Гилтанаса.  Он
упрямо смотрел в тарелку и ел безо всякого аппетита. Стурм,  сидевший  подле
него, мысленно прикидывал, нельзя ли все-таки  отстоять  Квалинести.  Флинту
было не по себе, как и всякому гному, попавшему в общество эльфов. К тому же
ему совсем не нравилась эльфийская пища, так что он  упорно  отказывался  от
угощения. Рейстлин рассеянно жевал, не сводя золотых глаз  с  Фисбена.  Тика
безумно стыдилась изящных эльфиек и не могла проглотить ни кусочка.  Что  до
Карамона, он уже понял, почему все эльфы  были  так  стройны.  Они  питались
фруктами и овощами, приправленными тончайшими  соусами,  подавали  же  их  с
хлебом, всевозможными сырами и очень легким пряным вином. Такая ли еда нужна
была Карамону, изголодавшемуся за четыре дня в клетке!
   Короче говоря, из всех жителей  Квалиноста  лишь  двое  пировали  в  свое
удовольствие: Тассельхоф и Фисбен. Старый маг о чем-то  увлеченно  спорил  с
осиной, Тассельхоф же попросту наслаждался всем происходившим.  Позже  он  с
искренним изумлением обнаружил, что две золотые ложки,  серебряный  ножик  и
масленка, сделанная из морской раковины, непостижимым  образом  перекочевали
со стола в один из его кошелей...  Алой  луны  не  было  видно.  Лунитари  -
узенький ободок серебра -клонилась  к  закату.  С  появлением  первых  звезд
Беседующий-с-Солнцами печально кивнул сыну. Гилтанас поднялся и встал  рядом
с креслом отца. Потом он запел. Эльфийские слова  вплетались  в  прекрасную,
изысканную мелодию.  Обеими  руками  Гилтанас  поднял  над  собой  маленький
хрустальный светильник; свеча, горевшая внутри, озарила  его  точеные  черты
Танис, прислушавшись к песне, закрыл глаза и уткнулся в ладони лицом.
   - О чем он поет? - тихо спросил Стурм. - Что значат эти слова?
   Танис поднял голову и срывающимся шепотом стал переводить:

   Солнце,
   Сверкающее око
   Небес,
   Уходит за горизонт.
   И небо
   Погружается в сон,
   Огни светляков
   Горят в темноте...

   Эльфы вставали один за другим, высоко  поднимая  светильники.  Их  голоса
сливались в могучий хор, исполненный беспредельной печали:

   И Сон,
   Стариннейший друг,
   Баюкает лес,
   Навевая покой.
   Листва
   В холодном огне
   Сгорает дотла,
   Провожая года.
   Птицы
   Сбиваются в стаи
   И плачут по Северу
   На осеннем ветру.
   Все темней небеса,
   Пустеет земля.
   Но мы знаем: зажжет
   Зеленый огонь
   В древесной листве
   Солнечный луч...

   Мерцающих огоньков становилось все больше; подобно кругам в  тихой  воде,
распространялись они от подножия Башни по улицам и далее в лес. И  с  каждым
вновь зажженным светильником в хор вливался еще один  голос.  Казалось,  сам
лес пел эту песню прощания с надеждой.

   Ветер
   Листает страницы дней.
   Воздвигаются королевства
   И рассыпаются прахом.
   Мгновенна
   Жизнь мотылька,
   Птицы, дерева
   И народа.
   Сон,
   Стариннейший друг,
   Баюкает лес,
   Навевая покой.
   Уходят в могилу
   Тысячи жизней,
   Гаснущей памяти
   Нет обновленья.
   И мы,
   Древний народ
   Легенд и сказаний,
   Уходим из песни...

   Гилтанас умолк и, легонько дохнув, задул свечу. Эльфы, стоявшие у  стола,
один за другим завершали песнь  и  гасили  светильники.  Квалиност  затихал,
огоньки гасли, пока повсюду не разлилось молчание и  темнота.  Лишь  дальние
горы еще  повторяли  последние  отзвуки  песни,  подобные  шороху  опадающих
листьев... Правитель поднялся с кресла.
   - А теперь, - проговорил он тяжко, - время собраться Высшему Совету. Веди
своих спутников в Зал Неба, Танталас.
   Зал  Неба  оказался  просторной  площадью,  залитой   факельным   светом.
Гигантский купол усыпанных звездами небес возносился над нею; лишь север был
темен, и там, на горизонте, играли сполохи молний. Правитель подозвал к себе
Таниса со спутниками; кругом них собрались все жители Квалиноста. Никого  не
пришлось призывать к тишине: когда заговорил Беседующий-с-Солнцами,  примолк
даже ветерок.
   - Вот здесь мы находимся. - Он указал вниз, и спутники  увидели  огромную
карту у себя под ногами. У Тассельхофа, стоявшего в самой  середине  Равнин,
перехватило дыхание: любитель карт, он повидал всякие, но эта!..
   - А вон Утеха! - Он возбужденно вытянул руку.
   - Верно, о кендер, - ответил  правитель.  -  И  там-то  собираются  армии
Повелителей Драконов. В Утехе... - он указал посохом точку на карте, -...  И
в Гавани. Повелитель Верминаард  не  скрывает,  что  намерен  вторгнуться  в
Квалинести. Он ждет лишь, чтобы собрались войска и подвезли  продовольствие.
Нам не выстоять против такой силы...
   - Квалиност легко оборонить, - вмешался Стурм. - Ведь к нему нет наземной
дороги. Идя сюда, мы пересекали мосты через сущие пропасти: разрушить их,  и
никакая на свете армия там не пройдет. Почему вы не дадите отпор?
   - Будь перед нами всего лишь армия, мы отстояли бы  Квалинести,  -ответил
правитель. - Но что мы можем поделать против драконов? - Он бессильно развел
руками. - Ничего! По легендам, могучий Хума и то смог  победить  их  лишь  с
помощью Копья. Но в наши дни не осталось никого -  по  крайней  мере,  мы  о
таких не слыхали, - кто владел бы тайной чудесного  оружия...  Фисбен  хотел
что-то сказать, но Рейстлин поднес палец к губам.
   - Увы, - продолжал Беседующий. - Мы должны покинуть и этот город, и  наши
леса. Мы хотим уйти на запад, в неведомые земли, и там обрести новый  дом...
А может быть, даже  вернуться  в  страну  Сильванести  -  древнейшую  родину
эльфов. Еще неделю назад все шло так,  как  мы  и  предполагали.  Повелителю
Драконов понадобилось бы три дня ускоренного марша только  для  того,  чтобы
вывести свои войска на исходную позицию для штурма; как только  они  покинут
Утеху, думали мы, наши соглядатаи тотчас нам о том донесут, и  у  нас  будет
время для ухода на запад... Но совершенно неожиданно  мы  узнали  о  третьей
армии, стоящей в Пакс Таркасе, менее чем в одном переходе от  нас!  Если  не
остановить ее, мы обречены...
   - Знаете ли вы, как остановить ее? - спросил Танис.
   - Да. - Правитель посмотрел на младшего сына. -  Как  вам  уже  известно,
жители Врат, Утехи и близлежащих селений угнаны в  рабство  и  содержатся  в
Пакс Таркасе, Верминаард умен: он держит детей и женщин  заложниками,  чтобы
мужчины не подняли бунт. Мы верим, что, если  заложники  будут  освобождены,
мужчины нападут на хозяев и перебьют их. Гилтанас должен был возглавить  это
восстание... Он собирался увести людей на  юг,  в  горы.  Войско  драконидов
пустится в погоню, давая нам время уйти...
   - Но что будет с теми людьми? - сурово  спросил  Речной  Ветер.  -Сдается
мне, вы собрались бросить их на растерзание драконидам.  Так  бросают  куски
мяса настигающей стае волков!..
   - Боюсь, Повелитель Верминаард и так скоро  их  уничтожит.  Рудник  почти
истощен: рабы скоро выберут последние крохи и сделаются ему не нужны. Зато в
горах полно долин и пещер, где люди смогут укрыться от  его  армий  и  найти
себе пропитание. Они легко удержат перевалы - особенно с наступлением  зимы.
Конечно, кто-то неизбежно погибнет, но ведь за  все  надо  платить.  Что  бы
выбрал ты сам, о житель Равнин, -  жить  в  рабстве  или  умереть  сражаясь?
Речной Ветер, не ответив, мрачно уставился в карту.
   - Гилтанас не справился, - сказал Танис. - И теперь ты хочешь,  чтобы  мы
попробовали это сделать? Поднять восстание?
   - Да, Танталас, - ответил правитель. - Мой сын знает ход в Пакс Таркас: я
говорю о Сла-Мори.  Гилтанас  проведет  вас  внутрь  крепости,  У  вас  есть
возможность не только освободить своих, соплеменников, но  и  дать  спастись
эльфам, - голос его посуровел, - из которых не многие  уцелели,  когда  люди
навлекли на Кринн Катаклизм!
   Речной  Ветер  вскинул  глаза,  враждебно   нахмурившись.   Лицо   Стурма
потемнело. Беседующий-с-Солнцами вздохнул.
   - Простите меня, - сказал он. - Я вовсе  не  хочу  бичевать  вас  плетьми
прошлого. Мы знаем, в какой беде нынче человеческий род. Я  по  доброй  воле
посылаю с вами моего сына, Гилтанаса... Хотя, расставшись, мы  вполне  можем
никогда более не увидеться. Я приношу эту  жертву  с  тем,  чтобы  жили  оба
народа - и мой, и ваш.
   - Дай нам время подумать, - сказал Танис, хотя сам он для  себя  все  уже
решил.  Правитель  кивнул.  Воины-эльфы  проводили  друзей  сквозь  толпу  к
небольшой роще и оставили там одних.
   Спутники обступили Таниса. Звездный свет бросал на их лица глубокие тени.
"Все это время я боролся за наше единение, - подумалось ему, - а теперь  нам
придется расстаться. Нести Диски в Пакс Таркас слишком рискованно, а Золотая
Луна ни за что с ними не расстанется..."
   - Я пойду в Пакс Таркас, - сказал Танис негромко. - И я полагаю,  друзья,
что нам придется  разделиться.  Дайте  договорить...  Я  бы  отправил  Тику,
Золотую Луну, Речного  Ветра,  Карамона  с  Рейстлином  и  тебя,  Фисбен,  с
эльфами, дабы не подвергать опасности Диски. Бесценную реликвию нельзя брать
с собой в Пакс Таркас...
   - Быть может, и так, - прошептал Рейстлин из-под  капюшона,  -  но  среди
эльфов Квалинести нет того, кого разыскивает Золотая Луна.
   - Откуда ты знаешь? - удивленно спросил Танис.
   - Да не знает он ничего, Танис, - перебил Стурм. - Одна болтовня!
   - Рейстлин?.. - повторил Танис, пропуская его слова мимо ушей.
   - Ты же слышал, что сказал рыцарь! - прошипел маг. - Ничего я не знаю!
   Танис вздохнул, мысленно махнув рукой.
   - Вы, - начал он, - избрали меня вожаком...
   - Верно, сынок, - неожиданно проговорил Флинт.  -  Однако  твое  нынешнее
решение  продиктовано  разумом,  а  не  сердцем.  В  глубине  души  ты  ведь
чувствуешь, что расставаться нам ни к чему.
   - Я так нипочем не останусь с этими эльфами, -  Тика  решительно  сложила
руки на груди. - Я пойду с тобой, Танис.  Я  хочу  стать  воительницей,  как
Китиара!
   Танис вздрогнул. Услышать имя Китиары... Это было подобно удару.
   - Я не стану прятаться за спинами эльфов, - сказал Речной Ветер. -Чтобы я
отсиживался где-то, когда мое племя сражается?..
   - Мы с ним - одно. - Золотая Луна вложила свою руку в его. - И к тому же,
- добавила она тихо, - что-то подсказывает мне: маг прав  -  мы  не  обретем
вождя среди эльфов. Они укрываются  от  мира,  вместо  того  чтобы  за  него
драться.
   - Итак, мы все идем, Танис, - твердо сказал Флинт.
   Полуэльф беспомощно оглядел друзей, потом улыбнулся и тряхнул головой:
   - Ты прав, я  и  в  самом  деле  как  следует  не  верил,  что  нам  надо
расстаться. Это подсказывает  здравый  смысл  -  и  потому-то  мы  этого  не
делаем...
   - А не поспать ли нам?.. - зевнул Фисбен.
   - Погоди чуть-чуть, старец, - сурово  проговорил  Танис.  -  Ты  не  член
нашего отряда. И уж кто кто, а ты-то точно останешься с эльфами.
   - В самом деле? - тихо спросил старый маг, и  взгляд  его  из  добродушно
рассеянного стал таким пронизывающим,  почти  грозным,  что  Танис  невольно
откачнулся  назад.  Аура  силы,   окутывавшая   старика,   сделалась   почти
вещественной. - Я сам выбираю свои пути в  этом  мире,  -  продолжал  Фисбен
негромко, - и я пойду с тобой, Танис Полуэльф.
   Рейстлин посмотрел на Таниса, как бы желая сказать: "Ну?  Понял  теперь?"
Танис немедленно пожалел о том, что так и не успел с ним переговорить. И вот
на тебе - старик не желает их покидать.
   - Пару слов, Рейстлин, - сказал он, переходя по  неожиданному  наитию  на
Лагерный  диалект  -  форму  Общего,  которой  пользовались   разноплеменные
наемники Кринна. В свое время близнецов  не  миновало  это  ремесло  -  как,
впрочем,  и  большинство  их  спутников,  принужденных   зарабатывать   себе
пропитание. Танис знал,  что  Рейстлин  поймет  его,  зато  старик  -  почти
наверняка нет.
   - Пожалуйста, - на том  же  языке  ответил  Рейстлин.  -  Но  я  знаю  не
многое...
   - Ты боишься. Чего?
   Взгляд странных глаз Рейстлина устремился вдаль.
   - Не знаю, Танис. Но ты прав: в  старце  сила...  Я  чувствую  величайшую
силу... И боюсь. - Его глаза мерцали в ночи. - И жажду... - Маг  вздохнул  и
вернулся с неба на землю: - Но он прав. Попробовать остановить его?  Слишком
опасно...
   - А то нам других опасностей не хватает. - Танис вновь перешел на  Общий.
- Тащить с собой... Чудаковатого старого мага...
   - Кое-кто из нас не менее опасен. - Рейстлин  со  значением  поглядел  на
брата. И тоже перешел на Общий: - Я устал и хочу спать. Ты хочешь еще побыть
здесь, братец?
   - Да. - Карамон переглянулся  со  Стурмом.  -  Надо  обсудить  кое-что  с
Танисом.
   Рейстлин кивнул и взял под руку Фисбена. Двое магов,  старый  и  молодой,
пошли прочь, причем Фисбен не преминул огреть посохом  дерево,  которое,  по
его мнению, подкрадывалось к нему.
   - Как будто нам одного чокнутого мага было мало, -  буркнул  Флинт.  -  Я
пошел спать!
   Все разошлись, оставив Таниса в обществе Карамона и Стурма. Танис  устало
повернулся к ним, предчувствуя, что сейчас будет. И точно: Карамон, краснея,
опустил глаза. Стурм гладил усы, задумчиво глядя на Таниса.
   - Ну? - спросил тот.
   - Гилтанас, - ответил Стурм.
   Танис нахмурился и поскреб в бороде.
   - Это мое дело, не ваше, - ответил он коротко.
   - Это НАШЕ дело, Танис, - стоял на своем Стурм. - И в особенности потому,
что он ведет нас в Пакс Таркас. Не нам вмешиваться, но это же очевидно,  что
между вами не все гладко. Я не слепой и вижу, Танис, как он на тебя смотрит.
На твоем месте я бы шагу не ступил без надежного друга за спиной...  Карамон
наморщил лоб, серьезно глядя на Таниса.
   - Я знаю, что он - эльф,  и  все  такое  прочее,  -  медленно  проговорил
богатырь. - Но Стурм  прав:  взгляд  у  него  точно  бывает,  прямо  скажем,
забавный. Слушай, а без него мы никак не можем пробраться в этот,  как  его,
Сла-Мори? Может, ты знаешь дорогу? Ну не верю я  ему,  и  все.  И  Стурм  не
верит, и Рейст...
   - Послушай, Танис, - сказал Стурм, видя,  как  потемнело  от  гнева  лицо
полуэльфа. - Если Гилтанасу в Утехе в самом деле  грозила  такая  опасность,
как он утверждает, - почему он рассиживал  в  гостинице  как  ни  в  чем  не
бывало? И эти его россказни о том, как он со своими воинами,  понимаете  ли,
"нечаянно напоролся" на целую армию. И не качай  головой.  Танис.  Я  же  не
говорю, что он предался Злу: может быть, он  лишь  заблуждается.  Что,  если
Верминаард нашел к нему  какой-то  подход?  Скажем,  обещал  помиловать  его
народ, если он приведет нас на смерть? Может, потому-то он и сидел в  Утехе,
дожидаясь нашего появления...
   - Ерунда! - отрезал Танис. -  Откуда  ему  было  наперед  знать  о  нашем
прибытии?
   - Возвращаясь  из  Кзак  Царота  в  Утеху,  мы  не  больно-то  прятались,
-спокойно ответил Стурм. - Мы  то  и  дело  видели  драконидов.  А  те,  что
спаслись из К