в лесу, когда на него упало дерево, Бэйн предпочел умолчать.
"Альфред думал, что я лежу без сознания, но я все видел. Только  вот  понять
не могу, что это было. Ничего, узнаю. Может,  отца  спрошу.  Но  не  сейчас.
Сначала надо выяснить, что он имел в виду, когда говорил, что я "вернусь". А
пока что оставлю-ка я Альфреда себе".
   И Бэйн теснее прижался к Синистраду. Хуго выбил пепел из трубки,  бережно
завернул ее в тряпочку и сунул за пазуху. Он  знал,  что  лететь  сюда  было
ошибкой. Но ничего не мог поделать. Парень его  околдовал.  Так  что  теперь
поздно искать выход. Выхода нет.

Глава 48
НОВАЯ НАДЕЖДА, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

   "Карфа-шон" проплыл сквозь магический  купол  вслед  за  мистериархом  на
ртутне. Все эльфы, люди и  гег  приникли  к  иллюминаторам,  любуясь  чудным
миром, что открылся их взору. Они были ослеплены его красотой, потрясены его
величием. Всем стало не по себе при мысли, как могущественны обитатели этого
царства.  Только  что  их  окружали  мертвые  льды,  а  теперь  перед   ними
расстилалась зеленая солнечная страна с небом, переливающимся всеми  цветами
радуги.
   Эльфы сбросили меховые куртки. Лед, которым оброс корабль,  начал  таять.
Льдинки дождем посыпались на землю.
   Все, кто не участвовал в управлении кораблем,  любовались  лежащим  перед
ними волшебным царством. Первое, что все подумали, -  это  что  воды  здесь,
наверно, хоть залейся. Земля была покрыта пышной растительностью, на  холмах
росли деревья с зеленой листвой. Тут и там к небу  вздымались  перламутровые
шпили; во все стороны вели широкие, удобные дороги.
   Синистрад летел  впереди.  Ртутный  дракон  кометой  сверкал  на  солнце.
Изящный драккор по сравнению с ним казался грубым и неуклюжим.  Впереди,  на
горизонте, показалось множество шпилей.  Синистрад  направил  дракона  в  ту
сторону. Приблизившись, все увидели, что это огромный город.
   Будучи в рабстве, Хуго однажды побывал в столице Аристагона, которой  так
гордились  эльфы.  Ее  прекрасные  здания  из  коралита,  которому  искусные
эльфийские мастера придали самые затейливые формы, славились на весь мир. Но
эта жемчужина Трибуса казалась простеньким камушком по  сравнению  с  чудным
городом,  который  возвышался  впереди.  Он  был  подобен  горсти   жемчуга,
смешанного с рубинами, сапфирами и изумрудами  и  рассыпанного  по  зеленому
бархату.
   На корабле  воцарилось  благоговейное  молчание.  Путешественники  словно
боялись разрушить  дивный  сон.  Кирские  монахи  учили  Хуго,  что  красота
мимолетна и все труды человеческие в конце концов пойдут  прахом.  Все,  что
видел Хуго, подтверждало это, но  теперь  он  начал  сомневаться.  По  щекам
Лимбека струились слезы; ему то  и  дело  приходилось  снимать  очки,  чтобы
протереть их. Альфред, казалось, забыл обо всех терзавших  его  сомнениях  и
смотрел на город с какой-то печальной нежностью.
   Что до Эпло, то он не выказывал никаких чувств, кроме легкого интереса.
   "Впрочем, - подумал Хуго, взглянув на него, -  этот  человек  никогда  не
выказывает своих чувств: ни страха, ни радости, ни озабоченности, ни гнева".
И все же, если  приглядеться,  на  его  лице  были  заметны  следы  глубоких
страстей, похожие на шрамы. И  лишь  усилием  воли  он  стирал  с  лица  эти
отметины. Почти - но не совсем. "Неудивительно, - думал Хуго, - что при  нем
мне все время хочется схватиться за меч. Уж лучше иметь заклятого врага, чем
такого друга, как этот Эпло".
   Пес сидел у ног Эпло и тоже смотрел в окно, с куда большим интересом, чем
его хозяин; но вдруг извернулся и принялся яростно выкусывать блоху.
   Эльфийский корабль плыл над городом, над широкими бульварами, засаженными
цветами. Вдоль бульваров стояли высокие здания. Никто не мог понять, из чего
они сделаны. Гладкие блестящие стены, казалось, и  впрямь  были  сложены  из
жемчуга - редкостного камня, который временами находят в коралите и ценят на
вес воды. Эльфы затаили дыхание и переглянулись. Кусочек такого камня сделал
бы их богаче самого короля! Хуго потер руки и повеселел. Если  он  выберется
отсюда живым, он сделается богачом!
   Спустившись еще  ниже,  они  увидели  с  любопытством  глазеющих  на  них
прохожих. На улицах были толпы народа - Хуго прикинул, что здесь должно жить
несколько тысяч человек. Синистрад привел корабль к  огромному  центральному
парку и жестами приказал бросить якорь. Внизу  их  уже  ждала  толпа  магов.
Никто из магов до сих пор не видел подобных технических  приспособлений,  но
они сообразили взять сброшенные с корабля канаты и привязать их к  деревьям.
Капитан Ботар-эль велел почти полностью сложить крылья, так чтобы магия лишь
поддерживала корабль в воздухе.
   Хуго и его товарищей вывели на мостик. Они поднялись  туда  в  тот  самый
миг, как из воздуха возникли  Синистрад  с  Бэйном.  Мистериарх  почтительно
поклонился капитану:
   - Надеюсь, полет был не слишком трудным? Ваш корабль не пострадал?
   - Благодарю вас. Ничего серьезного,  -  сказал  капитан,  поклонившись  в
ответ. - Мы все починим.
   - Мой народ с удовольствием предоставит вам  все  необходимые  материалы:
дерево, канаты...
   - Благодарю  вас.  В  этом  нет  нужды.  Мы  привыкли  обходиться  своими
запасами.
   Очевидно, красота и богатства этого царства отнюдь не  ослепили  капитана
Ботар-эля. Он помнил,  что  находится  в  чужой  стране,  среди  враждебного
народа. Хуго определенно нравился этот эльф. Он понял, что предупреждать его
об опасности излишне.
   Синистрад, похоже, ничуть  не  обиделся  Он  улыбнулся  одними  губами  и
предложил экипажу сойти с корабля и осмотреть город. Он сказал, что  пришлет
своих людей присмотреть за рабами.
   - Благодарю вас. Возможно, позднее мы  с  моими  офицерами  воспользуемся
вашим предложением. Но сейчас нам нужно заняться кораблем. К тому  же  я  не
хотел бы взваливать на вас ответственность за наших рабов.
   Синистрад поднял бы брови, если бы они у него были. А так  лишь  наморщил
лоб. Он ничего не сказал, лишь поклонился и мрачно  улыбнулся.  "Если  бы  я
захотел, этот корабль стал бы  моим  в  несколько  мгновений",  -  казалось,
говорила эта улыбка.
   Капитан Ботар-эль поклонился и тоже улыбнулся.
   Синистрад  обвел  взглядом  Хуго,  Лимбека  и  Альфреда.  Его  взгляд  на
несколько мгновений задержался на Эпло, и  волшебник  задумчиво  нахмурился.
Эпло ответил ему своим спокойным, невыразительным взглядом, и лоб волшебника
разгладился.
   - Я надеюсь, сударь, вы  не  будете  возражать,  если  я  приглашу  ваших
пассажиров к себе? Моя жена желает встретиться с ними. Ведь  мы  обязаны  им
спасением жизни нашего единственного сына!
   Капитан Ботар-эль ответил, что его пассажиры, несомненно, рады  будут  на
время избавиться от монотонной корабельной жизни. Хуго понял, что эльф будет
не менее рад избавиться  от  них.  Открыли  люк,  спустили  вниз  веревочную
лестницу. Синистрад с Бэйном удалились по воздуху; остальные спустились вниз
по лестнице. Хуго покидал корабль последним. Он стоял у люка и  глядел,  как
Альфред неуклюже карабкается вниз, как вдруг кто-то коснулся  его  руки.  Он
обернулся и встретился глазами с капитаном. Ботар-эль кивнул.
   - Да. Я знаю, что ему нужно. Я  сделаю  все,  что  в  моих  силах,  чтобы
помешать ему. Если вам удастся добыть денег, возвращайтесь - мы доставим вас
обратно. Мы будем ждать вас, сколько сможем. - Губы эльфа  скривились.  -  Я
думаю, так или иначе, свою плату мы получим.
   Снизу донесся вопль и звук падения: Альфред, как всегда, оступился.  Хуго
ничего не сказал. А что говорить? И так все ясно.  Он  начал  спускаться  по
лестнице. Прочие были  уже  внизу.  Эпло  с  Лимбеком  приводили  в  чувство
Альфреда. Рядом с Эпло стоял пес  и  лизал  лицо  Альфреда.  Хуго  пришло  в
голову, что он не заметил, каким образом пес оказался внизу. Он  никогда  не
слышал, чтобы собака спускалась по веревочной лестнице.

***

   Их встретили двадцать мистериархов: десять мужчин и  столько  же  женщин.
Синистрад представил их как мистагогов, наставников  в  магии  и  правителей
города. Они были разного возраста, хотя все старше Синистрада. Двое  из  них
выглядели совсем старыми; лица их были покрыты бесчисленными морщинами, и  в
них  прятались  проницательные  глаза,   в   которых   светилась   мудрость,
накопленная за много десятков лет. Остальные были средних  лет,  с  гладкими
лицами и густыми волосами, в которых лишь местами  пробивалась  седина.  Они
были любезны и дружелюбны и радостно приветствовали гостей,  обещая  сделать
все, чтобы их пребывание в этом городе запомнилось им надолго.
   Да  уж  в  том,  что  это  пребывание  запомнится  им  надолго,  Хуго  не
сомневался. Он выслушивал приветствия, знакомился  с  волшебниками,  пытался
заглянуть им в глаза (ему это почему-то ни разу не удалось), всматривался  в
эти лица, словно выточенные из того же перламутрового материала, из которого
были построены дома в этом городе, -  но  не  видел  на  них  ничего,  кроме
радушных улыбок. Ему все больше становилось не  по  себе,  и  тут  произошел
странный случай, подтвердивший его опасения.
   - Быть может, вам, друзья мои,  угодно  будет  прогуляться  по  городу  и
полюбоваться его чудесами? - спросил Синистрад.  -  Мое  жилище  расположено
довольно  далеко  отсюда,  и  вам  может  не  представиться  другого  случая
осмотреть Новую Надежду.
   Все путешественники согласились и, убедившись, что Альфред цел и невредим
(не считая шишки на лбу), последовали за  Синистрадом.  Он  повел  их  через
парк.  На  лужайках  и  под  деревьями  стояли  толпы  волшебников,  которые
рассматривали чужеземцев. Но никто из волшебников не говорил  ни  слова,  ни
им, ни друг другу; вокруг  царило  тягостное  молчание.  Хуго  подумал,  что
грохот Кикси-винси и то приятнее.
   Наконец они вышли на дорожку и оказались среди сияющих зданий, чьи шпили,
казалось, вонзались в радужное небо. Ворота  с  арками  вели  в  прохладные,
уютные дворики. Сквозь арочные окна была видна роскошная обстановка.
   - Вот  эти  здания  слева  принадлежат  коллегии  магического  искусства,
где-обучается наша молодежь, - объяснял Синистрад, шагая впереди  и  ласково
касаясь рукой плеча сына. - Напротив - жилища для студентов  и  профессоров.
Вон то, самое высокое здание - ратуша, где заседают члены совета, которых вы
только  что  видели.  Ах  да,  я  забыл  предупредить  вас  об  одной  вещи!
Субстанция, из которой построены наши здания, создана  магическим  путем,  и
потому... как бы это сказать? Не принадлежит к нашему  миру.  Так  что  вам,
жителям этого мира, лучше к ней не прикасаться. Ах, ну вот! Что я говорил?
   Любопытный Лимбек  как  раз  решил  потрогать  гладкую  блестящую  стену.
Раздался треск, гег взвыл от боли и затряс обожженными пальцами.
   - Он не понимает вашего языка! -  сказал  Альфред,  с  упреком  глядя  на
волшебника.
   - Тогда я попросил бы вас перевести ему, - сказал Синистрад.  -  На  этот
раз все обошлось, но в следующий раз он может поплатиться жизнью!
   Лимбек со страхом глядел на стену, облизывая обожженные  пальцы.  Альфред
тихо перевел гегу предупреждение, и они пошли  дальше.  Им  открывались  все
новые и новые чудеса. Улицы и переулки были полны народу. Все торопились  по
своим делам и с любопытством смотрели на путешественников. Но молча.
   Альфред с Лимбеком держались рядом с Бэйном и Синистрадом. Хуго  поначалу
следовал за ними, но вскоре заметил, что  Эпло  отстает.  Его  пес  внезапно
охромел. Хуго остановился, чтобы подождать их. Они отстали довольно сильно -
пес заметно припадал на одну лапу, - и остальные успели  уйти  вперед.  Эпло
остановился и встал рядом с псом, видимо осматривая его лапу. Хуго подошел к
нему.
   - Что такое с животиной?
   - Ничего. Я только хотел вам показать кое-что. Потрогайте эту стену.
   - Вы с ума сошли? Хотите, чтобы у меня пальцы отгорели?
   - Ничего-ничего, - сказал Эпло, спокойно улыбаясь. -  Потрогайте.  Ничего
вам не будет.
   Пес ухмыльнулся, словно собирался  открыть  Хуго  какую-то  замечательную
тайну.
   Чувствуя себя мальчишкой, который знает, что ему влетит,  а  все-таки  не
может устоять перед искушением, Хуго робко протянул руку к сияющей стене. Он
ожидал ожога, боли и заранее прикусил губу  -  но  ничего  не  почувствовал.
Совсем ничего! Рука прошла сквозь стену! Здание было не прочнее облака.
   - Что это?
   - Иллюзия, - сказал Эпло, похлопав собаку. - Волшебник смотрит. Пошли. Он
лапу занозил! - крикнул он Синистраду. - Я  занозу  вынул,  так  что  все  в
порядке!
   Синистрад смотрел с подозрением на них, видимо  удивляясь,  как  это  пес
ухитрился занозить  лапу  посреди  города.  Однако  двинулся  дальше,  хотя,
похоже, его речь о чудесах Новой Надежды  сделалась  несколько  натянутой  и
отрывистой.
   Хуго, заинтригованный, ткнул Эпло в бок.
   - А зачем им это? Эпло пожал плечами.
   - И не только это, - сказал он вполголоса, не  шевеля  губами,  так  что,
если бы Синистрад обернулся, он бы не  заметил,  что  они  разговаривают.  -
Поглядите-ка на этих людей!
   - Тихие они какие-то. Молчат все время.
   - А вы приглядитесь повнимательней! Хуго послушался.
   - Да, есть в них что-то странное, - признался он через некоторое время. -
У меня такое впечатление, что я...
   - Что вы их где-то видели.
   - Вот-вот. Но это же невозможно!
   - Еще как возможно! Насколько я понимаю, мы в двадцатый раз видим одни  и
те же лица.
   И тут Синистрад, словно услышав их беседу, резко остановился.
   - Я думаю, нам пора отправиться в мое скромное жилище, - сказал он. - Моя
супруга, должно быть, заждалась нас.

Глава 49
ЧЕРНЫЙ ЗАМОК, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

   ?тутный дракон принес их в замок Синистрада Он оказался не так уж далеко.
Замок, казалось, парил в облаках. Когда  рассеивался  туман,  из  него  была
видна столица - великолепный, сказочный город. Но Хуго он теперь казался еще
и жутким. Дома - иллюзия, люди - иллюзия.  Чья,  спрашивается?  И  зачем  им
подсунули эти видения?
   Первое, что сделал Хуго, войдя в замок, - постучал по стенке. Он заметил,
что Эпло сделал то же самое. Они переглянулись. Замок был  настоящий.  И  то
хорошо.
   И женщина, что спускалась к ним... неужели она тоже настоящая?
   - Ах, вот вы где, дорогая! Я так и думал, что вы выйдете  нам  навстречу,
торопясь увидеть нашего сына!
   Прихожая замка - если этот зал можно назвать прихожей - была огромной.  В
глубине ее была мраморная лестница,  такая  широкая,  что  над  нею  мог  бы
пролететь боевой дракон. Стены  прихожей  были  облицованы  тем  же  гладким
перламугровым опалом, что и наружные стены замка,  которые  мягко  сияли  на
солнце сквозь туманы,  окутывающие  замок.  Стены  были  увешаны  роскошными
гобеленами изумительной красоты. Вдоль стен стояли драгоценные и  редкостные
предметы обихода: массивные  деревянные  сундуки,  деревянные  же  кресла  с
богатой резьбой. У лестницы, словно молчаливые стражи, стояли два  старинных
человеческих доспеха, украшенных серебряной и золотой резьбой Лестница  была
застелена толстым мягким ковром.
   На середине лестницы стояла  женщина.  Она  казалась  крошечной  на  фоне
огромных ступеней.  Поначалу  путешественники  даже  не  заметили  ее,  пока
Синистрад ее не окликнул. Женщина застыла, во все глаза глядя  на  мальчика.
Бэйн жался к Синистраду и цеплялся за его руку. Женщина  стиснула  медальон,
висевший у нее на шее. Другой рукой  она  схватилась  за  перила,  чтобы  не
упасть. Хуго понял, что она остановилась на лестнице отнюдь не  потому,  что
хотела торжественно встретить гостей. Она просто не могла идти дальше.
   Хуго раздумывал над тем, что за человек мать Бэйна. Какая мать согласится
подбросить в чужой дом своего родного сына? Хуго представлял ее  себе  такой
же вероломной и честолюбивой, как и сам Синистрад, но  теперь,  едва  увидев
ее, он тотчас понял, что она не соучастница, но жертва.
   -  Дорогая,  ты  что  же,  в  лестницу  вросла,  что  ли?   -   брюзгливо
поинтересовался Синистрад. - Поздоровайся с гостями!
   Хуго увидел, что женщина падает, и, не раздумывая, взлетел по лестнице  и
подхватил на руки бесчувственное тело.
   - Значит, это и есть моя мама? - спросил Бэйн.
   - Да, сын мой, - ответил Синистрад. - Господа, это моя жена,  Иридаль.  -
Он небрежно махнул рукой в ее сторону. - Я должен извиниться за нее.  У  нее
очень, очень слабые нервы.  А  теперь,  господа,  не  угодно  ли  вам  будет
последовать за мной? Я покажу вам ваши апартаменты.  Ведь  вам,  несомненно,
хочется отдохнуть после этого утомительного путешествия.
   - А что делать с ней - с вашей женой? - спросил Хуго.  От  волос  Иридаль
пахло лавандой.
   - Отнесите ее в ее комнату, - равнодушно ответил Синистрад. - Наверх,  по
балкону, вторая дверь налево.
   - Может быть, позвать служанку?
   - Мы слуг не держим. На мой взгляд, они чересчур обременительны.  Ничего,
моя жена сама о себе позаботится. Боюсь, что и всем вам придется  обходиться
без прислуги.
   И Синистрад с Бэйном, не  оборачиваясь,  направились  вправо  и  вышли  в
дверь, которая внезапно возникла в стене по велению волшебника. Но гости  не
спешили следовать  за  ними.  Эпло  лениво  озирался  вокруг,  Альфред  явно
разрывался между необходимостью  следовать  за  принцем  и  желанием  помочь
бедной  женщине,  Лимбек  круглыми  глазами  уставился  на  дверь,   которая
появилась там, где только что была ровная стенка, и  тер  уши,  должно  быть
стосковавшись по грохоту и вою Кикси-винси.
   - Господа, отставать не стоит. Одни вы заблудитесь. В  этом  замке  всего
несколько  постоянных  комнат.  Остальные  появляются  и  исчезают  по  мере
необходимости. Терпеть не могу лишних помещений, знаете ли.
   Гости, несколько встревоженные этим сообщением,  поспешно  направились  к
двери. Лимбек остановился перед ней, не  решаясь  войти.  Альфреду  пришлось
подтолкнуть его. Хуго поискал взглядом собаку, потом опустил глаза и  увидел
ее рядом с собой.
   - Кыш! - сказал Хуго и пихнул пса сапогом. Пес ловко увернулся и  остался
на лестнице, склонив голову набок, насторожив уши и  с  интересом  глядя  на
Хуго.
   Женщина на руках у Хуго шевельнулась и застонала.  Видя,  что  помощи  от
спутников ждать не приходится, убийца повернулся и понес ее наверх. Лестница
была длинная, но ноша Хуго была легкой. Слишком легкой.
   Комнату он нашел без труда - дверь была приоткрыта,  и  оттуда  доносился
все тот же слабый аромат лаванды. За дверью  оказалась  маленькая  гостиная,
дальше туалетная комната, а за ней - спальня. Проходя  через  комнаты,  Хуго
удивился тому, как мало в них мебели. Да и та, что есть, была покрыта пылью.
В этих жилых комнатах веяло холодом и запустением. Какой контраст  с  теплой
роскошью парадной прихожей!
   Хуго мягко опустил Иридаль на кровать, застеленную простынями  тончайшего
полотна, обшитого кружевом. Он укрыл ее шелковым покрывалом и выпрямился.
   Иридаль была моложе, чем показалось ему сначала. Волосы у нее были совсем
белые, но при этом густые и легкие, как паутинка. Сейчас, когда она лежала в
забытьи, лицо ее было нежным, тонким,  без  единой  морщинки.  Но  она  была
ужасно бледна.
   Пес подбежал к постели - Хуго не  успел  его  поймать  -  и  лизнул  руку
женщины, свисавшую с кровати. Иридаль вздрогнула и пришла в себя.  Глаза  ее
распахнулись. Она увидела Хуго, и черты ее исказились страхом.
   - Уходи! - прошептала она. - Уходи скорее! ***

   ...Звуки песнопения  приветствовали  холодный  рассвет.  Это  было  пение
черных монахов, которые направлялись к деревне,  разгоняя  других,  крылатых
стервятников:

   N каждым новым рожденьем
   Умираем мы в сердце своем,
   Eбо истина черна:
   Nмерть всегда возвращается...

   Oуго вместе с другими мальчиками шел за монахами, дрожа  в  своем  легком
одеянии, ступая по замерзшей земле онемевшими от холода босыми  ногами.  Так
что они даже радовались тому, что скоро в деревне запылают ужасные костры, у