вями, нельзя было понять, что  он  думает  и
чувствует.
   - Мы возьмем его с собой, - мрачно сказал Роланд. - Я не хочу,  чтобы  он
шнырял вокруг нас, и у меня нет времени убить его! Возьми наше оружие!
   Роланд схватил гнома за руку и потащил по тропке. Рега собрала оружие  и,
бросив на прощание боязливый взгляд на дыру  во  мшанике,  в  которой  исчез
дракон, пустилась вдогонку за остальными.
   Тропка, хотя и заплетенная лианами, была широкой и хорошо заметной,  идти
по ней было легко. Они видели гигантские деревья, которые тянулись  к  небу,
где их ветви  сплетались  в  единый  свод.  Каждый  думал  про  себя  о  тех
неизмеримых силах, которые нужны, чтобы повалить  такие  деревья,  и  каждый
думал о титанах. Они не говорили о своих страхах вслух, но все раздумывали о
том, что, возможно, бежали от одной смерти, чтобы встретить другую.
   Страх придавал им сил. Когда они уставали,  они  чувствовали,  что  земля
сотрясается у них под ногами, и  шли  дальше.  Но  вскоре  жара  и  тяжелый,
стоячий воздух измотали их до предела. Алеата запнулась за лиану, упала и не
смогла встать. Пайтан наклонился помочь ей, но сам упал рядом.
   Роланд остановился над эльфами и посмотрел на них, не  в  силах  что-либо
сказать. Всю дорогу он волок гнома. Отягощенный тяжелыми башмаками и кожаным
доспехом, Другар рухнул наземь и лежал как мертвый.  Рега  неверными  шагами
подошла к брату. Бросив оружие  на  тропку,  она  повалилась  под  дерево  и
уронила голову на руки, едва дыша.
   - Мы должны отдохнуть, - сказал Пайтан, поймав обвиняющий взгляд Роланда,
который требовал  бежать  дальше.  -  Если  дракон  схватит  нас..,  значит,
схватит.
   Он помог сестре сесть. Алеата прислонилась к нему, закрыв глаза.
   Роланд сел на мох.
   - С ней все в порядке?
   Пайтан кивнул. Он слишком устал, чтобы говорить. Они  долго  сидели  там,
где рухнули, переводя дух и умеряя биение сердец. Они в страхе оглядывались,
ожидая увидеть огромную чешуйчатую голову и острые  зубы  монстра,  готового
поглотить их. Но дракон не появился, и, кстати говоря, они больше не ощущали
содроганий почвы.
   - Кажется, ему и в самом деле был нужен только  старик,  -  тихо  сказала
Рега, и это были первые слова, сказанные ими за долгое время.
   - Ага, но когда он снова проголодается, то отправится на  поиски  свежего
мяса, - сказал Роланд. - Что там старый дурак толковал насчет  города?  Если
здесь и в самом деле есть город и это не очередная его штучка, то там  можно
найти укрытие.
   - Эта дорожка нас куда-нибудь да выведет, - заметил Пайтан.  Он  облизнул
сухие губы. - Пить хочется. Воздух чем-то пахнет - кровью, что ли.
   Он оглянулся на Роланда и заметил гнома, который лежал у ног человека.
   - Как там Чернобород?
   Роланд  протянул  руку  и  толкнул  гнома.  Другар  перевернулся  и  сел.
Прислонившись спиной к стволу, он сверкнул на них глазами из-под  нависающих
бровей.
   - Прекрасно. Что будем с ним делать?
   - Убейте меня сейчас, - угрюмо сказал гном. - Давайте. Ваше право.  Я  бы
вас убил.
   Пайтан смотрел на гнома, но не видел его. Он видел людей,  зажатых  между
рекой и наступающими титанами. Эльфов, которые  стреляли  в  людей.  Сестру,
запершуюся в комнате. Горящий дом.
   - Я устал от убийств! Разве не довольно было смертей? Кроме того, я знаю,
как он себя чувствует. Все мы знаем. Мы все видели, как гибли наши народы.
   - В  этом  нет  нашей  вины!  -  Рега  коснулась  руки  гнома.  Другар  с
подозрением посмотрел на нее и отодвинулся. - Как ты не можешь понять, что в
этом нет нашей вины!
   - А может, есть, - устало сказал Пайтан. - Люди оставили гномов сражаться
в одиночку, потом передрались  между  собой.  Мы,  эльфы,  повернули  оружие
против людей. Может быть, если бы мы все объединились, мы смогли бы победить
титанов. Но мы этого не сделали и потому были уничтожены. Это наша  вина.  И
теперь все начинается снова.
   Роланд виновато покраснел и отвел взгляд.
   - Я думал, что довольно будет одной любви, - тихо продолжал Пайтан. - Что
это некий магический эликсир,  который  может  излечить  мир  от  ненависти.
Теперь я знаю, что это не так. Воды любви чисты, сладки и прозрачны, но  это
не магия. Это ничего не изменит.
   - Он встал. - Нам лучше пойти дальше.
   Роланд тоже встал. Один за другим  все  последовали  его  примеру,  кроме
Другара. Он понимал разговор, но значение слов терялось - они  были  подобны
завыванию ветра в пустой раковине его души.
   - Вы не собираетесь убить меня? - спросил он, оставшись один на полянке.
   Остальные остановились и переглянулись.
   - Нет, - ответил Пайтан, покачав головой.
   Другар был озадачен. Как можно любить кого-то, кто не принадлежит к твоей
расе? Как может гном любить кого-то, кто не является гномом? Он  -  гном,  а
они - эльфы и люди. Но они рисковали жизнью,  чтобы  спасти  его.  Это  была
первая неожиданность. А теперь они не собирались убивать его, хотя  он  чуть
не убил их. Это не поддавалось пониманию.
   - Почему же нет? - разочарованно и зло спросил Другар.
   - Мне кажется, - задумчиво сказал Пайтан, - мы просто слишком устали.
   - И что мне делать?  -  спросил  Другар.  Алеата  пригладила  встрепанные
волосы.
   - Пойдем с нами. Ты же не хочешь.., остаться один.
   Гном заколебался. Он так долго лелеял свою ненависть,  что  без  нее  все
стало пустым.
   Может, вовсе не смерть он должен был принести этим людям и эльфам? Может,
именно поэтому Дракар остановил его.
   И Другар пошел с ними.
   Серебряные арки, изящные  и  стройные,  поддерживали  основание  спирали.
Поверх этих арок  высились  еще  арки  -  серебром  по  серебру,  -  которые
сходились к сверкающей точке.
   Между арками чередовались мраморные белые стены и прозрачные  хрустальные
окна.
   Серебряная шестиугольная дверь,  исчерченная  такими  же  рунами,  что  и
ворота, приглашала войти. Как и раньше, Эпло вошел по-своему,  хотя  и  знал
руну ключа.  Он  быстро  и  бесшумно  прошел  сквозь  мраморные  стены.  Пес
последовал за ним.
   Патрин вошел в обширную круглую комнату в  основании  спирали.  Его  шаги
отдавались эхом, нарушая тишину, царившую здесь на протяжении жизни неведомо
скольких  поколений.  В  комнате  не  было  ничего,  кроме  круглого  стола,
окруженного креслами.
   Над столом в центре висел - несомненно, поддерживаемый магией - небольшой
хрустальный глобус, внутри которого сияли четыре огненных шарика.
   Эпло подошел поближе. Его рука начертала руну, разрушив магическое  поле.
Глобус упал на стол и покатился к патрину. Эпло поймал его и  взял  в  руки.
Глобус был трехмерной моделью мира, похожей на ту, которую он видел  в  доме
Лентана Квиндиниара, и на ту, которая была на Нексусе. Но теперь, держа  шар
в руках, Эпло понял все.
   Его повелитель ошибался. Менши жили не на  внешней  поверхности  планеты,
как это было в древнем мире.
   Они жили внутри.
   Глобус снаружи был гладким - цельный кристалл, твердый камень. Внутри  он
был полым. В центре сияли четыре солнца. Посреди них были Врата Смерти.
   Никаких других планет, никаких звезд  нельзя  было  увидеть,  потому  что
никто не мог посмотреть в ночное небо. Можно было смотреть только  в  землю.
Что означало, что другие звезды - совсем не звезды, а города.  Города  вроде
этого. Города, которые были построены как убежища от расколотого мира.
   К несчастью, этот новый мир был таков,  что,  кажется,  пугал  не  только
меншей, но и самих сартанов. Жизнедающий свет породил слишком  много  жизни.
Деревья вырастали до невероятной высоты, океаны растительности покрывали всю
поверхность. Сартаны не могли себе представить такого. Они пришли в ужас  от
своего творения. Они лгали меншам, лгали себе.  Вместо  того  чтобы  принять
этот мир таким, каким он был, и попытаться приспособиться к нему, они  стали
бороться с ним, пытаясь приспособить его к себе, подчинить его.
   Эпло бережно вернул глобус на место, подвесив его над центром  стола.  Он
убрал свои чары, вернув глобусу исконную подставку. И  снова  патрин  вызвал
призраки исчезнувших творцов этого мира.
   Это было захватывающее зрелище. Владыка Нексуса  оценил  бы  происходящую
иронию.
   Эпло огляделся, но в комнате больше ничего не было. Он  посмотрел  вверх.
Сводчатый потолок смыкался высоко над головой, закрывая вид  на  хрустальную
спираль. Еще когда он рассматривал глобус, Эпло обратил внимание на странный
звук. Он положил руки на стол.
   Он был прав. Дерево вздрагивало и вибрировало. Странно,  но  он  вспомнил
огромную машину на Арианусе - Кикси-винси.  Однако  нигде  снаружи  не  было
заметно признаков подобной машины.
   - Давай подумаем, - сказал Эпло псу. - Я не слышал этого  звука  снаружи.
Должно  быть,  он  идет  отсюда.  Может  быть,  кто-нибудь  что-нибудь   нам
подскажет.
   Эпло воздел руки над столом и начертал руны. Пес  вздохнул  и  улегся  на
пол. Положив голову на лапы, животное настороженно смотрело по сторонам.
   Едва видимые образы  витали  вокруг  стола,  слышались  почти  беззвучные
голоса. Эпло подслушал не одно заседание, а множество их, но то, что удалось
разобрать, было разрозненно и фрагментарно.
   - Эта постоянная межрасовая напряженность слишком сильна, чтобы мы  могли
с ней справиться. Это  отвлекает  наши  силы,  в  то  время  как  мы  должны
сосредоточить нашу магию на достижении нашей цели...
   - Мы превратились в родителей, принужденных тратить время  на  то,  чтобы
разнимать  детские  свары.  Наше  главное  видение  страдает  от  недостатка
внимания...
   - И мы не одиноки в этом. Наши братья и сестры в других цитаделях  Приана
встретились с теми же трудностями! Иногда я задумываюсь, были ли  мы  правы,
приведя их сюда...
   Печаль и беспомощное разочарование были  физически  ощутимы.  Эпло  видел
следы этого на едва различимых лицах, читал это в жестах  призраков.  Патрин
подумал об Альфреде, сартане, которого он повстречал на Арианусе. Он видел у
Альфреда то же выражение печали, сожаления и беспомощности.  Ненависть  Эпло
питалась теми страданиями, которые он видел, и согревала его сердце.
   Образы появлялись и исчезали,  время  шло.  Сартаны  старели  у  него  на
глазах. Для полубогов это было весьма странно.
   - Совет нашел решение наших проблем. Как вы сказали, мы стали родителями,
хотя стремились быть наставниками. Мы должны доверить заботу об этих "детях"
другим.
   Главное, чтобы цитадели заработали! Арианус страдает от недостатка  воды.
Им нужна энергия, чтобы поддерживать их машину в рабочем состоянии.  Абаррах
существует в вечной темноте - а это  похуже,  чем  вечный  свет.  Мир  Камня
нуждается в нашей энергии.
   Цитадели должны  заработать,  причем  скоро,  а  иначе  мы  столкнемся  с
трагическими последствиями!
   А потому совет дает нам разрешение взять титанов  из  центров  цитаделей,
где они следят за звездным светом. Титаны будут присматривать за  меншами  и
защищать их от них самих. Мы наделили этих гигантов невероятной силой, чтобы
они исполняли тяжелую работу. Для этого же мы  дали  им  рунную  магию.  Они
смогут управиться с этими народами.
   - Это мудрость? Я протестую! Мы дали им магию вместе с  пониманием  того,
что они никогда не покинут цитадель!
   - Братья, пожалуйста, успокойтесь. Совет долго обсуждал это дело.  Титаны
будут под  нашим  постоянным  контролем  и  наблюдением.  Они  слепы  -  это
необходимо для того, чтобы они могли работать со звездным светом.  И  потом,
что может случиться с нами?
   Время шло. Сартаны, сидевшие за столом, исчезали, их сменяли другие, юные
и сильные, но их становилось все меньше.
   - Цитадели работают, их свет наполняет небеса...
   - Не небеса, хватит обманывать себя.
   - Это просто фигура речи. Не будем придираться.
   - Я ненавижу ожидание. Почему ничего не слышно об Арианусе? Об  Абаррахе?
Как вы думаете, что случилось?
   - Возможно, то же самое, что и у нас. Слишком много дел, и  слишком  мало
нас.  Через  крохотную  трещину  в  кровле  проливается  дождевая  вода.  Мы
подставляем тазик и начинаем чинить кровлю, но тут прорывает в другом месте.
И вот у нас уже две прорехи, и вот-вот откроется третья. Мы ищем еще  тазик,
но тут поток усиливается. Тазик не  вмещает  воду.  Мы  бежим  искать  тазик
побольше, чтобы он выдержал подольше и дал нам  время  починить  кровлю.  Но
теперь, - голос оратора стал тише, - потолок готов рухнуть нам на голову.
   Время бежало, и сартаны за столом старели, как и их  предшественники.  Их
число все уменьшалось.
   - Титаны! Титаны были ошибкой!
   - Поначалу это сработало. Как можно было предвидеть?..
   - Это драконы. Мы должны были сделать с ними что-нибудь в самом начале.
   - Драконы нам не мешали, пока титаны не начали выходить из-под контроля.
   -  Мы  могли  бы  по-прежнему  использовать  титанов,  если  бы  мы  были
сильнее...
   - Если бы нас было больше, вот что имеется в виду. Вероятно. Я не уверен.
   - Конечно, мы можем их использовать. Их магия груба, это не  более  того,
чему мы учим детей...
   - Но мы совершили ошибку, наделив ребенка силой, способной сдвинуть горы.
   - Я говорю, что, возможно, это работа наших  давних  врагов.  Откуда  нам
знать, по-прежнему ли патрины заключены в Лабиринт? Мы утратили всякую связь
с их тюремщиками.
   - Мы утратили связь со всеми! Цитадели работают, собирая энергию, готовые
передавать ее через Врата Смерти. Но остался ли кто-нибудь, чтобы  принимать
ее? Может быть, мы последние, а может быть, другие угасают, как и мы...
   Пламя ненависти, пылавшее в душе  Эпло,  больше  не  согревало  его.  Оно
обжигало.
   Случайное упоминание узилища, в котором он был рожден,  узилища,  которое
убило такое множество его народа, вызвало в нем ярость,  застлавшую  взор  и
затуманившую рассудок.
   Все, что он мог сделать, - лупить голыми руками бесплотные фигуры.
   Пес забеспокоился, сел и лизнул руку хозяина.
   Эпло немного остыл. Кажется, он пропустил довольно много. Дисциплина. Его
повелитель будет в ярости. Эпло заставил себя  снова  обратить  внимание  на
круглый стол.
   За ним сидела единственная фигура, плечи которой сгибались  под  тяжестью
незримой ноши. Сартан смотрел, казалось, прямо на Эпло.
   - Брат наш, который может однажды войти в эту  комнату,  ты,  несомненно,
удивлен тем, что обнаружил - или не обнаружил. Ты видишь город, но в  стенах
его никто не живет.
   Ты видишь свет, - фигура указала куда-то в потолок, имея в  виду  спираль
над ним, - но его энергия растрачивается впустую. А  может,  ты  не  увидишь
света. Кто знает, что случится, когда мы  не  будем  стеречь  цитадели?  Кто
знает. Быть может, этот свет померкнет и угаснет, как и мы сами.
   Ты видел, благодаря своей магии, нашу историю. Мы записали ее  в  книгах,
так что ты можешь  изучить  их  на  досуге.  Мы  прибавили  к  ней  истории,
сохраненные мудрецами из меншей, и написанные на  их  языках.  К  несчастью,
коль скоро цитадели будут заперты, никто из них не сможет  вернуться,  чтобы
узнать о своем прошлом.
   Теперь ты знаешь, какую ужасную ошибку мы совершили.  Я  прибавлю  только
то, что стало ясно в эти последние дни. Мы были принуждены выслать меншей из
цитадели. Борьба между разными расами нарастала, так что мы боялись, что они
уничтожат друг друга. Мы выслали  их  в  джунгли,  где  они  будут,  как  мы
надеемся, вынуждены употребить свою энергию для выживания.
   Мы - те, что еще  остались,  -  полагали,  что  сможем  спокойно  жить  в
цитаделях. Мы надеялись найти способ вновь обрести  контроль  над  титанами,
найти способ связи с другими мирами. Но этого не будет.
   Мы сами вынуждены покинуть цитадели. Сила, противостоящая нам, -  древняя
и  могущественная  сила.  С  ней   невозможно   сражаться,   ее   невозможно
умиротворить. Ее не тронут слезы, и оружие  бессильно  против  нее.  Слишком
поздно мы признали, что она существует. Мы склоняемся перед ней  и  уступаем
ей. Мы уходим.
   Образ исчез. Как ни старался Эпло,  но  рунная  магия  больше  никого  не
вызвала. Патрин долго стоял в комнате, молча глядя на хрустальный  глобус  и
его слабо светящиеся солнца, окружающие Врата Смерти.
   Сидя у его ног, пес крутил головой по сторонам, отыскивая нечто,  что  он
не мог ни определить, ни ясно расслышать, ни явственно увидеть, ни учуять.
   Но оно было.

Глава 38

ЦИТАДЕЛЬ

   Они стояли на краю джунглей,  на  тропе,  которую  указал  им  старик,  и
смотрели на сверкающий город на вершине горы. Его красота и размеры поразили
их, он казался чудом, перенесенным сюда из иного мира. Они  почти  поверили,
что на самом деле прилетели на звезду.
   Сотрясающийся мшаник под ногами напомнил им о драконе. Если  бы  не  это,
они бы так и не решились покинуть джунгли, никогда не ступили  бы  на  склон
горы, никогда не дерзнули бы подойти к белостенному светилу.
   Они  страшились  того,  что  таилось  позади,  но  едва   ли   меньше   -
неизвестности, ожидавшей их впереди. Мысли их текли по тому же руслу, что  и
мысли Эпло. Они считали, что на стенах стоит стража,  стерегущая  извилистый
путь. Они потратили драгоценное время - учитывая  то,  что  дракон  в  любую
минуту мог выползти прямо на них, - на споры, идти ли им с оружием  в  руках
или вложить его в ножны. Должны ли они прийти смиренно, как  просители,  или
гордо, как равные?
   Наконец они решили идти с оружием в руках,  чтобы  его  было  видно.  Как
сказала Рега, это имело смысл на случай  нападения  дракона.  Осторожно  они
вышли из тени джунглей, которые казались им укрытием, и двинулись вперед.
   Земля больше на тряслась у них под ногами, и они  спорили,  прекратил  ли
дракон преследовать их или это потому, что они стоят на твердой  скале.  Они
шли, готовые услышать приветствие или ответить на вызов,  а  то  и  отразить
нападение.
   Ничего. Эпло слышал шум ветра. Они пятеро не слышали даже  этого,  потому
что ветер стих с приходом  сумерек.  Наконец  они  добрались  до  вершины  и
остановились перед шестиугольными воротами, покрытыми  странными  надписями.
Издали  цитадель  вызвала  у  них  благоговение.  Вблизи  они  почувствовали
отчаяние. Руки, все еще сжимавшие оружие, опускались устало и бессильно.
   - Здесь должны жить боги, - сказала Рега.
   - Нет, - раздался сухой лаконичный ответ. - Но там жили вы.
   Часть стены засветилась голубым. Из нее шагнул Эпло, за ним выскочил пес.
Пес, кажется, был рад найти их живыми и здоровыми. Он вилял хвостом и прыгал
вокруг, то и дело поглядывая на хозяина.
   - Как ты попал внутрь? - спросил Пайтан, положив руку на рукоять меча.
   Эпло не потрудился ответить, и эльф должен был признать,  что  бесполезно
требовать ответа от этого человека с перевязанными руками. Вопроса Пайтан не
повторил.
   Алеата, однако, отважно приблизилась к Эпло.
   - Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что некогда мы там жили?  Это  же
смешно.
   - Не вы. Ваши предки. Предки вас всех.
   Эпло оглядел стоявших перед ним эльфов и людей, которые смотрели на  него
с подозрением. Потом взглянул на гнома.
   Другар не обращал на него внимания, он не обращал внимания  ни  на  кого.
Его трясущиеся руки касались камня, основы мира, который стал для его народа
лишь смутным воспоминанием.
   - Предки вас всех, - повторил Эпло.
   - Ну так мы можем вернуться обратно, - сказала Алеата. - Там мы  будем  в
безопасности. И нам ничто не причинит вреда!
   - Кроме того, что вы принесете с собой, -  со  спокойной  улыбкой  сказал
Эпло. Он взглянул на оружие, которое они держали в руках, потом  на  эльфов,
которые стояли отдельно от людей, и на гнома, который вообще был отдельно от
всех. Рега побледнела и прикусила губу. Лицо Роланда  потемнело  от  ярости.
Пайтан не сказал ничего. Другар преклонил голову к камню,  и  по  щекам  его
потекли слезы.
   Свистнув псу, Эпло повернулся и направился вниз, к джунглям.
   - Подожди! Ты не можешь бросить нас! - окликнула его Алеата. - Ты  можешь
провести нас за стены! Своей магией.., или на своем корабле!
   - Есл