грифонов - ведь зло
изгнано из нашей страны, - и они отнесут меня  на  Эргот.  Мы  сделаем,  что
сможем, для победы над тьмой. А потом вернемся сюда, на свою  родину.  Танис
еще раз обвел взглядом Сильванести... Даже днем здесь у кого  угодно  встали
бы волосы дыбом от страха, а уж по ночам...
   - Я знаю, - сказала Эльхана, отвечая на  его  невысказанную  мысль.  -Это
станет нашим покаянием.
   Танис поднял брови: он знал, какая борьба ей предстояла, если она в самом
деле собиралась убедить свой народ возвратиться  в  родные  места.  Но  лицо
Эльханы дышало такой уверенностью в своей правоте, что он задумался и решил:
а что, может быть, она и сумеет... Он улыбнулся и сказал ей:
   - Если выберешь время, приезжай на Санкрист. Рыцари, я уверен, восприняли
бы такой визит как величайшую честь. В особенности один  из  них...  Бледные
щеки Эльханы ярко зарделись.
   - Возможно, - почти прошептала она. - Возможно. Но определенно сказать  я
еще не могу. За эти дни я столько узнала о себе самой... Но чтобы сжиться со
всем этим, мне понадобится время... - Она покачала головой и вздохнула. - Не
знаю, смогу ли я привыкнуть когда-либо...
   - К тому, что полюбила человека?
   Эльхана подняла голову - ее чистые глаза глянули Танису в самую  душу.  -
Но будет ли он счастлив, Танис? Вдали от своей родины -  ведь  я  непременно
должна буду вернуться сюда? Буду ли счастлива я - ибо он состарится и умрет,
а для меня к тому времени еще не минует юность?..
   - Мне и себя самого доводилось об  этом  спрашивать,  Эльхана,  -  сказал
Танис, с болью вспомнив о Китиаре. - И я понял одно: если мы отказываемся от
дарованной нам любви, если мы отвергаем ее из  боязни  будущих  потерь  -это
значит, что тем самым мы опустошаем свои жизни и обрекаем себя на еще горшие
утраты...
   - Когда мы впервые встретились с тобой, Танис Полуэльф, я все думала -  и
почему это твои спутники так охотно следуют за  тобой,  -  тихо  проговорила
Эльхана. - Теперь я, кажется, понимаю... Я  обдумаю  твои  слова,  Танис.  А
теперь прощай - прощай до тех пор, когда будет завершено твое странствие.
   - Прощай, Эльхана, - ответил Танис и взял ее протянутую руку.  Больше  им
нечего было сказать друг другу. И он, повернувшись, зашагал прочь.
   И думал, шагая: если я такой мудрый, что  же  я  в  своей-то  собственной
жизни никак не могу разобраться?!
   Друзья поджидали Таниса на краю чащи. Какое-то время они молча стояли все
вместе, никак не решаясь войти в зловещие леса Сильванести. Они  знали,  что
зло было изгнано, но перспектива не радовала никого. Тем не менее  выбора  у
них не было. Знакомое ощущение необходимости спешки  гнало  их  вперед.  Они
знали, что ни в коем случае не должны  были  опоздать.  Но  куда,  почему?..
Неизвестно.
   - Пошли, братец, - сказал наконец Рейстлин.  И  первым  двинулся  в  лес,
освещая  себе  путь  бледным  огоньком  Посоха  Мага.  Карамон  со   вздохом
последовал за братом. За ними потянулись и остальные, и только Танис еще раз
оглянулся назад.
   Сегодня им не придется любоваться лунами: над Сильванести висела  тяжкая,
непроницаемая тьма, как будто сама земля скорбела о кончине Лорака.  Эльхана
все еще стояла в дверях Звездной Башни, и Башня, столетиями вбиравшая лунный
свет,  слабо  мерцала.  Лицо  Эльханы  белело  в  темноте,  словно   видение
серебряного светила. Танису почудилось движение, и верно - Эльхана  вскинула
руку. Что-то вспыхнуло чистым, белым светом у нее на ладони: Камень-Звезда!
   И все, и больше ничего не было видно...

КНИГА ВТОРАЯ

ПРОЛОГ

   ...Повесть о том, как наши герои пробрались в замок Ледяной Стены  и  там
одержали победу над Феал-хасом,  злокозненным  Повелителем  Драконов,  стала
легендой племени ледовых варваров, населяющих тамошние пустыни.  И  говорят,
что и по сей день, долгими зимними вечерами, когда наступает пора вспоминать
героические деяния, деревенский жрец порою берет  слово,  и  в  который  раз
звучит Песнь о Ледовом Страннике...

ПЕСНЬ О ЛЕДОВОМ СТРАННИКЕ

   Это я привел их назад.
   Я - Раггарт.
   Вслушайтесь в мою песнь.
   Снега за снегами ложатся в морщины, льда.
   Холодное солнце кровоточит белизной,
   Невыносимой для глаз.
   И если я замолчу,
   Белый снег забвения укроет след храбрецов,
   И неспетая песнь навсегда отзвучит во льдах,
   Словно пар дыхания, стынущего на морозе,
   Инеем опадающего в сугробы.
   Семеро их явилось из теплой страны.
   Я - Раггарт. Я привел их назад:
   Четверых воинов с Севера,
   Златокудрую эльфийку Лорану,
   Гнома, жителя каменных гор,
   И кендера, легкого, как птица, в кости.
   С мечами в руках прошли они подземельем
   Неприступного замка.
   Зорко стерегла его грозная стража.
   Накалились жала мечей,
   Рассекая жилы и кости,
   Проливая горячую алую кровь
   На вековые льды.
   Вновь и вновь свистели мечи
   Над головами ледовых медведей, и минотавров,
   И когтистых тварей, неведомых подлунному миру.
   Шли витязи сквозь безумие битвы,
   И морозный пар окутывал их следы.
   А в самом сердце черного замка
   Их ждал Феал-хас - государь волков и драконов,
   Одетый в доспехи, сотканные из белизны,
   Пролитой холодным солнцем на льды,
   И с ним его волки, лютые убийцы детей,
   Привыкшие к человечине.
   Со всех сторон блестят ножи и к лыки
   Зверей, жаждущих порадовать господина.
   Эран первым вырвался из кольца,
   Метнулся к горлу Феал-хаса
   И пал растерзанным в клочья.
   Это был великий охотник.
   А за ним отважный Бриан
   Напоролся на меч владыки волков
   И ушел в страну вечного лета.
   Кольцо морозных клинков сковало холодом всех,
   Кроме Лораны.
   Для нее уже не было ни страха, ни самой смерти:
   Лишь солнце, жарко плавящееся на закате.
   Ледовый Странник вспыхнул в ее руке.
   И над спинами волчьих стай, над телами убитых
   Просвистел ледяной клинок, возвещая смертную тьму,
   И скатилась голова владыки волков,
   И в ужасе смолкли его мохнатые слуги.
   О чем еще вам поведать?
   Мы уничтожили кладки драконьих яиц,
   Чреватые зловещим потомством.
   Подземельями, по колено в помете и чешуе,
   Прошли мы в сокровищницу.
   Там сине-белыми бликами играло Око Дракона
   И билось во тьме, как неугасимое сердце.
   Я нес его, когда мы уходили оттуда.
   Кровь застывала в тоннелях потеками бурого льда.
   Неисповедимая ноша сгибала плечи героев:
   Теперь их было лишь пятеро.
   Молча шагали юные рыцари,
   А последним шел кендер с оттопыренными карманами.
   Я - Раггарт.
   Вслушайтесь в мою песнь.
   Это я привел их назад.

1. ПРОЧЬ ОТ ЛЕДЯНОЙ СТЕНЫ

   Старый гном лежал при смерти.
   Руки и ноги отказывались повиноваться ему, а кишки  в  животе,  казалось,
извивались, как змеи. Волнами подкатывала дурнота. Он  не  мог  даже  голову
оторвать от подушки - лишь смотрел и смотрел  на  масляную  лампу,  медленно
качавшуюся под потолком. Свет  ее  постепенно  меркнул.  Вот  оно,  думалось
гному. Вот он, конец. Тьма уже заволакивает мои глаза... Слуха его  коснулся
какой-то звук: деревянные половицы негромко поскрипывали, как если бы кто-то
осторожно подкрадывался к его ложу. Собрав последние  силы.  Флинт  повернул
голову и прохрипел:
   - Кто здесь?
   - Тассельхоф, -  прошептал  заботливый  голос.  Флинт  с  тяжким  вздохом
протянул узловатую руку, и она тотчас оказалась в ладошках Таса.
   - Мальчик мой... Как хорошо, что ты зашел со  мной  попрощаться,  -слабым
голосом выговорил гном. - Я умираю, малыш. Я ухожу в объятья Реоркса...
   - Куда? - не расслышав, наклонился Тас.
   - Ре-ор-кс, - раздраженно повторил гном. - В объятья Реоркса...
   - Да нет же, мы едем совсем не  туда,  -  сказал  Тас.  -  Мы  плывем  на
Санкрист.  Или  ты,  может,  гостиницу  какую-то  имеешь  в  виду?  "Объятья
Реоркса"? Хм-м! Надо будет спросить Стурма...
   - Реоркс - это великий Бог Гномов, дурья твоя башка! - рявкнул  Флинт.  -
Так вот ты о каком Реорксе! - после минутного замешательства догадался Тас.
   - Вот что, мальчик, - сказал Флинт, заставляя себя  успокоиться:  еще  не
хватало, уходя из этого  мира,  оставлять  кого-то  обиженным.  -  Вот  что,
мальчик, я завещаю тебе свой шлем... Тот самый, что ты  принес  мне  в  Кзак
Цароте. С султанчиком из гривы грифона...
   -  В  самом  деле?  -  Великодушие  гнома  явно  произвело   на   кендера
впечатление. - Как это мило с твоей стороны, Флинт. Погоди, но как же ты сам
будешь без шлема?
   - Там, куда я ухожу, мне уже не понадобится шлем...
   - Это на Санкристе-то? - усомнился Тас. -  А  Дерек  говорит.  Повелители
Драконов не иначе вот-вот навалятся на них уже как следует, так что шлем...
   - Опять ты про свой Санкрист! - зарычал  Флинт,  пытаясь  приподняться  и
сесть. - Мне не нужен будет шлем, потому что я умираю! Дошло? У-ми-ра-ю!
   - Я тоже один раз мало не окочурился, - серьезно проговорил Тас. Поставил
на стол дымящуюся миску, уютно устроился в кресле и принялся рассказывать: -
Выло, значит, дело в Тарсисе, когда дракон уронил на меня дом.  Элистан  еще
сказал тогда, что я в самом деле едва не окочурился. То  есть  он,  конечно,
выразился не совсем так, а что-то  насчет  того,  что  Боги  не  попу...  Не
допу... В общем, решили еще подержать меня здесь.
   Флинт с предсмертным стоном обмяк на постели.
   - Неужели, - обратился он к раскачивавшейся лампе, - мне  будет  отказано
даже в такой малости, как спокойная и мирная кончина? Неужели я так и сдохну
в окружении кендеров?..
   Последняя фраза прозвучала истинным воплем души.
   - Да ну тебя. И вовсе ты не помираешь, - сказал ему Тас. - У тебя морская
болезнь, всего-то делов.
   - Нет, умираю, - стоял на своем  гном.  -  Я  где-то  подхватил  опасную,
неизлечимую болезнь, и она вот-вот сведет меня в могилу. Да падет моя гибель
на ваши головы. Вы, вы затащили меня в эту проклятущую лодку...
   - На корабль, - поправил Тас.
   - В лодку!  -  свирепея,  повторил  Флинт.  -  Вы  затащили  меня  в  эту
проклятущую ЛОДКУ, после чего бросили умирать от страшной болезни в каком-то
пропахшем крысами закутке...
   - Да, - сказал Тас. - Пожалуй,  и  вправду  надо  было  оставить  тебя  у
Ледяной Стены, с людьми-моржами и... - Он поспешно умолк, ибо Флинт  силился
встать, и глаза его светились жаждой убийства. Кендер поднялся и на цыпочках
отступил к двери. - Ладно, - сказал он. - Пойду, пожалуй. Я ведь просто  так
заглянул, думаю, может, ты тут проголодался.  Вон  там  стоит  миска  -  кок
утверждает, будто это суп с зеленым горошком... Лорана, прятавшаяся от ветра
на носовой палубе, даже вздрогнула, когда снизу вдруг  раздался  устрашающий
рев. Следом долетел дребезг разбиваемой посуды. Лорана покосилась на Стурма,
стоявшего подле нее. Рыцарь улыбнулся.
   - Флинт, - сказал он.
   - Да, - забеспокоилась девушка. - Может быть, мне... Она  не  договорила:
на палубе появился Тассельхоф, с головы  до  ног  облитый  супом  с  зеленым
горошком.
   - По-моему, Флинту уже лучше! - объявил он  торжественно.  -  Вот  только
есть он еще не готов.
   Морские течения и свежие попутные ветры быстро уносили маленький  корабль
на север.
   Друзья  предприняли  нелегкое  путешествие  к  Ледяной  Стене,  ибо,   по
сведениям Тассельхофа, в тамошнем замке хранилось Око Дракона. Прибыв  туда,
они разыскали Око и уничтожили его хранителя  -  Феал-хаса,  могущественного
Повелителя  Драконов.  Ледовые  варвары  помогли  им   выбраться   из   руин
обрушенного замка и попасть на корабль, шедший в Санкрист. И вот драгоценное
Око покоилось в трюме, упрятанное в надежный сундук;  тем  не  менее  жуткие
воспоминания о путешествии к Ледяной Стене все еще мучили друзей по ночам.
   Однако никакие ужасы Ледяной Стены не могли равняться с  тем  странным  и
необыкновенно реальным сном, который посетил  их  вот  уже  месяц  с  лишним
назад. О нем старались не упоминать,  но  Лорана  иногда  замечала  на  лице
Стурма несвойственное ему выражение  страха  и  одиночества:  видимо,  и  он
нередко вспоминал увиденное тогда во сне.
   Но  если  не  считать  этого  обстоятельства,  члены  маленького   отряда
пребывали в добром расположении духа.  Все,  кроме  гнома:  Флинта  пришлось
вносить на корабль на  руках,  после  чего  его  сразу  же  свалила  морская
болезнь.  Остальные  радовались  -   поход   к   Ледяной   Стене   увенчался
замечательной победой. Между прочим, они везли с собой не только Око,  но  и
обломанное древко старинного оружия: все сошлись на  том,  что  это  и  было
легендарное Копье.
   Только тогда они еще не понимали всего значения своей находки...
   ...Вместе с Дереком Хранителем Венца и двумя другими  молодыми  рыцарями,
присоединившимися к ним в Тарсисе, они обыскивали замок Феал-хаса,  стремясь
найти  Око  Дракона.  Поиски  шли  трудно,  к  тому  же  на  них  без  конца
набрасывались то  люди-моржи,  то  зимние  волки,  то  медведи.  Друзья  уже
задумывались, не зря ли они затеяли этот поход. Но Тас клялся, что  в  книге
из тарсийской библиотеки было написано черным по белому: Око здесь. И поиски
продолжались.
   Тогда-то и предстало их глазам  нечто  воистину  потрясающее  -громадный,
более сорока футов ростом, дракон, вмерзший в ледяной  монолит.  Его  крылья
были развернуты, как  если  бы  он  собирался  взлететь,  а  шкура  отливала
сверкающим серебром. Он разевал пасть в яростном крике,  но  облик  его  был
исполнен грозного благородства.  Отвращения  и  ужаса,  который  внушали,  к
примеру, алые драконы, не было и в помине. Более того, сердце сжималось само
собой, скорбя о гибели великолепного создания... Но самым странным было даже
не это. На спине дракона  восседал  всадник!  И  притом  не  Повелитель,  на
которых друзья успели уже насмотреться. Древние  доспехи  свидетельствовали,
что перед ними был Соламнийский Рыцарь! А в руке  его,  затянутой  в  боевую
перчатку, было зажато обломанное древко длинной пики...
   - Каким образом Соламнийский Рыцарь оказался верхом на драконе? -невольно
подумав о Повелителях, удивилась Лорана.
   - Бывали среди Рыцарей и отступники, переметнувшиеся на  сторону  Зла,  -
сказал Дерек. - Мне стыдно даже упоминать об их существовании, но, увы,  это
так.
   - Я не чувствую здесь никакого зла, - сказал Элистан. - Только величайшую
скорбь. Но отчего они умерли? На них не заметно ран...
   -  Где-то  я  уже  видел  подобное,  -  сосредоточенно  хмурясь,  перебил
Тассельхоф. - Какую-то картину... Рыцарь верхом на серебряном  драконе.  Где
же это было...
   - Ну-ну, - фыркнул Флинт. - Ты у нас и мохнатых слонов время  от  времени
видишь.
   - Я серьезно! - возмутился Тас.
   - Где ты мог видеть это, Тас? - ласково спросила Лорана, видя, что кендер
готов был обидеться по-настоящему. - Попробуй припомнить.
   - Кажется... - взгляд Тассельхофа устремился в пространство. - Почему мне
Пакс Таркас в голову лезет? И Фисбен...
   - Фисбен!.. - взорвался Флинт. -  У  несчастного  старикашки  мозги  были
набекрень еще круче, чем у Рейстлина! Если только это возможно!..
   - Я не знаю, что имеет в виду Тас, - сказал  Стурм,  задумчиво  глядя  на
дракона и его всадника.  -  Но  моя  мама,  помню,  рассказывала,  что  Хума
отправился в свой последний бой верхом на Серебряной Драконице, с  Копьем  в
руке...
   - А моя мама,  помнится,  всегда  наказывала  мне  оставлять  пряник  для
Старца-в-Белых-Одеждах, который будто бы посещал наш замок в  дни  праздника
Середины Зимы, - пренебрежительно фыркнул Дерек. -  Нет,  это  без  сомнения
Рыцарь-изменник, предавшийся Тьме.
   И Дерек с двоими молодыми рыцарями повернулся идти прочь, но остальные не
спешили уходить, не в силах отвести глаз от тех двоих в  прозрачной  ледяной
глыбе.
   - Ты прав, Стурм. Я знаю, это Копье, - сказал наконец Тас. - Я  не  знаю,
каким образом я это знаю... Но вот знаю, и точка.
   -  Может  быть,  ты  что-то  видел  в  той   книге,   там,   в   Тарсисе?
-переглянувшись с Лораной,  спросил  Стурм.  Необычная  серьезность  кендера
показалась им обоим удивительной и, пожалуй, даже пугающей.
   Тас пожал плечами.
   - Не помню, - сказал он совсем тихо. - Мне очень стыдно...
   - Может, возьмем обломок  с  собой?  -  нерешительно  предложила  Лорана.
-По-моему, не повредит...
   - Поторопись, Светлый Меч! - донесло  эхо  суровый,  повелительный  голос
Дерека. - Вряд ли они надолго потеряли наш след...
   - Но как его вытащить? - спросил Стурм, не обращая внимания на приказ.  -
Там добрых три фута льда...
   - Я справлюсь, - сказал Гилтанас.
   Проворно вскочив на выступ ледяного утеса, молодой эльф запустил пальцы в
неприметную трещину и стал карабкаться вверх. Добравшись до  крыла  дракона,
он пополз дальше на четвереньках и наконец добрался до древка, стиснутого  в
мертвой руке седока. Приложив ладони ко льду,  Гилтанас  произнес  несколько
слов на таинственном языке волшебства...  Алое  сияние  излилось  с  ладоней
эльфа в прозрачную толщу и быстро растопило ее. Спустя  считанные  мгновения
образовалась глубокая дыра; Гилтанас запустил в  нее  руку  и  ухватился  за
древко. Однако другой конец его все еще держала смерзшаяся ладонь погибшего.
Гилтанас так и этак пытался извлечь обломок, даже пробовал разомкнуть пальцы
рыцаря... Холод, которым дышал лед, в конце концов вынудил его отказаться от
этих попыток и спрыгнуть вниз.
   - Бесполезно, - сказал он. - Застряло насмерть.
   - Может, обломать пальцы... -  предложил  сообразительный  Тас.  Свирепый
взгляд Стурма заставил его тотчас прикусить язык.
   - Никто не посмеет осквернить его тело, - отрезал Стурм. - Вот разве  что
еще разок попробовать вытащить... Дайте-ка мне.
   - Бесполезно, - повторил Гилтанас, обращаясь  к  сестре.  Стурм  уже  лез
наверх по скользкому льду. - Копье точно срослось  с  рукой.  Я...  Эльф  не
договорил.
   Стоило Стурму просунуть руку в отверстие и  ухватиться  за  обломок,  как
вмерзшее в лед тело... Пошевелилось.  Едва-едва,  но  все  же  пошевелилось.
Застывшие, негнущиеся пальцы разжались и выпустили древко. Изумленный  Стурм
едва не потерял равновесия. Поспешно выпустив оружие, он попятился назад  по
обледенелому крылу...
   - Он хочет отдать его тебе!  -  закричала  Лорана.  -  Не  бойся,  Стурм!
Возьми! Вы оба рыцари!
   - Я - еще нет, - с горечью сказал Стурм. - Но, может, в  этом  все  дело?
Может, здесь все-таки зло?..
   Он нерешительно вернулся к дыре и снова взялся за древко.  Рука  мертвого
легко выпустила  его.  Стурм  осторожно  извлек  обломок  оружия  изо  льда.
Спрыгнул вниз и принялся его разглядывать...
   - Вот это да! - благоговейно выдохнул Тас. - Ты видел, Флинт? Видел,  как
пошевелилось тело?
   - Нет! - рявкнул гном. - И ты не видел! И вообще, пошли-ка отсюда!
   Тут снова появился Дерек.
   - Ты слышал мой ПРИКАЗ, Светлый Меч? Так в чем дело?
   При виде обломка пики его лицо потемнело от гнева.
   - Он достал его по моей  просьбе,  -  сказала  Лорана,  и  голос  ее  был
холоден, точно ледяная глыба за их спинами. Забрав у Стурма древко, эльфийка
завернула его в плащ, вынутый из мешка.
   Дерек зло посмотрел на нее, но потом чопорно поклонился - и крутанулся на
каблуке, - Мертвые рыцари, живые  рыцари...  Уж  и  не  знаю,  кто  хуже!  -
пробурчал Флинт, хватая Таса за шиворот и таща его следом за Дереком.
   - И все-таки - что, если это и в самом деле оружие зла?  -  тихо  спросил
Стурм Лорану, шагая вместе с ней ледяными коридорами замка.
   Лорана в последний раз оглянулась на погибшего рыцаря,  сидевшего  верхом
на драконе... Бледное, холодное солнце уходило за горизонт, облекая оба тела
прозрачными тенями, придававшими им жутковатый вид.  И.  Лоране  показалось,
будто замерзший рыцарь окончательно лишился жизни только теперь.
   - Веришь ли ты в легенду о Хуме? - так же тихо спросила она.
   - Теперь я не знаю, во что верить, а во что нет,  -  вырвалось  у  Стурма
горестное признание. - Я привык к черному  или  белому,  Лорана...  К  тому,
чтобы все было определенно, ясно и четко. Я верил в легенду о