аких-то  слов  с  его  стороны,  он
сказал:
   - Я так и не понял, зачем ты пришла, Черная Госпожа.  Если  затем,  чтобы
мучить меня...
   - Нет, все это не доставляет мне никакого удовольствия. Я хочу, чтобы  ты
понял. Мне совершенно не нужно, чтобы, представ перед  Владычицей  Тьмы,  ты
обвинил меня в том, что я добилась твоей казни по ошибке или  несправедливо.
Ее Величество может быть... очень мстительна... Лилит замолчала  в  грустном
раздумье. Стил не был склонен ей сочувствовать.
   - Твои действия -  это  попытка  убийства,  Черная  Госпожа.  Вероломного
убийства без всякого повода одного из рыцарей Ариакана.
   - Я заглянула в будущее, - возразила она. - И увидела там тебя  вместе  с
этим магом, белым магом. И вы сражались вместе! Я видела молнию,  поразившую
Башню, смерть и разрушение, гибель рыцарского Ордена.  -  Ее  горящие  глаза
вновь обратились к Стилу. - Вы оба, и ты,  и  белый  маг,  должны  уме-реть!
Только тогда катастрофа будет предотвращена. Ты понимаешь?  Я  уверена,  что
ты, рыцарь, поймешь и примешь это как необходимость!
   - Я принимаю приговор моего господина, - сказал Стил, тщательно  подбирая
слова. Если моя смерть принесет пользу рыцарству, то  так  и  будет.  Черную
Госпожу, казалось, не устроил такой ответ.  Она  поджала  губы  и  принялась
барабанить пальцами по сияющим камням на застежке своей сумки. Дверь  камеры
отворилась, и появился тюрем-щик:
   - К тебе еще один посетитель, Светлый Меч. Вслед за  ним  вошел  бригадир
Тревалин. Он весьма огорчился, обнаружив в камере Черную Госпожу, и не скрыл
своего огорчения от присутствующих. Она также не обрадовалась его  появлению
и, резко развернувшись, быстро вышла из  камеры.  Серые  одежды  развевались
вокруг ее тонкой, как клинок, фигуры. Тревалин отступил в сторону,  стараясь
избежать ее прикосновения.
   - Что она здесь делала?
   - Колдунья сказала... - проговорил глубоко обеспокоенный Стил. - Знамения
и тому подобное... он в замешательстве замолк. Она сказа-ла, что моя  смерть
необходима, иначе Орден Рыцарей Такхизис падет. Она сказала, что  таково  ее
предвидение.
   - Бред! - фыркнул Тревалин. Он понизил голос и продолжал:
   - Я знаю, повелитель возлагает большие надежды на магов, но мы-то с тобой
воины. Мы-то знаем, что будущее таково, каким мы его делаем вот этой штукой!
- Тревалин похлопал по эфесу меча. - Ты замечательный боец, Светлый Меч!  Ты
заслужил награду!.. Не думаю, что мне  удастся  убедить  тебя,  но...  Может
быть, ты все-таки поговоришь с повелителем? Мысль о том, что он покинет  эту
грязную каме-ру, вернется  в  отряд  и  вновь  полетит  в  битву,  была  так
заманчива, что он уже почти согласился. Сейчас было  время  славы  Ариакана,
величия Владычицы.
   Армия Рыцарей Такхизис двигалась через Ансалон, сметая все на своем пути.
   Палантас пал.  Рыцари  готовились  к  войне  с  эльфами.  А  он  все  это
пропус-тит!
   Закованный в кандалы, с цепями на руках и ногах, он занят рабским  трудом
в такое время! А через две недели он последний раз переступит порог  камеры,
идя на казнь... Нужно только поговорить с Ариаканом! Но что  ему  сказать?..
Правду?
   -  Я  сожалею,  командир,  -  ответил  наконец  Стил  и  улыбнулся,  видя
неподдельное беспокойство  Тревалина.  -  Мне  нечего  сказать.  Тревалин  с
ожиданием смотрел на него, надеясь, что Стил передумает. Стил стоял молча  и
неподвижно.
   Наконец Тревалин склонил голову.
   - Мне тоже очень жаль, Светлый Меч. Ладно, я сделал все, что  мог,  -  он
положил руку на плечо Стила. - Наш отряд отправляется сегодня. Нас  посылают
на помощь воюющим за Северный Эргот. Я мог бы взять тебя с собой,  а  теперь
боюсь, что больше тебя никогда не  увижу...  Пусть  милость  Владычицы  Тьмы
пребудет с тобой!
   - С тобой тоже, командир! Спасибо тебе за все! Тревалин покинул камеру, а
вместо него вошел тюремщик.
   - На работу, Светлый Меч! Стил двигался нарочито медленно,  тянул  время.
Он не хотел, чтобы Тревалин видел, как его, закованного по рукам и ногам,  с
позором поставят в строй вместе с прочими узниками и погонят на работу.
   Убедившись, что  шаги  Тревалина  затихли,  Стил  вышел  из  камеры.  Его
присоединили к группе узников, Рыцарей Соламнии,  капитулировавших  в  Башне
или захваченных ранее. Большинство из них были очень мо-лоды, моложе  Стила.
Соламнийские Рыцари знали, что  он  был  их  противником.  Они  считали  его
виновным в гибели Та-ниса Полуэльфа. Увидев его здесь, они  сначала  приняли
его за шпиона. Потом от стражи стала известна его история: как Стил  потерял
пленника, как  добровольно  вернулся,  чтобы  понести  наказание  -  смерть.
Мужество рыцаря и его верность долгу чести вызвали  их  невольное  уважение.
Они  ничего  не  сказали  Стилу,  но  перестали  избегать  его  и   спокойно
разговаривали между собой в его присутствии.
   Иногда, в краткие минуты отдыха, даже пробовали втянуть его  в  разговор.
Попытки эти ни разу не увенчались успехом. Стил холодно молчал  в  ответ  на
все обращенные к нему слова. Глубокое отчаяние и  безнадежность  переполняли
душу Стила. Он шел, бездумно  переставляя  ноги,  и  сам  не  узнавал  себя.
Ариакан не был жесток к своим  пленникам.  Впро-чем,  и  особой  мягкости  в
отношении к ним он тоже не проявлял. Он следил за тем, чтобы  все  они  были
одеты и накормлены, слабые и больные не назначались на  тяжелые  работы,  но
его надсмотрщики не знали пощады и заставляли узников  трудиться,  не  жалея
бича, чтобы подхлестнуть их усердие.
   Ариакан  одержал  большую  победу,  но  война  еще   не   была   выиграна
окончательно, и повелителю было об этом известно. Он хорошо  знал  драконов,
изучил их нрав и не  доверял  им.  Повелитель  пола-гал,  что  серебряные  и
золотые чудовища улетели за подмогой, и рано или поздно обязательно вернутся
и нападут на его войска. Думая так, он держал войска в постоянной готовности
и заставлял пленных работать день и ночь, восстанавливая  и  укрепляя  Башню
Верховного Жреца. Пленные Рыцари Соламнии ожидали,  что  Стил  воспользуется
своим званием и положением для то-го, чтобы добиться поблажек.  И,  конечно,
он бы преуспел в этом. Им восхищались  не  только  враги.  Его  добровольное
возвращение, его храбрость в битве, безупречная стойкость во время постигших
его тяжких испытаний и мужество перед лицом  неизбежной  казни  -  все  это,
разумеется, вызывало удивленное восхищение и тюремщиков. Стил  с  презрением
отвергал все возможные послабления.  По  его  мнению,  он  не  заслужил  их.
Поэтому юноша отказывался  брать  добавочную  пищу,  которую  приносили  ему
стражники, выливал даже дополнительную воду. Он работал  плечом  к  плечу  с
пленными  Соламнийскими  Рыцарями,  вырубая  огромные   каменные   блоки   в
каменоломнях  на  склонах  близлежащих  гор,  вместе  с   другими   пленными
перетаскивал их к Башне и устанавливал там. И все это  под  палящими  лучами
беспощадного солнца. Правда, его никогда не били,  не  стегали  кнутом,  как
всех других узников. Стил был так угнетен своим униженным положением, что не
замечал этой разницы. Как обычно, узники направились в каменоломни.  Сегодня
они должны были уложить  на  сани  большие  гранитные  блоки.  В  дальнейшем
огромные мамонты перетащат эти сани к Башне. Мысли Стила были  сосредоточены
на своем бывшем отряде, на  словах  Тревалина.  Он  представлял  себе  своих
товарищей, летящих в битву с эрготиан-цами, людьми  необычайной  доблести  и
храбрости, которые отстояли свои земли во время Войны Копья и  сейчас  вовсе
не собирались сдаваться превосходящим силам Ариакана. Стил представлял  себе
бой, картины  воображаемой  битвы  проплывали  перед  его  взором.  Веревка,
которую он должен  был  тянуть,  ослабла...  Внезапно  раздавшиеся  крики  и
проклятия заставили его вернуться к  действительности.  Громадный  гранитный
блок наклонился и опрокинулся, перевернув сани.
   - Проклятый ублюдок! Смотреть надо, что де-лаешь! - заорал надзиратель  и
взмахнул кнутом. Но ударил  он  не  Стила,  а  юного  Соламнийского  Рыцаря,
стоявшего за ним следом. На голой спине юноши появилась кровоточащая полоса,
ударом его опрокинуло на землю, а надсмотрщик уже стоял над ним, и кнут  был
занесен для следующего удара. Стил схватил мучителя за руку.
   - Это я виноват, - воскликнул рыцарь. - Его не за что бить. Это я упустил
веревку. Надзиратель остолбенел и с изумлением уставился на Стила. Остальные
узники тоже с удивлением смотрели на него. Наконец надсмотрщик пришел в себя
и возразил:
   - Я все видел, рыцарь. Этот Соламнийский...
   - Не сделал ничего, заслуживающего наказа-ния, - продолжил за него  Стил.
- И не зовите меня рыцарем. Я больше не рыцарь. Мне не нужны послабления и в
будущем тоже не понадобятся! Он подошел к Соламнийскому Рыцарю и  помог  ему
подняться на ноги.
   - Мне очень жаль, что так вышло! Больше такого не  случится!  Ты  примешь
мои извинения?
   - Да, - потрясение пробормотал юноша. Да,  конечно.  Стил  удовлетворенно
кивнул и обернулся к над-смотрщику:
   - Бей меня!
   - Ладно, хватит зря терять время. Иди рабо-тай, - проворчал тот.
   - Бей меня! - повторил Стил. - Так же, как ты ударил его. Иначе я  доложу
повелителю, что ты пренебрегаешь своими обязанностями! Надзиратель,  до  сих
пор не слишком понимавший происходящее, вышел наконец из себя и, как следует
обозлившись на Стила, с удовольствием исполнил его просьбу. Он с такой силой
стеганул его по обнаженным плечам, что кнут порвал кожу и  достал  почти  до
кости. Стил перенес боль совершенно невозмутимо. Он не издал ни звука,  лицо
его не дрогнуло. Надзиратель хлестнул его еще  раз  и  пошел  прочь,  грязно
ругаясь себе под нос.  Стил  вернулся  к  работе.  Открытые  раны  на  спине
кровоточили, вокруг него начали кружиться  мухи.  Тем  временем  надсмотрщик
велел другим узникам уложить на  салазки  злополучный  камень.  Юный  рыцарь
воспользовался этой возможностью и передвинулся поближе  к  Стилу,  неуклюже
пытаясь его отблагодарить. Стил отвернулся. Ему не нужна была благодарность.
Он поступил так не из сострадания и не хотел быть не правильно понятым. Удар
бича вернул его к действительности. Он не имел права даже представлять  себя
одним из тех, на кого пал выбор Такхизис. Владычица Тьмы знала о  его  вине.
Он постепенно начинал понимать, что мог бы тогда войти в  лабораторию  мага.
Дверь оставалась открытой еще целый миг, которого  вполне  хватило  бы  ему,
чтобы войта следом за Палином.
   Но он замешкался, промедлил всего одно  мгновение,  не  решаясь  войти  в
глухо бормочущую, смертоносную темноту.  А  тем  временем  дверь  закрылась.
Такхизис заглянула ему в душу. Она знала, что он трус. Поэтому  Владычица  и
отказала ему в достойной гибели, и сейчас посылала ему следующее  наказание.
Он не мог остаться в стороне и смотреть, как вместо него наказывают другого.
Стил поднял веревку и вернулся к работе. Соленый пот, попадавший в  открытые
раны, огнем жег спину. Теперь он был действительно в таком же положении, что
и остальные узники. Если в ближайшие две недели, до дня  праздника  Середины
Лета, Палин Маджере не вернется или не будет пойман, Стил Светлый Меч умрет.
Если верить Черной Госпоже (а можно ли ей верить?),  то  его  смерть  спасет
Рыцарство Такхизис, как спасла  когда-то  Соламнийских  Рыцарей  смерть  его
отца. Если бы наверняка знать, что это так... Тогда он, по крайней мере, мог
бы умереть спокойно. Стил, однако, не собирался оправдывать  Черную  Госпожу
перед лицом Такхизис, даже если ему придется служить Чемошу целую вечность.

10. Местъ Владычицы Тьмы. Выбор Рейстлина

   Тассельхоф очнулся. Голова его раскалывалась от боли. Он ощущал себя так,
как будто его лягнул волосатый слон, вроде того, которому он  однажды  помог
спастись от злого волшебника.
   - Кто это меня так? - недоуменно спросил он, садясь и потирая лоб.
   - Ты стоял на дороге, - коротко ответил Рейстлин. Тас еще раз потер лоб и
закрьы глаза. Голова болела, а перед глазами плавали радужные круги.
   - Да где же это я? - выразил он вслух свое недоумение.  Внезапно  он  все
вспомнил. Они были в Бездне. Драконьи головы ярко сверкали, а им  надо  было
вернуться. Пройти через Врата обратно.
   - Иди сюда, кендер, - приказал Рейстлин. - Мне нужна твоя помощь.
   - Вечно им нужна моя помощь, - проворчал Тассельхоф. - И это после  того,
как они меня чуть не пришибли, потому что я мешал пройти. Да, а  зовут  меня
Тассельхоф, если кто не помнит... Он поморгал еще  немного  и  наконец  смог
осмотреться кругом. Рейстлин склонился над неподвижно лежащим на серой земле
Палином. Тас заставил себя подняться и поспешил к ним.
   - Что это с ним, Рейстлин? С ним все будет в порядке? Он как-то  нехорошо
выглядит. Что это Китиара с ним сделала?
   - Заткнись, - бросил великий маг и зло сверкнул на него глазами.
   - Конечно,  Рейстлин,  кротко  сказал  Тас.  Он  действительно  собирался
помолчать немного, но слова вылетали изо рта как бы помимо его воли:
   - Я только хотел узнать, что случилось...
   - Моя возлюбленная-сестра чуть было его не заколола, только и всего. И не
вмешайся я, она довела бы дело до конца. Впрочем, тягаться со мной ей не под
силу, и она сама прекрасно это понимает. Поэтому и  удалилась  за  подмогой.
Тас опустился на колени и осмотрел рану.
   - На первый взгляд ничего страшного не вид-но, - резюмировал он.
   Повреждено правое плечо... В правом плече у человека вроде бы нет  ничего
особенно важного. Так ведь? Почему же он без сознания?..
   - Разве я не велел тебе заткнуться? - заметил Рейстлин.
   -  Вроде  бы  велел,  -  Тас  тяжело  вздохнул.  Всегда  ты  так.  Против
обыкновения, кендер выглядел усталым и подавленным. Он хотел добавить что-то
еще, но в это время Палин застонал и начал метаться, корчась от боли.
   - Да что же это с ним, Рейст? - испуганно спросил Тас. -  Кажется,  он...
Мне хотелось бы ошибиться, но он, кажется, умирает...
   - Да. Он действительно умирает. Палин должен срочно вернуться в свой мир.
   - Но рана не выглядит серьезной...

***

   - Он ранен мечом, принадлежащим этому ми-ру! Не вашему миру,  кендер!  Ты
пытался ей поме-шать, и тебе это почти удалось, но лезвие все-таки  вошло  в
тело и сейчас вершит свою губительную работу. Если он умрет  здесь,  то  его
душа тоже останется здесь - в плену у Чемоша. Рейстлин поднялся и  посмотрел
на Врата.
   Драконьи головы уставились на него. Небо  оставалось  серым,  но  на  нем
появились темные извивающиеся полосы, как будто  с  высоты  к  ним  тянулись
гигантские щупальца. Тас  посмотрел  на  Рейстлина,  на  Врата  и  снова  на
Рейстлина:
   - Думаю, я смогу протащить его. даже и так далеко, но что я  буду  с  ним
делать, когда мы снова окажемся в лаборатории? - Он на  минуту  задумался  и
просиял. - Знаю! Наверняка есть заклина-ние, которое ему поможет, а  ты  мог
бы меня ему научить! А, Рейстлин? Ты научишь меня немного колдовать?
   - Много у меня грехов перед миром, - сухо заметил маг. - Но уж если обучу
кендера магии, то точно буду проклят, - с усмешкой добавил он.
   - Ну тогда ты должен вернуться вместе с ним, - заявил Тас. -  Я  надеюсь,
ты можешь вернуться?
   -  Могу,  ответил  Рейстлин.  -Мое  физическое  тело  еще  живо.  Я  могу
вернуться. Другое дело, хочу ли я этого? Единственную радость в том мире мне
доставляла магия, а  если  я  вернусь...  Ты  дума-ешь,  боги  позволят  мне
сохранить мою силу?
   - А как же Палин? - настаивал Тас. - Если он останется здесь, он умрет!
   - Да, -  вздохнул  Рейстлин.  -  Как  же  Палин?  -  Великий  маг  горько
усмехнулся и бросил неприязненный взгляд на серое небо. Итак, я возвращаюсь.
Ты этого добивалась? Возвращаюсь слабым и беззащитным! Вот,  значит,  какова
твоя месть, Владычица! Тассельхоф ничего не понял. Жалобно  всхли-пывая,  он
подошел к Палину и склонился над ним. Губы Палина посинели,  его  кожа  была
хо-лодна, а по лицу начала разливаться смертельная бледность.
   - Рейстлин! - в ужасе закричал Тас. - Решай скорей!  Рейстлин  наклонился
над Палином и положил ладонь на его шею:
   - Да, дело зашло далеко. - С внезапной решимостью он осторожно  приподнял
Палина за плечи. - Берись, кендер, понесли!
   - Меня зовут Тассельхоф. Как ты  не  можешь  запомнить!  -  Тас  бросился
помогать, но вдруг запнулся обо что-то и упал. - А как же посох?  -  спросил
он.
   Рейстлин  посмотрел  на  магический  посох.  Его  тонкие  пальцы   нервно
подергивались.
   Оставив Палина, он стремительно поднялся, приблизился к посоху и протянул
к нему дрожащую руку.
   - С другой  стороны...  Должен  же  быть  какой-то  еще  выход...  нервно
бормотал он. Наконец Рейстлин отдернул руку и обернулся к Тассельхофу.
   - Ты понесешь посох, а я позабочусь о Палине, - тихо сказал он. Поспеши!
   Мы должны успеть!
   - Я? - Тас задохнулся от восторга. Я? Я понесу... волшебный посох?!
   - Прекращай свои восторги, делай, что тебе сказано! - приказал Рейстлин.
   Тас протянул руку и поднял знаменитый посох.  Он  мечтал  дотронуться  до
него с того самого мо-мента, когда впервые увидел Рейстлина с этим посохом в
зале "Последнего Приюта". И вот его мечты сбылись.
   - Я готов! - заявил кендер, то и дело бросая горделивые взгляды на  посох
в своей руке. Рейстлин был недостаточно силен, чтобы поднять Палина, поэтому
ему пришлось ухватить того за плечи и волочить к Вратам по  земле.  Драконьи
головы сверкали. И были довольно красивы на свой ужасный лад. Кендер не  мог
не отметить это. Рейстлин остановился, тяжело дыша. Впервые за это время Тас
услышал его кашель.
   - Кендер, - раздался прерываемый кашлем голос. - Подними  посох!  Подними
повыше, так, чтобы Владычица могла его увидеть. Преисполненный восторгом  до
кончиков своих зеленых ботинок, Тас сделал, что было ведено. Он поднял посох
так высоко, как только мог. Драконьи  головы  предупреждающе  закричали,  но
Врата оставались открытыми. Тас, крепко сжимая в руке посох, вошел во Врата.
Это был момент величайшего торжества кенде-ра. Ради таких минут стоило жить.
Волоча Палина, Рейстлин последовал за ним. Головы угрожающе кричали,  но  не
пытались их остановить.  Холодная  грязная  темнота  лаборатории  сомкнулась
вокруг них.
   Рейстлин аккуратно положил  Палина  на  пол.  Потом  бывший  великий  маг
выпрямился и сделал шаг обратно, в сторону Врат.
   - Я возвращаюсь в Бездну! - отчаянно закричал он. Позволь мне вернуться!
   Делай со мной что  хочешь,  Такхизис,  только  не  оставляй  меня  здесь,
лишившегося силы!  Вспыхнул  ослепительный  свет,  на  который  больно  было
смотреть. Тасу очень хотелось зажмурить-ся, глаза его саднили  и  слезились,
но он не закрывал их, боясь  пропустить  что-нибудь  интересное.  И  кен-дер
продолжал таращиться изо всех сил и даже  для  надежности  придерживал  веки
пальцами. Кашляя, Рейстлин сделал еще шаг к  Вратам.  Свет  стал  еще  ярче.
Глаза Таса закрылись сами собой.
   Последнее, что он успел  увидеть,  -  Рейстлин  поднял  руку,  как  будто
отражая  удар...  Потом  прозвучало  какое-то  ругательство.   Тас   услышал
постепенно затихающий звук  и  сквозь  веки  ощутил  исчезновение  слепящего
света. Тас рискнул открыть глаза. На Вратах снова висел занавес. Из-под него
пробивался слабый рассеянный свет. Вся остальная лаборатория была  погружена
в темноту. Рейстлин стоял перед занавесом, уставившись на него. Затем  резко
повернулся  и  исчез  в  темноте.  Тас  услышал  удаляющиеся   шаги.   Мрак,
окутывающий лабораторию, не был обычной темнотой. Он  был  вовсе  не  такой,
какой бывает темнота в спальне,  когда,  мягкая  и  уютная,  она  приглашает
уснуть и навевает приятные сны. Здесь  была  темнота  совсем  другого  рода:
холодная, зат-хлая, шепчущая тьма, от  которой  хотелось  поскорей  убраться
подальше.
   - Рейстлин! Где ты? - позвал Тас. Он вовсе не испугался, совсем  нет,  но
просто подумал, что немного света здесь не помешало бы и было бы  совсем  не
плохо воспользоваться посохом. Тас знал ма