допроизводства  и  требовал   от
шеффенов решения по делу. Возбуждение преследования вполне  зависело  от
усмотрения потерпевшего и в уголовном П., также  как  и  в  гражданском,
сохранял полную силу афоризм: "wo kein Klager, da kein Richter". Порядок
судопроизводства  был  обставлен  целым  рядом   формальностей,   причем
соблюдение их являлось безусловно обязательным.  В  случае  предъявления
обвинителем иска судья созывал суд; обвинитель мог требовать  назначения
себе поверенного  и  должен  был  заявить  с  соблюдением  установленных
обрядов требование о том, чтобы его допустили  к  обвинению.  Законность
требования удостоверялась решением суда и тогда обвиняемый  вызывался  в
суд для  ответа.  В  случае  сознания  обвиняемого  суд  непосредственно
приступал к постановлению по  делу  приговора;  если  же  обвиняемый  не
сознавался, то он обязан был очистить себя  от  подозрения  присягой;  в
некоторых  случаях   требовалось   подтверждение   присяги   обвиняемого
соприсяжниками,   которые   удостоверяли   не   истинность   утверждения
обвиняемого, а лишь то, что он, по их мнению, заслуживает доверия.  Лица
подозрительные, пользующиеся дурной славой, а равно  те  из  обвиняемых,
которые не могли найти нужного числа соприсяжников, могли очиститься  от
подозрения лишь посредством суда Божьего  или  ордалий;  предполагалось,
что в исходе ордалий непосредственно проявляется  воля  Божества  и  что
вследствие этого выдержавший испытание заслуживает доверия. Обвиняемый и
обвинитель, желавший  предупредить  очистительную  присягу,  имел  право
требовать  судебного  поединка  и  утверждение  того,   кто   оказывался
побежденным на поединке, признавалось ложным; стороны не всегда  обязаны
были лично участвовать в поединке: за женщин и недужных могли  выступать
наемники. Показания свидетелей и  косвенные  улики  не  имели  решающего
значения в  деле.  Кроме  обыкновенного  порядка  разбирательства,  мало
помалу  для  важнейших  преступлений  был   выработан   экстраординарный
порядок, ставший затем обычным по всем уголовным делам: в преступлениях,
захваченных   на   месте    их    совершения,    обвинитель    заменялся
свидетелями-очевидцами,  на  показаниях  которых  суд   основывал   свой
приговор: в случае отсутствия обвинителя заподозренный задерживался, и в
течение определенного  срока  вызывали  желающих  выступить  в  качестве
обвинителя, причем заподозренный и  ранее  этого  срока  мог  просить  о
рассмотрении своего дела  без  обвинителя:  в  этом  случае  из  местных
жителей выбиралось по жребию определенное число самых лучших и  почетных
людей,  которым  могли  быть  известны  обстоятельства  дела,  и   судья
основывал приговор на их показаниях.
   Новые начала были внесены в уголовный  процесс  каноническим  правом.
Церковь, развивая унаследованные ею правила римского и феодального права
о лицах, могущих выступать в качестве обвинителей. не допускала в  делах
о  преступлениях  духовных  лиц  обвинителей  из  мирян,  а  между   тем
настоятельно требовалось преследование служебных проступков духовенства;
равным образом обвинительная форма преследования оказывалась  бессильной
по делам о религиозных преступлениях мирян, не нарушавших ничьих частных
интересов.  Вследствие  этого,  каноническое   право   стало   допускать
преследование по доносу (denuntiatio) и по народной  молве  (Hufamatio).
На всех возложена  была  обязанность  доносить  начальствующим  духовным
лицам о грехах и проступках своих сограждан, причем доноситель не обязан
был поддерживать свое обвинение перед судом. С другой стороны, во  время
ежегодных объездов епископом своей паствы, в  каждой  общине  избиралось
семь достоверных мужей (testes, juratores synodi), приносивших присягу в
том, что они дадут правдивые и точные ответы; им  прочитывались  вопросы
(capitula) о всевозможных грехах и преступлениях и если они указывали на
определенное  лицо,  то  против  него  возбуждалось  преследование;  эта
процедура называлась местным исследованием (inquisitio). Духовный  судья
производил секретное исследование для выяснения степени  основательности
народной молвы, затем  вызывал  заподозренного  и  сообщал  ему  предмет
обвинения, причем заподозренный должен был присягнуть в том, что он даст
верные  ответы;  ему  прочитывались  записанные   судьей   свидетельские
показания  и  сообщались  имена  свидетелей,  против  которых   он   мог
предъявлять отвод; по выслушании объяснений заподозренного  судья  решал
дело,  приговаривая  виновного   к   смягченным   взысканиям.   Устность
постепенно  сменилась  письменностью,  обвинительная  форма   вышла   из
употребления,  а   взамен   ее   доносителю   (promotor   inquisitionis)
предоставлено  было  принимать  деятельное  участие  в  П.,  представляя
имеющиеся у него доказательства. Исходя из взгляда на подсудимого как на
грешника и на судью как на духовного отца, инквизиционный  П.  стремился
привести виновного к сознанию и раскаянию, при чем интересы  подсудимого
считались достаточно огражденными личностью судьи. По делам об ересях от
нормального  порядка   допускались   существенные   отступления.   Имена
свидетелей  сохранялись  в  тайне  от   обвиняемого,   который   лишился
вследствие этого возможности отводить свидетелей. Пытка получила широкое
применение в делах этого рода,  а  в  видах  сохранения  тайны  процесса
духовенство стало исполнять ее само, не обращаясь к светским властям. По
делам об ересях инквизиция  была  сравнена  с  формальным  обвинением  и
виновный мог быть присужден не только к дисциплинарным взысканиям, но  и
к уголовным наказаниям. Выработанные каноническим правом начала П. в XIV
и XV веках были приняты и светской властью, которая  точно  также  стала
постепенно вытеснять обвинительную форму П. преследованием по усмотрению
суда, основанным на начале общественно-обязательном.  Различалось  общее
исследование (inquisitio generalis), направленное к установлению события
преступления, от исследования специального  (inquisitio  specialis),  во
время которого собирались доказательства виновности определенного  лица;
появилась и новая форма уголовного приговора - оставление  в  подозрении
(absolutio  ab  instantia)  для  тех  случаев,   когда   по   недостатку
доказательств виновности заподозренный освобождался от  суда  впредь  до
открытия новых улик против  него.  Обвиняемому  запрещалось  сообщать  в
начале следствия  имеющиеся  против  него  улики,  пытка  допускалась  в
широких  размерах  и  на  обвиняемого  стали  смотреть  как  на  предмет
исследования, а не как на сторону  в  процессе.  Производство  следствия
возлагалось на  особых  должностных  лиц,  судебное  же  разбирательство
ограничивалось допросом обвиняемого и чтением внесенных  в  следственные
протоколы показаний  свидетелей.  Вместе  с  тем,  в  видах  обеспечения
правильности постановляемых приговоров ,устанавливается сложный  порядок
пересмотра дела в нескольких инстанциях. С отменой  в  конце  XVIII  ст.
пытки,  служившей  до  того  времени  главным   способом   добиться   от
обвиняемого признания, инквизиционный П.  выработал  систему  формальных
доказательств, которая связывала усмотрение судьи точными указаниями тех
условий, при которых то или другое обстоятельство  могло  быть  признано
доказанным.  Французская  революция  выдвинула  новые   правовые   идеи,
вызвавшие коренное изменение формы  уголовного  П.  :  с  одной  стороны
выдвинулось сознание значения  личности  человека  в  государстве,  а  с
другой  -  вековой  опыт  доказал  непригодность  инквизиционного  П.  к
достижению  в  приговоре  материальной  истины.  В  уголовном  П.   были
установлены необходимые гарантии личности обвиняемого и  в  виде  общего
правила было принято считать подсудимого невиновным до тех пор, пока  не
будет доказана его виновность. Судебные функции,  т.  е.  суд  в  тесном
смысле,  следствие,  обвинение  и  защита,   были   распределены   между
отдельными   органами,   представителям   обвинения   и   защиты    были
предоставлены одинаковые процессуальные права.  При  собирании  судебных
доказательств не допускается никакого насилия  над  личностью  человека.
Суд,  решающий  дело  по  существу,  не  ограничивается   одним   только
ознакомлением  с  обстоятельствами   дела   по   письменным   документам
следственного производства; а поверяет непосредственно все собранные  на
следствии  доказательства.  Добросовестное  исполнение   судьями   своих
обязанностей гарантируется публичностью и гласностью П. Таким образом, в
порядок производства  следственного  П.  были  внесены  многие  формы  и
приемы, заимствованные из обвинительного П., вследствие  чего  сложилась
новая форма П. - следственно-состязательная.
   А. С. Лыкошин.
   Процессия(от латинского procedere - двигаться  вперед)  -  в  широком
смысле всякое вообще торжественное и общественное шествие многих лиц,  в
частности же - торжественное шествие духовенства с различными священными
предметами, как то: образами, крестами, евангелием, хоругвями и т. д.  и
с пением священных песней и молитв, совершаемое из  какой-нибудь  церкви
по улицам города или из монастыря к какому-нибудь определенному  пункту,
напр. месту явления св. иконы, кончины угодника и т. д. При  этом  перед
храмами и другими достопримечательными местами шествие останавливается -
совершается   краткое    молебствие    (лития,    литания).    Особенной
торжественностью отличаются П. в  католической  церкви.  В  православной
церкви главнейшие П. связаны с  воспоминаниями  и  событиями  из  земной
жизни И. Хр., напр., выход "на Иордан" с водосвятием в  память  крещения
И. Хр. от Иоанна, ход с плащаницей в память погребения И Хр., шествие со
свечами вокруг церкви во время светлой заутрени  и  в  следующие  дни  в
память воскресения Христова и т. д.; остальные же, так  назыв.  крестные
ходы,  приурочены  к  известным  дням  и  совершаются  между  известными
пунктами в память различных в том или другом отношении важных событий  в
жизни всего  народа  или  только  данной  местности.  Таковы,  напр.,  в
Петербурге торжественный крестный ход по Невскому просп., из  Казанского
собора  в  Александро-Невскую  лавру  в  память  перенесения  мощей  св.
Александра Невского, крестные ходы из разных церквей по своим приходам в
память прекращения холеры и т. д. В древней Руси особой торжественностью
отличалось уничтоженное впоследствии Петром I  "шествие  на  осляти"  (в
память входа И. Хр. в Иерусалим), когда патриарх восседал на "осляти", а
царь, поддерживаемый под руки боярами, вел этого "осля"  за  снурок  под
устцы. П. религиозного характера получили свое начало  еще  в  языческое
время и перешли незаметно в христианскую  церковь,  в  которой  были  во
всеобщем употреблении уже в IV ст., но в V  и  VI  ст.  стали  принимать
более правильный и строгий характер и приурочиваться к известным дням. В
настоящее время религиозные процессии в некоторых  странах  подвергаются
ограничению. Так, не только  в  некоторых  протестантских  государствах,
напр. в Саксонии, не разрешается католикам свои П. совершать  по  улицам
городов, но даже и в католических  странах  кое-где  они  ограничиваются
пределами церкви и церковной ограды. П. светские на Западе  устраиваются
представителями цехов в дни цеховых праздников;  устраиваются  факельные
шествия (Fakelzug) в честь разных событий или  лиц  и  т.  д.  Особенный
характер принимают различные процессии во время  карнавала  в  Италии  и
Франции.
   Прудовик (Limnaea) - род легочных моллюсков (Pulmonata) из  подотряда
пресноводных (Basommatophora)  семейства  прудовиковых  (Limnaeidae),  к
которому относятся также катушка (Planorbis) и другие. П.  имеют  тонкую
спиральную раковину с большим последним  оборотом,  завитую  по  большей
части вправо  с  большим  овальным,  спереди  закругленным,  отверстием,
острым тонким цельным краем и более или менее извитым столбиком.  Голова
большая, с плоскими треугольными щупальцами  и  сидящими  у  внутреннего
края их оснований глазами;  дыхательное  отверстие  защищено  выдающейся
лопастью; ротовое вооружение из челюсти, состоящей из трех  сегментов  и
радулы. Многочисленные виды и разновидности  этого  рода  распространены
преимущественно в умеренном поясе северного полушария Старого  и  Нового
Света. Живут, главным  образом,  в  пресной  воде,  особенно  в  прудах,
болотах или медленно текущих водах. В зависимости от покоя или  движения
воды варьирует и форма раковины:  формы  с  особенно  большим  последним
оборотом,  очень  широким   отверстием   и   малым   завитком   держатся
преимущественно  в  более  быстро  текущих  водах.  Некоторые  живут   в
гейзерах, в сернистых водах, в солоноватых  (напр.  Балтийском  море)  и
даже соленых. L. hookeri живет в Тибете на высоте 5500 м., Labyssicola -
в озере Лемане на глубине 75 - 250 м. Формы завитые налево населяют о-ва
Сандвичевы и Новую Зеландию. П. пытаются, главным образом, растительными
веществами. Для дыхания они выползают на поверхность воды, но живущие  в
глубоких озерах на значительной глубине дышат воздухом,  растворенным  в
воде, которой наполняется их дыхательная полость. Некоторые  виды  могут
оставлять воду на более или менее долгое время. Подобно некоторым другим
моллюскам, П. могут плавать  на  поверхности  воды,  обратившись  кверху
подошвой ноги, которая при этом принимает слегка  вогнутую  форму.  Яйца
откладываются студенистыми продолговатыми массами, заключающими по 20  -
130 яиц, много раз в течение года. П. часто заражены личиночными формами
трематод, в частности L. peregra и truncatula -  зародышами  печеночного
двурота. П. болотный (L. stagnalis) - достигает  в  длину  3  -  4  см.,
буроватого цвета, с желтыми пятнышками, с тонкой раковиной,  обыкновенен
в стоячих водах Европы и Азии.
   Н. Кн.
   Прядение.  -  П.  или  прядильное  производство   есть   совокупность
операций, которым подвергается волокнистое вещество с целью получения из
него нити - пряжи, для ткачества и других целей. Эти операции - двоякого
рода: 1) Подготовительные, имеющие целью очистить волокно,  отделить  от
него  все  посторонние  вещества,  а  также  более   короткие   волокна,
разрыхлить массу волокна, придать ей равномерное строение  и  правильную
форму ленты, удобную для дальнейшего превращения в пряжу. 2)  Прядильный
отдел,  состоящий  в  постепенном  выравнивании,   утонении   и   легком
закручивании полученной  ленты  и  получении,  наконец,  желаемой  пряжи
(тонкопрядение). Операции 1-го отдела различны  для  каждого  материала.
Операции 2-го отдела, имея  предметом  определенную  форму  материала  -
ленту, более или менее одинаковы для всех родов его, распадаясь лишь.  в
зависимости от длины волокна, на  две  большие  группы:  на  П.  длинных
волокон,  для  получения  гладкой  пряжи  (хлопок.  лен,  джут,  пенька,
гребенная шерсть,  хлопчатый  шелк),  и  на  П.  коротких  волокон,  для
получения  рыхлой,  пушистой  пряжи  (хлопчатобумажные  угары,   вигонь,
кардпая и искусственная шерсть). В 1-й группе большое  применение  имеет
вытягивание ленты, во 2-й группе оно почти отсутствует.
   Искусство приготовления пряжи из волокон  известно  с  доисторических
времен.  Сказания   древних   писателей   (Геродот),   образцы   тканей,
сохранившихся в египетских гробницах, свидетельствуют о высокой  степени
развития этого искусства, в особенности, у египтян и индийцев.  Судя  по
дошедшим до нас изображениям, а равно  прядильным  орудиям  (веретенам),
находимым в остатках свайных построек, приемы ручного П.,  применявшиеся
за  несколько  тысячелетий  до  нашего   времени,   таковы   же,   какие
господствовали повсеместно не далее 500  лет  тому  назад  и  которые  и
теперь еще можно встретить у крестьян  глухих  местностей.  Существенной
операцией П. является скручивание, служащее для возбуждения связи  между
волокнами. Того, кто изобрел способ скручивания волокон,  можно  назвать
изобретателем П. Китайцы, греки и египтяне эту честь приписывали богиням
- факт, свидетельствующий о древности этого искусства.
   Примитивный способ П. отличается  своей  простотой:  материал  слегка
подготовленный, т.  е.  выбитый,  разрыхленный,  очищенный,  прочесанный
ручными  способами,  помещается  в  виде  большого  пучка  на  поддержке
(лопате, гребне, пряслице), к которой привязывается шнурком. Начиная П.,
работник вытягивает из  этого  пучка  несколько  волокон,  ссучивает  их
пальцами  и  прикрепляет  полученную  короткую  нить  к  верхнему  концу
веретена.  Последнее  представляет  из  себя  круглую,  большей  частью,
деревянную палочку со слегка заостряющимися концами  и  с  утолщением  в
нижней ее части. Затем левой рукой прядильщик начинает постепенно и,  по
возможности, равномерно вытягивать волокна из пучка, а  правой,  повесив
веретено  на  образовавшемся  конце  нити,  приводит   его   в   быстрое
вращательное движение, скручивая тем образующуюся пряжу, причем, по мере
увеличения ее длины, веретено опускается все ниже и ниже, пока  рука  не
перестанет до него  хватать.  Тогда,  остановив  П.,  он  наматывает  на
веретено полученную длину нити и конец ее захлестывает петлей на верхний
конец веретена или закладывает в особую засечку, на нем сделанную. Затем
процесс П. повторяется сызнова. Такими примитивными приемами в Индии (из
хлопка) и Египте (из льна) приготовлялись  нити  изумительной  тоньшины,
едва достижимой ныне машинами.
   Около 500 лет тому назад изобретены прялка и самопрялка, что улучшило
кручение пряжи и наматывание ее на веретено  или  на  катушку,  при  чем
подача  волокон  (вытягивание)   производилась   по   прежнему   руками.
Существенной частью прялки  является  веретено,  состоящее  из  прямого,
круглого, обыкновенно железного прутка,  на  который  иногда  надевается
катушка, горизонтально помещенная на подставке и приводимая во  вращение
с помощью шнурка, идущего с колеса на блочек, укрепленный  на  веретене.
Колесо приводится в движение с помощью рукоятки,  или  же  от  подножки.
Работа на прялке идет почти так же, как на веретене.  Вытягивая  волокна
руками, рабочий направляет нить под острым углом к веретену,  чтобы  она
не наматывалась на него, а лишь закручивалась, соскальзывая с его конца;
при этом поддержка с волокнистым материалом  отодвигается  от  веретена.
После выпрядки известной длины, производят наматывание ее, для чего нить
направляется под прямым углом к веретену. Таким образом работа на прялке
производится периодически: сначала П., потом наматывание. На  самопрялке
работа идет непрерывно: обе операции  производятся  одновременно.  Таким
образом работа идет непрерывно, прерываясь только затем, чтобы  заменить
наполненную катушку пустой. Поэтому самопрялка гораздо производительнее,
а, следовательно, и выгоднее прялки, у которой остается только  одно  то
преимущество, что она  не  производит  почти  никакого  натяжения  нити;
поэтому для П. рыхлой и  нежной  пряжи;  напр.,  суконной,  должна  была
употребляться прялка, а не  самопрялка.  Описанными  способами  во  всей
Европе прялись продукты местного производства: лен и шерсть;  подготовка
их состояла: для льна - в мочке, мятье и трепании, для шерсти - в мытье,
сушке и трепании, и для обоих, затем - в чесании на ручных гребнях,  при
котором материал не только очищался, но распрямлялся и  разравнивался  в
виде толстой и короткой пряди, которая и шла прямо на П.
   Переворот в деле П. находится в связи с появлением  на  рынке  нового
прядильного материала - хлопка, представившего, по легкости обработки  и
по своим прядильным качествам, значительные преимущества сравнительно со
льном и шерстью. Сведения об этом материале, равно как и сработанные  из
него ткани, издавна проникали в Европу из Азии. В  средние  века  хлопок
представлял уже значительный предмет торговли Венеции  и  Нидерландов  с
Востоком. С переходом в XVII в. торгового преобладания к Англии, перешл