ыл "усыновлен" одним из их племен, сенеками.
Необходимость избрать себе какое-нибудь занятие заставила  М.  выйти  из
общества, которое вскоре после того распалось, а М. получил  известность
как адвокат. Уже с  1846  г.  начали  появляться  в  различных  изданиях
интересные статьи о краснокожих, подписанные именем Шенандоаха:  то  был
псевдоним М. В 1851 г. вышел его первый большой труд о конфедерации пяти
ирокезских племен, под заглавием: "League of  the  Ho-de-no  sau-nee  or
Iroquois" (Ротчестер).  Это  было  первое  строго  научное  сочинение  о
военной  организации  и  социальном  быте,   формах   брака,   семьи   и
наследования у краснокожих;  особенное  внимание  М.  обратила  на  себя
своеобразная  система  обозначения  родства  у  ирокезов.   Когда   была
предпринята постройка железной дороги на южном берегу Верхнего озера, М.
сделался одним из директоров образованной для этого  компании  и  каждое
лето, начиная с 1855 г. и до конца 60-х  гг.,  жил  на  берегу  Верхнего
озера, проводя свободное  от  занятий  время  в  наблюдении  и  изучении
бобров. Основанный на этом  изучении  опыт  "психологии  животных"  (как
выражается сам М.) появился в 1868  г.,  под  заглавием:  "The  american
Beaver and his Works" (Филадельфия). В 1858  г.,  живя  в  Мичигане,  М.
часто  имел  дело  с  племенем  оджибвеев  (Ojibways)  и,  наблюдая  его
внутренний строй, пришел к заключению, что эти краснокожие, несмотря  на
разницу языка, выработали те же самые формы родовой организации и ту  же
систему родства, какую Морган нашел уже у ирокезов. Пораженный этим,  он
составил программу вопросов, касающихся  названий  родства,  и  разослал
вопросные бланки к разным миссионерам и агентам  правительства,  живущим
среди индейцев, с просьбой сообщить термины, употребляемые  у  различных
племен. Сначала сведения стекались очень туго, и М. решил  сам  заняться
этим исследованием, посетив целую массу племен от Канзаса и Небраски  до
территории Гудзонова залива, озера Виннипег и форта Бентон  в  Скалистых
горах. Повсюду он встретился с одинаковыми приемами обозначения  степени
родства у краснокожих, несмотря на  крайнюю  разницу  в  диалектах.  Это
навело его на мысль расширить объем исследуемого  явления  и  проследить
систему  родства  по  возможности  на  всем  земном   шаре.   Он   успел
заинтересовать в  своих  исследованиях  вашингтонское  ученое  общество,
известное под названием "Смитсоновского  института",  и  некоторых  лиц,
занимавших  важное  официальное  положение.  С   1860   г.   почти   вся
корреспонденция,  вызванная  опросными  бланками   М.,   ведется   через
Смитсоновский  институт  и  при  посредстве  послов,  консулов,  агентов
правительства. К середине  60-х  годов  в  руках  М.  скопился  огромный
материал по интересовавшему его вопросу. В 1868 г. он представил  ученой
комиссии  Института  обширный  мемуар,  в  котором  были  систематически
обработаны полученные данные и который появился в свет в  1871  г.,  как
17-й  том  "Smithsonian  Contributions  to  Knowledge",  под  заглавием:
"Systems of Consanguinity and Affinity of the Human Family".  Помещенные
здесь таблицы названий  родства  и  свойства  охватывают  139  различных
племен  и  народностей,  принадлежащих  к  трем  крупным  подразделениям
человечества. Обобщающие взгляды автора изложены в заключительной главе.
Рядом с изданием этого большого  труда  М.  напечатал  много  журнальных
статей  о  различных  сторонах  жизни  индейцев.  Главное  сочинение  М.
появилось в 1877 г., под заглавием: "Ancient Society, or  Researches  in
the  Lines  of  human  Progress  from  Savagery  through  Barbarism   to
Civilisation (Нью-Йорк и Лондон). В последние годы своей  жизни  М.  был
занят  большой  монографией:  "Houses  and  Houselife  of  the  American
Aborigines"  (Вашингтон,   1881),   которая,   между   прочим,   вносила
существенные поправки в  традиционные  воззрения  писателей  Старого,  а
отчасти и Нового Света на древнюю цивилизацию  ацтеков.  Труд  этот  был
издан  североамериканским  правительством  с  гравюрами  и  фотографиями
главнейших индейских развалин, и  составляет  IV  т.  "Contributions  to
North American  Ethnology"  (1881).  Вклад  М.  в  науку  заключается  в
следующем. Он впервые  ясно  и  отчетливо  показал,  что  у  краснокожих
(ирокезов)  племенная  организация  не   основывалась   на   разрастании
потомков, происходящих от одного общего  отца,  "так  как  отец  и  дитя
никогда не были одного и того же рода".  Он  показал,  что  "родословная
велась здесь во всех случаях по женской линии". Сначала (в  50-х  годах)
ему даже казалось, что тут лежало основное различие родовой  организации
Нового Света от "всех таких же учреждений Старого". М. тогда же  обратил
внимание  на  одну  интересную  особенность  терминологиии   родства   у
ирокезов: они не делали никакого  словесного  различия  между  прямой  и
побочными  линиями  ни  в  восходящем,  ни  в  нисходящем  порядке,   за
исключением некоторых  определенных  случаев.  Так,  какой-нибудь  вождь
называл, напр., безразлично своими  матерями  свою  мать  и  ее  сестер,
своими отцами - своего отца и его братьев, своими детьми - своих детей и
детей своего брата; но этот же вождь называл детей своей сестры  уже  не
своими детьми, а племянниками, как это делаем и мы, и т. д. М.  подметил
также, что наследование у краснокожих происходит обыкновенно по  женской
линии. Наконец, он описал политическую организацию ирокезов,  представил
ее военной демократией  с  выборными  вождями  ("умеренной  олигархией",
говорит он в одном месте) и уже в то время пытался сблизить ее  развитие
с  развитием  политических  учреждений  в  древней   Греции.   Материал,
собранный  в  течение  60-х  годов   М.,   помог   ему   расширить   его
первоначальные взгляды. В своем сочинении о "Системах родства" он  успел
уложить все разнообразные приемы обозначения родства у  человека  в  две
группы. Одна из них - описательная, столь известная всем нам: она  точно
определяет отношения каждого отдельного  родственника  к  данному  лицу.
Другая - классификаторская,  находящаяся  в  употреблении  у  туранских,
малайских и американских племен, объединяет в один ряд  целое  поколение
лиц и, ставя их  всех  на  одну  доску,  устанавливает  их  коллективное
отношение к данному лицу. Из этого, так сказать,  филологического  факта
М. (под влиянием своего друга, профессора Мак-Ильвэна) вывел чрезвычайно
важное социологическое заключение, а именно, что эти  различные  системы
родственных названий выражают в  застывшем,  кристаллизованном  виде  те
жизненные отношения, в каких люди некогда стояли друг к другу в  половой
сфере и  вытекавшей  отсюда  кровной  родовой  связи.  Например,  ирокез
называет детей своего брата своими детьми, а детей своей сестры - своими
племянниками. Отсюда М. выводит  заключение,  что  некогда  существовала
такая форма половых отношений, при которой группа  мужчин  находилась  в
половой связи с группой женщин, сестер или кузин между собой, но  отнюдь
не сестер этих мужчин. Эта форма брака  (пуналуа)  существует  и  поныне
кое-где на Гавайских и др. островах,  тогда  как  тамошняя  терминология
родства указывает на еще более примитивные формы половой связи.  Восходя
по  лестнице  анализа  различных  ступеней  родства,   М.   доходит   до
существования в человечестве беспорядочных половых отношений всех мужчин
со всеми женщинами племени,  и  эти  различные  формы  половой  связи  и
родовой организации являются для него последовательными этапами, которое
проходило все человечество. Новое  и  решительное  развитие  взгляды  М.
получили  в  его  труде   о   "Древнем   обществе".   Основную   пружину
человеческого прогресса он  видит  в  "открытиях  и  изобретениях",  под
которыми разумеет главным образом развитие материальных отношений. Затем
он рассматривает три группы  идей  в  их  постепенном  развитии,  шедшем
параллельно с материальным прогрессом: идеи правительства, идеи семьи  и
идеи   собственности.   Идея   правительства   прослежена   начиная    с
первоначальной,  чисто  родовой  организации,  как   мы   ее   видим   у
австралийцев, с их кланами и сложными запрещениями брака между мужчинами
и женщинами клана, и вплоть  до  современной  политической  организации,
опирающейся на "территориальном" начале.  При  этом  сделана  интересная
попытка  найти  тождественные  этапы  развития  в  Греции,  Риме   и   у
краснокожих, как у обществ, постепенно переходивших  от  чисто  родового
быта к срастанию кланов и племен в  национальное  целое.  Идея  семейной
организации  прослежена  в  ее  пяти  различных   формах,   начиная   от
сожительства братьев с сестрами и вплоть до современной семьи. При  этом
указано на рост различных ограничений половой  связи  (и  таким  образом
объяснено  существование  "эндогамических"  и  "экзогамических"   племен
Мак-Леннана), на первоначальную распространенность всюду (а не  у  одних
лишь  краснокожих)  родства  по  матери  и  матернитета  и  замену   его
патриархальным строем. Наконец,  идея  собственности  рассмотрена  в  ее
различных формах существования и передачи  по  наследству  сначала  всем
членам клана, затем  агнатическим  родственникам  (сначала  по  женской,
затем по мужской линии) и т.  д.  В  соч.  о  "Домах  и  домашней  жизни
американских туземцев"  М.,  на  основании  личных  разведок,  сделанных
главных образом в северной части  Новой  Мексики  доказывает  следующее:
громадные сооружения,  которые  испанские  писатели  приняли  за  дворцы
монарха,  представляют  собою  общие   дома   первобытных   коммунистов,
лепившихся  целыми  сотнями  и  даже  тысячами  в   колоссальном   улье,
состоявшем из бесчисленных каморок. Интересно, что в своем  сочинении  о
бобрах М. смотрит на сооружения бобрами плотин не как на результат более
или менее планомерной общей деятельности животных, а как на  постепенное
вырастание целой колонии из независимой стройки жилищ отдельными семьями
бобров. Древний американец оказывается большим коммунистом, чем  бобер).
- М. был не чужд промахов, скороспелых выводов, теоретических увлечений.
Он  строил,  например,  чересчур  однообразную  и  строго  педантическую
лестницу различных фазисов "дикого состояния", "варварства" и пр. В  его
сближениях  между   развитием   общественнополитических   учреждений   у
классических  народов  и  их  развитием  у  краснокожих   есть   местами
неточности и натяжки. Он, может быть, недостаточно оттенил роль фикции в
представлении человека о кровном родстве и, может быть, слишком перегнул
палку в другую сторону, борясь с Мак-Леннаном, который не хотел видеть в
"системах родства" ничего кроме формы приветствий. Все эти недостатки не
мешают М. занять одно из самых видных мест среди этнологов и социологов,
хотя Энгельс и преувеличивает, сравнивая М. с Дарвином. См. Fr.  Engels,
"Der  Ursprung  der  Familie,  des  Privateigenthums  und  des   Staats"
(Штутгарт, 1892, 4-е изд.).
   P.
   Морганьи (Giovanni Battista  Morgagni,  1682  -  1771)  -  основатель
патологической анатомии. Впервые представил изменения,  наблюдаемые  при
вскрытии на трупах людей, умерших от различных болезней; эти  наблюдения
позволили  распознавать  болезни  на  основании  вскрытий  и  сравнивать
прижизненные припадки  с  посмертными  изменениями.  Был  59  лет  проф.
анатомии в Падуе, где у него  учились  лучшие  впоследствии  итальянские
анатомы. Сочинения: "Adversaria аnаtomica" (Болонья, 1706 -  1719),  "De
sedibus et causis  morborum  per  anatomen  indagatis  libri  V"  (1761;
новейшее изд., 1827 - 29, переведена  на  яз.  франц.,  нем.  и  англ.),
"Opera" (1765).
   Мордвинов (граф Николай Семенович, 1754 - 1845) - знаменитый  русский
государственный деятель. Рано был отдан отцом на службу во флот и в 1774
г. послан для усовершенствования  в  морском  искусстве  в  Англию,  где
пробыл 3 года, познакомился с ее бытом и воспитал в себе симпатии  к  ее
учреждениям. Участвовал во второй турецкой войне,  но  уже  в  1790  г.,
вследствие размолвки с начальствовавшими в краю лицами, главным  образом
с Потемкиным, оставил службу. В 1792  г.  он  занял  место  председателя
черноморского адмиралтейского правления:  находясь  на  этом  посту,  М.
вступил  в  борьбу  с  другим  известным   администратором   Hoвороссии,
Дерибасом, продолжавшуюся и в следующее царствование. При вступлении  на
престол Павла М. было пожаловано имение с 1000 душ крестьян (еще  ранее,
при Екатерине, он получил  также  значительные  населенные  имения),  но
затем он был предан суду и уволен, еще до приговора, в отставку. Вскоре,
однако, он был назначен членом адмиралтейской коллегии  и  произведен  в
чин адмирала. Воцарение Александра открыло  более  широкое  поприще  для
деятельности  М.,  обратившего  на  себя  внимание  либерализмом   своих
взглядов; особенно сильное впечатление произвело поданное  им,  довольно
смелое по тогдашним понятиям мнение по  делу  Кутайсова  с  казной  (так
назыв. делу об эмбенских водах). М. привлекался в эту пору к  обсуждению
важнейших   государственных    вопросов,    поднимавшихся    императором
Александром и его ближайшими сотрудниками, а с образованием  министерств
(1802) занял пост министра морских сил, на котором  оставался  только  3
мес., так как, убедившись в преобладании над  государем  влияния  своего
помощника, адмирала Чичагова, отказался от  управления  министерством  и
остался лишь членом комитета для улучшения  флота.  Популярность  его  в
обществе наглядно сказалась в выборе его московским дворянством  в  1806
г. предводителем московского ополчения, хотя он не был в то  время  даже
дворянином Московской губернии. Значение Мордвинова в  правительственных
сферах вновь  увеличилось  с  возвышением  Сперанского,  с  которым  его
сблизила общность взглядов по многим вопросам и для которого он сделался
помощником в составлении плана новой  системы  финансов.  С  учреждением
государственного совета М.  был  назначен  его  членом  и  председателем
департамента государственной экономии, но  последовавшая  вскоре  ссылка
Сперанского на время пошатнула и его положение: он вышел  в  отставку  и
уехал в Пензу и хотя уже в 1813 г.  вернулся  в  Петербург,  но  прежнее
место занял только в 1816 г. Выйдя через два года вновь в  отставку,  он
два года пробыл за границей,  по  возвращении  же  вскоре  был  назначен
председателем департамента гражданских и духовных  дел  государственного
совета; вместе с тем он  был  членом  финансового  комитета  и  комитета
министров, и эти  же  должности  сохранял  за  собой  и  в  царствование
императора Николая. В 1834 г. он был возведен в графское достоинство.  В
1823 г. он был избран  председателем  вольно-экономического  общества  и
сохранял это звание до 1840 г.  Не  пользуясь  в  течение  своей  долгой
служебной карьеры особым доверием свыше  за  исключением  лишь  краткого
периода могущества Сперанского, и не успев приобрести  непосредственного
и сильного влияния на внутреннюю политику,  М.  принадлежал,  однако,  к
числу наиболее видных деятелей высшей администрации времен Александра I.
Одаренный от природы недюжинным  умом,  получив  хорошее  образование  и
обладая литературными дарованиями, он явился одним из наиболее даровитых
и энергичных поборников идей политического либерализма в высших  сферах.
Мнения М., подаваемые им по различным делам в государственный  совет,  в
десятках и сотнях копий расходились по  рукам  в  Петербурге  и  даже  в
провинции и доставили ему громкую славу среди современников.  Либерализм
М. был однако, довольно оригинальным и пестрым явлением и вряд  ли  даже
вполне заслуживал этого имени. Примыкая по своим убеждениям,  вынесенным
из наблюдений над русской жизнью и знакомства с западной политической  и
политико-экономической литературой, к сложившемуся  в  русском  обществе
кружку приверженцев  преобразовательной  политики,  М.  на  первый  план
выдвигал реформы политические, отодвигая решение социальных  вопросов  в
далекое будущее. В этом он до известной степени сходился со  Сперанским;
но,  не  говоря  уже  о  том,  что  в   планах   последнего   социальные
преобразования занимали все же не столь  отдаленное  и  скромное  место;
существенная разница заключалась в том, что у  Сперанского  предпочтение
политических  реформ  вытекало  из  некоторой  отвлеченности  его  общих
построений, а аналогичная постановка  вопроса  о  преобразованиях  у  М.
опиралась на узкоматериальные  интересы  небольшого  круга  лиц  высшего
сословия.  Поклонник  английского  быта,  он  ратовал  за   политическую
свободу,  но  думал  утвердить  ее  в  России  путем  создания   богатой
аристократии, при  помощи  раздачи  дворянам  казенных  имений  и  путем
предоставления этой аристократии политических прав. Ученик Адама Смита в
политической экономии и  последователь  Бентама  в  политике,  он  видел
возможность серьезного улучшения экономического положения России лишь  в
том  случае,  если  правительство,  отказавшись  от  чисто   фискального
отношения к платежным силам  народа,  придет  на  помощь  промышленности
путем устройства дешевого кредита и других подобных мер и вместе  с  тем
обеспечит законность управления и личные  права  каждого  гражданина.  В
тоже  время,  однако,  Мордвинов  горячо  отстаивал   неприкосновенность
всякой, даже самой возмутительной мелочи крепостного  права,  доходя  до
защиты права продажи крепостных без  земли  и  в  одиночку.  Единственно
возможным путем уничтожения крепостного права  ему  представлялся  выкуп
крестьянами личной свободы, но не земли, по определенным в законе ценам,
размер которых в его проекте был страшно высок, доходя до 2000  руб.  за
взрослого  работника.  В  этом  смысле  он  подавал  записку  императору
Александру  в  1818  г.  Такое  соединение  в  одном  лице  либерала  на
английский лад и русского крепостника доставило М. широкую  популярность
в обществе. В то самое время, как  он  тормозил  движение  крестьянского
вопроса в высших сферах и тем  приобретал  расположение  широких  кругов
дворянства, общий оппозиционный  тон  его  программы  привлекал  к  нему
симпатии наиболее передовой и  сознательной  части  общества,  благодаря
господствовавшему среди нее увлечению политическими вопросами. Многие из
позднейших декабристов были близки с ним и относились к его деятельности
с уважением;  Рылеев  воспел  его  в  своем  стихотворении  "Гражданское
мужество";  даже  наиболее  последовательный  и   энергичный   сторонник
крестьян, Н. И. Тургенев, расходясь с М. во взглядах на  данный  вопрос,
находился в близких личных отношениях с  ним  и  рассчитывал,  что  если
правительство твердо решится уничтожить крепостное право, то М. не будет
мешать  этому;  в  мечтаниях  декабристов   о   составлении   временного
правительства после переворота наряду с именем Сперанского упоминалось и
имя М. События, последовавшие за воцарением Николая I и обратившие М.  в
одного из судей над декабристами, повлияли на изменение  его  воззрений,
сделав из него сторонника status quo и  в  политических  вопросах,  что,
однако, не доставило ему заметного влияния  в  новое  царствование.  См.
Иконников, "Гр. Н. С. Мордвинов" (СПб., 1873); Семевский,  "Крестьянский
вопрос в России".
   В. М - н.
   Морж  (Trichechus  или  Odobaenus)  -  род  ластоногих  (Pinnipedia),
составляющий особое семейство  моржевых  (Trichechidae).  Bерхниe  клыки
чрезвычайно развиты, удлинены и направлены вниз; резцы и часть  коренных
развиты слабо; молочная зубная система: резцов 3/3, клыков 1/1, коренных
4/4; постоянная зубная система; резцов 1/0, клыков 1/1, коренных 5/5, но
оба последние верхние и последний нижний коренной во взрослом  состоянии
рудиментарны или вовсе отсутствуют (причем зубная формула:  резцов  1/0,
клыков 1/1, коренных 3/4). Очень широкая (благодаря  основаниям  верхних
клыков) морда усажена  многочисленны