сторику Гергарду-Фридриху  Миллеру,  относящееся  к
1768 г. и изд. по подлиннику Шевыревым в "Москвитянине" (1854,  јј  1  и
2), дает основание думать, что сборник,  приписываемый  Кирше  Данилову,
был в 60-х гг. XVIII в. составлен с голоса "сибирских людей"  по  заказу
Прокофия Демидова. Помимо высокого научного  интереса  содержания  песен
сборника, самая запись их представляет исключение среди других  дошедших
до нас старинных  записей  былин.  В  ней  сохранен  довольно  отчетливо
эпический стих, хотя она и писана сплошными  строками.  Другие  песенные
записи XVIII в. не выдерживают стихов и  перелагают  их  в  прозаическую
речь. Вместе с тем в них заметны  значительные  подправки  и  обороты  в
книжном стиле: только местами удается восстановить по нескольку  стихов.
Соответственно прозаической форме, эти  записи  былин  носят  и  книжные
названия: "Повесть", "Сказание" и даже "Гистория".
   Вс. Миллер.
   Данилов мужской 3 классный монастырь, в г.  Москве,  основан  во  2-й
пол. XIII ст. кн. Даниилом, сыном Александра  Невского.  Перестроен  при
царе  Иоанне  Васильевиче,  причем  вместо  старых,   деревянных   стен,
возведены  каменные.  В  м-ре   хранятся   мощи   св.   князя   Даниила,
скончавшегося в 1303 г., 4 марта.
   Дантон (Жорж-Жак Danton, (1759 - 5 апр. 1794)  -  знаменитый  деятель
франц. революции. Сын прокурора бальяжа Арси, детство провел в  сельской
обстановке;  в  семинарии  и  в  светском  пансионе  в   Труа   проникся
поклонением древнему миру. Готовясь к адвокатской профессии в Париже, Д.
ознакомился с литературой XVII и XVIII вв. и принимал горячее участие  в
масонстве. В 1787 г. он купил место адвоката при совете  короля,  считая
тогда еще возможным переворот сверху;  но  в  1791  г.,  при  ликвидации
старых судебных должностей, Д. не принял в обмен  никакой  новой,  чтобы
вполне отдаться революционной деятельности. Уже с 1789 г.  Д.  деятельно
проводил крайние революционные и республиканские идеи в разных собраниях
и клубах, играл видную роль в событиях 14  июля  и  5  -  6  октября,  в
основании клуба  Кордильеров.  Всюду  и  всегда  Д.  был  против  двора,
министерства, национального собрания; 17 июля 1791 г. он призывал  народ
на  Марсовом  поле  подписывать  петицию  о  низложении  короля.   После
подавления этого движения,  Д.  недель  на  шесть  скрылся  в  Англию  и
вернулся только к выборам в законодательное собрание. В депутаты  он  не
попал, но стал в Париже подготовлять низложение короля,  то  в  качестве
администратора департамента,  то  в  звании  товарища  прокурора  париж.
коммуны, то в клубах, то среди  отрядов  народного  войска  -  федератов
Марселя и Бретани или Enfants-Rouges, из предместья C.-Aнтуaнa. В ночь с
9 на 10 авг. Д. дал толчок к образованию нового, более  республиканского
генерального совета  коммуны,  арестовал  Манда,  преемника  Лафайета  в
командовании национальной гвардией, и заменил его  Сантерром.  После  10
авг. Д. был назначен министром юстиции; опираясь на  парижскую  коммуну,
он сделался вождем в борьбе против роялистов  внутри  и  обороне  границ
против  Австрии  и  Пруссии.  Враги  Д.  обвиняли  его  в   подкупности,
растратах,  организации  сентябрьских  убийств.  Первые   обвинения   не
подтверждаются  никакими  документами;   предупредить   или   остановить
сентябрьские убийства Д., по собственному признанию, не чувствовал  себя
в  силах,  и  отнесся  к  кровопролитию  с  тем  же   равнодушием,   как
впоследствии к своей собственной  гибели.  Д.  был  выбран  депутатом  в
конвент  от  Парижа  и  подвергался  здесь  нападкам  Жиронды  за   свою
предыдущую деятельность в министерстве. Он стоял в конвенте  за  свободу
печати, за законы против эмигрантов, за осуждение короля, был одно время
председателем клуба якобинцев и членом  первого  комитета  общественного
спасения. После победы при Жемапе Д. был послан конвентом в Бельгию  для
организации завоеванной области. Позднее, в  виду  раздражения,  которое
политика вмешательства вызывала в соседних государствах,  Д.  настоял  в
конвенте на решении не вмешиваться во внутренние дела других  наций  (13
апр. 1793 г.), не предпринимать ни наступательных  войн,  ни  завоеваний
(15 июня 1793 г.). Целью дальнейших дипломатических сношений  и  военных
вооружений он ставил мир и признание республики  другими  державами.  Д.
содействовал   замене   парламентского   правления   Жиронды   временной
революционной диктатурой комитета общественного спасения  и  стал  вести
борьбу  с  противниками  революции  внутри  и  вне  Франции  посредством
революционных трибуналов и колоссальных наборов. Период времени  с  апр.
1793 по сент.  1793  г.  -  эпоха  наибольшего  влияния  Д.  Во  внешних
сношениях он наметил целую систему  политики  для  своих  преемников:  в
Англии поддерживать все оппозиционные элементы  против  Питта,  добиться
нейтралитета мелких держав - Дании, Швеции и т. д., попытаться  отделить
Пруссию и Баварию  от  коалиции,  силой  укротить  Сардинию  и  Испанию,
бороться непримиримо против Австрии, создавая ей затруднения на  Востоке
агитацией в Польше и Турции. Со времени учреждения второго комитета общ.
спас. начинается переход власти,  с  одной  стороны,  к  гебертистам,  с
другой - к Робеспьеру. Д. недостаточно противодействовал этому переходу,
часто находясь в отсутствии из Парижа  и  слишком  рассчитывая  на  свою
популярность. Он не одобрял продолжения казней;  его  стали  обвинять  в
излишней снисходительности. После  падения  гебертистов,  когда  влияние
Робеспьера  достигло  апогея,  Д.  и  его  друзья  были  арестованы,  по
постановлению  соединенных   комитетов   обществ.   спасения   и   общей
безопасности; эта мера была одобрена  конвентом,  по  докладу  С.-Жюста,
составленному согласно наброскам Робеспьера.  Процесс  с  самого  начала
велся с нарушением  всех  формальностей,  существенных  для  обвиняемых;
новым постановлением конвента, по предложению С.-Жюста, обвиняемые прямо
поставлены  были  вне   обычных   законов.   Дантонисты   (К.   Дюмулен,
Геро-де-Сешелль,  Фабр  д'Эглантин  и  др.)  обвинялись  в   составлении
заговора,  с  целью  ниспровергнуть  национальное  представительство   и
республику; они были осуждены и пали на  гильотине.  Ср.  Robinel,  "D.,
memoire sur sa vie privee"; "D., homme  d'Etat".  В  1891  г.  парижский
городской совет поставил Д. статую.
   Е. Щ. Даосизм, вместе с конфуцианством и буддизмом,  составляет  три,
так сказать, официальные религии Китая (Сань-цзяо -  "три  вероучения").
Возник он в Китае и нигде почти, кроме этой страны, не  распространился.
Первоучителем его считается Лао-цзы (иначе Ли-дань,  Ли-эрл,  родившийся
будто бы в 604 г. до Р. X.), хотя все сведения, сообщаемые об этом лице,
таковы, что с полным основанием можно  сомневаться  в  его  историческом
существовании.  Сочинение  его:  Дао-дэ-цзин  или  "Книга   о   пути   и
добродетели" (81 гл.) проникнуто духом  чистого  квиетизма.  От  первого
слова дао (буквально "путь") образовалось название  последователей  этой
религии у китайцев - дао-ши или дао-сы, откуда вышло и наше слово Д.  (у
европейцев taouism, tаuism, tаoism).  Объeм  понятия,  заключающегося  в
слове дао, различен у даосских писателей. В Дао-дэ-цзине дао, хотя и  не
ясно, принимает объективное и абсолютное значение, понимается, как бытие
реальное,  но  неопределимое,   как   innominabile   александрийцев.   У
последующих писателей, отчасти, вероятно, под влиянием буддийских  идей,
дао принимает значение независимого  источного  начала,  отца  и  матери
всего существующего, но не в творческом смысле, а в образовательном; оно
властвует над законами неба и  животворит  все  твари.  "Дао  есть  нить
пустоты и несуществования, корень творения, основание духовного,  начало
неба и земли; нет  ничего  вне  его;  нет  ничего  такого  сокровенного,
которое бы  не  заключалось  в  нем".  Д.  изучен  европейскими  учеными
несравненно менее, чем две другие религии Китая. Объясняется это, прежде
всего, тем, что  даосская  литература  очень  обширна  (полное  собрание
даосских сочинений, или Дао-цзан, - 550 томов, сокращение его 34 тома) и
на первый взгляд, благодаря разным прикрасам и отступлениям в роде чудес
и т.п., кажется малосодержательною и  очень  не  интересною,  тогда  как
конфуцианство невольно привлекает на себя внимание тем, что проникло  во
весь строй жизни Китая, а буддизм служил и служит предметом исследования
европейцев и в других странах, и в своей литературе на других языках.  В
сущности, однако, хотя в литературе Д. и много  ненужного  балласта,  он
чрезвычайно интересен и важен для  изучения  Китая,  особенно  в  первом
периоде своего развития, когда он, в борьбе с конфуцианством, принял под
свое  покровительство  все   отвергнутое   рационалистами-конфуцианцами.
Верование в духов,  остатки  шаманства,  астрология,  алхимия,  гадания,
различные сверхъестественные медицинские рецепты (последователи Лу-шэна,
Ли-шао-цзюня и Люань-да), талисманы (Чжан-дао-лин I в. и Коу-цянь-чжи  V
в.) - все это нашло себе место в Д. Он представляет  из  себя,  поэтому,
собрание всякого рода верований и систем, не имеющих между собою  ничего
общего, даже и не стремившихся к обобщению. В развитии Д. представляются
три периода: 1) период метафизики и выработки  философской  системы;  2)
период увлечения мистикой и погони за  сверхъестественным,  когда  даосы
занимались добыванием философского камня, жизненного  элексира,  напитка
бессмертия и т. д., и 3)  последний  период  (со  времен  Ду-гуан-тина),
когда  даосы  почти  исключительно  занимаются  сношениями  с  духами  и
жреческими обязанностями. Когда проник в Китай буддизм и стал там быстро
распространяться, Д. вступил в борьбу и с ним, но на очень  оригинальной
почве.  Буддизм  явился  в  Китай  уже  с   известной   литературой,   с
выработанной системой, возникшей на почве индийской  философии.  Д.  все
это принял, только переделал по своему. В pendant к Будде  (в  китайских
переводах  сутр  обыкновенно  называемому  Ши-цзунь)  даосы  из  Лао-цзы
сделали Лао-цзюня; как Будде Сакьямуни предшествовали другие Будды,  так
и Лао-цзюни неоднократно являлись на земле,  и  Лао-цзы  -  одно  из  их
воплощений. Буддисты принесли с собою учение об обетах и о десяти добрых
и злых делах; то же самое явилось и у даосов, только у последних обеты и
дела, будучи одинаковы по числу, отличаются по  составу  (напр.,  первым
добрым делом поставлена  почтительность  к  родителям  -  чисто  в  духе
конфуцианства  и  Китая).  Точно  также  даосская   система   мироздания
представляется простою переделкою буддийской, с переменой  только  имен.
Мало  того:  с  появлением  буддийских  сочинений  на  китайском  языке,
даосские  сочинения  приняли  их  стиль,  даже  все   стали   начинаться
стереотипной фразой: "слышал" (как буддийские сутры  начинаются  фразой:
"Так я слышал, когда Будда" и т.  д.).  За  этой  фразой,  в  подражание
опять-таки   сутрам,   следует   пространное   описание   обстоятельств,
предшествовавших  изложению  сочинения.  В  буддизме  одним  из  главных
средств аскетической практики сделалось созерцание - даосы  и  его  себе
усвоили; некоторые  их  писатели  стали  рекомендовать,  для  достижения
бессмертия, созерцание (вместо прежних снадобий, талисманов  и  т.  п.).
Существуют подробные описания, как производить такие созерцания; но  все
это - сколок с буддийских, применительно  к  местным  условиям.  Главную
роль в таких созерцаниях играет "Северная Медведица" (Бэй-доу), точнее -
дух этого созвездия.
   Как во время борьбы с конфуцианством Д. пользовался  покровительством
некоторых китайских государей, имена которых сохранила  история,  так  и
борьба его с буддизмом шла неравномерно. Бывали  случаи,  что  китайские
императоры делались ревностными сторонниками  буддизма,  и  тогда  число
поклонников Д. значительно сокращалось (благодаря мерам  правительства),
- но не мало и обратных примеров, когда  императоры  покровительствовали
Д. и преследовали буддизм. Напр., в  сев.  Китае  при  Вэйской  династии
император  Тай-ву-ди  (424  -  465  по  Р.-Х.)  преследовал  буддизм,  а
Сяо-мин-ди (516 - 526), наоборот,  отправил  посольство  (в  518  г.)  в
западные края искать буддийские книги. Династия Тан (620 -  907)  и  Сун
(960 - 1279) дали нескольких императоров - сторонников Д.; таков, напр.,
танский  Вэньцзун,  который,  по  совету  даосов,  в  845  г.,  приказал
разрушать буддийские кумирни и монастыри.  Считают,  что  в  силу  этого
приказа было уничтожено  слишком  4600  кумирень,  слишком  40000  ступ,
храмов и т. п., возвращено в  первобытное  состояние  260500  монахов  и
монахинь, отобрано в казну большое количество отличных  пашен  и  150000
рабов и рабынь. В этой борьбе Д. стоял на национальной почве, а  буддизм
являлся иноземной религией, чуждой истинного китайского  духа,  особенно
вследствие обязательного безбрачия своих жрецов. Даосы делились  на  три
класса: горных аскетов, монахов и женатых. Безбрачие  стало  обязательно
для них не ранее Х-го века. Разносторонний характер Д.  отозвался  и  на
пантеоне его богов и святых мужей, поражающем  своею  многочисленностью.
Достойные поклонники Д. берутся очень часто с этой  земли  на  небо  для
управления какой-нибудь частью его, или какимлибо  созвездием;  там  они
повышаются или понижаются в ранге, сообразно заслугам. С другой стороны,
и с неба посылаются на землю  правители:  они  живут  в  десяти  главных
пещерах Китая; в провинции Сы-чуань находятся 24 управы, заведывающие 28
созвездиями. Замечательно,  как  иногда  легко  достигается  достоинство
такого даосского праведника; напр., дровосек пошел в горы рубить  дрова,
увидел старцев, играющих в шашки, засмотрелся и  положил  топор;  старцы
дали ему проглотить косточку, похожую на финиковую; он не чувствовал  ни
голода, ни жажды; потом ему велели идти  домой;  хватился  за  топор,  -
топорище сгнило; вернулся домой, -  узнал,  что  со  времени  его  ухода
прошло уже несколько сот  лет;  отправился  в  горы  и  нашел  спасение.
Хуан-п-жень нашел на горе Ло-фу-шань, после своего брата Гэхуна, пилюлю,
проглотил  ее  и,  подобно  брату,  сделался  святым.  Определить  число
последователей Д. в настоящее время невозможно. Причина  этого  лежит  в
полнейшем религиозном индифферентизме современного китайца. Весьма часто
из членов одной и той же  семьи  один  исполняет  конфуцианские  обряды;
другой придерживается буддизма, третий - Д.  Можно  сказать  еще  более:
обыкновенный китаец, в сущности  -  не  конфуцианец,  не  буддист  и  не
даосист, а всего  понемножку.  Как  в  кумирнях  (кроме  ламских)  часто
встречается собрание идолов всех трех религий, так и всякий  китаец  при
случае не прочь почтить и Будду, и Лао-цзюня, и  Лун-вана  (дракона),  и
Вэнь-чан-ди (бога хрий). Несомненные последователи какой-либо религии  -
только ее жрецы, т. е. сэн - буддийские монахи (ни - монахини)  и  даосы
(дао-ши) - даосские.  Даосы  занимаются.  главным  образом,  исполнением
жреческих  обязанностей  в  храмах,  участвуют  в   похоронных   и   др.
процессиях,  в  качестве  мастеров  отгонять  злых  духов  и  уничтожать
дьявольские наваждения.  С  этой  целью  даосы  особенно  пропагандируют
талисманы, в виде бумажек с печатями  и  особенным  образом  написанными
иероглифами. Особенно ценятся (до нескольких рублей, -  цена  для  Китая
очень  большая)  талисманы  преемников   Чжан-дао-лина,   про   которого
рассказывают, что он родился в 34 г. по Р.-Х"  отличался  необыкновенным
ростом и фигурой, совершил много чудес, в 142 г.  получил  от  Лао-цзюня
печать и два меча (которыми только и можно рубить  демонов),  вместе  со
званием небесного учителя (тянь-ши), в  147  г.  поднялся  на  небо;  но
дарованные ему сила над демонами и звание небесного учителя передаются в
его роде преемственно от отца к  сыну.  Не  брезгают  даосы  и  ремеслом
гадателей.   Для   управления   ими   китайское   правительство,   кроме
вышеупомянутых потомков Чжан-дао-лина, живущих в г. Би-чэн, что к  Ю  от
Гуй-ци  в  провинции  Цзян-си,  назначает  еще  особых  дао-гуаней,  или
чиновных даосов, образующих из себя нечто в роде консистории.

   Литература: В. Васильев, "Религии Востока" (СПб.,  1873);  иepом.  П.
Цветков, "О секте даосов" ("Труды  членов  пекинской  дух.  миссии",  т.
III); С. Георгиевский, "Первый период китайской истории"  (СПб.,  1885);
его же, "Принципы жизни Китая" (СПб., 1888); Hampden, "The Dragon, Image
and Demon"; James Legge, "The texts of Таoism"  ("Sacred  books  of  the
East", v. XXXIX - XL); J. Chalmers, "Tauism" ("The China Review", v.  I,
ј 4); J. Edkins, "Phases in the developement of Tauism"  ("Transact.  of
the Hongkong branch of the R. A.  S.",  1855);  Pauthier,  "Memoire  sur
l'origine et la  propagation  de  la  doctrine  de  Tao";  Ab.  Remusat,
"Memoire sur Lao-tseu"; St.-Julien "Le livre de la voie et de  la  vertu
par Lao-tseu" (Пар., 1841).
   А. О. Ивановский. Дарвин (Чарльз-Роберт Darwin), род. 12  февр.  1809
г. в Шрюсбери, где его отец, Роберт Уоринг, сын известного в свое  время
поэта и ученого  Эразма  Д.,  занимался  врачебной  практикой.  Жена  Р.
Уоринга, Сусанна, дочь Иocии Веджвуда, умерла, когда Д.  не  исполнилось
еще и 8 лет. На 9 году жизни он поступил в элементарную школу, а  спустя
год перешел в гимназию  д-ра  Б„тлера  и  оказал  весьма  посредственные
успехи.  Здесь  налегали  главным   образом   на   классические   языки,
словесность и т. п. предметы, к которым у Д. не оказалось ни  охоты,  ни
способностей. Зато весьма рано пробудились у него  любовь  и  интерес  к
природе, выразившиеся сначала собиранием растений,  минералов,  раковин,
насекомых, птичьих гнезд и яиц, рыбной ловлей и охотой; впрочем, мальчик
собирал также печати, конверты, автографы, монеты и т. п. Эти занятия, в
связи с посредственными школьными успехами, вызывали упреки  со  стороны
солидных людей и со стороны отца. В 1825 г. Д. поступил  в  эдинбургский
унив., где оставался два года, подготовляясь к медицинской  карьере,  но
безуспешно. Тогда он решил сделаться священником, для  чего  поступил  в
Кэмбридж; но здесь он окончил  курс  без  всяких  отличий  в  числе  "oi
polloi" (многие). Гораздо больше значения, чем книжное  обучение,  имели
для него личное знакомство с натуралистами, посещение ученых  обществ  и
естественно-исторические экскурсии. В эдинбургском унив. он познакомился
с геологом Энсвортом и зоологами Кольдстремом и Грантом,  которых  часто
сопровождал на морской берег, где они собирали морских животных. К этому
времени  относится  первая  (ненапечатанная)  работа   Д.,   содержавшая
некоторые его наблюдения. В Кэмбридже он познакомился, между  прочим,  с
Генсло, ботаником, обладавшим обширными знаниями и  по  другим  отраслям
естествознания, устраивавшим экскурсии, в которых принимал участие и  Д.
К концу пребывания в Кэмбридже Д. был уже  натуралистом-коллектором,  но
не задавался какими-нибудь определенными вопросами.
   Генсло  рекомендовал  Д.  в  качестве  коллектора  капитану   Фицрою,
предпринимавшему кругосветное плавание по  поручению  правительства,  на
корабле "Бигль". Д. пробыл в  путешествии  пять  лет  (1831  -  1836)  и
ознакомился с природой во всем ее бесконечном  разнообразии.  Коллекции,
собранные  Д.,  были  обработаны  Р.  Овэном   (ископ.   млекопитающие),
Ватергаузом (соврем. млекопит.), Гульдом (птицы), Беллем (пресмыкающ.  и
земноводн.) и Дженнинсом (насекомые); эта общая работа издана под  загл.
"Зоология путешествия Бигля". Сам Д. взял на  себя  геологическую  часть
путешествия.  Результатом  его  исследований  явились:  "О  строении   и
распределении коралловых рифов" (1842),  "Геологические  наблюдения  над
вулканическими островами" (1844) и "Геологические  исследования  в  Южн.
Америке" (1846). Д. объяснял  происхождение  различных  форм  коралловых
рифов постепенным понижением