ся  в  Палестину,  где  ему  покорились  все
города, кроме Газы, которую ему удалось взять только после  двухмесячной
осады (ноябрь 332). Египет покорился ему без всякого  сопротивления.  А.
не касался  местных  обычаев  и  религиозных  верований,  в  противность
персам, которые их часто оскорбляли; это приобрело ему доверие и  любовь
населения и укрепило его господство в этой стране, чему способствовала и
чрезвычайно разумная организация управления, введенного им в Египте, где
он основал Александрию, сделавшуюся одним  из  первых  городов  древнего
мира. Отсюда он двинулся, в начале 331 г.,  через  Ливийскую  пустыню  к
храму Зевса (Юпитера) Аммона, жрецы которого посвятили  его,  по  обычаю
древних фараонов, в "сына Аммона" ("сына  солнца").  Весною  331  г.  А.
вновь выступил против  Дария,  который  успел  собрать  новое  войско  в
Ассирии.  При  Гангамелле,  недалеко  от  Арбелл  и  развалин   Ниневии,
встретились противники. Несмотря на значительный перевес  перс.  войска,
Д. одержал над ним, благодаря искусной тактике блестящую победу. Оставив
все свое войско и все сокровища в руках неприятеля, Дарий бежал в Мидию,
а А. двинулся к югу. Вавилон и Суза,  эти  сокровищницы  древнего  мира,
открыли неприятелю свои ворота.
   Покончив с завоеваниями, нужно было заняться устройством  завоеванной
территории. А. привлек к управлению туземцев, поручив только  военные  и
финансовые дела ведению  греков  и  македонян;  он  стремился  вообще  к
слиянию македонян и персов, что, конечно, не могло случиться  без  того,
чтобы первые и сам А. не восприняли дурных сторон  восточного  быта.  Из
Сузы А. направился к  Персеполю.  Проход  туда,  т.  назыв.  "Персидские
ворота", был защищаем 40000 войском, под предводительством  Ариобарзана.
После тщетной попытки одолеть их, А. с  частью  своего  войска  пошел  в
обход, взбираясь по горным тропинкам, напал на них спереди и тылу,  смял
и  победоносно  вступил  в  город  (янв.  330  г.).  Знаменитый   дворец
персидских царей был  сожжен  -  скорее  по  политическим  соображениям,
нежели в припадке опьянения. В апр. 330 г. А. еще  раз  выступил  против
Дария, сначала в Экбатану, а  оттуда  далее  на  восток.  Известие,  что
несколько возмутившихся сатрапов, в том числе Бесс, сатрап  бактрийский,
схватили бежавшего Дария  и  низвергли  его,  заставило  его  еще  более
спешить, но Дарий был убит прежде, чем ему удалось подоспеть (июль 330).
Узнав об этом, А. поспешил подчинить себе  как  Бесса,  провозгласившего
себя персидским  царем,  так  и  остальную  восточную  часть  персидской
монархии, а именно: Гирканию, Арию, Дрангиану и Арахозию, а затем, в 329
и 328 гг., - также Бактрию  и  Согдиану,  противопоставившие  ему  более
серьезное сопротивление, чем он до сих  пор  встречал.  Ему  приходилось
там, несмотря на то, что в Согдиане ему выдали  Бесса  (329),  подавлять
постоянно возникающие возмущения народа и  осаждать  укрепленные  жилища
знати. Таким образом он проник до самых восточных  пределов  персидского
царства  и  перешел  даже  за  р.  Яксарту,  в  страну  скифов.  Овладев
считавшеюся до тех пор неприступной горною  крепостью  и  подчинив  себе
таким образом окончательно  Согдиану,  он  женился  на  Роксане,  дочери
бактрийского князя Оксиарта, и укрепив таким образом за  собой  Бактрию,
сделал этим важный шаг для поддержания своего владычества в этой стране.
   При постоянной борьбе с внешним врагом, А. приходилось в то же  время
бороться  с  македонской  аристократией,  среди   которой   было   много
недовольных, вступавших в заговоры против него. Уже  осенью  330  г.,  в
Профеазии и Дрангиане открыт  заговор,  в  котором  оказался  замешанным
предводитель македонск. аристократии Филот. Он был казнен, а  его  отец,
Парменион, вследствие того умерщвлен. В 328 г. А., в  припадке  гнева  и
опьяненный вином, заколол во время пира Клита, который  спас  ему  жизнь
при Гранике,  -  поступок,  в  котором  он  после  глубоко  раскаивался.
Наконец, в начале 327 г. в Бактрии открыт был заговор между македонскими
знатными юношами, которые все были казнены.  Тот  же  заговор  привел  к
гибели  философа  Каллисфена,  родственника  Аристотеля.  Подчинив  себе
последнего бактрийского владетеля, А., весною 327 г., предпринял поход в
Индию во главе 12000 т. войска состоявшего из европейск., и азиатск. сил
и покорил сначала племена, жившие к западу от  Инда.  Весною  следующего
336 г. он перешел эту реку и вступил во владения  Таксильского  царя,  с
которым он с давнего времени состоял в сношениях. Поддерживаемый этим  и
другими индийскими владетелями, он с необыкновенным  искусством  перешел
реку Идасп, на противоположном берегу которой он разбил встретившего его
там царя Пора и взял его в плен, но вскоре освободил и  вернул  ему  его
владения. Отсюда он проник в нынешний Пенджаб, пройдя  через  целый  ряд
кровопролитных битв и намеревался проникнуть во  внутренность  Индии,  к
Гангу, но общее недовольство и  ропот  войска  заставили  его,  в  конце
августа, отказаться от этого намерения и вернуться к  Идаспу.  Достигнув
снова Идаспа и приняв меры для укрепления своего  владычества  во  вновь
завоеванных землях, А. велел построить флот и, в ноябре 326 г.,  посадив
на суда часть своего войска, спустился с ними по Идаспу и Акезину, в  во
время, как остальное войско следовало за флотом по обоим  берегам  реки;
покоряя на своем пути обитающие в этой местности племена,  он  дошел  до
главн.  города  малийцев,  при  осаде  которого  был  опасно  ранен.  По
выздоровлении, он пустился в обратный путь, перешел от Акезина  к  Инду,
спустился вниз по течению и дошел в июле 325 г. до Индийского океана.
   Организовав управление этой новой территории, А. с большей  половиной
своего войска двинулся через  Гедрозию  (Белуджистан)  в  обратный  путь
(кон. авг. 325).  Во  время  этого  трудного  перехода  через  громадную
пустыню погибла большая часть его отряда. Неарху было поручено вернуться
с флотом в Македонию; часть войска под предводительством  Кратера,  была
отправлена вперед, через Арахозию; в Кармании  оба  отряда  соединились,
вскоре  туда  прибыл  и  Неарх  с  флотом  и  после  короткой  остановки
отправился в дальнейший путь (дек. 325). Обеспечив себе владычество  над
завоеванными землями, А. приступил к  окончательному  устройству  нового
края, причем краеугольным камнем  своей  политики  сделал  стремление  к
слиянию македонских и греческих элементов с восточными. Первые  шаги  на
этом пути  сделаны  были  в  армии;  это  вызвало  неудовольствие  среди
македонских воинов, прорвавшееся наружу в Описе на Тигре (июль 324),  но
это противодействие было сломлено и план реорганизации всемирной  армии,
в смысле пополнения ее силами всех  завоеванных  провинций,  приведен  в
исполнение. Вскоре после  того  А.  пришлось  потерять  своего  любимца,
Гефестиона, умершего  в  Экбатане;  горесть  его  была  безгранична;  он
похоронил своего друга в Вавилоне с чисто царственною  роскошью  (осенью
324). В  этот  город,  который  он  намеревался  сделать  центром  своей
империи, А. вступил в начале 323 г. Он  жил  здесь,  занятый  различными
государственными вопросами и новыми завоевательными планами, как  вдруг,
после одного из пиров, внезапно заболел и несколько дней спустя умер  на
33 г. жизни, не назначив себе преемника (8 или 11 июня, а может быть еще
в мае 323 г.). Птоломей, завладевший его трупом, перевез его, в  золотом
гробе, в Александрию и  похоронил  там  (322).  После  долгих  колебаний
полководцы провозгласили  царями  тупоумного  Арридея,  сына  Филиппа  и
танцовщицы Филины, и Александра, сына А. от Роксаны,  родившегося  после
смерти отца, и поделили между ними монархию  А.  Пердикка  был  назначен
опекуном несовершеннолетнего царя и правителем государства.
   По  свойствам  своей  природы  А.  был  может  быть,   величайшим   и
гениальнейшим героем древности. Независимо от  вопроса,  удалось  ли  бы
ему, если бы он прожил дольше,  дать  хорошую  политическую  организацию
бесчисленному множеству покоренным им от Инда до Адриатики, народностей,
несомненно, что его кратковременная, но блестящая деятельность носила  в
себе задатки  всемирно-исторического  значения,  получившие  потом  свое
развитие, хотя и в совершенно другом направлении. Его царство после  его
смерти распалось, но его преемники: Антигон, Селевк, Птоломей, Лизимах и
др. основали мало помалу в различных частях его монархии государства,  в
которых (на вост., конечно, - только до Тигра) греческая культура  более
или менее водворялась и имела плодотворное влияние.
   Художники древности  много  трудились  над  изображением  А.;  из  их
произведений  особенно  замечательны:   картина   Апеллеса,   в   Эфесе,
изображающая царя с  молнией  в  руке  и  несколько  мраморных  изваяний
Лизиппа,  изображавшего  его  по  все  моменты  его  жизни  и  в   самых
разнообразных положениях; все они очень схожи с  оригиналом.  Сохранился
еще, находящийся в Риме в капитолийском музее,  бюст,  изображающий  А.,
подобно Аполлону, устремляющего в даль вдохновенный и победоносный взор.
В  этом  художественном  произведений  особенно  удивительно  соединение
мягкости  в  постановке   головы   и   мечтательности   во   взгляде   с
мужественностью  и  героичностью  осанки;  необыкновенно  хороши   также
длинные волосы.
   Литература об А., его  монархии  и  походах  очень  обширна.  Первыми
биографами А. были некоторые из его сподвижников и приближенных лиц, как
то: Каллисфен, Клитарх, Опесикрит,  описывавшие  его  деяния  напыщенным
языком, полным преувеличений и измышлений, другие, как напр. Птоломей  и
Аристовул,  дали  более  достоверные  описания.  На  писаниях   Клитарха
основана, главным образом, история А. у  Диодора,  Иустина  и  Курциуса,
отчасти и у Плутарха; у Птоломея и Аристовула черпал (также как Плутарх)
Арриан,  который  вместе  с  тем   пользовался,   повидимому,   какой-то
александрийской компиляцией,  известной  и  Плутарху.  Вследствие  этого
Арриан является также источником  для  истории  А.  Сочинения  остальных
современных ему историков  собраны  у  Гейера  (Geier  "Alexandri  Magni
historiarum scriptores  aetate  suppares",  Лейпц.,  1844),  а  также  в
Дюбнеровском издании Арриана (Пар., 1846). Новые обработки истории  этой
эпохи принадлежат: Дройзену "Geschichte A. d. Gr. von Maced. " (3  изд.,
Гота, 1880); Гроте "History  of  Grece"  (нем.  пер.  Мейснера,  т.  6.,
Лейпц., 1857);  Рюстову  и  К„хли,  "Gesch.  des  griech.  Kriegswesens"
(Aapay, 1852); Шеферу, "Demosthenes  u.  seine  Zeit"  (Schafer.  т.  3,
Лейпц. 1858); Герцбергу, "Die asiat. Feldzuge A.s d. Gr. " (Herzberg,  2
изд., Галле 1875); кроме того ср. Шпигель, "Eranische Altertumskunde" (2
т.,  Лейпц.,  1873).  О   художеств.   изображениях   А.   см.   Мюллep,
"Numismatique d'A. le Gr. " (Копенг., 1885); Люцов  "Munchener  Antiken"
(Мюнх., 1861); Штарк, "Zwei Alexander-Kopfe der Sammlung Erbach  u.  des
Britischen Museums zu London" (Лейпц., 1879).
   Элемент   чудесного,    поразительного,    возбуждающего    фантазию,
заключающийся в истории этой кипучей  и  блестящей  жизни  вызвал  целую
массу романических прикрас в рассказах о деяниях А. Самая  известная  из
этих  романических  историй  -  история  так  назыв.  Псевдо-Каллисфена,
написанная около 200 г. по  Р.  X.,  в  Египте,  на  греческом  языке  и
появившаяся  потом  в  латинском,  сирийском  и   армянском   переводах,
обработках и извлечениях. (На греческом языке издана впервые,  вместе  с
Аррианом, Мюллером (Пар., 1846, нем. Мейзель, Лейпц.,  1871).  Латинский
перевод сделан в начале IV в. Юлием Валерием. В Х в. в Неаполе  появился
латинский перевод несколько измененного текста этой  истории,  сделанный
священником Леом; этот вариант (liber А.  de  procliis),  излюбленный  в
средн. века,  составил  источник,  из  которого  черпали  поэты,  охотно
воспевавшие А. в полурасцвете рыцарства. Так, им воспользовался Альберих
из Безансона для своей А. эпопеи (отрывок помещен в немецком переводе  у
Поля Гейзе, в его "Romanische Inedita" Берл., 1856), послужившей основой
стихотворению  о  походе  А.  на  Восток,  написанному  немецким   свящ.
Лампрехтом. Последнее дошло до нас в двух редакциях и  издано  по  обеим
Вейсманом (2 т., Франкф., 1850). Кроме того на немецком языке существуют
поэтические обработки этого сказания Ульриха ф. Эшенбаха (написаны между
1248 и 1284 и еще не напечатаны) и Рудольфа Эммского (нап. между 1238  и
1241, тоже не напеч.) Ср. Цахер "Pseudo Kallisthenes" (Галле; 1867).  На
французском языке существуют обработки Ламбер ле Тора (Lambert le  Tort)
и Александра (издана Мишеланом, Штутгарт, 1846); на английском - эпос об
А. XIII в. (изд. у Вебера, в его  "Metrical  romances",  т.  1.  Эдинб.,
1810), основанный на извлечении из Юлия Валерия. Вальтер (Гвальтерус) из
Лилля или Шатильона сочинил эпическую поэму ("Аlеxandreis") на латинском
языке, - канвой для которой  послужил  рассказ  Kypциyca,  -  много  раз
перепечатанную (изд. Мюльденером,  Лейпц.,  1863)  и,  в  свою  очередь,
послужившую источником для У. ф. Эшенбаха. И для  восточных  народов  А.
был любимым героем романтического эпоса; кроме Фирдузи,  пользовавшегося
главным  образом  арабской  обработкой  liber  de  procliis  для   своей
"Шахнамо", жизнь и подвиги знаменитого героя  воспеты  в  Персии  поэтом
Низами в его "Искендер-намэ". Существуют также и турецкие обработки этой
истории. Ср. Шпигель, "Die Alexandersage bei den  Orientalen"  (Лейпциг,
1851); "Nisamis Leben und Werke und  der  zweite  Teil  des  Nisamischen
Alexanderbuchs" (Лейпц., 1872).
   Александр Ярославич  Невский.  -  2-й  сын  великого  князя  Ярослава
Всеволодовича, правнука Мономахова, род. 30  мая  1220  г.,  на  великом
княжении Владимирском был с 1252 г., ум. 14 ноября 1263 г. Отрочество  и
юность Александр провел большею частью в Новгороде, где отец посадил его
княжить в 1828 г. вместе со старшим братом Федором (ум. в 1233 г.),  дав
в руководители молодым  князьям  двух  Суздальских  бояр,  В  1236  году
Ярослав  уехал  в  Киев,  получив  тамошний  стол,.  и  Александр   стал
самостоятельно править Новгородом. На 20-м году жизни  (1239)  Александр
вступил в брак с дочерью Полоцкого князя Брячислава, Александрой. В  том
же году (1239) Александр занимается постройкой крепостей по р. Шелони на
западной окраине Новгородских  владений.  В  скором  времени  Александру
пришлось прославить свое имя в борьбе со шведами, немцами  и  литовцами,
которые стремились овладеть Новгородом  и  Псковом  в  то  время,  когда
остальная Русь подверглась  страшному  татарскому  погрому.  В  1240  г.
шведы, оспаривавшие  у  новгородцев  обладание  Финляндией,  побуждаемые
папской буллой к крестовому походу на  Новгород,  под  предводительством
Биргера вошли в Неву и достигли устья Ижоры, когда весть об их нашествии
была получена в Новгороде. Александр с новгородцами и ладожанами  быстро
двинулся к ним на встречу и на левом берегу Невы, при впадении р. Ижоры,
16 июля 1240 г. нанес шведам полное поражение, при  чем  самому  Биргеру
"возложи печать на лице острым  своим  копьем".  Эта  битва,  украшенная
поэтическими сказаниями (явление Св. Бориса и  Глеба),  дала  Александру
прозвание Невского. В том  же  году  Александр  выехал  из  Новгорода  в
Переяславль к  отцу,  поссорившись  с  новгородцами  потому,  что  хотел
управлять так  же  властно,  как  его  отец  и  дед.  Но  обстоятельства
заставили  новгородцев  снова  призвать  Александра.  Орден  Меченосцев,
незадолго перед  тем  соединившийся  с  Тевтонским  орденом,  возобновил
наступательное движение на Русь новгородскую и Псковскую. В год  Невской
битвы начато было немцами завоевание Псковской области,  а  в  следующем
(1241)  самый  Псков  был  занять  немцами.  Ободренные  успехом,  немцы
приступили к завоеванию новгородской волости:  Водь  была  ими  обложена
данью, в погосте Копорьи выстроена немецкая крепость, взят Тесов,  земли
по р. Луге подверглись  разорению  и,  наконец,  немецкие  отряды  стали
грабить  новгородских  купцов,  в  30-ти  верстах  от  Новгорода.  Тогда
новгородцы послали к Ярославу за князем и он  дал  им  сына  Андрея.  Но
нужен был Александр, а не Андрей. Подумавши Новгородцы отправили владыку
с боярами к Александру, который в  1241  году  с  радостью  был  принять
новгородцами и первым делом отвоевал Копорье. В следующем  году  (1242),
получив на  помощь  низовые  полки  (из  Суздальской  земли),  Александр
освободил Псков и отсюда, не теряя времени, двинулся в пределы  Ливонии,
и здесь, 5 апреля 1242 г., дал рыцарям сражение на льду Чудского  озера,
близ урочищ Узменя  и  Воронья  камня,  известное  под  именем  Ледового
побоища: рыцари были разбиты на  голову.  После  этого  поражения  Немцы
просили мира, согласившись отказаться  от  своих  завоеваний  в  русских
областях и возвратить пленных. После Шведов и Немцев  Александр  обратил
оружие на Литовцев и целым рядом побед (в 1242 и 1245  г.)  показал  им,
что нельзя безнаказанно делать набеги на  русские  земли.  В  1256  году
Шведы попытались было снова  отнять  у  Новгорода  Финское  прибрежье  и
вместе с подвластною Емью стали строить крепость на р.  Нарове;  но  при
одном слухе о приближении  Александра  с  Суздальскими  и  Новгородскими
полками, удалились. Чтобы устрашить Шведов, Александр совершил  поход  в
Шведские владения, в страну  Еми  (нынешнюю  Финляндию),  подвергнув  ее
опустошению.  Так  победоносно  отражал  Александр  врагов  на  западной
границе, но совершенно иную политику должен был избрать по  отношению  к
Татарам. После смерти отца (ум. в  1246),  Александр  с  братом  Андреем
поехал впервые (в 1247 г.) в Орду на поклонение  к  Батыю,  а  отсюда  с
берегов Волги, по воде Батыя,  Ярославичам  пришлось  совершить  далекое
путешествие в Монголию к великому хану. Два года употребили они  на  эту
поездку и возвратились в 1250 г. с ярлыками на княжения: Андрей, хотя  и
младший брат, получил по воле хана первый по значению Владимирский стол,
Александр же - Киев и Новгород. Александр не поехал в  Киев,  потерявший
всякое значение после Татарского разорения,  а  поселился  в  Новгороде,
ожидая поворота  событий  в  свою  пользу.  Андрей  Ярославич  не  сумел
поладить с Татарами, а потому неделю покняжил во Владимире:  в  1252  г.
против него были двинуты  Татарские  полчища  под  начальством  царевича
Неврюя. Андрей был разбит и бежал сначала в Новгород, а оттуда в Швецию.
Во время Неврюева нашествия, Александр находился в Орде и от сына Батыя,
Сартака, управлявшего Ордою за дряхлостью отца, получил ярлык на великое
княжение Владимирское. Александр сел во Владимире,  и  с  этого  времени
стал таким же оборонителем Русской земли от Татар, как ранее от Шведов и
Немцев, но  действовал  иным  путем,  применяясь  к  обстоятельствам,  а
именно: с одной стороны сдерживал бесполезные восстания своих  подданных
против Татар, с другой -  старался  покорностью  перед  ханом  доставить
возможные  льготы  Русской  земле.  Много  золота  и  серебра  передавал
Александр в Орду на выкуп пленных. Андрей  Ярославич  в  скором  времени
возвратился в Русь и сел княжить в Суздале,  при  посредстве  Александра
получив прощение от хана. Немало беспокойства причиняли Александру  дела
Новгорода, где княжил сын его Василий.  В  1255  г.  Новгородцы,  изгнав
Василия, пригласили княжить брата Александра. Ярослава, князя Тверского.
Но Александр желал удержать  Новгород  за  собою,  двинулся  с  ратью  к
Новгороду и заставил Новгородцев без битвы принять княжение  Василия.  В
1257 г. волнения в Новгороде возобновились вследствие слухов о намерении
Татар произвести там такую же перепись для обложения жителей  поголовною
данью,  какая  была  произведена   татарскими   численниками   в   земле
Суздальской, Муромской и Рязанской. Сам князь  Василий  был  на  стороне
Новгородцев, не хотевших плат