государство возникло вследствие  завоевания  Польши  полабскими
славянами, переселившимися в Польшу в конце VIII или начале IX в. Живя у
устьев Лабы  (Эльбы),  они  должны  были  вести  ожесточенную  борьбу  с
германскими племенами, саксами, норманнами и франками, вследствие чего в
жизни  полабских   лехитов,   как   называет   их   историк,   развилась
воинственность; кроме того, находясь в сношениях с германским миром, они
подчинились германскому  влиянию.  Между  прочим,  они  заимствовали  от
датчан скандинавские руны, которые они употребляли в виде военных знаков
на своих  знаменах.  С  завоеванием  Польши  пришельцами,  население  ее
распалось на три класса: 1) вожди завоевателей, принадлежавшие к  одному
и тому же роду или  одной  и  той  же  княжеской  династии,  управлявшей
полабскими лехитами, образовали высшее сословие,  от  которого  и  пошла
польская Ш.; 2) простые воины составили класс рядового рыцарства или так
наз. владык и, наконец, 3) местное сельское население  обращено  было  в
рабское состояние. Факт  переселения  полабских  славян  на  восток,  на
берега Варты и Вислы, не отмечен ни в одном историческом источнике,  так
что  завоевание  Польши  этими  переселенцами  является  лишь  гипотезой
исследователя.  В  основе  гербов  польской  Ш.  Пекосинский  отыскивает
скандинавские  руны;  они-то  и   представляют   собой   самое   сильное
доказательство, приводимое историком в пользу  своей  гипотезы.  Но  это
основное  положение  исследований  Пекосинского   в   области   польской
геральдики отвергается другими польскими учеными.  Вообще,  эта  теория,
хотя и отличается замечательной стройностью, покоится на  весьма  шатких
основаниях. Исследователи, принимающие вторую теорию,  расходятся  между
собой  во  взглядах  на  социальнополитические  факторы,  под  действием
которых создалось польское государство, но согласны между собой  в  том,
что оно возникло, как результат  борьбы  польских  племен  между  собой.
Эволюция национально-политических отношений в  первобытной  Польше  была
вероятнее всего такова. Государственной организации предшествовала,  как
и у всех первобытных народов, родовая, при чем род представлял  собою  и
экономический  союз  на  началах   коллективности.   Дальнейшей   формой
социальной   интеграции   являлась   группа   родов,   соответствовавшая
южнославянскому братству и  положившая  начало  территориальному  союзу,
называвшемуся  впоследствии  "ополе".  Делами  ополя   заведовал   совет
старейшин, стоявших во главе отдельных родов, из которых состояло ополе.
Из соединения ополей возникали племена, которыми управляли князья. Война
усилила княжескую власть  и  способствовала  выделению  из  общей  массы
свободных людей особого постоянного класса воинов,  образовавшего  ядро,
из которого постепенно развилось шляхтское сословие. Напряженная борьба,
которую приходилось вести полякам со своими  врагами,  в  особенности  с
Германской империей, налагала на всю государственную организацию  Польши
сильный  отпечаток  военного  быта.  Вся  страна,  усеянная   "городами"
(крепостями), в которых находились отряды рыцарей, представляла вид  как
бы обширного лагеря. Особенно большое количество воинства в царствование
короля Болеслава Храброго сосредоточивалось, по словам первого польского
летописца Галла, в Познани (1300 рыцарей в панцирях и 7000 со щитами), в
Гнезне (1500 латников и 5000 щитоносцев), во Владиславе (800 латников  и
2000 щитоносцев) и в Гече (300 латников  и  2000  щитоносцев).  Слава  и
щедрость таких королей, как Болеслав Храбрый, Болеслав Смелый и Болеслав
Кривоустый,  привлекали  в  Польшу  и  иностранных  рыцарей,   жаждавших
приобрести богатства. В рядах польского  рыцарства  встречались  нередко
рыцари, носившие такие имена, как Рудольф, Арнульф,  Вильгельм,  Одон  и
др. Сношения с Германией и другими странами Запада приводили  поляков  к
тому, что они заимствовали оттуда обычаи и учреждения. Так, уже в XI  в.
известен был Польше  обычай  посвящения  в  рыцари,  и  короли  жаловали
рыцарское звание за какие-нибудь заслуги или услуги людям неблагородного
происхождения и даже рабам. Благородное сословие носило  также  название
"владык". Старшины рыцарских родов,  бывшие  князья  племен,  утративших
свою политическую самостоятельность, и потомки этих князей составляли  в
этом сословии аристократический  элемент,  который  с  течением  времени
развился и разросся в особый класс богатой землевладельческой знати, так
наз. "можновладства". Пекосинский утверждает, что польское рыцарство  до
конца XI стол. находилось на  иждивении  государей  и  своих  земель  не
имело, и что только в начале XII ст. при князе Болеславе Кривоустом  оно
было наделено  поземельными  владениями  и  тогда  только  обратилось  в
землевладельческое  сословие.  Но  это  утверждение   не   оправдывается
историческими данными.  Рыцарство,  как  класс,  выделившийся  из  массы
населения,  владело  землями  еще  в  доисторическое  время.  При  этом,
конечно, были и рыцари, земли не имевшие; они принадлежали  к  княжеской
или королевской дружине и содержание получали от государя.  Но,  вообще,
рыцарство было землевладельческим классом. Рыцарь мог  владеть  имением,
доставшимся ему или по наследству, или в силу  пожалования.  Первый  вид
поземельной собственности  составлял  собственность  родовую,  второй  -
личную. Коллективная родовая собственность встречалась в Польше среди Ш.
еще в XV и даже XVI  вв.  Но  разложение  ее  началось  рано  и  процесс
индивидуализации все сильнее и сильнее развивался. Однако,  относительно
индивидуальной  собственности  долгое   время   в   Польше   действовали
юридические нормы, свидетельствовавшие  о  том,  что  эта  собственность
выделилась из родовой. Для отчуждения  подобного  имения  в  чужие  руки
необходимо было согласие родичей;  кроме  того,  последние  имели  право
требовать возвращения в их владение земель, которые были  отчужденны,  и
возвратить их, уплатив продажную цену лицу, которое эти земли приобрело.
От рыцарей уже в первые века исторической Польши стал  отделяться  класс
крупных поземельных владельцев или можновладцев. В  удельную  эпоху  они
представляли собой силу, от которой зависели  судьбы  страны.  В  Польшу
проникала западноевропейская культура и, хотя  в  ней  и  не  водворился
феодальный  строй,  тем  не  менее  сложились  отношения,  сближавшие  в
значительной степени  польские  порядки  с  западноевропейскими.  Высшее
духовенство, а за ним  и  можновладцы  приобрели  от  князей  иммунитет,
дававший им  права  верховной  власти  над  населением  их  имений.  Под
влиянием иммунитета  развивалось  и  так  назыв.  рыцарское  право  (jus
militiae).  Тот,  кто  владел  этим  правом,  мог  распоряжаться   своим
имуществом согласно существующему праву о наследстве (jus hereditarium),
освобождался от некоторых  повинностей,  приобретал  некоторую  судебную
власть над крестьянами и мог требовать от них в свою  пользу  исполнения
повинностей, которые они несли раньше по отношению  к  государю.  Таково
содержание рыцарского права в XIII в. Лицо, пользовавшееся этим  правом,
считалось благородным (nobilis), шляхтичем. От рыцарства  Ш.  отличалось
еще в XIV в., по законодательству Казимира Великого,  рыцарство  рядовое
(miles  medius,   scartabellus);   кроме   того,   встречались   рыцари,
происходившие из крестьян и солтысов (miles  е  sculteto  vel  cmetone).
Вира за убийство  шляхтича  определена  была  в  60  гривен,  за  рыцаря
рядового 30 гр. и  рыцаря  последней  категории  -  15  гр.  Сверх  того
рыцарство простое, неблагородное, не  имело  гербов.  Впоследствии  этот
класс слился отчасти с крестьянством и отчасти с Ш. В XIII и XIV ст.  Ш.
не имела еще политического значения; она  подчинялась  воле  прелатов  и
баронов, как назывались духовные и светские вельможи. Но как боевая сила
государства, она уже в это время играла весьма  важную  роль  в  стране.
Главным образом при  поддержке  Ш.  удалось  королю  Владиславу  Локотку
восстановить   польскую   монархию,   создать   единство   политическое,
вследствие которого укрепилось еще более национальное сознание  поляков.
Носителем и выразителем этого сознания  являлась  преимущественно  Ш.  К
этому присоединялись еще другие факторы,  под  действием  которых  стало
развиваться в Ш. стремление занять в государстве  место,  подобающее  ее
силе. Как сословие, обособленное от других, она была  проникнута  сильно
корпоративным  духом,  чувствами  сословной  солидарности  и   энергично
отстаивала  свои  сословные  интересы,  которые   часто   находились   в
противоречии с интересами других сословий.  Особенно  усиленно  боролась
она уже в средние века с  духовенством,  привилегии  которого,  взимание
десятин, церковная юрисдикция, освобождение от военной службы и податей,
становились для нее иногда совсем невыносимы. Освободиться от различного
рода    тягостей,    налагаемых    государством    или     обусловленных
привилегированным положением духовенства и светской аристократии,  можно
было, конечно, только путем влияния на  законодательную  власть  страны.
Уже привилеи XIII века (1229 и 1291 г.)  запрещают  князьям  увеличивать
повинности, лежащие на Ш., сверх существующей нормы. В XIV  ст.  влияние
шляхетского сословия еще более усиливается. Уже в первой половине  этого
века шляхтичи присутствуют на  общегосударственных  съездах  прелатов  и
баронов или в качестве простых зрителей и слушателей без  права  голоса,
или даже иногда, вероятно, принимая деятельное участие в совещаниях этих
съездов (таковы, напр., съезды 1320 и 1333 гг.). Дальнейший  рост  Ш.  в
этом столетии обусловлен был общим подъемом общественных сил  Польши,  в
царствование  Казимира  Великого.  События  после  смерти  этого  короля
ускорили  политическую  эволюцию  сословия.  Престол  Польши  перешел  к
племяннику Казимира Людовику, королю венгерскому,  у  которого  не  было
сыновей, а только  три  дочери.  Между  тем  польское  обычное  право  и
трактаты, заключенные между Польшей  и  Венгрией,  устраняли  женщин  от
наследования польского престола, вследствие  чего  со  смертью  Людовика
Польша во владении его династии  не  могла  остаться.  Это  расстраивало
династические   планы   короля   и   он,   даровав   различные    льготы
государственным чинам Польши, добился от  них  признания  одной  из  его
дочерей наследницей польской короны. Но кошицкому привилею  1374  г.  Ш.
освободилась от всех государственных повинностей, за исключением платежа
поземельной подати в размере 2 грошей с  лана,  получила  исключительное
право занимать должности воевод, каштелянов, судей, подкоморих и  др.  С
этого момента политическая эволюция сословия  будет  совершаться  весьма
быстро. В период безкоролевья (1382 - 84), после  смерти  Людовика,  она
представляла уже силу, от которой зависела судьба государства.  Закипела
борьба партий, вожди которых должны были опираться на Ш., как на  боевую
силу. И Ш. начинает играть в эту эпоху весьма важную политическую  роль.
Для того, чтобы обсудить положение дел,  устраивались  часто  местные  и
общие съезды, состоявшие из прелатов, баронов и шляхтичей. В  это  время
сильного политического  движения  появляются  даже  зачатки  шляхетского
представительства. По словам современного польского  летописца  Янка  из
Чарнкова, на вислицкий сейм 1382 г. съехались краковяне,  сандомиряне  и
послы  всех  польских  земель.  Но  что  всего  важнее,  в   это   время
обнаруживает   уже   сильную   деятельность   учреждение,   в    котором
концентрировалась  социально-политическая  жизнь  шляхетских  общин,  на
которые делилась Ш. всей  Польши:  то  был  сеймик,  собрание  всей  Ш.,
принадлежавшей к одной и той же местной общине (communitas), как  одному
общественному  целому.  Так  начинает  организоваться  тот  политический
строй, в котором Ш. было суждено господствовать. Однако, до половины  XV
столетия  она  находится  еще  в  служебном  положении  по  отношению  к
духовному и светскому  вельможеству.  Хотя  представители  ее  вместе  с
представителями от духовных капитул, университетов и городов и принимают
участие в сеймах, но государством в это  время  управляет  аристократия.
Отношения изменяются с нешавского законодательства, поставившего  Ш.  на
одинаковый уровень с можновладцами: чтобы издать новый закон, установить
новый  налог  или  созвать  земское  ополчение,  король  обязан  был  за
разрешением обращаться к шляхетским сеймикам. Вместе с тем Ш.  приобрела
еще раньше важные привилегии,  гарантировавшие  имущественную  и  личную
неприкосновенность шляхтича. Этот политический рост сословия находился в
зависимости   от   экономических    причин.    Польша    была    страной
земледельческой, следовательно,  Ш.,  как  сословие  землевладельческое,
являлась важным фактором в государственной жизни страны. В X.  IV  и  XV
вв.  экономические  условия,  в  которых   находилась   Польша,   сильно
изменились. С приобретением Червонной Руси  и  присоединением,  хотя  бы
частичным и временным, Подолии и Волыни, открылись обширные пространства
для польской колонизации, так как эти  земли  были  мало  населены.  Тут
образовались громадные латифундии польских  магнатов  которые,  чувствуя
недостаток в рабочих руках, старались привлекать в свои имения  крестьян
разными льготами. Эмиграция крестьянского  населения  из  Польши  вредно
отзывалась на хозяйстве  шляхетского  сословия.  В  интересах  его  было
задержать крестьян на месте. Кроме того,  общее  экономическое  развитие
Европы к концу средних веков расширило рынки для  сбыта  земледельческих
продуктов   Польши,   что   побуждало   польского   помещика   усиливать
эксплуатацию земли, но этого можно было достичь, конечно,  только  путем
изменений  в   ведении   хозяйства   и   путем   усиления   эксплуатации
крестьянского труда. Имея политическую силу в своих руках, Ш. ограничила
сначала самоуправление крестьянских общин, подчинив их своему  контролю,
чего она добилась приобретением должности солтыса,  стоявшего  во  главе
крестьянской  общины.  Вартский  статут  1423  г.   заключает   в   свое
постановление,  на  основании  которого  помещик  мог   лишить   солтыса
должности за ослушание  и  сам  занять  эту  должность.  Стеснив  сильно
крестьянское самоуправление, Ш. ограничила  затем  свободу  крестьянских
переселений, установила  барщину  и,  наконец,  обратила  крестьянина  в
крепостное  состояние.  По  Петроковскому  статуту  1496  г.   уйти   из
помещичьей деревни имел право только один крестьянин, только одного сына
крестьянская  семья  была  в  праве  отдавать  в   обучение;   бежавшего
крестьянина закон разрешал помещику преследовать, хватать  и  возвращать
назад. Сеймы в Быдгощи (1520) и в  Торне  (1521)  установили  барщину  в
размере одного дня в течение недели, а варшавская конфедерация  1573  г.
вручила  помещику  власть  даже  над  жизнью  крепостных.  Экономические
интересы  побуждали  Ш.  издавать  также  ограничительные  законы  и  по
отношению к городскому сословию.  Упомянутый  выше  Петроковский  статут
запретил мещанам приобретать поземельные имения под тем  предлогом,  что
мещане не принимают участия в военных  походах  и  всяческими  способами
стараются  уклониться  от  военной  службы,  а  между  тем   именно   на
поземельной  собственности  тяготела  воинская   повинность.   Мещанство
попыталось было бороться со Ш., но неудачно. Во второй половине XVI  ст.
городское  представительство   было   уже   устранено   от   участия   в
законодательстве страны,  хотя  представители  от  некоторых  городов  и
появлялись иногда на сеймах еще  в  XVII  в.  Мало  того,  Ш.  подчинила
промышленность и торговлю власти  воевод  и  старост,  чем  окончательно
убила городское благосостояние. С начала XVl в. Ш. была уже  всевластным
хозяином в государстве, и осталась таким хозяином до конца существования
Речи Посполитой. Она  законодательствовала,  судила,  королей  избирала,
оберегала государство от врагов, войны вела, миры и договоры заключала и
т. п. Не  только  политическая  и  социальная  организация  Польши  была
шляхетскою,
   -  шляхетское  миросозерцание   господствовало   безраздельно   и   в
умственной жизни страны.

   Литература.  М.  Bobrzynski,  "Geneza  spoleczenstwa   polskiego   na
podstawie kroniki Galla  i  dyplomatow  XII  w.";  Fr.  Piekosinski,  "O
powstaniu spoleczenstwa polskiego w wiekach srednich i  jego  pierwotnym
ustroju"; St. Smolka, "Uwagi  о  pierwotnym  ustroju  spolecznym  Polski
Piastowskiej" (эти три сочинения помещены в "Rozprawy i sprawozd.  wydz.
histor. filozof. Akad. Urn.", т. XIV); A. Malecki,  "Studja  heraldynne"
(Львов, 1890, 2 т.); A. Balzer, "Rewizja teorji о pierwotnem osadnictwie
w Polsce" ("Kwart. Hist.", 1898, т. XII);  Fr.  Piekosinski,  "Rycerstwo
polskie wiekow srednich" (т. 1 - III); A. Prochaska,  "Geneza  i  rozwoj
parlamentaryzmu za pierwszych  Jagiellonow"  ("Rozpr.  Akad.  Um.  wydz.
hist. filozof.", т. ХХХVIII) Fr. Piekosinski, "Wiece, sejmiki,  sejmy  i
przywileje ziemskie w  Polsce  wiekow  srednich"  (ib.,  т.  XXXIX);  A.
Pawinski, "Sejmiki ziemskie" (Варшава, 1895); Wl. Smolenski, "Szlachta w
swietle wlasnych opinji" ("Pisma historyczne", Краков 1901,  т.  1);  R.
Hube, "Prawo polskie w w. ХIII" (Варшава,  1874);  его  же,  "Sady,  ich
praktyka  i  stosunki  prawne  w  Polsce  etc."  (Варшава,   1886).   В.
Новодворский.
   Шмели (Bombus) - род  перепончатокрылых  насекомых  (Hymenoptera)  из
семейства пчелиных (Apidae); род этот относится к подсемейству Bombini и
характеризуется следующими признаками.  Глаза  голые;  глазки  находятся
почти на одной прямой линии. Тело Ш. толстое, покрытое длинными  густыми
волосками. На задних голенях находятся  шпоры;  матка  и  рабочие  имеют
собирательный  аппарат,  состоящий  из  щеточки  и   корзиночки.   Самцы
отличаются длинными усиками, они крупнее рабочих и  имеют  копуляционные
клещи (важный признак для различения  видов);  матки  крупнее  самцов  и
снабжены жалом, как и  рабочие  (недоразвитые  самки).  У  многих  видов
известны также так назыв. малые матки, среднее между матками и рабочими.
Оплодотворенные  матки  зимуют  большей  частью  в  вырытых  ими  самими
углублениях в земле и весной начинают строить гнезда. Гнездо Ш.  состоит
из неправильных овальных  ячеек,  образованных  из  грубого  бурого  или
красноватого воска, и помещается в земле, между камнями, под мхом  и  т.
п.; часто подходящим местом для гнезд служит кротовая или мышиная  нора.
Обыкновенно только первые ячейки гнезда строятся из  воска,  в  качестве
дальнейших ячеек служат пустые коконы куколок; те и  другие  наполняются
грубым медом и цветочной  пылью.  В  течение  почти  целого  лета  матки
откладывают оплодотворенные яйца, из которых выходят сначала рабочие,  а
затем малые матки. В каждую ячейку откладывается  обыкновенно  несколько
яиц; иногда некоторые  личинки  вышедшие  из  яиц,  погибают  вследствие
недостатка пищи. Развитие личинок  продолжается  10  -  12  дней;  затем
личинки прядут себе коконы, в которых превращаются в куколок; куколочный
период продолжается около 2 недель. Рабочие и малые матки строят гнездо,
собирают пищу (мед и цветень) и откладывают неоплодотворенные  яйца,  из
которых выходят  только  самцы.  Из  последних,  отложенных  маткой  яиц
выходят новые  матки,  которые  оплодотворяются  самцами.  Старые  матки
умирают, вся небольшая община. Ш. (у  некоторых  видов  до  500  особей)
рассеиваются, самцы, рабочие и малые матки тоже умирают  и  остаются  на
зиму только матки. Из вышесказанного следует, что  общественность  у  Ш.
является   примитивной,   по   сравнению   с    другими    общественными
перепончатокрылыми (пчелами,  муравьями,  осами),  так  как  полиморфизм
особей выражен не резко, разделение труда менее определенно и  инстинкты
не так устойчивы, как у вышеназванных насекомы