в,
написавшего  против  Наполеона,  перед  самым  его  приездом  в   Париж,
враждебную статью. Наполеон поручил ему составление конституции,  уверяя
его в своих либеральных  взглядах.  Декрет  о  созвании  департаментских
избирательных коллегий был подписан Наполеоном еще в  Лионе,  13  марта.
Составленная Б. Констаном конституция была издана, по желанию Наполеона,
как "дополнительный акт" (acte additionnel) к прежним конституциям VIII,
Х и XII гг., но она не имела с  ними  ничего  общего.  В  сущности,  она
приближалась к хартии 1814 г., утверждая  представительное  правление  и
ответственность  министров,  повторяя  фразы  о  свободе   совести,   об
индивидуальной  свободе.   Проступки   печати   представлялись   ведению
обыкновенного суда присяжных. В общем, новая конституция была  встречена
враждебно.  В  особенности  были  недовольны  отменой  обещания  собрать
"майское поле". Чтобы придать своей  конституции  характер  национальной
санкции,  Наполеон  прибегнул  к   плебисциту,   обнародовав   22   апр.
"дополнительный акт". 1532572 голоса были поданы за акт, 4802против,  но
очень многие воздержались от подачи  голоса.  Общественное  мнение  было
настроено  враждебно  против  диктаторского  способа  дарования  Франции
политической свободы. Наполеон рушился  созвать  палаты.  На  26  мая  в
Париже были созваны делегаты от  избирательных  коллегий  для  выяснения
результатов плебисцита и для присутствия на торжестве "Майского поля". 1
июня состоялось  ходульное  торжество,  вызвавшее  своею  театральностью
негодование массы и  насмешки  аристократов.  3  июня  собралась  палата
депутатов. На выборы шли неохотно, народ занять был мыслью  о  войне.  В
своей  тронной  речи  7  июня  Наполеон  заявил,  что   им   "начинается
конституционная монархия". Но императору никто не верил, да  и  сам  он,
встречая противоречь, постоянно раздражался; в душе он оставался прежним
деспотом. Утомление и разочарованность овладели всеми.  После  поражения
при Ватерлоо Наполеон, 21 июня, прибыл  в  Париж,  а  22-го  отрекся  от
престола в пользу сына. См. Н. Houssaye, "1815" Л. К-ий.

   Сто дней (воен.). -  Военные  силы,  предназначенные  союзниками  для
действия против Наполеона, составляли до 850 тыс. чел. и  образовали  4:
армии: 1) голландскую (106 тыс.), из английских,  голландско-бельгийских
и  нассауских   войск,   под   начальством   герцога   Веллингтона;   2)
нижнерейнскую (251 тыс.), из  прусских  и  северогерманских  войск,  под
начальством Блюхера; 3) среднерейнскую (168  тысяч),  из  русских  войск
Барклая-де Толли, и 4) верхнерейнскую (254 тыс.), кн.  Шварценберга,  из
австрийских и южно-германских войск;  кроме  того  сформированы  были  2
вспомогательные армии (до 80 тыс.), из  австро-пиемонтских  войск.  Силы
союзников сгруппировались вдоль границы  Франции,  для  концентрического
наступления к Парижу. Наполеон имел в своем  распоряжении  до  200  тыс.
действующих войск и 150 тыс. национальной  гвардии.  Когда  попытки  его
уладить  дело  мирным  образом  не  удались,  он  рушился   предупредить
союзников наступлением и постараться разбить одну из их войсковых  групп
до прибытия соседей. Он отрядил  110  15  тыс.  к  Пиренеям  и  к  итал.
границы, 25 тыс. -к Рейну, а главную свою армию (150 тыс.)  сосредоточил
на линии Мец-Лиль, чтобы вторгнуться  в  Бельгию  между  Веллингтоном  и
Блюхером. К началу июня правое крыло армии Веллингтона упиралось в линию
Гент-Ат, левое стояло между Брюсселем и Монсом, а в центре, от Нивеля до
Граммона, находился кавалер. корпус.  Пруссаки  Блюхера  (124  тыс.),  к
концу мая, имели 3 корпуса в 1-й линии, у Шарлеруа, Намюра и Синея; один
корпус  находился  во  2-й  линии,  у   Люттиха.   Первоначальный   план
Веллингтона и Блюхера заключался в том, чтобы 15 июня перейти границу  и
атаковать Наполеона; но для подготовки этого наступления ничего не  было
сделано. Между тем Наполеон решил  действовать  через  Живе,  по  долине
Мааса,  против  центра  и  левого  крыла  Блюхера   и   прорвать   центр
стратегического фронта союзников. Главный удар он намеревался  направить
на Шарлеруа, чтобы разъединить армии союзников. 15-го июня франц.  армия
перешла границу и двинулась к Шарлеруа. Опрокинув слабые  неприятельские
отряды. французы должны были идти на Сомбреф и Катр-бра. Этим  движением
Наполеон надеялся заставить Блюхера  отойти  к  Намюру,  и  затем  хотел
обрушиться на Веллингтона; но Ней, направленный на  Катр-бра,  наткнулся
на бригаду принца Саксен-Веймарского и. полагая, что имеет дело со  всей
англ.  армией,  остановился;  войска   французского   центра   тоже   не
продвинулись вперед. Блюхер еще раньше приказал своим корпусам  отходить
на Флерюс, Мази, Намюр и Ган. Сведения,  собранные  к  вечеру  15  июня,
заставили Наполеона предполагать, что пруссаки намерены  сосредоточиться
cевернее и восточные Флерюса, а  англо-голландцы  пытаются  стянуться  у
Катр-бра. На основании этих сведений, Наполеон  приказал  трем  корпусам
двинуться на сдедующий день (16-го) на Сомбреф и  атаковать  Блюхера,  а
Нею- овладеть Катр-бра и затем направиться против тыла и  правого  крыла
пруссаков. 16 июня произошли бои у Линьи и Катр-бра. События  этого  дня
выяснили совершенно иную обстановку,  нежели  та,  на  которой  Наполеон
основывал свои расчеты. Быстрое сосредоточение  пруссаков  и  неожиданно
упорное сопротивление, встреченное французами у Катр-бра, доказали,  что
союзники вовсе не были застигнуты врасплох. Полагая, однако,  что  после
битвы при Линьи пруссаки в беспорядке отступают к  Намюру,  Наполеон  на
следующий день двинул для преследования их часть своих войск  (около  30
тыс.), под начальством Груши, а с главными силами направился к Катр-бра,
против Веллинттона. Последний, получив известие об исходе боя  у  Линьи,
отступил я остановился на позиции у Мон-Сен-Жан. Авангард следовавших за
ним французских войск расположился у Бель-Альянса. К вечеру 17 числа вся
прусская  армия  сосредоточилась  у  Вавра.  Здесь   генер.   Гнейзенау,
заступивший место раненого Блюхера, получил уведомление от  Веллингтона.
что французы на другой день  вероятно  атакуют  позицию  у  Мон-Сен-Жан;
поэтому прусский главнокомандующий решил выступить с главными силами  из
Вавра, чтобы выйти на правый фланг и в тыл противнику. 18 июня произошла
роковая для Наполеона  битва  при  Ватерлоо,  19-го  июняя  Груши  нанес
безрезультатное поражение корпусу Тильмана к С от Вавра  (V,  332),  но,
получив известие о  катастрофе,  постигшей  главную  французскую  армию,
поспешно отсту пил. 26 июня остатки наполеоновской армии (до  60  тыс.),
начальство над которыми принял Груши,  собрались  у  Суассона,  с  целью
прикрыть Париж. Блюхер и Веллингтон, оставив необходимое число войск для
осады франц. крепостей, направили 120 тыс. к Парижу. Между тем  русская,
австрийская и сардинская армии  двинулись  к  франц.  границе  и  вскоре
оттеснили неприятельские отряды к Страсбургу, Бельфору, Роне  и  Тулону.
Сдача Парижа, вечером  3  1юдя,  разрешила  военный  вопрос  и  ускорила
разрешение вопроса политического.
   Я. О.
   Стоглав - сборник, содержащий описание деяний  и  постановленийсобора
1551 г. Такое название сборника установилось лишь в научной  литературе.
Описатели XVII в. называли его  "Стоглавником",  в  виду  того,  что  он
разделен на 100 глав. Отсюда  и  сам  собор  1551  г.  принято  называть
стоглавым.  Он  был  открыт  самим  царем.  На   соборе   присутствовали
преимущественно   представители   духовенства:    митр.    Макарий,    9
архиепископов и епископов, многие архимандриты, игумены, духовные старцы
и священники. Были и представители светской власти: в обращении к членам
собора царь поименовывает свою братию, всех любимых своих князей, бояр и
воинов.  По  своему  значению,  это  был  один  из   важнейших   соборов
московского государства. Собор созван был главным образом в  виду  того,
что многие священные обычаи "поисшаталися": многое было учинено в церкви
по самовластию, прежние узаконения оказались  нарушенными,  божественные
заповеди оставались в небрежении. В руководство  собору  царь  предложил
сначала 37 вопросов, потом еще 32.  Царские  вопросы  и  ответы  на  них
собора и составляют главное  содержание  С.  Они  затрагивают  следующие
темы: 1) о церковном богослужении, а именно  об  уставности  и  чинности
церковных  служб,  об  исправности  богослужебных   книг,   о   правилах
иконописания, о крестном знамении, о пении аллилуия и о некоторых других
церковных обрядах; 2) об упорядочении епархиального управления  и  суда,
путем учреждения новых  органов  надзора  над  духовенством,  устранения
светских  архиерейских  чиновников  от  вмешательства  в   сферу   чисто
духовного суда и организации контроля над их судебной  деятельностью  по
другим делам, устранения злоупотреблений при взимании различных пошлин и
поборов с духовенства и мирян;  3)  об  устранении  злоупотреблений  при
управлении монастырскими имуществами и доходами и об искоренении  разных
пороков монашеской жизни; 4) об улучшении различных сторон мирского быта
(меры против брадобрития в связи с содомским грехом, против волшебства и
колдовства, скоморошества, языческих народных увеселений, игры в зернь и
пр.). Были затронуты  на  соборе  и  вопросы  общегосударственные:  царь
возвещал собору о своих "нужах  и  земских  настроениях".  Он  предложил
собору рассмотреть судебник и уставные грамоты и, если в них не окажется
ничего несогласного с правилами церкви и  прежними  законами,  утвердить
своими подписями (гл. 4). Сюда же относятся постановления собора о новом
общегосударственном сборе на выкуп пленных (гл. 72); о  святительских  и
монастырских слободах и отношении их к посадам  (гл.  98);  о  несудимых
грамотах (гл. 67) и пр. Известно также, что царь имел в виду  внести  на
рассмотрение собора целый ряд весьма важных вопросов: о местничестве, об
организации службы, о поместьях и вотчинах, о корчмах, мытах и т.  д.  -
но эти вопросы в С. не включены, так что нельзя сказать, обсуждались они
на соборе или нет. Несмотря на такое обилие и разнообразие  поставленных
вопросов собор дал свои ответы в сравнительно короткое время: заседания,
открытые 23 февр., закончились к началу мая, так как до 11 мая  соборные
постановления  сообщены  были  на  просмотр  в  Троицкий   монастырь   и
возвращены оттуда. Постановления С. представляют богатейший материал для
изучения культурного быта московского общества половины XVI в. и до  сих
пор имеют важное практическое значение, так как служат для старообрядцев
одним из  главных  опорных  пунктов  в  их  полемике  с  представителями
господствующей церкви. Самым важным,  но  и  наиболее  спорным  является
вопрос: был ли  С.  официальным  памятником,  имел  ли  он  каноническое
значение в том виде, как сохранился до  наших  дней,  или  нет?  Решение
этого вопроса затрудняется тем, что  до  нас  не  дошло  почти  никаких,
известий о порядке  заседаний  собора  и  выработки  его  постановлений.
Сохранилось лишь известие, что  собору  должны  были  быть  представлены
дьяками доклады об указах прежних князей; в самом С.  сказано,  что  все
царские предложения и вопросы и ответы на  них  "писанию  преданы"  и  в
записанном виде посылались в  Троицкий  Сергиев  монастырь  на  просмотр
бывшему митр. Иоасафу и другим находившимся там духовным лицам, которые,
рассмотрев  "царское  и  святительское  уложение",  к  этому  "соборному
уложению" присоединились (гл.  99)  и  сделали  лишь  несколько  к  нему
примечаний, которые также вошли в  состав  С.  (гл.  100).  Указания  на
запись соборных постановлений и их название подтверждаются  целым  рядом
официальных документов. Так, в промежуток времени от 17 мая 1551  г.  по
1560 г. издано до 12 грамот и актов, которыми проводятся  новые  меры  в
порядки церковного управления и суда по "новому соборному уложению"  или
просто "по соборному уложению", иногда именуемому еще соборным уложением
митр. Макария, или соборным уложением царя и митрополита совместно,  или
наконец "царским советом и  соборным  уложением".  Один  раз  предписано
"чинити о всем потому, как  в  соборном  уложении  писано".  Сверх  того
довольно обширные  извлечения  из  соборных  постановлений,  под  именем
наказов или наказных списков, рассылались митрополитом и  епископами  по
городам и монастырям подчиненных им епархий. До  сих  пор  известны  два
типа таких наказов (по три наказа для каждого типа): наказы одного  типа
предназначались для руководства епархиальному духовенству; другого - для
монастырей. В грамоте митрополита, при которой послан  в  июле  1551  г.
наказ в Симонов монастырь, сохранилась припись, из которой видно, что  с
такими же грамотами предписано  было  разослать  и  по  иным  монастырям
"поучение, главы  из  тое  же  соборные  книги  выписати".  Подобное  же
указание на существование соборной книги сохранилось еще в записи деяний
церковного собора 1553 г., на котором царь  с  митрополитом  и  со  всем
собором рассуждал "о прежнем соборном уложении, о многоразличных делех и
чинех церковных, и по книге соборной чли,  которые  дела  исправилися  и
которые еще не исправилися". Наконец известно,  что  большой  московский
собор 1667 г. о соборе стоглавом ("и  что  писаша  о  знамении  честного
креста, сиречь о сложении двою  перстов,  и  о  сугубой  аллилуии,  и  о
прочем,  еже  писано  нерассудно,  простотою  и  невежеством   в   книге
Стоглаве", и о клятве в соблюдении соборных правил) постановил, что "той
собор не в собор, и клятва не в клятву, и ни во что же вменяем, яко же и
не бысть". Совокупность  всех  этих  официальных  свидетельств  приводит
некоторых исследователей к убеждению, что постановления собора  1551  г.
получили  законодательную  силу  в  кодексе,  известном  под  именем  С.
(Голубинский). Не смотря на всю авторитетность защитников этого  мнения,
далеко не все в нем является  бесспорным.  Подлинная  соборная  книга  с
подписями членов собора не сохранилась или  до  сих  пор  не  разыскана.
Списки С. XVI и XVII вв. значительно между собой различаются; между ними
отмечают три редакции: пространную, среднюю и краткую. Какую же  из  них
следует  считать  основной?  Лишь  относительно   средней   установилось
согласное мнение, что она возникла в XVII в. Относительно двух остальных
мнения расходятся: одни, в  том  числе  и  защитники  официальности  С.,
считают  основной  краткую  редакцию;  другие   убедительно   доказывают
неосновательность этой точки зрения и  признают  подлинными  пространные
списки. и эти списки, однако, оказываются не  тожественными.  Не  говоря
уже о часто встречающихся небольших, а иногда и немаловажных  вариантах,
недавно стал известен список С. 1595 г. с иным распределением  материала
по  главам;  кроме  того  здесь  недостает  некоторых  статей,  напр.  о
брадобритии, но зато имеются новые вставки  в  текст.  Самое  разделение
сборника на 100 глав скорее обнаруживает работу частного описателя,  так
как по главам  распределены  не  только  вопросы  царя  и  постановления
собора, но и запись о составе собора, предисловие, речи царя  к  собору,
посылка постановлений собора на просмотр бывшего  митр.  Иоасафа  и  пр.
Само  число  глав   указывает   на   неудачное   подражание   Судебнику,
разделенному на 100 статей.  Распределение  материала  по  главам  также
вызывает недоумения. В 5-й главе изложены первые царские вопросы, ответы
на которые начинаются с 6-й главы и идут до 41-ой, где изложены новые 32
вопроса, с ответами на них в  таком  порядке,  что  за  каждым  вопросом
помещен и ответ на него; с  42-й  главы  опять  продолжаются  ответы  на
первые вопросы. Не  всегда  возможно  установить  и  соответствие  между
постановлениями собора и царскими вопросами; в числе  первых  несомненно
имеются такие, вопросов на которые в С. нет. Нельзя, однако, утверждать,
что они возникли  по  собственной  инициативе  собора,  так  как  теперь
известны еще царские вопросы, почему-то в С. не включенные,  а  равно  и
такие царские предложения, которые хотя и попали в стоглав, но оказались
зарытыми в соборных ответах (гл. 49 и 69) и не упомянуты в числе царских
вопросов.  С  другой  стороны  в  числе  последних  встречаются   места,
занесенные сюда по ошибке (вопрос 6-й: "а нам пастырем о том  небрежении
о всем ответь дати"). Как эти, так и другие, более детальные  наблюдения
над составом С. приводят  к  заключению,  что  "в  С.  мы  имеем  только
извлечение из соборных деяний; в нем сохранились лишь немногие следы тех
первоначальных  материалов,  которые  послужили  основою  для   соборных
решений. Изборник этот мог и должен был служить исторической  основой  и
материалом для таких чисто законодательных  памятников,  как  царские  и
соборные наказы и грамоты" (Жданов). Источниками  С.  послужили,  прежде
всего, канонические правила и законы византийских императоров; некоторые
из них помещены в С. в обширных извлечениях. То же самое следует сказать
и  о  церковно-юридических  памятниках  русского  происхождения,  каковы
церковные уставы, послания представителей церкви, постановления  прежних
соборов и пр. Не все  эти  выдержки  и  ссылки  отличаются  каноническою
точностью, на что обратил уже внимание собор  1667  г.,  указавший,  что
неправильности С. произошли от незнакомства  членов  собора  1551  г.  с
греческими и древними харатейными славянскими книгами. Трудно допустить,
что указанные источники собиралась по мере надобности  уже  по  открытии
собора; многое  должно  было  быть  заготовлено  ранее.  Как  в  подборе
материала, так и в самой постановке вопросов не могли  не  сказаться  те
бурные течения общественной мысли, какие волновали  московское  общество
со времени возникновения ереси жидовствующих.  Две  борющиеся  партии  в
среде духовенства и культурного общества -  иосифляне  и  нестяжатели  -
должны  были  столкнуться  не  только  на  соборе,   но   и   в   период
приуготовлений к нему. Созыв собора для обсуждения церковных  нестроений
вовсе не был в интересах иосифлянского большинства. Почин  в  этом  деле
скорее всего мог  исходить  или  от  митрополита,  или  из  среды  парии
нестяжателей. Известно, что митрополит написал царю обширный  "ответ"  в
защиту вотчинных прав церкви. Он мог быть составлен  только  до  собора,
потому что после постановлений собора о том же предмете  такое  послание
было совершенно излишне. Значит, возбуждались  вопросы  о  секуляризации
церковных имуществ и к митрополиту обращались за указаниями, почему он и
написал свой "ответ".  Поздние  (1553  г.)  обвиняли  троицкого  игумена
Артемия в  том,  что  он  писал  царю,  убеждая  его  "села  отнимати  у
монастырей"; Артемий хотя и отрицал такой факт, но не скрыл своей  точки
зрения на вопрос и в тоже время признал, что о чем-то государю "писал на
собор".  Далее  известна   анонимная   статья,   перечисляющая   "многая
неисправления, яже есть неугодна  Богу  и  неполезно  души";  почти  все
указания статьи проникли в С. в форме царских вопросов или постановлений
собора. Эта статья найдена  в  сборнике,  принадлежавшем  члену  собора,
рязанскому епископу Кассиану, горячему противнику Иосифа Волоцкого и его
последователей. В том же сборнике помещены и другие статьи,  вошедшие  в
состав С., а рядом с ними - знаменитая кормчая Вассиана  Патрикеева.  На
С. оказали влияние и некоторые мысли Максима Грека. Все эти  соображения
говорят в пользу догадки, что почин  созвания  собора  и  его  программа
исходили из среды нестяжателей, которые, при помощи избранной рады и при
содействии  митрополита,  наметили  обширный  круг  реформ   в   области
церковного и государственного управления. Нестяжатели как бы  готовились
дать иосифлянам генеральное сражение,  но  победа  осталась  на  стороне
последних; на соборе их  оказалось  большинство,  и  по  многим  спорным
вопросам они были поддержаны митрополитом. Такой исход борь