(за исключением цензора). Им были отведены земельный  угодья
и дома; кроме того они получали  известную  часть  жертвенных  животных.
Сначала Ж. не допускались к занятию других государственных  или  военных
должностей, но впоследствии от этого правила часто делались отступления.
При исполнении богослужебных  треб  Ж.  могли  пользоваться  содействием
своих жен и детей, а  при  некоторых  жертвоприношениях  (sacra)  у  них
состояли  помощниками  еще  особые  молодые  люди  и  женщины  (Camilli,
Camillae). Во время империи  отдельных  коллегий  Ж.  насчитывалось  23.
Учреждение большей части жреческих  коллегий  римляне  приписывали  Нуме
Помпилию. - У восточных славян, предков нынешнего русского народа, равно
как и у южных, не было особого  класса  Ж.,  как  не  было  и  развитого
общественного богослужения. Даже в таких городах, как Новгород  и  Киев,
не было храмов, хотя и были деревянные идолы. В каждом  роде  старейшина
был вместе и Ж.: он  приносил  жертвы,  гадал  о  будущем.  Общественные
жертвоприношения  совершались  старейшинами  в  естественных  капищах  -
рощах,  а  также  у  воды,  при  чем  жертва  имела  характер   трапезы,
поставляемой  богам  и  душам  умерших.  Были  у  восточных   славян   и
кудесники-волхвы, но они не имели значения Ж., посредников между  богами
и людьми; они могли вступать  в  сношения  только  со  злыми  духами.  У
балтийских  славян  строились  храмы,  в  связи  с  этим   развилось   и
могущественное сословие Ж. Жрецы балтийских славян носили  особое  белое
одеяние, имели  наблюдение  за  священными  конями,  содержавшимися  при
храмах, назначали дни праздников, закалывали жертву, вопрошали  богов  и
предвещали народу будущее, возглашали молитвы, подавали присутствовавшим
во храме  советы  и  поучения.  Прочная  и  довольно  сложная  жреческая
организация существовала. у древних литовцев. Духовным  главой  литовцев
был верховный Ж. Криве  или  Криву-Кривайтис  (Криве-Кривейто),  имевший
пребывание в Ромове; за  ним  следовали  второстепенные  Ж  называвшиеся
вайделотами, а затем низшие степени Ж., носивших различные наименования.
Полагают,  что  власть  Криве  распространялась  не  только  на   народы
литовские, но и на некоторые чудские племена (эсты, дивы) и на кривичей,
предков  нынешних  белорусов.  Костомаров,  сопоставляя  слова  Криве  и
Кривичи, приходит к тому заключению, что уже в конце Х и начале XI  века
жреческое  сословие  било  вполне  организовано.   В   противоположность
установившимся воззрениям, проф. А. О.  Мержинский  оспаривает  мысль  о
широком распространении власти Криве и думает, что Криве  -  собственное
имя последнего Ж. огня  в  Ромове.  Из  современных  русских  инородцев,
пребывающих еще в язычестве,  но  вышедших  уже  из  периода  шаманства,
особую жреческую  организацию  имеют  вотяки.  Верховный  Ж.,  в  каждой
большой деревне (иногда -  один  для  нескольких  деревень),  называется
туно. Обыкновенно звание и знания туно переходят от отца в  сыну,  но  и
всякий  изучивший  искусство  туно  может  занять  эту  должность.  Туно
пользуется громадным авторитетом; он объявляет  народу  волю  богов,  но
жертвоприношений сам не совершает,  избирая  для  этого  особых  Ж.  Для
служения каждому божеству избираются два Ж.; кроме того существуют и др.
Ж. второстепенного значения, занимающиеся изготовлением жертвенных  яств
и исполняющие другие подготовительные к жертвоприношениям работы.
   Жужелицы (Carabidae)  -  весьма  многочисленное  (более  8500  видов)
семейство жуков, водящееся  во  всех  частях  света,  преимущественно  в
умеренных странах, особенно в палеарктической области. Усики  нитевидные
11-членистые,  верхние  челюсти  сильно  развитые  с  одним  зубцом  при
основании; глаза небольшие, иногда их вовсе нет;  надкрылья  по  большей
части покрывают все брюшко,  иногда  срастаются;  крылья  иногда  сильно
развиты, могут и вовсе отсутствовать;  брюшко  из  6  -  7  колец.  Ноги
бегательные с 5-члениковыми  лапками;  у  самца  3  -  4  членика  часто
расширены. Около заднего прохода открываются две снабженный резервуарами
гроздевидные железы, выделяющие едкую вонючую жидкость, которую Ж. могут
выбрасывать в своих врагов. Личинки удлиненные,  6-ногие,  часто  черные
блестящие, с маленькой головой и сильными челюстями, подвижны, обжорливы
и по большей части хищны. Окукляются под корою, мохом и  т.  п.;  осенью
выходят молодые жуки, которые и  зимуют.  Проворные,  по  большей  части
хищные жуки, полезные истреблением вредных  насекомых,  немногие  вредят
растениям. Наиболее обыкновенен  род  жужелица  (Саrabus).  Крупные  или
средней величины жуки с 2 шипами на конце  голени,  яйцевидным  брюшком;
перепончатые крылья малы или отсутствуют. Многочисленные  виды  -  часто
ярких металлических цветов. Часто попадаются на дорогах, полях, садах  и
т. д.; на добычу выходят преимущественно ночью.  Напр.  С.  hortensis  -
садовая Ж. - темно-бронзового цвета с рядами точек и  золотистых  ямочек
на элитрах; дл. 21 - 25 мм. Род красотел (Calosoma) похож на предыдущий,
брюшко  сверху  продолговато  четырехугольное,   крылья   есть,   элитры
выступают в бок, ноги длинные. Жуки и личинки могут лазать по  деревьям.
С. sycophanta, длиною 24 - 30 мм., голубовато-зеленого цвета,  элитры  с
многими рядами точек; водится преимущественно в хвойных лесах  и  весьма
полезен  истреблением  вредных  гусениц,  напр.   монашенки,   походного
шелкопряда и  др.  С.  inquisitor  -  темно-бронзового  цвета  с  слабым
зеленоватым оттенком; элитры  с  точками  и  3  рядами  золотистозеленых
ямочек;  дл.  15  -  18  мм.  Водится  в  северной  и  средней   Европе,
преимущественно в молодых лиственных  лесах  и  охотится  за  гусеницами
пядениц и др.  Весьма  интересную  особенность  представляют  бомбардиры
(Brachinus),   небольшие   жуки   с   притупленными   надкрылиями,   при
преследовании с треском  выбрасывающие  едкое  выделение  задних  желез,
которое образует  на  воздухе  небольшое  облачко.  Этим  способом  жуки
защищаются от  врагов.  Br.  crepitans  -  ржавчинно-красный  с  черными
редковолосистыми надкрылиями, дл. 6 - 8 мм. Водится  в  Средней  Европе,
под камнями. В родах Amara, Zabrus и  Нагpalus  встречаются  частью  или
исключительно  растительноядные  жуки,  приносящие  вред,  выедая  зерна
хлебных растений.
   И. Кн.
   Жуковский (Василий Андреевич) - знаменитый поэт. Родился 29 янв. 1783
г., в селе Мишенском, в 3 вер, от гор. Белева, Тульской губ.  Отцом  его
был старик-помещик этой деревни, Аф. Ив.  Бунин,  а  матерью  -  пленная
турецкая девушка.  От  восприемника  своего,  бедного  дворянина  Андрея
Григорьевича  Жуковского,  друга  Буниных,  новорожденный  получил  свое
отчество и фамилию. Как раз перед рождением будущего поэта семью  Бунина
постигло страшное горе: из одиннадцати человек детей  в  короткое  время
умерло шестеро, и между  ними  единственный  сын,  студент  лейпцигского
университета. Убитая горем Мария Григорьевна Бунина, в память об умершем
сыне, решила взять в свою семью новорожденного ребенка и  воспитать  его
как  родного  сына.  Мальчик  вскоре  сделался  любимцем   всей   семьи.
Первоначальное ученье мальчика шло очень туго; 11-ти лет  его  исключили
из тульского народн. училища, "за неспособность",  после  этого  мальчик
поселяется в Туле, в семьи  своей  крестной  матери  Юшковой,  одной  из
дочерей Бунина. Общество маленького Ж.  теперь  составили  исключительно
девочки, что не могло не иметь влияния на еще большее развитие природной
мягкости его характера. Дом Юшковой был центром  всей  умственной  жизни
города. Вокруг образованной и любезной хозяйки  был  целый  кружок  лиц,
всецело преданных  литературным  и  музыкальным  интересам.  14  лет  Ж.
поступил в московский благородный университетский пансион и учился в нем
четыре года.  Обширных  познаний  пансион  не  давал,  но  ученики,  под
руководством преподавателей, нередко собирались читать свои литературные
опыты.  Лучшие  из  этих  опытов  немедленно  печатались  в  современных
периодических изданиях. На втором году пребывания Ж.  в  пансионе  среди
товарищей его, в числе которых были Блудов, Дашков, Уваров, Александр  и
Андрей  Тургеневы,  возникает  даже  особое  литературное   общество   -
"Собрание", с официально утвержденным уставом. Первым председателем  был
Ж. В печати Ж. дебютирует "Мыслями при гробнице" (1797), написанными под
впечатлением известия о смерти В. А. Юшковой.  "Живо  почувствовал  я  -
говорит  14летний  автор  -  ничтожность  всего  подлунного;   вселенная
представилась мне гробом... Смерть! лютая смерть!  когда  утомится  рука
твоя, когда притупится лезвие страшной косы твоей?"... С  1797  по  1801
г.,  в  продолжение  четырехлетней  пансионской  жизни,  Ж.  напечатаны:
"Майское утро" (1797), "Добродетель (1798), "Мир"  (1800),  "К  Тибуллу"
(1800),  "К  человеку"  (1801)  и  мн.  др.  Во  всем  этом  преобладает
меланхолическая   нота.   Юношу-поэта   поражает   непрочность    жизни,
быстротечность  всего  земного;  жизнь  кажется  ему  бездной   слез   и
страданий. "Счастлив - говорит он - тот, кто  достигнув  мирного  брега,
вечным спит сном..." Меланхолическое настроение поэта  зависело,  прежде
всего, от литературных вкусов времени. Первые произведения Ж. явились  в
то время, когда русских читателей приводила в восторг Бедная Лиза (1792)
Карамзина и ее бесчисленные подражания. Но  модой  объяснялось  не  все.
Обстоятельства, сопровождавшие рождение Ж., не были забыты ни им  самим,
ни другими. "Положение его в свете, - говорит один из друзей поэта  -  и
отношения к семейству Буниных тяжело ложились на его душу...  Его  мать,
как ни была  любима  в  семье,  все  же  должна  была  стоя  выслушивать
приказания". Детство и первые годы  юности  поэта  далеко  не  были  так
счастливы,  как  казалось.  В  24  года  поэт  с  грустью  вспоминает  о
прошедшем: "К младенчеству ль душа  прискорбная  летит",  говорит  он  в
Послании к Филалету (1807),
   Считаю ль радости минувшего - как мало!
   Нет! счастье к бытию меня не приучало;
   Мой юношеский цвет без запаха отцвел!..
   Несколько позднее (1810) Ж. пишет А. И. Тургеневу: "не  думай,  чтобы
моя мысль о действии любви была общею мыслью (общим местом), а не  моею;
нет, она  справедлива  и  неоспорима,  но  только  тогда,  когда  будешь
предполагать  некоторые  особые  обстоятельства;   она   справедлива   в
отношении ко мне. Надобно  сообразить  мои  обстоятельства:  воспитание,
семейственные связи и двух тех (отца и мать), которые так  много  и  так
мало на меня действовали". В своей матери ему тяжело было видеть  что-то
среднее между госпожою и служанкой. Отца своего Ж. почти совсем не  знал
и никогда не говорил о нем.
   Ко времени пребывания Ж. в пансионе относится и первый перевод его  -
романа Коцебу: "Мальчик  у  ручья"  (М.  1801).  По  окончании  курса  в
пансионе Ж. начал было служить, но вскоре бросил службу и  поселился  на
житье в Мишенском,  с  целью  продолжать  свое  образование.  Уезжая  из
Москвы, он захватил с собою целую библиотеку - кроме большой французское
энциклопедии, множество французских, немецких и английских  исторических
сочинений, переводы греческих  в  латинских  классиков,  полные  издания
Шиллера,  Гердера,  Лессинга  и  др.   Повесть   "Вадим   Новгородский",
написанная и напечатанная в 1803 г.,  показывает,  что  около  этого  же
времени поэт занимается изучением древнерусской истории.  За  все  время
своей деревенской жизни (1802 - 1808) он печатает очень мало. В 1802 г.,
в "Вестнике Евр.", было помещено им "Сельское кладбище"  -  перевод  или
скорее переделка  из  Грея.  Стихотворение  обратило  на  себя  всеобщее
внимание. Простота и естественность его были новым откровением  в  эпоху
еще непоколебленного высокопарного  псевдоклассицизма.  Около  этого  же
времени Жуковский, в подражание "Бедной Лизе"  пишет  повесть:  "Марьина
Роща". В  1806  г.  Ж.  отозвался  на.  патриотич.  настроение  общества
известной Песнью барда над гробом славянпобедителей. В 1808  г.  явилась
"Людмила" Ж., переделка "Леноры" Бюргера.  С  этой  балладой  в  русскую
литературу входило новое,  совершенно  особое  содержание  -  романтизм.
Жуковского захватила та сторона романтизма, где он является  стремлением
в даль средних веков, в давно исчезнувший пир средневековых  сказаний  и
преданий. Успех "Людмилы" воодушевил Ж. Переводы и переделки  непрерывно
следуют с этого времени одни за другими.  Преимущественно  он  переводит
немецких поэтов; лучшие переводы сделаны им из Шиллера. Из  оригинальных
поэтических произведений Ж. к этому времени относится "Громобой", первая
часть  большой  поэмы:  "Двенадцать  спящих  дев",  а  также   несколько
прозаических статей, напр. "Кто истинно добрый и  счастливый  человек?",
"Три сестры", "Писатель  в  обществе".  К  этому  же  времени  относится
редактирование Ж. журнала "Вестник Европы", заставившее его переехать  в
Москву. Редакторство продолжалось  два  года  -  1809  и  1810,  сначала
единолично, потом вместе  с  проф.  Каченовским,  к  которому  журнал  и
перешел окончательно. Затем  Ж.  вернулся  в  деревню  и  здесь  пережил
тяжелую  сердечную  драму.  Уже  за  несколько  лет  до  того   начались
педагогические занятия Ж. с его племянницами, двумя  дочерьми  Екатерины
Афанасьевны Протасовой (младшей дочери Аф. Ив. Бунина), незадолго  перед
тем овдовевшей и поселившейся  в  Белеве.  Поэт  страстно  полюбил  свою
старшую ученицу, Марию Протасову.  Мечты  о  взаимной  любви  и  счастии
семейной жизни становятся любимыми мотивами его поэзии; но чувству поэта
суждено было  вскоре  принять  меланхолический  оттенок.  "Тесные  связи
родства усиливали чувство всею близостью родственной привязанности  -  в
то же время эти самые связи делали любовь невозможною, в  глазах  людей,
от которых зависело решение вопроса". Поэту  приходилось  скрывать  свою
любовь; она находила себе  выход  только  в  поэтических  излияниях,  не
мешая, впрочем, научным его занятиям. От 1810 г. до нас дошло письмо  Ж.
к А. И. Тургеневу, показывающее, что поэт  продолжал  серьезно  работать
над своим самообразованием. С особенным усердием  он  занимается  теперь
изучением истории, всеобщей  и  русской,  и  приобретает  в  них  знания
серьезные и основательные.  В  1812  г.  Ж.  решился  просить  у  Е.  А.
Протасовой  руки  старшей  дочери,   но   получил   решительный   отказ,
мотивированный родственными отношениями. Вскоре после того  Ж.  уехал  в
Москву и поступил  в  ополчение.  В  лагере  под  Тарутиным,  увлеченный
всеобщим патриотическим воодушевлением, Ж.  написал  своего  знаменитого
"Певца во стане русских  воинов".  Новое  произведение  сразу  доставило
поэту несравненно большую  известность,  чем  вся  предшествовавшая  его
поэтическая деятельность. В тысячах списков оно  разошлось  по  армии  и
России. К 1812 г. относится и знаменитая баллада "Светлана", -  несмотря
на свое чисто русское вступление, тоже разрабатывающая  основные  мотивы
Бюргеровской "Леноры".
   Военная жизнь Ж. продолжалась недолго. В конце  1812  г.  он  заболел
тифом и в январе 1813 г. вышел в отставку. По возвращении в  деревню  он
еще раз пытался смягчить сердце Е. А.  Протасовой,  но  напрасно.  Между
тем, Мария Протасова, повидимому, разделяла чувства  Ж.  Суровые  отказы
матери сильно на нее действовали и отражались на ее здоровье, и без того
довольно слабом. Еще  больнее  страдал  Ж.  Его  дневник  этого  времени
отчасти открывает пред нами его душевные муки. Скоро, однако, его любовь
начинает принимать характер какого-то мистического поклонения.  Позднее,
в борьбе с препятствиями, которых поэт не мог, да и не  желал  разрушить
насильственно, любовь его становится все более  и  более  платоническою.
"Разве мы с Машей - пишет он в 1814 г. - не на одной земле?..  Разве  не
можем друг для друга жить и иметь всегда в виду друг друга? Один  дом  -
один свет; одна кровля - одно небо. Не все ли равно?.."
   "Послание императору Александру", написанное Ж. в 1814  г.,  навсегда
решило его судьбу. Императрица Мария Федоровна выразила  желание,  чтобы
поэт приехал в Петербург. Перед своим отъездом, Ж., по-видимому,  вполне
уже примирившийся с своею судьбою (незадолго до того он еще раз  говорил
с Протасовой, и также неуспешно), писал своему "другу Маше": "Я  никогда
не забуду, что всем тем счастием, какое имею в жизни, - обязан тебе, что
ты давала лучшие намерения, что все  лучшее  во  мне  было  соединено  с
привязанностью к тебе, - что наконец тебе же я обязан  самым  прекрасным
движением сердца, - которое решилось на пожертвование тобой... В  мыслях
и чувствах постараюсь быть тебя достойным! Все в жизни -  к  прекрасному
средство!.". В 1817 г. Мария Протасова вышла за профессора Майера. Мечты
любви - грустной, меланхолической - и позже продолжают звучать в  поэзии
Ж. С любовью Ж. совершилось отчасти тоже,  что  некогда  произошло  и  с
любовью Данта: подобно  тому,  как  Беатриче  из  флорентийской  девушки
мало-помалу  превратилась  в  высокое  и  дивное  творение  католической
теологии, предмет любви Ж. сделался для него  символом  всего  высокого.
идеального. После смерти Марии (1823) Ж. пишет ее матери: "Ее  могила  -
наш алтарь веры... Мысль о ней  -  религия...  Теперь  знаю,  что  такое
смерть, но бессмертие стало понятнее. Жизнь не для счастия; жизнь -  для
души, и следственно Маша не потеряна. Кто возьмет ее у души? Ее  здешнею
можно было увидеть глазами, можно было слышать, - но ее  тамошнею  можно
видеть душой, ее достойною".
   "Скорбь  о  неизвестном,  стремленье  вдаль,  любви  тоска,  томление
разлуки" остались существенными  нотами  поэзии  Ж.  Характер  ее  почти
исключительно  зависел  от  идеально  мистического   настроения   поэта,
вызванного неосуществившимися мечтами о счастливой любви. Обстоятельства
времени, сантиментально-меланхолические литерат.  вкусы,  развившиеся  в
нашем  обществе  к  этому  времени,  -  как  нельзя  лучше  пришлись   к
субъективному, личному чувству Ж. Внесением романтического содержания  в
свою поэзию Ж. значительно расширил утвердившийся до него сантиментализм
нашей литературы; но, развивая романтические мотивы, Ж.  опять  следовал
больше всего указаниям того же  чувства.  Из  содержания  средневекового
романтизма  он  брал   только   то,   что   отвечало   его   собственным
идеально-мистическим стремлениям и мечтам. Значение Ж. состояло  в  том,
что поэзия его,  будучи  субъективною,  в  то  же  время  служила  общим
интересам нашего умственного развития. Субъективизм Ж. был важным  шагом
вперед по пути отрешения русской литературы от холода псевдоклассицизма.
Она внесла в русскую литературу малоизвестный ей дотоле  мир  внутренней
жизни; она развивала идеи человечности и своим неподдельным,  задушевным
чувством возвышала нравственные требования и идеалы.
   Общий характер поэзии Ж. вполне выразился в первый период поэтической
деятельности его, к 1815 - 16 гг. : позднее его оригинальное  творчество
почти иссякает и воздействие его на русскую литературу выражается  почти
исключительно в переводах, принадлежащих  к  крупнейшим  фактам  истории
нашей литературы. Помимо высокого совершенства формы, мягкого,  плавного
и изящного стиха, они важны тем,  что  ознакомили  русского  читателя  с
лучшими  явлениями  европейского  литературного  творчества.  "Благодаря
Жуковскому", говорил Белинский, "немецкая поэзия - нам родная". По  тому
времени  это  была  высокая  задача,   открывавшая   русскому   читателю
совершенно новые и широкие горизонты. Годы  1817  -  41  обнимают  собою
период придворной жизни Ж.,  сначала  в  качестве  преподавателя  русск.
языка вел. княгинь Александры Федоровны и Елены Павловны, а с 1825 г.  -
в качестве воспитателя наследника престола,  Александра  Николаевича.  К
этому  периоду  относятся  нередкие  поездки   Ж.   заграницу,   отчасти
вследствие его служебных