ato in Egitto", в которой уже  виден  зародыш  драматической
силы,  свойственный  позднейшим  произведениям  М.;  в  Париже,  однако,
"Crociato" не посчастливилось. Женитьба, потеря двух детей  и,  наконец,
пытливое изучение требовали парижской публики -  все  это  заставило  М.
остановиться на время в  своей  творческой  деятельности.  В  предыдущих
операх  М.  был  искусен  и  талантлив,  но  не  приобрел   еще   полной
самобытности и уменья неотразимо действовать на слушателей. Эти качества
М. проявил в опере "Роберт-Дьявол", данной в Париже в 1831 г.  Эффектное
либретто Скриба (неизменного сотрудника  М.  и  в  последующих  операх),
оригинальная, хотя и весьма неровная по стилю и  художественным  задачам
музыка, орган, введенный на сцену, новизна инструментовки,  блеск  одних
вокальных нумеров и истинный драматизм других, некоторые  места,  полные
истинного вдохновения - все это доставило "Роберту" блестящий  успех.  В
1836  г.  дана  в  первый  раз  в  Париже  опера  "Гугеноты",  затмившая
"Роберта". Назначенный придворным капельмейстером в Берлине, М.  написал
несколько псалмов и кантат (напр. "La Festa  nella  corte  di  Ferrara",
1843) и оперу: "Ein Feldlager in Schlesien". В этот период (1837 - 1848)
дарование М. с особенной силой высказалось только в музыке к драме брата
его  Михаила,  "Струэнзе"  (1846).  Интерес  парижан   был   чрезвычайно
возбужден появлением "Пророка" на сцене Grand-Opera, в 1849  г.  Публика
ожидала встретить в "Пророке" музыку аналогичную с музыкою  "Гугенотов",
но М. в "Пророке" не повторился и открыл новые стороны  своего  богатого
дарования. В 1854 г. была поставлена в Париже, в  Opera-Comiqiie,  опера
М. " L'etoile  du  nord",  в  состав  которой  вошло  шесть  нумеров  из
"Feldlager in Schlesien". В 1859 г. была поставлена там  же  "Pardon  de
Ploermel". Еще до  "Пророка"  М.  начал  "Африканку",  но,  не  встречая
подходящих исполнителей, не выпускал ее в  свет,  и  "Африканка"  только
после смерти М. была дана в первый раз в парижской Grand-Opera,  в  1865
г. По громадному дарованию, М. представляет редкое явление в музыкальной
области; но едва ли он займет в ней одно из первенствующих мест,  именно
потому, что его служение искусству  было  всегда  под  сильным  влиянием
искания успеха. При всей своей замечательной музыкальной организации, он
соединял в своем лице великого художника с искателем  карьеры,  делавшим
уступки массе за  счет  художественной  цельности  и  правдивости  своих
сочинений. Для другого, даже менее даровитого  художника,  соединение  в
одном  произведении  банального  дуэта   Берты   и   Фидес   и   глубоко
захватывающей сцены  Иоанна  Лейденского  в  соборе  (в  "Пророке")  или
бессодержательной колоратурной арии Изабеллы и возвышенных сцен в  пятом
действии "Роберта"  было  бы  немыслимо,  но  М.  такая  пестрота  стиля
казалась явлением нормальным. В продолжение 30-ти лет критика всех стран
нередко и небеспричинно  высказывалась  не  в  пользу  М.,  и  если  кто
доставил ему успех, так это публика. Фактура Мейербера  безукоризненная;
прекрасные контрапунктические познания и технику он применял с  свободою
истинного мастера. В  оркестровке  он  был  замечательным  и  самобытным
колористом. В моментах драматических  он  иногда  выказывал  необычайную
силу.  Для  обрисовки  образов  М.  нередко  прибегал  к  тематизму,   в
особенности в "Гугенотах" и "Пророке"; но этот тематизм не был  возведен
в систему, как у Вагнера, и  имел  менее  механический  и  претенциозный
характер. По характеру музыки, М.  можно  назвать  эклектиком.  В  своих
операх он и француз, и итальянец, и немец, и еврей, и что угодно, только
не самостоятельный представитель какой-нибудь национальности. Оперы  М.,
несмотря на новейшие веяния Вагнера, царят в  оперных  репертуарах  всех
стран и ослабление их престижа пока не замечается. Кроме  вышеупомянутых
произведений, М. написал музыку в драме "Мурильо" (1853), марш  в  честь
Шиллера,  4  факель-танца,  коронационный  марш  (1861),  увертюру   для
открытия лондонской всемирной выставки (1862), музыку к трагедии  Эсхила
"Евмениды", "Pater noster",  "Miserere",  "Те  Deurn",  массу  отдельных
вокальных  нумеров,   из   которых   особой   популярностью   пользуется
"Искушение", для баса. См. Pougin, "Meyerbeer; notes biographiques" (П.,
1864); Blaze de Bury, "Meyerbeer, sa vie, ses oeuvres et son temps"  (П.
1865); Herman Mendel, "Giacomo Meyerbeer, eine Biographie"  (Б.,  1868);
его же, "Giacomo Meyerbeer, sein Leben  und  seine  Werke"  (Б.,  1869);
"Biographie universelle  des  musiciens",  Fetis;  Felix  Clement,  "Les
inusiciens celebres"; Adolphe  Jullien,  "Musiciens  d'aujourd'hui"  (П.
1894); A. H. Серов, "Критичесия статьи" (1892 и сл.).
   Н. С.
   Мекка (Mekka, Makka, Om-el-Kora y  apaбов,  т.  е.  мать  городов)  -
священный  гор.  магометан,  родина   Магомета,   поставившего   каждому
правоверному в обязанность  хоть  раз  в  жизни  посетить  М.;  лежит  в
арабской  пров.  Геджас,  в   узкой,   бесплодной   долине,   окруженной
обнаженными вершинами и орошаемой ручьем Вади-ель-Тарафеин.  Состоит  из
Верхнего и Нижнего города и  нескольких  предместий.  Улицы  широки,  но
грязны; одна только большая площадь, на которой славная мечеть. Во время
богомолья открывается масса лавок  и  кофеен.  Защищена  М.  несколькими
сторожевыми башнями и двумя крепостями.  Вода  в  колодцах  солоноватая;
лучшая вода приходит по водопроводу из-за  40  км  50  -  60  тыс.  жит.
(прежде более 100 тысяч). Гавань М. - Джидда на Красном море. Средоточие
жизни города и всего магометанского мира - главная мечеть,  Бейт-Ул-лах,
т. е. Божий Дом, или Эль-Харам, т. е. Неуязвимая,  к  которой  не  смеют
приближаться ни христиане,  ни  иудеи.  Это  -  старинное  строение,  не
отличающееся ни красотой, ни величиной, с 19 воротами  и  7  минаретами,
замечательное только Каабой. Теперь богомольцы (хаджи) отправляются в М.
все более и более не караванным путем, а морем, особенно  из  британской
Индии  и  нидерландского  Малайского  архипелага,  а  также  из  русских
владений.  Из  этих  стран  число  хаджей  увеличивается,  из  других  -
значительно уменьшается; нет прежних богатых приношений, и вместе с  тем
падает значение М.; многочисленные школы и благотворительные  учреждения
в  упадке;   промышленность   ограничивается   изготовлением   огромного
количества четок; торговля  незначительна,  а  прежде  М.  была  центром
обмена между Аравией, прочей Азией, Европой и Африкой. При Птолемеях  М.
называлась Макарабай; при  Магомете  принадлежала  корейшитам,  а  после
него, вместе со всей областью, стала собственностью его потомков и долго
отстаивала свою независимость  от  халифов.  Позднее  османские  султаны
приняли титул охранителей священных гор. М. и Медины, но влияние их было
ограниченно. В 1803 г. М. взята и разграблена вагабитами;  позже  Мегмет
Али, египетский паша, подчинил ее своему  владычеству;  в  1840  г.  она
перешла к Турции. В XVl в. итальянцу Л. Бартеме, переодетому в  арабское
платье, удалось посетить М. Позже посетили  и  описали  М.  Бадиа  Лебиа
(1807), Зеетцен (1809), Буркгардт (1811),  Рош  (1842),  Буртон  (1852),
Мальтцан (1860), Сноук Гургронье (1885). Ср. Burton, "Personal narrative
of a pilgrimage to El Medina and  Mecca"  (3  изд.,  1879);  Kean,  "Six
months in the Hejaz" 1881), Snouck Hurgronje, "Mekka"  (Гаага,  1889)  и
его же, "Bilder aus М." (Лейд., 1889).
   Меконг  (Me-kong,  Mekiang;  прежде  Камбоджа)  -  одна  из  гл.  рек
Индокитая. Берет начало под именем Тса-Чу в Тибете, под именем  Лан-тсан
протекает кит. пров. Юннан, потом Сиам и франц. колонии Камбоджу и Нижн.
Кохинхину  и  впадает  в  ЮжноКитайское   море.   Подвержена   разливам,
происходящим от таяния снегов в Тибетских горах и в еще большой  степени
от обильных дождей летнего муссона. Разделяется на 3 рукава  со  многими
разветвлениями. Расширение рукава Удонг образует бассейн  оз.  Тале-Сап,
богатый рыбой, и уровень которого находится в зависимости от уровня  М.,
т. е. в сухое время течение из оз. в  М.,  в  дождливое  из  М.  в  оз.:
последнее, следовательно, запасает большее количество воды. Даже в сухое
время года большие суда доходят с моря до старинного гор.  Пном-Пеня,  у
разветвления на рукава. Выше мешают судоходству стремнины. Длина М. 4500
км.
   Мексиканский залив - часть Атлантического океана у берегов  С.-А.  С.
Шт. и Мексики; проливом между полуо-вами Флорида и Юкатан, шириной в 712
км, соединяется с Атлантическим океаном. Островом Кубой  пролив  делится
на две неравные части: 185 км, между Юкатаном  и  Кубой,  соединяется  с
Карибским морем и 225  км,  между  Флоридой  и  Кубой,  с  Атлантическим
океаном. Форма залива близка к овалу, большая ось которого с  ЮЗ  на  СВ
равняется 1760 км, а меньшая  -  1125  км.  Южная  часть  залива  назыв.
Кампешевой  бухтой,  а  сев.  -  Апалачевой  бухтой.  Немного  маленьких
островов  расположено  преимущественно  у  берегов  залива.   Наибольшая
глубина - 3400 м; севернее Кубы средняя глубина  около  3000  м.  Берега
мелки и представляют немного хороших гаваней (Веракруц в Мексике,  Новый
Орлеан в Луизиане, Мобиль в Алабаме, Пенсакола во  Флориде,  Гаванна  на
Кубе). В М. залив, кроме маленьких  горных  речек,  впадают  только  две
большие реки:  Миссисипи  и  Pиoдель-Норте.  Перед  берегами  Юкатана  и
Флориды,  на  протяжении  200  км,  тянется  полоса  в  200  м  глубины,
переходящая  затем  в  Кампешскую  и  Флоридскую  мели.  Из  М.   залива
начинается морское течение, дающее начало Гольфстриму.
   Мектеб - низшая мусульманская школа.
   Меланхолия (от melaV и coloV - черная желчь) - в русской терминологии
"мрачное  помешательство"  -  один  из   характерных   видов   душевного
расстройства. Сущность психических изменений при М. заключается  в  том,
что  субъект  находится  в   печальном,   подавленном   настроении,   не
мотивированном     или     недостаточно     мотивированном      внешними
обстоятельствами,   и   что   психическая   деятельность   его    вообще
сопровождается неприятными, болезненными  мучениями.  Вместе  с  тем,  в
сознании   преобладают    представления,    соответствующие    грустному
расположению  духа;  фантазия   и   воспоминания   больного   направлены
исключительно на неприятные вещи и  события,  он  все  видит  в  мрачном
цвете, ничто его не радует, жизнь становится ему  тягостной,  стимулы  к
деятельности слабеют или совершенно исчезают, он делается малоподвижным,
безучастным  к  своим  важнейшим  жизненным  интересам,  считает  лучшим
исходом смерть, которая нередко осуществляется  путем  самоубийства.  Во
многих  других  случаях  на  почве  этого  угнетаемого  состояния   духа
возникают нелепые бредовые идеи и обманы чувства. Что  касается  первых,
то они преимущественно имеют характер  самообвинения:  больные  обвиняют
себя в  каком-нибудь  проступке  или  преступлении  против  религии  или
нравственности,  нередко  приписывают  себе  совершенно  фантастические,
чудовищные действия, ожидают за них такие же чудовищные наказания. Кроме
бреда самообвинения встречается также бред преследования или так  назыв.
бред отрицания: ничего больше нет, люди исчезают, мир и жизнь  кончаются
и т. п. Особенную разновидность М. составляют те случаи, в которых  бред
имеет   преимущественно   инохондрический   характер,   напр.,   больные
чувствуют, что у них все отверстия тела заросли,  кишки  гниют,  желудок
провалился,  они  сделались  деревянными,  стеклянными,  превратились  в
животное и проч. Обманы чувств большей  частью,  по  содержанию  своему,
стоят в соответствии с идеями  бреда:  больные  слышат  проклятия,  стон
детей, бряцание цепей, видят приготовления к казни, трупы своих  родных,
ощущают запах мертвечины,  серы,  ползание  змей  по  телу.  Как  в  тех
случаях, где М. протекает исключительно в виде беспричинного угнетенного
состояния, так и тогда, когда сознание наполняется перечисленными идеями
бреда и  галлюцинациями,  по  временам  больные  подвергаются  приступам
сильнейшей тоски со страхом и двигательным возбуждением, и под  влиянием
этих приступов иногда  впадают  в  неистовство  (raptus  melancholicus).
Независимо от того М. вообще сопровождается понижением  общего  питания,
как  вследствие  недостаточного  аппетита  и  отказа  от  пищи,  так   и
вследствие болезненного изменения процессов усвоения, обмена  веществ  и
кровообращения. Большей частью бывает, кроме того,  упорная  бессонница.
При  одной  из  разновидностей  М.  (так  назыв.  melancholia  attonita)
наблюдается в течении  продолжительного  времени  полная  неподвижность,
оцепенение мышц. Весьма часто М. не составляет самостоятельной  душевной
болезни,  а  только  эпизод,   одну   из   стадий   сложного   душевного
расстройства, напр., кругового, периодического помешательства,  мании  и
др.; тогда она длится недолго и сменяется другими симптомами. В  тех  же
случаях, когда М. является  психическим,  самостоятельным  заболеванием,
она всегда длится, по крайней мере, 8 - 10 месяцев и затем больной может
совершенно выздороветь. Если же выздоровление не наступает,  то  М.  или
становится хронической, или преобразовывается  во  вторичное  слабоумие,
причем  болезнь  уже  становится  неизлечимой.  Во  всяком  случае,  при
длительном течении М. интенсивность грустного аффекта, психической боли,
постепенно уменьшается. Значительная  часть  больных  с  М.  умирает  от
самоубийства или от общего истощения, вследствие недостаточного питания.
При затяжном. течении М. предрасполагает к  развитию  легочной  чахотки.
Причины М. совпадают с причинами душевных болезней вообще. Лечение лучше
всего производится  в  специальных  заведениях.  Ср.  KrafftEbing,  "Die
Melancholie. Klin. Studie" (1874); Christian, "Etude de la  melancholie"
(1876).
   Мелетий Смотрицкий - один из даровитейших  южно-русских  ученых,  сын
каменецкого  городского   писаря   Герасима   Смотрицкого,   написавшего
предисловие и стихи для острожской Библии 1581  г.  и  бывшего  ректором
острожского училища. М. род. около 1578 г., учился в острожской школе, в
1601 г. был отправлен Константином Острожским  в  Вильно,  в  иезуитскую
коллегию; по окончании курса. путешествовал по Германии, слушал лекции в
Лейпциге и Виттенберге. В 1610 г., под псевдонимом Феофила Орфолога,  он
издал  в  Вильно  очень  талантливо  и  горячо  написанное  полемическое
сочинение против униатов и латинян: Фринос или плачь восточной церкви, с
объяснением  догматов  веры  (Jrhnoz,  to  jest   Lament   jedynej   sw.
powszechnej apostolskiey wscbodnioy cerkwie"  (Вильно,  1610).  "Фринос"
имел огромный успех. Скоро,  однако,  М.  начинает  колебаться  в  своих
убеждениях, вероятно, из желания мира  и  единения  церквей.  Вступив  в
виленское  православное  братство,  он  в  то  же  время  ведет   тайные
переговоры с униатами и мечтает покончить несогласия публичным диспутом,
на который сперва соглашались обе  стороны,  но  за  3  дня  до  диспута
православное духовенство и братчики отказались принять  в  нем  участие.
Когда  М.  убедился  в  невозможности  примирения,  он   остался   верен
православию [в 1618x или 1919 г. постригся  (до  тех  пор  он  назывался
Максимом)] и стал вести строго подвижническую жизнь, что снова  снискало
ему уважение братчиков. При погребении виленского архимандрита Карповича
М., избранный на его место и еще раньше возведенный  константинопольским
патриархом в сан полоцкого архиепископа, сказал проповедь (изд. в Вильно
в  1620  г.),  составляющую  один  из  лучших   образцов   южно-русского
ораторства. Между 1620 и 1623 гг. М. издал по-польски  ряд  полемических
трактатов, в которых искусно связывает  дело  православных  с  исконными
политическими вольностями Литвы и Польши. В ноябре 1623 г.  был  убит  в
Витебске униатский епископ Иосафат Кунцевич, что вызвало репрессалии  со
стороны  польского  правительства.  Полагали,   что   и   Мелетию,   как
выдающемуся борцу православия, угрожала опасность, и что  из  страха  он
тогда же решился  принять  унию,  но  предварительно  уехал  на  Восток,
надеясь устроить общее  объединение  церквей.  Но  теперь  доказано  (С.
Голубев, "Киевский митроп. Петр Могила и его сподвижники",  Киев,  1883,
гл. III, стр. 80 - 240 и приложения), что  опасность  для  М.,  которого
никак нельзя было уличить в  подстрекательстве  граждан  Витебска,  была
очень незначительна; на Восток же он отправился с другой целью.  Дело  в
том, что в православных братствах, особенно в старейших, как виленское и
львовское, главная роль от иерархов перешла к мирянам-братчикам; хотя М.
"от  головы  до  ног  убирали  в  золото",  но  власти  ему  не  давали.
Самолюбивый  М.  решился,  с   помощью   вост.   патриархов,   завоевать
надлежащее, по его убеждению, положение для клира  и  в  конце  1623  г.
через Киев  отправился  в  Константинополь,  с  ведома  и  благословения
киевского митроп. Иова Борецкого, который  всецело  сочувствовал  ему  в
этом деле. Из Константинополя М. проехал в Палестину и в конце  1625  г.
вернулся на родину с грамотами, уничтожающими ставропигию братств.  Слух
об этих грамотах еще прежде взволновал православных, и М.  в  Киеве  был
принят очень дурно: Заxapия Копыстенский не пустил его в Kиeвo-Печерскую
обитель. Опубликование грамот вызвало целую  бурю:  они  были  объявлены
подложными, и Мелетия вместе с Борецким громко называли  отступниками  и
униатами. Чтобы  доказать  лживость  этих  обвинений,  митрополит  и  М.
произнесли анафему на  латинян  и  униатов,  но  это  мало  помогло  им.
Виленское и львовское братства послали к константинопольскому  патриарху
за разъяснением грамот, причем не  поскупились  и  на  обычные  подарки.
Патриарх разъяснил, что  ставропигиальные  права  старейших  братств  не
подлежат уничтожению. После этого М. не решался ехать в Вильно и  должен
был оставаться в крайне стесненном положении, "на чужих  хлебах".  Когда
М. стал просить место настоятеля в богатом Дерманском монастыре,  власти
изъявили согласие, но при условии его перехода в унию. М.  согласился  и
был присоединен 6 июня 1627 г., только просил держать это  в  тайне  для
пользы дела: он надеялся искусной  политикой  увлечь  за  собой  многих.
Присоединениe М. вызвало большую радость и в римской курии. 8 сент. 1627
г.  М.  устроил  собор  в  Киеве,  на  котором  взялся   составить   для
православных катехизис, а прежде разъяснить  главные  пункты  несогласия
православных с католиками. Чтобы не быть  уличенным  в  измене,  он  сам
извещает виленских братчиков о своих сношениях с униатами, которые будто
бы хотят "папежа оставити". Но обман плохо удается ему: в  народе  ходят
упорные слухи о  его  переходе,  и  многие  дерманские  монахи  покидают
управляемый им монастырь; верят ему  только  киeвскиe  иepapхи.  На  6-й
неделе великого поста 1628 г. собрался собор в Гродеке,  на  который  М.
представил свое разъяснение разностей  исповеданий,  по  его  мнению  не
важных, так что только несправедливое предубеждение православных  мешает
единению церквей и ставит народ  в  тяжелые  условия.  Собор  нашел  его
соображения небезосновательными и решил готовить общественное  мнение  к
соединению церквей. По возвращении в Дермань, М. работает над трактатом,
который он назвал "Апологией своего путешествия  на  Восток"  ("Apologia
peregrinatiey do Kraiow wscbodnych", Львов, 1628); здесь он говорит, что
целью его поездки было собрать верные сведения о догматах истинной веры,
от которых отступили в последнее время  русские  богословщики  (Зизаний,
Филалет, Орфолог, т. е. он сам, и др.). Он предлагает  собрать  собор  и
восстановить единение церквей, причем  льстит  своим  соотечественникам,
бранит невежественных греков и ловко, как будто мимоходом, указывает  на
те выгоды, которые получат  от  подчинения  Риму  и  дворянство,  теперь
униженное,  и  народ,  который  только