же  в  Апостольских  постановлениях  ,  но
особенно часты упоминания  о  нем  становятся  с  IV  в.  (св.  Афанасий
Великий,  Амвросий  Медиоланский,  Лев  Великий).  3)  Успенский  П.  (в
просторечии - госпожинки), в честь Пресв. Богородицы, продолжается от  1
до  15  августа.  По  строгости  пощения  он  приближается  к  великому;
ослабляется  по  субботам  и  воскресным  дням,  а  также   в   праздник
Преображения  Господня.  Церковь  всегда  рассматривала  этот  пост  как
древнее установление, сохраняющееся по не писанному преданию. Древнейшее
упоминание  о  нем,  под  именем  поста  осеннего,  встречается  у  Льва
Великого. В древней церкви были разногласия касательно продолжительности
этого поста; поводом к ним служил праздник Преображения, так как в  этот
день некоторые разрешали себе  употребление  мясной  пищи.  Окончательно
устранены эти сомнения соборным определением 1166 г.  4)  Рождественский
пост предваряет собою праздник Рождества Христова за сорок дней,  почему
называется также четыредесятницею. Другое название его филипповский пост
(в просторечии - филипповки), так как в  день  его  начала,  14  ноября,
празднуется память ап. Филиппа. По правилам воздержания он  приближается
к посту  апостольскому.  Строгость  его  особенно  усиливается  с  20-го
декабря, т. е. в дни пред празднества Рождества. Христова,  и  достигает
высшей степени в последний день, так называемый сочевник (сочельник). По
обычаю православных, в этот день П. хранится до вечерней  звезды.  Ясные
упоминания о рождественском. П. встречаются только с IV в. В  V  в.  Лев
Вел. называет его древним установлением и усвояет ему значение жертвы за
собранные плоды. Количество  дней  этого  поста  в  древности  в  разных
церквах  было  неодинаково.  Однообразный  порядок  в   этом   отношении
установлен на соборе константинопольском 1166. К  числу  однодневных  П.
принадлежат: а) пост в среду и пяток, установленный церковью по  причине
вспоминаемых в эти дни событий
   - предания Спасителя на страдания и смерть и самых страданий и смерти
Его. В древней церкви среда и пяток были известны под именем дней  П.  и
стояния, так как в эти дни верующие, как бы стоя на страже, проводили  в
богослужении целую ночь. Пост в эти дни соблюдался до девятого (третьего
пополудни) часа. В среды  и  пятки  некоторых  седмиц  П.,  по  правилам
церкви, не имеет места. Таковы: седмица пасхальная, рассматриваемая  как
один светлый день, седмица Пятидесятницы; так называемые. святки, т.  е.
период времени в двенадцать дней от Рождества. Христова до  Богоявления,
кроме последнего дня (крещенского сочевника); седмица мытаря и  фарисея;
седмица сырная,  б)  П.  в  праздник  Воздвижения  Креста  Господня,  14
сентября; в) П. в день Усекновения главы Предтечи и Крестителя  Господня
Иоанна, 29 августа, и г) П. в навечерие Богоявления Господня, 5 января.
   Потебня (Александр  Афанасьевич)  -  известный  ученый,  малоросс  по
происхождению и личным симпатиям, род. 10 сентября 1835 г., в  небогатой
дворянской семье Роменского у.,  Полтавской  губ.,  учился  в  радомской
гимназии  и  в  харьковском  университете  по   историко-филологическому
факультету. В университете П. пользовался советами и пособиями П.  и  Н.
Лавровских и находился отчасти под влиянием проф. Метлинского,  большого
почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из
наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости П.
также собирал народные песни: часть их вошла в "Труды этн.- ст. эксп.  "
Чубинского. Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской 1
гимназии, П.. по защите магистерской диссертации: "О некоторых  символах
в славянской народной поэзии" (1860), стал читать лекции  в  харьковском
университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве  профессора.
В 1874  г.  защитил  докторскую  диссертацию:  "Из  записок  по  русской
грамматике". Состоял председателем харьковского историко-филологического
общества и членом корреспондентом академии наук. Скончался в Харькове 29
ноября 1891 г. Весьма прочувствованные  его  некрологи  были  напечатаны
профессорами В. И. Ламанским, М. С. Дриновым, А. С. Будиловичем.  М.  М.
Алексеенком, М. Е. Халанским, Н. Ф. Сумцовым, Б.  М.  Ляпуновым,  Д.  И.
Багалеем и мн.  др.;  они  собраны  харьковским  историко-филологическом
обществом и изданы в 1892 г. отдельной  книжкой.  Другие  биографические
данные о П. см. в "Материалах для истории харьковского университета", Н.
Сумцова (1894). Общедоступное  изложение  лингвистических  положений  П.
дано в обширной  статье  проф.  Д.  Н.  ОвсяникоКулаковского:  "П.,  как
языковед мыслитель" (в "Киевской Старине", 1893. и отдельно).  Подробный
обзор  этнографических  трудов  П.  и  оценку  их  см.  в   1   выпуске.
"Современной малорусской этнографии" Н. Сумцова (стр.  1  -  80).  Кроме
вышеупомянутых диссертаций, П. написал: "Мысль и  язык"  (ряд  статей  в
"Журн. Мин. Нар. пр. ", 1862; второе посмертное издание вышло  в  1892),
"О связи некоторых представлений в языке" (в "Филолог. Записках",  1864,
выпуск. Ill), "О мифическом значении некoтopыx обрядов и поверий" (в 2 и
3 кн. "Чтений Моск. Общ. Ист. и Древн. ",  1865),  "Два  исследования  о
звуках русского языка" (в "Филолог. Записках", 1864 - 1865), "О  доле  и
сродных с нею существах" (в "Древностяхт. Моск. Археол. Общества", 1867,
т. II), "Заметки о малорусском наречии"  (в  "Филологических  Записках",
1870, и отдельно, 1871), "К истории звуков русского языка" (1880 -  86),
разбор книги П. Житецкого: "Обзор звуковой истории малорусского наречия"
(1876, в "Отчете об Уваровских премиях"), "Слово о Полку Игореве" (текст
и примечания. в "Филолог. Записках", 1877  -  78,  и  отдельно),  разбор
"Народн, песен Галицкой и Угорской Руси, Головацкого (в  21  "Отчете  об
Уваровских премиях", 37 т. "Записок Академии Наук",  1878),  "Объяснения
малорусских и сродных народных песен" (1883 - 87) и  др.  Под  его  ред.
вышли сочинения Г. Ф. Квитки (1887 - 90) и "Сказки, пословицы и  т.  п.,
запис. И.  И.  Манджурой"  (в  "Сборнике  Харьковского  Истор.  Филолог.
Общества", 1890). После смерти П. были изданы еще следующие его  статьи:
"Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка" (Харьков,
1894; превосходный этюд по теории словесности),  отзыв  о  сочинении  А.
Соболевского: "Очерки из ист. русск, яз. " (в 4 кн. "Известий отд.  рус.
яз. и слов. Имп. акд. наук", 1896) и обширная философская статья:  "Язык
и народность" (в "Вестнике  Европы",  1895,  сент.).  Весьма  крупные  и
ценные научные исследования П. остались в рукописях неоконченными. В. И.
Харциев, разбиравший посмертные материалы П., говорит:  "на  всем  лежит
печать внезапного перерыва. Общее  впечатление  от  просмотра  бумаг  П.
можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи; а смерть  за
плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по  своей  новизне  и
строго научному решению, вопросов  порешенных  уже,  но  ждавших  только
последней   отделки".   Харьковское   историко-филологическое   общество
предлагало наследникам  П.  постепенное  издание  главнейших  рукописных
исследований П.; позднее академия  наук  выразила  готовность  назначить
субсидию на издание. Предложения эти  не  были  приняты,  и  драгоценные
исследования П. еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом  П.
является III том "Записок по  грамматике".  "Записки"  эти  находятся  в
тесной связи с ранним сочинением П.: "Мысль и язык". Фон всей работы
   - отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда  не  дает  полного
представления  о   богатстве   его   философского   и   лингвистического
содержания. Автор  рисует  здесь  древний  строй  русской  мысли  и  его
переходы к сложным приемам современного  языка  и  мышления.  По  словам
Харциева, это "история русской мысли  под  освещением  русского  слова".
Этот капитальный труд П.  после  его  смерти  был  переписан  и  отчасти
редактирован его  учениками,  так  что  вообще  вполне  приготовлен  для
печати. Столь же объемист. но гораздо менее отделан  другой  труд  П.  -
"Записки по теории словесности". Здесь проведена параллель между  словом
и поэтическим произведением, как однородными явлениями, даны определения
поэзии и  прозы,  значения  их  для  авторов  и  для  публики,  подробно
рассмотрено вдохновение,  даны  меткие  анализы  приемов  мифического  и
поэтического творчества  и,  наконец,  много  места  отведено  различным
формам  поэтической  иносказательности,  при  чем  везде  обнаруживаются
необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки  зрения.
Кроме того П.  оставил  большой  словарный  материал,  много  заметок  о
глаголе, ряд небольших  историко-литературных  и  культурно-общественных
статей и заметок, свидетельствующих о  разносторонности  его  умственных
интересов (о Л. Толстом, В. Ф. Одоевском, Тютчеве, национализме и  др.),
оригинальный опыт перевода на малорусский язык "Одиссеи". По  отзыву  В.
И. Ламанского. "глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского
языка, П. принадлежал  к  весьма  малочисленной  плеяде  самых  крупных,
самобытных деятелей русской мысли и науки". Глубокое изучение формальной
стороны языка идет у П. рядом с  философским  пониманием,  с  любовью  к
искусству  и  поэзии.  Тонкий  и  тщательный  анализ,  выработанный   на
специально-филологических трудах, с успехом был приложен П. к этнографии
и к исследованию малорусских народных  песен,  преимущественно  колядок.
Влияние П., как человека и профессора, было глубоко и благотворно. В его
лекциях заключался  богатый  запас  сведений,  тщательно  продуманных  и
критически проверенных, слышалось живое личное увлечение  наукой,  везде
обнаруживалось оригинальное миросозерцание; в основе которого  лежало  в
высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека
и к коллективной личности народа.
   Н. Сумцов.
   Потемкин (кн. Григорий Александрович, ок. 1739  -  91)  -  знаменитый
деятель екатерининской эпохи; родился в селе Чижев, близ Смоленска, рано
потерял отца (мелкопоместного дворянина), воспитан матерью, впоследствии
статс-дамою, в Москве, где посещал учебное заведение Литкеля в  Немецкой
слободе; с детства проявил  любознательность  и  честолюбие;  вступив  в
московский университет, в июле 1757  г.  в  числе  лучших  12  студентов
представлен был имп. Елизавете. но затем заленился  и  был  исключен  из
университета "за не хождение". Еще в 1755 г. записанный в рейтары конной
гвардии, П. при Петре III  был  вахмистром.  Участие  в  государственном
перевороте 28 июня 1762 г. (в чем состояло  это  участие  -  неизвестно)
обратило на П. внимание имп. Екатерины П; он сделан был  камерюнкером  и
получил 400 душ крестьян.  Биографические  факты  ближайших  последующих
годов известны лишь в общих чертах; относящиеся к этому времени анекдоты
об отношениях  П.  к  императрице  и  братьям  Орловым,  о  желании  его
постричься и т. п.  недостоверны.  В  1763  г.  П.  сделался  помощником
обер-прокурора синода, не покидая военной службы; в 1768 г. он пожалован
в камергеры и отчислен от конной гвардии, как  состоящий  при  дворе.  В
комиссии 1767 г. он был опекуном депутатов от иноверцев, состоя в то  же
время и членом духовно-гражданской комиссии,  но  ничем  себя  здесь  не
заявил, и в 1769 г. отправился в турецкую войну волонтером. Он отличился
под Хотином, успешно участвовал в битвах при Фокшанах, Ларге  и  Кагуле,
разбил турок у Ольты, сжег Цыбры, взяв в плен много турецких судов и  т.
д. В 1770 - 71 г. он был  в  СПб.,  где  испросил  позволение  писать  к
императрице, но большего успеха не добился. В 1771  г.  он  был  генерал
поручиком; императрица  в  это  время  уже  переписывалась  с  ним  и  в
собственноручном письме на-  стаивала  на  том,  чтобы  он  напрасно  не
рисковал жизнью. Через месяц после получения этого письма П. уже  был  в
СПб.,   где    вскоре    сделан    генерал-адъютантом,    подполковником
Преображенского полка, членом  государственного  совета  и,  по  отзывам
иностранных послов, стал "самым влиятельным лицом в России". Участие его
в делах выразилось в это время в посылке подкреплений графу Румянцеву, в
меньшем стеснении действий последнего,  в  мерах  против  Пугачева  и  в
уничтожении Запорожской сечи. Несколько позже П. был  назначен  "главным
командиром",  генерал-губернатором  Новороссийского  края,  возведен   в
графское достоинство и получил ряд отличий и из-за границы, где  влияние
его очень скоро стало  известно:  датский  министр,  напр.,  просил  его
содействовать сохранению дружбы России с Данией. В 1776 г. Иосиф II,  по
желанию императрицы, возвел П. в княжеское достоинство  священно-римской
империи. В декабре 1775  г.  императрице  был  представлен  Завадовский,
после чего отношения ее к П.  немного  охладились,  но  продолжали  быть
дружественными; мало  влияния  на  положение  П.  оказало  и  возвышение
Ермолова,  в  1785  г.  За  все  это   время   имеется   масса   фактов,
свидетельствующих о той силе, которая находилась в руках П. :  переписка
его с императрицей  не  прекращается,  наиболее  важные  государственные
бумаги проходят через его руки, путешествия его обставлены "необычайными
почестями", императрица часто делает ему ценные подарки.  Как  видно  из
докладов П., его особенно занимал вопрос о южных границах  России  и,  в
связи с этим, судьба Турции. В особой записке, поданной императрице,  он
начертал целый план, как овладеть Крымом; программа эта, начиная с  1776
г., была выполнена в действительности. Событиями в  Оттоманской  империи
П. сильно интересовался и имел во многих местах Балканского  полуострова
своих агентов. Еще в 70-х годах им, по сообщению Герриса, выработан  был
"греческий проект", предполагавший уничтожить Турцию и возложить  корону
нового византийского царства на одного из внуков имп.  Екатерины  II.  В
военном деле П. провел некоторые рациональные  реформы,  особенно  когда
стал фельдмаршалом, в 1784 г.: он уничтожил пудру, косички и пукли, ввел
легкие сапоги и т. д.; есть, однако, отзывы, что небрежность П.  привела
дела военного ведомства  в  хаотическое  состояние.  Чрезвычайно  важным
делом П. было сооружение флота на Черном море; флот был  построен  очень
спешно, частью из  негодного  материала,  но  в  последовавшую  войну  с
Турцией оказал  значительные  услуги.  Колонизаторская  деятельность  П.
подвергалась многим нареканиям - и действительно, не смотря на громадные
затраты, не достигла и отдаленного подобия того,  что  рисовал  в  своих
письмах к императрице П.; тем не менее, беспристрастные  свидетели  -  в
роде К. П. Разумовского, в 1782 г. посетившего Hoвopoссию, - не могли не
удивляться достигнутому. Херсон. заложенный в 1778 г.,  является  в  это
время    уже    значительным    городом;    Екатеринослав     называется
"лепоустроенным"; на месте прежней пустыни, служившей путем для  набегов
крымцев, через  каждые  20  -  30  вер.  находились  деревни.  Мысль  об
университете, консерватории и десятках фабрик  в  Екатеринославе  так  и
осталась  неосуществленной;  не  удалось  П.  и  сразу   создать   нечто
значительное из Николаева. Из огромного  числа  деловых  бумаг  и  писем
канцелярии П. видно, как многостороння и неусыпна была его  деятельность
по управлению  южной  Россий;  но  вместе  с  тем  во  всем  чувствуется
лихорадочная поспешность, самообольщениe,  хвастовство  и  стремление  к
чрезмерно  трудным  целям.  Приглашение  колонистов,  закладка  городов,
разведение лесов и  виноградников,  поощрение  шелководства,  учреждение
школ, фабрик, типографий, корабельных верфей - все  это  предпринималось
чрезвычайно размашисто, в больших размерах,  при  чем  П.  не  щадил  ни
денег, ни труда, ни людей. Многое было начато и брошено; другое с самого
начала оставалось на бумаге; осуществилась лишь  самая  ничтожная  часть
смелых проектов. В  1787  г.  предпринято  было  знаменитое  путешествие
императрицы Екатерины на  юг,  которое  обратилось  в  торжество  П.,  с
замечательным   искусством   сумевшего   скрыть   все   слабые   стороны
действительности и выставить на вид блестящие  свои  успехи.  Херсон,  с
своею крепостью, удивил даже иностранцев, а вид Севастопольского рейда с
эскадрою в 15 больших и 20 мелких судов  был  самым  эффектным  зрелищем
всего путешествия. При прощании с императрицею  в  Харькове  П.  получил
название "Таврического". В 1787 г. началась война с  Турцией,  вызванная
отчасти деятельностью П. Устроителю Новороссии пришлось  взять  на  себя
роль полководца.  Недостаточная  готовность  войск  сказалась  с  самого
начала; П., на которого возлагались надежды, что  он  уничтожит  Турцию,
сильно пал духом и думал  даже  об  уступках.  Императрице,  в  письмах,
приходилось неоднократно поддерживать его бодрость. Лишь  после  удачной
защиты Кинбурна Суворовым  П.  стал  действовать  решительнее  и  осадил
Очаков,  который,  однако,  взят  был  лишь  через  год:  осада   велась
неэнергично,  много  солдат  погибло  от  болезней,  стужи  и  нужды   в
необходимом.  После  взятия  Очакова  П.  вернулся  в   СПб.,   всячески
чествуемый по пути; в СПб. он получил щедрые  награды  и  часто  имел  с
императрицею беседы  о  внешней  политике:  он  стоял  в  это  время  за
уступчивость по отношению к Швеции и Пруссии. Вернувшись на театр войны,
он позаботился о пополнели числа войск и медленно подвигался  с  главной
массою войск к Днестру, не участвуя  в  операциях  Репнина  и  Суворова.
Осажденные им Бендеры сдались  ему  без  кровопролития.  В  1790  г.  П.
получил титул гетмана казацких екатеринославских и  черноморских  войск.
Он жил в  Яссах,  окруженный  азиатской  роскошью  и  толпою  раболепных
прислужников,  но   не   переставал   переписываться   с   СПб.   и.   с
многочисленными  своими  агентами  за  границей;  о   продовольствии   и
укомплектовании армии он заботился как нельзя лучше. После новых успехов
Суворова, в январе 1791 г., П. снова испросил позволение явиться в  СПб.
и в  последний  раз  прибыл  в  столицу,  где  считал  свое  присутствие
необходимым в виду быстрого возвышения Зубова.  Цели  своей  -  удаления
Зубова - ему не удалось достигнуть. Хотя императрица и уделяла  ему  все
туже долю участия в государственных делах, но личные отношения ее  с  П.
изменились к худшему: по ее желанию П. должен был уехать из столицы, где
он в 4 месяца истратил на пиршества и т. п. 850 тыс. рублей, выплаченных
потом из кабинета.  По  возвращении  в  Яссы  П.  деятельно  вел  мирные
переговоры, но болезнь помешала ему окончить их. 5 октября  1791  г.,  в
степи, в 40 в. от Ясс,  П.,  собиравшийся  ехать  в  Николаев,  умер  от
перемежающейся лихорадки.  Похоронен  он  в  Херсоне.  Императрица  была
сильно поражена смертью П. Отзывы о П., после смерти, как и  при  жизни,
были  весьма  различны.  Одни  называли  его  злым  гением   императрицы
Екатерины,  "князем  тьмы"  (ср.  немецкий  роман  памфлет  1794  г.   :
"Pausalvin, Furst der Finsterniss, und seine Geliebte"), другие - в  том
числе сама императрица Екатерина - великим и  гениальным  человеком.  Во
всяком случае, это был самый недюжинный из  екатерининских  временщиков,
несомненно способный администратор,  деятельный  и  энергичный  человек,
избалованный,  однако,  побочными  обстоятельствами,  доставившими   ему
высокое  положение,  и  поэтому  лишенный   равновесия   и   способности
соразмерять свои желания  с  действительностью.  Начинания  его  на  юге
России составляют несомненную его заслугу перед потомством. Созданные им
города, особенно Екатеринослав, и теперь принадлежат к  наиболее  важным
населенным пунктам нашего юга .Пороки П. - его женолюбие (связь  даже  с
собственными   племянницами),    расточительность,    пренебрежение    к
человеческой жизни
   - все это в значительной степени  недостатки  эпохи,  когда  он  жил.
Биография   П.   обильна