стему, явилась потребность известных перемен
в алфавите, вызванных уже слишком убедительными требованиями  языка,  но
вместе с тем у этих  народов  латинский  алфавит  не  отвечает  в  такой
степени местным нуждам, как такие богатые специальные  алфавиты  в  роде
напр. санскритского или зендского. Тем  не  менее,  количество  основных
знаков латинского алфавита осталось везде почтя неизмененное, но  за  то
люди  прибегли  к  другим  способам:  второстепенным   надстрочным   или
подстрочным значкам и группировке отдельных знаков.
   Из славянских народов латинский алфавит употребляют все  западные;  а
из  южных  -  также  хорваты  и  словенцы;  вообще   латинский   алфавит
распространился везде  с  католицизмом.  В  этих  странах  конечно  тоже
употребляются  оба  способа  увеличения  числа  знаков,  о  которых   мы
говорили. В чешском алфавите однако имеют перевес диакритические  знаки,
в польском же - господствует группировка,  т.  е.  соединение  двух  или
нескольких букв. Так напр. чешские знаки:  с,  z,  s,  е,  выражаются  в
польском языке посредством: cz. z, sz,  ie;  в  русском  же  посредством
самостоятельных знаков:  ч,  ж,  ш,  е.  В  древних  и  новых  (писанных
латинским шрифтом) литовских. книгах  употребляются  в  общем  знаки  по
польской системе. Систему знаков в польском алф.  хотели  сделать  более
рациональною некоторые ученые, как Паркош XV в.  или  новые,  напр.  Фр.
Малиновский и Э. Богуславский, но эти попытки не прививаются.
   Есть  еще  несколько  алфавитов   темных   по   происхождению,   как:
санскритские, зендский, клинообразный,  турецкий,  арабский,  армянский,
рунические и т. д.  Много  алфавитов  приведено  в  сочинении  Бадгорна:
"Alphabete der orientalischen undoccidentalisehen  Sprachen"  (12  изд.,
Нюренберг, 1880).
   Алхимия (араб. Al-kimia - производится или от слова  kemi,  туземного
(коптского) названия Египта, или от греческого cumoV - жидкость, сок)  -
так называлась нынешняя химия в средние века, вплоть до  XVII  столетия.
Но с тех пор,  как  эта  последняя  получила  научную  обоснованность  и
облеклась в формы точного  знания,  прежним,  старинным  термином  стали
обозначать мнимое искусство превращать неблагородные металлы в золото и:
серебро, во что собственно и замыкалась задача химии  до  XVI  столетия.
Таким образом, алхимия относится к современной химии так, как астрология
к астрономии. Задачею средневековых алхимиков  было  приготовление  двух
таинственных веществ, с помощью которых можно было бы  достигнуть  столь
желанного облагораживания (усовершенствования) металлов. Наиболее важный
из  этих  двух  препаратов,  который  должен  был   обладать   свойством
превращать  в   золото   не   только   серебро,   но   и   неблагородные
(несовершенные) металлы, как  напр.  свинец,  ртуть  и  т.  д.  "  носил
название  философского  камня,  красного  льва,  великого  эликсира  или
магистериума, а также именовался красной тинктурой,  панацеей:  жизни  и
жизненным эликсиром". Этому средству  приписывалась  могучая  сила:  оно
должно было не только облагораживать металлы, но и служит  универсальным
лекарством; раствор его, в известной степени разведенный, так называемый
золотой напиток (аurum. potabile), принятый внутрь в малых дозах, должен
был исцелять все болезни, молодить старое  тело  и  делать  жизнь  более
продолжительной. Другое таинственное  средство,  уже  второстепенное  по
своим свойствам, носившее название белого  льва,  белой  тинктуры,  или:
малого магистериума, ограничивалось способностью  превращать  в  серебро
все неблагородные металлы. Находивших философский камень звали адептами.
   Родиной алхимии является древний Египет; римский император  Диоклетан
повелел в 296 г. после Р. X. предавать сожжению все египетские рукописи,
касающиеся искусства делать золото. Последующие  алхимики  ведут  начало
своей науки от  Гермеса  Трисмегиста,  почему  искусство  делать  золото
называлось также герметическим. В IV веке нашей эры  задача  превращения
металлов  в  золото  ревностно  преследовалась  ученой   александрийской
школой.  Писатель,  выступающий  под  псевдонимом  Демокрита,   очевидно
принадлежавший  к  семье  александрийских  ученых,  с  своим  сочинением
"Physica et mystica" положил начало  длинному  ряду  чисто  алхимических
произведений. Такого рода труды появлялись по большей части под  именами
известных философов, (каковы Платон. Пифагор  и  т.  д.)  с  тем,  чтобы
обратить на себя внимание и обеспечить себе успех, но, вследствие обилия
метафор и странной номенклатуры, они мало доступны пониманию. Греки были
учителями арабов, с любовью взлелеявших алхимию и  давших  ей  вместе  с
именем  тот  вид,  который  она  в  существенных  чертах   сохранила   и
впоследствии.  В  этом  последнем   отношении   труды   араба   Абу-Музы
Джафара-аль-Софи,  называемого  обыкновенно  Гебером,  составляют  целую
эпоху. Он жил в Севилье, в конце VIII-го и в начале  IХ-го  столетия,  и
был вероятно грек, обращенный в ислам.  Наиболее  замечательная  из  его
работ: "Summa perfectionHs magisterii in sua  natura",  переведенная  на
латинский  яз.  (Рим,  между  1490  -  1520;  Данц.,  1682;   франц.   в
"Bibliotheque des philosophes chimiques" Салмона, 2 тома, Пар.,  1672  -
78). Из этого сочинения видно, что во  времена  Гебера  в  основе  химии
лежала гипотеза о сложности, или,  другими  словами,  металлы  считались
телами меняющейся природы. Следуя Геберу, все  они  как  бы  состоят  из
меркурия (ртути) и серы, а потому к ним можно  придать  то,  что  у  них
недостает и отнять то, что находится в избытке.
   Запад воспринял алхимию от арабов в Х-м или  ХI-м  столетии;  от  них
заимствованы были как формы, так и элементы знания. Так как в те времена
каждый выдающийся ученый обладал всей суммой знаний своего  времени,  то
нередко в  истории  алхимии  встречаем  мы  имена  славных  философов  и
богословов. Знаменитые схоластики Альберт Великий  и  Рожер  Бакон  были
также и знаменитейшими алхимиками своего времени. Арпольдо  деВилланова,
выдающийся врач, умерший в 1314 г., издал более 20 алхимических  трудов.
Раймунд Луллус , известнейший алхимик XIII  и  XIV  столетий,  был,  как
говорят, автором 500 сочинений главным образом алхимического содержания.
Оракулом  алхимиков  XV  столетия  и   последующего   времени   является
бенедиктинец Василий Валентин  (около  1415),  который  может  считаться
наиболее выдающимся в те времена  и  вообще  последним  ученым  с  чисто
алхимическим направлением. Уже Парацельса нельзя причислить к типическим
алхимикам,  так  как  он  ясно  говорит,  что  истинная  цель  науки  не
отыскивание способов делать золото, а приготовление лекарств. С XVI века
между алхимиками замечается рознь в преследуемых целях и от ученых,  еще
нe  вполне  разставшихся  с   несбыточными   алхимическими   мечтаниями,
отделяется  многочисленный  класс,  по   большей   части   странствующих
авантюристов,  злоупотребляющих  всеобщей  верой  в  возможность  делать
золото и представляющих ложные доказательства своего искусства. Знать  и
владетельные князья были главным образом жертвою их обмана. В XV, XVI  и
XVII столетиях многие коронованные особы ревностно занимались  алхимией.
Так напр., многие английские  короли,  а  в  особенности  Генрих  VI,  в
правление которого, благодаря стараниям целой  шайки  делателей  золота,
страна была наводнена фальшивым золотом  и  фальшивой  монетой.  Металл,
игравший в этом случай роль  золота,  был  по  всей  вероятности  медной
амальгамою. Подобным же образом около этого времени  действовал  и  Карл
VII во Франции, в  сообществе  с  известным  Жаком  ле-К„р  (Jacques  ie
Соeur). Даже женщины, как напр. императрица  Варвара,  вдова  императора
Сигизмунда, стоит в списках адептов. Император Рудольф II (1576 -  1612)
был меценатом странствующих  алхимиков  и  его  резиденция  представляла
центральный пункт алхимической науки того  времени.  Любимцы  императора
называли  его  германским  Гермесом  Трисмегистом  и  его  пример  нашел
подражание главным  образом  при  соседнем  саксонском  дворе.  Курфюрст
Август Саксонский и его супруга Анна Датская производили опыты -  первый
в своем дрезденском "Зодотом дворце" (Goldhaus), а супруга его - в своей
роскошно  устроенной  лаборатории  на  своей  даче   (Fasanengarten)   в
Аннабурге.    Дрезден    долго     оставался     столицею     государей,
покровительствующих алхимии,  и  эта  последняя  в  особенности  служила
предметом ревностного  изучения  в  то  время,  когда  соперничество  за
польскую корону требовало  значительных  денежных  расходов.  Берлинский
двор при курфюрсте Иоанне  Георге  также  служил  ареной  для  шарлатана
Леонарда Турнгейсера, который однако должен был бежать из Берлина. Более
чем 100 лет спустя появился в Дрездене Иоанн  Фридрих  Беттхер,  который
хотя и не добыл золота, но зато получил впервые  в  1704  г.,  во  время
своего ареста, коричневый яшмовый фарфор, а в 1709 г. и белый фарфор.
   Алхимия в Польше не имела никогда многих и  славных  адептов:  первый
алхимик появился здесь в  XV  в.  по  имени  Винкентий  Ковский,  в  XVI
столетии жил другой с немецкой фамилией Зухтен. Самым славным из них был
живший в XVII в. Михаил Сендзивой,  который  однако  не  сделал  никаких
самостоятельных открытий. Он род. 1566 г. в Сонче, а в 1604 г.  является
уже в Саксонию, где освобождает из тюрьмы шотландского алхимика Сетона и
привозить его в Краков. Благодарный Сетон,  хотя  не  открыл  ему  своих
тайн, но дал небольшое количество чудесного порошка;  Сендзивой  женился
на его вдове и получил весь порошок; оставшийся после Сетона. С  помощью
этого средства он обращал разные металлы в золото при  дворе  Сигизмунда
III в Кракове,  о  чем  существуют  исторические  свидетельства,  и  был
приглашен в Прагу, где  император  Рудольф,  получив  от  него  немножко
порошку, сам совершил чудесную перемену, в память чего  велел  поместить
на стене таблицу с надписью: "Faciat hoc quispiam alius,  quod  fecHt  "
SendUvogius polonus". ("Пускай попробует кто либо сделать то, что сделал
поляк Сендзивой"). В Вюртемберге князь Фридрих принимал  его  с  высшими
почестями, но завидовавший ему алхимик Мюленфельс  тайно  захватил  его,
посадил в темницу и отнял порошок. Когда это было открыто, Мюленфельс  в
наказание был повешен, но Сендзивой не получил обратно порошка, которого
сам  сделать  не  умел,  поэтому  попал  в  нищету  и  сделался  простым
шарлатаном. Одним из последних адептов  того  времени  является  Каэтан,
называемый графом Руджиеро,  родом  неаполитанец,  сын  крестьянина;  он
подвизался при мюнхенском, венском и берлинском дворах, пока не  окончил
своих дней в 1709 г. в Берлине на виселице, украшенной мишурным золотом.
За ним следовал еще один английский врач Джемс  Прайс,  заявивший  перед
королевским обществом наук, что ему удалось  получить  красный  и  белый
порошок, посредством которого можно  превращать  ртуть,  по  желанию,  в
золото  и  серебро.  Когда  же  от  него  стали   настойчиво   требовать
доказательств его искусства, он  отравился  в  1783  г.  С  его  смертью
алхимия однако не прекратила своего  существования.  Еще  в  начале  XIX
столетия  в   Германии   было   алхимическое   общество,   (называвшееся
"герметическим  обществом"),  основанной  Кортумом  в  Бохуме   (автором
Иобсиады), публиковавшее труды свои в  "Deutschen  ReuchsanzeUger".  При
нынешнем состоянии научной химии,  когда  металлы  рассматриваются,  как
элементы, т. е. как химически простые тела, - получать  золото  возможно
только из тел, содержащих золото. Если бы даже и оказалось, что  металлы
можно разложить, то и в таком случай с уверенностью можно  сказать,  что
пути для этого должны быть совершенно отличны от тех, которым  следовали
алхимики. До  сих  пор  еще  ни  разу  не  удалось  получить  золото  из
неблагородных металлов, хотя этому твердо верили в средние  века,  столь
отличавшиеся верой в чудесное. Но как бы ни была химерична  преследуемая
алхимиками цель, своими опытами,  которые  они  необходимо  должны  были
производить массами, алхимики принесли химии существеннейшую  пользу,  а
именно  положили  начало  этой  науке.  Ср.  Вертело  (Berthelot),  "Les
origHnes de l'alchimie". (Нарижь, 1885); того же автора: "Introduction a
i'etude de la chimie des anciens ct de moyen age"  (Париж,  1889);  Копп
(Н. Корр), "Sagen und Ansichten Uber die Ursprung und fruhe Kenntniss d.
Alchenue" (Браунтвейг, 1867); тогоже автора: "Alchernue in  aiterer  und
neuerer Zeht" (2 т.,  Гейдельберг,  1886);  6.  Н.  Савченков,  "история
химии".
   Альба   (Фердинанд   Альварец   деТоледо,   гердог)    -    испанский
государственный человек и военоначальник, род. 1508, потомок  одного  из
знатнейших кастильских родов. Его отец был убит  в  войне  с  маврами  и
молодой Альба воспитывался у своего деда, герцога Толедского.  Благодаря
своему характеру, в котором железная жестокость  соединялась  с  горячею
привязанностью набожного кастильца к своему королю и монархии, он  скоро
сделался самым страшным и  знаменитым  военоначальником  в  Европе.  Еще
16-летним юношею сражался против франпузов и потом  участвовал  во  всех
походах императора  Карла  V  во  Франции,  Италии,  Африке,  Венгрии  и
Германии. В  истории  Германии  его  имя  тесно  связано  с  битвой  при
Мюльберге (1547). Решительная атака,  произведенная  им  с  конницею  на
дрогнувших в  бою  саксонцев,  склонила  победу  на  сторону  испанского
войска. Менее счастлив он был в войне за Мец  в  1552  г.,  но  опять  с
успехом командовал войсками в 1557 г. против  армии  папы  Павла  IV,  и
своею победою над нею в Абруццах принудил его отказаться от  французской
дружбы и стать снова на сторону испанской политики.
   Неизгладимое, но вместе и самое кровавое, воспоминание о  себе  Альба
оставил своим наместничеством в Нидерландах (1567  -  73).  Когда  он  с
небольшим, но отборным войском  явился  из  Испании  в  эту  страну  для
укрепления в ней католической религии  и  монархии  короля  Филиппа  II,
революция, начавшаяся в Нидерландах в 1566 г., уже  близилась  к  концу.
Тирания Альбы снова раздула ее, стоила Испании целых  потоков  золота  и
крови и все-таки кончилась потерей двух богатейших испанских  провинций.
Альба  приехал  с  инструкцией  Филиппа,  которая  повелевала,  захватив
почетнейших граждан страны, предать их смертной  казни,  конфисковать  в
казну их имущество и поддерживать католическую веру во  всей  строгости,
Смерть принца Оранского, Эгмонта, Горна и других была заранее решена. Но
из трех вождей Альбе удалось завлечь в свои сети только Эгмонта и  Горна
и 9 сент. 1567 арестовать их. Судилище, на которое возложена была забота
о  сохранении  испанского  образа  правления,  именовалось  "советом   о
беспорядках", а  от  народа  получило  название  "совета  крови"  и  под
цинически грубым руководством Варгаса ужасающим образом оправдывало  это
прозвище. В продолжение трех месяцев Альба  послал  на  эшафот  до  1800
человек; кого привлекали к следствию, тот  был  уже  осужден;  малейшего
подозрения, даже клеветы со стороны врага было для этого  достаточно;  а
более снисходительного  приговора,  чем  смертная  казнь  и  конфискация
имущества, суд не постановлял. Оранские принцы Вильгельм и Людвиг  также
были приглашены явиться на суд, но не явились. Напротив, весною 1568 они
начали из Германии войну. Сначала, конечно, они только ухудшили  ужасное
положение своей страны.  Победа,  одержанная  Людвигом  в  апреле  1568,
побудила Альбу казнить Эгмонта, Горна и других знатных лиц (в  июне),  и
он отплатил за победу Людвига двумя над ним победами и весьма  искусными
операциями  против  Вильгельма,  которого  с  незначительными   потерями
совершенно вытеснил из страны (в окт. 1568). Затем в  Нидерландах  опять
началась кровавая расправа;  число  казней  вскоре  достигло  нескольких
тысяч, имущества  конфисковано  было  на  30  мил.  талер.,  торговля  и
промышленные дела остановились, сотни тысяч  народа  спасались  бегством
заграницу. После того начались притеснения с помощью  новых  налогов:  в
марте 1569  государственные  чины  в  Брюсселе  должны  были  дать  свое
согласие на три декрета, которыми установлен сбор  1  процента  со  всех
движимых и недвижимых имуществ, 5  проц.  со  всякой  продажи  земельной
собственности и 10 проц. со всякого проданного товара.  Этими  декретами
уничтожилось  всякое  промышленное  движение,  и   катастрофа   делалась
неизбежною.  Ее  не  могло  предотвратить   нечто   в   роде   амнистии,
обнародованной 4 июля 1570, причем однако все эдикты  остались  в  своей
силе: когда 31 июля 1571 действительно была сделана  попытка  произвести
сбор налогов в 20 и 10 пфеннигов, все лавки закрылись; не было ни купли,
ни продажи, прекратились всякая работа и всякое  промышленное  движение.
Катастрофа разразилась 1  апр.  1572.  Зееданд  и  Голландия  отпали  от
Испании, в стране снова явились Людвиг и  Вильгельм.  Альба  по-прежнему
оставался победителем в сражениях, но по прошествии целого года кровавых
расправ и бесплодных побед и он лишился надежды достигнуть своих  целей;
он просил об увольнении (18 дек. 1573) и возвратился в Испанию. Здесь он
оказал своему королю  еще  одну  важную  услугу  завоеванием  Португалии
(1580). Впрочем в последние годы он уже не пользовался  доверием  своего
государя. И это неудивительно, потому что Альба не  был  беспрекословным
рабом этого деспота; напротив; в сношениях с Филиппом он держал себя как
аристократ, заявляющий свои права на власть и почет. Когда однажды,  еще
до этого времени, его спросили,  в  присутствии  короля,  о  возможности
завоевать Португалию, то он бросил дерзкое слово: "А где же  тогда  наши
дети будут спасаться бегством от короля?" У него,  по  замечанию  Ранке,
была аристократическая наклонность помогать деспотизму, лишь  бы  он  не
касался его самого. Он не долго пережил свой последний триумф:  12  янв.
1582 он умер в Томаре. Ср. Ранке, "Die Osmanen und die  span.  Monarchie
im 16 und 17 Jahrh." ("GesammelteWerke", том 35 и 36, Лейпц. 1877).
   Альбатрос  (Diomedea  exulans)  -  плавающая   птица   из   семейства
буревестников  или  трубкоклювных,   характеризуется   боковым   носовым
отверстием у основания клюва и полным  отсутствием  заднего  пальца.  А.
принадлежат к самым большим из известных морских птиц, очень неуклюжи на
вид, но в полете очень ловки. Они улетают поэтому  от  берега  на  сотни
часов, быстро плавают, питаются морскими животными, которых они  хватают
на поверхности, не ныряя. Они водятся в южных морях, в  Тихом  океане  и
доходят даже на север до Камчатки.  Обыкновенный  альбатрос  встречается
очень часто в морях близ мыса Горна и мыса Доброй Надежды и  поэтому  он
известен с давних времен (Mouton du cap, Cape sheep). Он гонится,  плывя
за кораблем и попадается на брошенную оттуда  удочку.  Птица  эта  имеет
мясо, отдающее ворванью  и  негодное  для  пищи,  белые  перья,  черные,
острые, необыкновенно длинные крылья, красные ноги и  желтый  клюв;  она
устраивает незатейливое гнездо на пустынных утесах и кладет одно  только
белое, вкусное яйцо, которое самец и самка насиживают поочередно.
   Альберт, граф фон Больштедт, обыкновенно называемый Albertus Magnus -
один из самых ученых и самых богатых  познаниями  людей  средних  веков,
род. в 1193 г." в Лауингене в Швабии.  Будучи  по  слабому  телосложению
неспособен к военной службе, он был  предназначен  к  духовному  званию.
Окончив курс учения в Падуе, поступил в незадолго перед  тем  основанный
орден Доминиканцев, начальство которого послало его в Германию,  где  он
был преподавателем в различных  монастырях  -  в  К„льне,  Гильдесгейме,
Фрейбурге, Регенсбурге и Страсбурге. Большую часть своей жизни он провел
в К„льне, где образовал много превосходных учеников, прежде  всего  Фому
Аквинского. Некоторое время он занимал