о  прекращении  дела  представляется,  вместе   с
обвинительным  актом,  прокурору  судебной  палаты.  Направляя  дело   в
окружной  суд  для   прекращения   преследования,   прокурор   прилагает
письменное мотивированное заключение, за исключением тех случаев,  когда
дело прекращается вследствие  законных  препятствий  к  его  дальнейшему
движению или вследствие признания окружным  судом,  что  деяние  учинено
обвиняемым в  состоянии  невменяемости.  Окружной  суд  не  постановляет
определений о П. суду ни по обвинительным актам, ни по  жалобам  частных
обвинителей, а непосредственно  приступает  к  приготовительным  к  суду
распоряжениям. По заключению прокурора о прекращении дела  окружной  суд
рассматривает следствие  в  отношении  тех  лиц,  которые  привлечены  к
ответственности, и постановляет  определение  о  прекращении  уголовного
преследования  или  же,  в  случае  несогласия  с   мнением   прокурора,
представляет  дело  на  разрешение  судебной  палаты.   Потерпевшие   от
преступления имеют право в течение месячного срока подать на определение
окружного суда о прекращении дела  частную  жалобу  в  судебную  палату.
Палата может потребовать к  своему  рассмотрению  прекращенное  окружным
судом дело и без жалобы потерпевшего, если получит сведение о  том,  что
уголовное преследование прекращено неправильно. Прокурор судебной палаты
просматривает представленные ему прокурором окружного суда обвинительные
акты и  заключения  о  прекращении  или  приостановлении  преследования,
изменяет  или  зaменяeт  их  новыми  и  предлагает  дело  на  обсуждение
уголовного  департамента  судебной  палаты;  один   из   членов   палаты
докладывает дело словесно, обращая внимание на соблюдение  установленных
форм и обрядов, и прочитывает в подлиннике важнейшие протоколы; прокурор
судебной палаты читает заключение прокурора окружного  суда  и  излагает
свой собственный взгляд на дело, а затем палата приступает к  обсуждению
дела в отсутствие прокурора. К заключениям  прокурора  палата  относится
вполне самостоятельно и не в праве  только  предавать  суду  таких  лиц,
которые не были привлечены в качестве обвиняемых судебным  следователем.
В качестве обвинительной камеры судебная палата,  как  и  суд,  решающий
дело по существу, не стеснена никакой формальной теорией  доказательств.
Палата может постановить  определение  о  П.  суду,  о  прекращении  или
приостановлении  преследования,  о   направлении   дела   к   надлежащей
подсудности,  или  же  возвратить  дело  к  судебному  следователю   для
дополнения следствия; право обращать дело к  доследованию  предоставлено
только судебной палате, но не  ее  прокурору.  Если  определение  палаты
заменяет  собою  обвинительный  акт,  то  оно  должно  быть  изложено  с
соблюдением всех  требований,  установленных  для  обвинительного  акта.
Палата может указать свидетелей и  экспертов,  которые,  по  ее  мнению,
должны быть вызваны в суд. Если определение о П. суду состоялось вопреки
мнению прокурора окружного суда, то прокурор  палаты  может  обязанности
обвинителя по этому делу поручить кому-либо из лиц подведомственной  ему
прокуратуры, или принять на себя, но не в праве требовать, чтобы местный
прокурор поддерживал обвинение вопреки своему убеждению.  По  разрешении
вопросов, подлежащих рассмотрению судебной палаты, дело  препровождается
через  прокурора  палаты  к  прокурору  окружного  суда,  который,  если
состоялось П. суду, вносит дело в  окружной  суд.  Определения  судебной
палаты о П. суду имеют значение окончательных определений и не  подлежат
обжалованию отдельно от судебных приговоров; отменить такое  определение
может только сенат, в кассационном порядке,  вместе  с  состоявшимся  по
делу приговором. Определения палаты имеют окончательную  силу  только  в
тех  случаях,  когда  следствие   было   прекращено   по   соображениям,
относящимся до вопросов права; если  же  следствие  было  прекращено  по
основаниям фактического свойства, то определение  палаты  получает  силу
только в отношении этих оснований,  с  открытием  же  новых  фактических
обстоятельств,  не  бывших  в  виду  палаты,  преследование  может  быть
возобновлено. По  делам,  производимым  в  порядке  частного  обвинения,
предварительное следствие и жалоба частного  обвинителя  рассматриваются
палатой  без  участия  прокурора;  она  имеет  право  входить  в  оценку
достаточности  оснований  к  П.  обвиняемого  суду  и  затем  не  только
видоизменять,  но  и   прекращать   возбужденное   частным   обвинителем
преследование. Особые порядки П. суду установлены для дел,  производимых
с участием духовного ведомства, для дел о государственных преступлениях,
о преступлениях по должности и о преступлениях,  относящихся  до  разных
частей  административного   управления.   По   делам   о   преступлениях
священнослужителей и монашествующих, прокурор  окружного  суда  отсылает
составленные им обвинительные акты на рассмотрение подлежащего духовного
начальства, которое в 2-х недельный срок должно сообщить прокурору  свое
мнение  по  обстоятельствам,  относящимся  до  обвиняемого;  в  судебную
палату, вместе  с  обвинительным  актом,  вносится  и  мнение  духовного
начальства.  По  делам  о   государственных   преступлениях   оконченные
предварительные следствия  направляются  к  прокурору  судебной  палаты,
который или  представляет  дело  министру  юстиции,  если  оно  подсудно
особому  присутствию  сената,  или   же   вносит   в   судебную   палату
обвинительный акт. Заключения о прекращении следствий о  государственных
преступлениях   представляются   в   1   департамент   сената,   который
рассматривает их при участии министров внутренних и иностранных дел, при
чем не присутствуют сенаторы, назначенные в состав  особого  присутствия
сената; перед постановлением  определения  сенат  выслушивает  словесное
заключение обер-прокурора. По преступлениям должности органом, предающим
суду, является начальство обвиняемого  должностного  лица,  от  которого
зависит  определение  его  к  должности;   чиновники,   определяемые   к
должностям  губернскими  и  равными  им  властями,  предаются  суду   по
постановлениям   губернских   правлений;   чиновники,   определяемые   к
должностям Высочайшею властью, предводители дворянства,  председатели  и
члены земских управ и городские головы предаются суду по  постановлениям
1 департамента сената,  а  чины  первых  трех  классов  -  по  Высочайше
утвержденным мнениям  государственного  совета.  Произведенное  судебным
следователем предварительное следствие о преступлении должности прокурор
препровождает, вместе со своим  заключением  о  направлении  дела,  тому
начальству, от которого зависит  П.  суду.  При  согласии  начальства  с
заключением прокурора, последний вносит обвинительный акт в то  судебное
учреждение, которому дело подсудно; если же начальство не  согласится  с
мнением  прокурора  и  найдет,  что   обвиняемый   вовсе   не   подлежит
ответственности или подлежит взысканию, налагаемому  в  административном
порядке, то для разрешения разногласия дело вносится по принадлежности в
губернское правление или в 1 департамент сената; в 1 департамент  сената
представляются также все несогласные с заключением прокурора определения
губернских правлений. В сенате все дела  по  пререканиям  прокуратуры  и
административного начальства рассматриваются в соединенном присутствии 1
и уголовного кассационного  департаментов.  Должностные  лица  судебного
ведомства предаются суду  за  преступления  должности:  чины  канцелярий
судебных мест, судебные  приставы  и  нотариусы  -  судебными  палатами,
обер-секретари и их помощники, все чины прокуратуры, мировые и городские
судьи, председатели и члены окружных судов и судебных палат и  присяжные
заседатели - соединенным присутствием  1  и  кассационных  департаментов
сената. По делам  о  преступлениях  против  имущества  и  доходов  казны
оконченные предварительные следствия  направляются  в  местное  казенное
управление, которое в 2-х недельный срок  должно  препроводить  дело  со
своим заключением к прокурору, для дальнейшего направления. По  делам  о
нарушениях  устава  врачебного  предварительные  следствия  направляются
прокурором на заключение врачебного отделения губернского правления или,
если обвиняемому угрожает запрещение практики или он состоит на службе в
губернском медицинском управлении - на  заключение  медицинского  совета
министерства внутренних дел.  -  В  военном  процессе  Англии,  Австрии,
Пpyccии и Вюртемберга нет особого обряда П. суду; возбуждение уголовного
преследования или начало формального следствия рассматривается как  акт,
равносильный П. суду; раз  начатое  следствие  может  быть  окончено  не
иначе, как судебным приговором, и  только  в  Австрии,  при  обнаружении
сумасшествия  обвиняемого,  установлено  прекращение   преследования   с
разрешения  высшего  военного  суда,  без  постановления  приговора.   В
остальных западноевропейских государствах обвиняемые предаются  военному
суду или непосредственно аудитором, исполняющим прокурорские обязанности
(в Бельгии и Швейцарии), или определениями особых  обвинительных  камер,
состоящих  при  судах  (в  Италии  и  Баварии),  или  же   распоряжением
начальства обвиняемых (в Баварии,  по  делам  низшей  подсудности  и  во
Франции), при чем прокурор представляет  начальству  свое  заключение  о
направлении дела.  В  России,  по  военно-судебному  уставу,  обвиняемые
предаются суду: нижние чины  -  полковыми  командирами,  обер-офицеры  -
начальниками дивизий, штаб-офицеры - корпусными  командирами,  командиры
полков, не состоящие в чине генерала - командующими войсками в  округах,
генералы, за преступления по службе - Высочайшею  властью,  а  за  общие
преступления - по постановлениям главного военного суда. П. суду зависит
вообще от того начальника, которому обвиняемый  был  подчинен  во  время
совершения преступления, причем  высшие  начальники  могут  пользоваться
властью, предоставленной в отношении к П.  суду  подчиненным  им  низшим
начальникам. Военные начальники имеют право  предавать  обвиняемых  суду
без производства предварительного следствия  по  всем  делам,  подсудным
полковому суду, и по  тем  из  подсудных  военно-окружному  суду  дел  о
преступлениях  воинских,   совершенных   военнослужащими   без   участия
гражданских лиц, которые с достаточной полнотой разъяснены произведенным
дознанием. По всем  остальным  делам,  подсудным  военноокружному  суду,
обвиняемые предаются суду военными начальниками по соглашению с  военным
прокурором. Оконченные предварительные следствия представляются военному
прокурору, который в течение семи дней обязан препроводить производство,
со своим заключением, к тому начальнику, от власти которого  зависит  П.
обвиняемого  суду,  или,  если  обвиняемого  не  обнаружено  -  к   тому
начальнику, по требованию которого производилось следствие. В заключении
военный прокурор излагает свое мнение о П. обвиняемого  военно-окружному
или  полковому  суду,  о  наложении   на   обвиняемого   дисциплинарного
взыскания, или  о  прекращении  или  приостановлении  следствия,  или  о
неподсудности дела военному суду. Военный  начальник  обязан  в  течение
7-дневного  срока  дать  делу  дальнейшее  направление.  При  несогласии
военного начальника с заключением  военного  прокурора,  если  начальник
требует П. обвиняемого суду, военный прокурор не  в  праве  возражать  и
обязан внести дело в суд с обвинительным актом; если же  П.  обвиняемого
суду требует военный прокурор.  а  начальник  находит,  что  обвиняемого
предавать  суду  не  следует,  то  дело  представляется  последовательно
начальнику дивизии, командиру корпуса и командующему войсками в  округе,
до тех пор, пока кто-либо из них не согласится с мнением прокурора;  при
несогласии с мнением военного  прокурора  командующего  войсками  округа
дело  представляется  в  главный   военный   суд,   которым   пререкание
разрешается окончательно. При  предании  суду  военный  начальник  может
сделать. если признает  нужным,  дополнительные  указания  к  заключению
военного прокурора, при П. же суду вопреки мнению военного прокурора  он
обязан изложить  основания,  вызвавшие  такое  распоряжение,  и  указать
свидетелей. В приказе о П. суду должны быть изложены предметы  обвинения
по  фактическим  обстоятельствам  и  указаны  статьи  закона,   которыми
предусматривается деяние обвиняемого.

   Литература. К. Арсеньев, "Предание суду" (1870); К. Анциферов, "Закон
и практика предания суду  и  отмены  определений  обвинительной  камеры"
("Юридич. Вестник", 1878, ј  1  и  2);  Я.  Городынский,  "О  дополнении
оконченных предварительных следствий" ("Журнал Гр. и Угол. Права", 1885,
ј 4); С. Хрулев, "Суды  и  судебные  палаты  как  обвинительные  камеры"
("Юридич. Вестник", 1885, ј 3); А. Лонгинов, "Об обвинительных  камерах"
("Журнал Гр. и Уг. Права", 1881,. ј 3); И. Мещанинов, "Предание  суду  в
настоящее время и возможная постановка  его  в  будущем"  ("Журнал  СПб.
Юридич. Общ.", 1895, ј 3).
   Л. С. Лыкошин.
   Предлог (грамм.) - неизменяемая частица, служащая для  более  точного
определения значения глагола  или  падежа.  Первоначальное  вещественное
значение П. утрачено,  но  сохранились  несомненные  следы  их  прежнего
склонения; напр. греч. en, eni"в, на" (местн. пад.), критское enV,  атт.
eV, eiV (с вин. пад.) "в, на"; peri  (местн.  пад.),  parai(дат.  пад.),
para (instrum.),paroV(род. пад.),  русск.  вне  (ц.-сл.  въне  -  местн.
пад.), вон (наречие, ц.-сл. вънъ  -  винит,  пад.).  Первоначально  (как
видно из санскр. языка, где очень мало П., соединяющихся с падежами)  П.
употреблялись только для более точного определения значения  глагола  (в
смысле наречия). Отсюда развились две позднейшие  их  функции.  С  одной
стороны,  П.  мог  примкнуть  к.  глаголу;  таким  образом  образовались
глаголы, сложные с П. С другой  стороны,  П.  мог  примкнуть  к  падежу:
отсюда  образовались  П,  требующие,   как   мы   обыкновенно   говорим,
определенного падежа. Что  в  действительности  П.  не  может  управлять
падежом, видно уже из того, что один и тот же  П.  может  соединяться  с
различными падежами, и в зависимости от этого меняется и самое  значение
П. Кроме того, в древнейшее время  падеж  без  П.  мог  обозначать  тоже
самое, что позднее стало обозначаться падежом с П. Так, напр., в русском
языке   местный   падеж,   который   первоначально   мог   употребляться
самостоятельно (напр. Кыеве "в Киеве"), потом стал употребляться  только
с предлогами, отчего и  получил  название  предложного  падежа.  Остатки
первоначального состояния П. сохранились в гомеровском языке, в  явлении
так  наз.  тмезиса  (рассечения),  которое  состоит  в  том,   что   П.,
относящийся к глаголу, может  быть  отделен  от  него  даже  несколькими
словами. С точки зрения позднейшего языка это явление представлялось как
бы рассечением сложного глагола на две составные части; на самом же деле
в гомеровское время процесс сложения П. с глаголом  еще  не  закончился.
Напр. exarc dhtoi epeita Jeoi jrenaV vlesan autoi (Илиада  VII,  360)  -
"стало быть  сами  боги  погубили  (exvlesan)  твой  разум".  Здесь  П.,
несомненно, примыкает к глаголу. Но в предложении: xanJaV  d'ek  kejalhV
oleae tricaV(Од. XIII, 431) - "(Афина) погубила (его)  русые  волосы  на
голове" - П. ec примыкал к существительному. В аттическом наречии мы уже
не встречаем  простого  глагола  ollumi,  а  только  с  П.  -  exollumi,
apollumi, "гублю". Современный немецкий язык знает  то  же  явление:  он
отделяет некоторые ударяемые  П.  от  глаголов  в  главном  предложении.
Явление  это  объясняется  тем,  что  здесь  П.  еще  не  утерял   своей
самостоятельной силы в  сложении  с  глаголом.  Позднее,  когда  П.  уже
слились с глаголами в отдельные  слова,  П.  в  таких  сочетаниях  начал
повторяться и при зависящем от  глагола  существительном.  Соединяясь  с
глаголом, П. изменяет его значение; сложный глагол может  соединяться  с
таким падежом, с которым простой глагол не соединяется. Иногда  значение
глагола даже совершенно затемняется  значением  П.  Так  напр.,  санскр.
yuj-, "соединять", может быть усилено еще П.  sam-  (sam-yuj  "соединять
вместе"); точно так же и глагол bhid-"разделять", может быть  усилен  П.
vi- (vibhid "разделять врозь"). Но затем  появились  глаголы  sam-bhid-,
"соединять", и vi-yuj-, "разделять", заменившие  собою  прежние  простые
глаголы.  Образования  эти  подобны  русскому   глаголу   "разъединять",
который, очевидно, образовался тем же путем, под влиянием "соединять". В
славянских языках П. в сложении с  глаголами  придают  глаголу  значение
совершенного вида; напр. делать -  сделать,  мереть  -  умереть.  То  же
явление свойственно и другим языкам, только  в  меньшей  степени;  напр.
лат. facere "делать", соnficere - "совершать, оканчивать" и т. п. См. В.
Delbruck, "Vergl. Synt. d. idg. Spr." (I, 643 - 774; 146 - 170).
   Д. К.
   Предопpeделeние  (praedeterminatio)  -  один  из  труднейших  пунктов
религиозной философии, связанный с вопросом о божественных свойствах,  о
природе и происхождении зла и об отношении благодати к свободе. Существа
нравственносвободные  могут  сознательно  предпочитать  зло   добру;   и
действительно, упорное и нераскаянное  пребывание  многих  во  зле  есть
несомненный  факт.  Но  так  как  все  существующее,  с   точки   зрения
монотеистической религии, окончательным образом  зависит  от  всемогущей
воли всеведущего Божества, то значит  упорство  во  зле  и  происходящая
отсюда гибель этих существ есть произведение той же  божественной  воли,
предопределяющей одних к добру и спасению, других - ко злу и гибели. Это
заключение  не  представляет  особенной  трудности  для  такой  религии,
которая - как (позднейший) ислам - видит в Божестве исключительно или по
крайней мере преимущественно беспредельную силу или абсолютный произвол,
требующий только безотчетной покорности; но так как в христианской  идее
Божества выдвигается на первое место сторона внутренней  разумности  или
смысла (Логос) и любви, то П. ко злу  со  стороны  Божества  оказывается
здесь немыслимым. Некоторые отдельно взятые места у ап. Павла (Римл. IX.
11 след.) как будто выражают такой взгляд; но в контексте эти  выражения
допускают другое  толкование,  которого  и  держались  все  христианские
писатели до начала V в., когда идея абсолютного П. впервые появляется  у
блаж. Августина как реакция против пелагианства, дававшего  человеческой
свободе такое широкое значение,  при  котором  не  оставалось  места  не
только действию, но и предвидению  со  стороны  Божества.  Сам  Августин
сопровождал,  впрочем,  свое  учение  о  П.  различными   смягчительными
оговорками; но после его смерти вопрос обострился вследствие  возникшего
в монастырях южной Галлии спора о пределах  человеческой  свободы  между
ревностными учениками Августина и некоторыми последователями  восточного
аскетизма, которые, с добрым намерением отстаивая значение  нравственной
свободы, неосторожно признавали за нею первый шаг в деле спасения.  Видя
в этом принципиальную уступку пелагианству, ученики Августина с  большею
резкостью и определенностью, чем он  сам,  стали  выдвигать  характерные
пункты его учения, между прочим и  абсолютное  П.  Для  разрешения  этих
споров  было  точнее  определено   на   нескольких   поместных   соборах
православное учение, сущность которого сводится к следующему: Бог  хочет
всем спастись, а потому абсолютного П. или П.  к  нравственному  злу  не
существует:  но  истинное  и  окончательное  спасение  не   может   быть
насильственным и внешним.  а  потому  действие  благости  и  премудрости
Божией для спасения человека употребляет с этой целью все  средства,  за
исключением  тех,  которыми  упразднялась   бы   нравственная   свобода;
следовательно, разумные сущ