ь   знамя
восстания против своих  повелителей  и  она  весьма  естественно  видела
опасность для свободы в  том  уважении,  которым  А.  пользовался  среди
окружавшей его молодежи. Обвинение в безбожии, вечно повторяемое  против
людей мысли их противниками,  потому  что  оно  доступно  невежественной
массе и всегда находит себе в нем сочувствие, было предъявлено и  против
А. Понимая, что дело идет не о правом суде, а о партийной  ненависти,  в
что судьба его решена уже заранее, 62-летний А.  покинул  Афины,  чтобы,
как он говорил, явно намекая  на  смерть  Сократа,  избавить  афинян  от
нового преступления против философии. Он переселился в Халкис на  Эвбее,
куда за ним последовала толпа учеников и где через несколько месяцев  он
умер от болезни желудка (322 до Р. Х.),  завещав  Феофрасту  Эрезийскому
руководство школой и свою богатую библиотеку.
   При  жизни  А.  не  был   любим.   Наружность   его   не   отличалась
привлекательностью. Он был малого роста, сухощав, близорук и картав;  на
губах его  играла  язвительная  улыбка;  он  был  холоден  и  насмешлив.
Противники  страшились  его  речи,  всегда  ловкой  и  логичной,  всегда
остроумной, подчас саркастической, что, конечно, доставило ему  не  мало
врагов. Нерасположение греков к А. преследовало его память и  после  его
смерти, и  его  характер  подвергся  злостным  нападкам  и  извращениям,
главным поводом к которым  послужили  его  отношения  к  Платону  и  его
царственному питомцу, а также женитьба на племяннице Гермия. Но если  от
скудных и не всегда беспристрастных биографических сведений мы обратимся
к сочинениям А., то увидим человека  с  глубокой,  искренней  любовью  к
правде,  ясным  понимаем  действительности,  со   всеми   ее   реальными
отношениями, неутомимым рвением к собиранию фактических знаний и  вместе
с тем с изумительным даром систематизации и плодотворного  распределения
материала. По  всему  складу  своего  ума  и  способностей  он  является
трезвым, спокойным мыслителем, чуждым фантастических увлечений  Платона.
В  нем  греческая  философия  совершила  свой   переход   от   идеальной
восторженности  юношеской  эпохи  к  трезвой  рассудительности   зрелого
возраста. Сведения о жизни А.,  переданные  нам  древними,  принадлежат,
главным образом, Диогену Лаэрцию, жившему около  6  веков  после  А.,  и
нескольким псевдонимам и анонимам. Ср. Буле, "Vita Aristotelis per annos
digesta"  в  1  томе  издания  сочинений  А.  (Цвейбр.,   1791);   Штар,
"Aristotelia" (1 т., "Das Leben  des  A.  von  Stagira",  Галле,  1830);
Энгельбрехт, "Ueber die  wichtigsten  Lebensumstande  des  A.  und  sein
Verhaltniss zu Alexander" (Эйсл., 1845).
   Многочисленные сочинения А. обнимают  почти  всю  область  доступного
тогда знания, которое в его трудах получило более  глубокое  философское
обоснование,  приведено  было  в  строгий,  систематический  порядок   и
значительно  расширилось  с  эмпирической  стороны.  Некоторые  из  этих
сочинений не были выпущены  им  вторично  при  жизни,  а  многие  другие
подложно ему приписаны  впоследствии.  Но  даже  те  сочинения,  которые
бесспорно принадлежат ему, отнюдь не во всех своих  частях  свободны  от
сомнений, и  уже  древние  старались  объяснить  себе  эту  неполноту  и
отрывочность превратностями судьбы рукописей  А.  Именно,  по  преданию,
сохранившемуся у Страбона и Плутарха, от Феофраста, которому А.  завещал
свои сочинения, они перешли к Нелию  из  Скепсиса,  наследники  которого
спрятали драгоценные рукописи от жадности пергамских царей в погреб, где
они сильно пострадали от сырости и плесени.  В  I  веке  до  Р.  Х.  они
проданы были за высокую цену богачу и любителю книг Апелликону, в  самом
жалком  состоянии,  и  он  постарался  восстановить  пострадавшие  места
рукописей  своими  собственными  прибавками,  но  не  всегда  удачно.  В
последствии, при Сулле они попали в  числе  прочей  добычи  в  Рим,  где
Тиранниан и Андроник издали их в том виде, в каком мы имеем  их  теперь.
Этот рассказ, если и верен, то разве только относительно весьма немногих
и второстепенных сочинений А. Первое полное издание на латинском языке с
комментариями арабского философа Аверроеса появилось 1489 в  Венеции,  а
первое греческое издание сделано Альдом Мануцием (5 т., Венеция, 1495  -
98). За этим последовало новое издание, пересмотренное Эразмом  (Базель,
1531), потом другое, пересмотренное Сильбургом (Франкф., 1584) и  многие
другие. В конце XVIII стол. Буле  сделал  новое  греческое  и  латинское
издание (5 т., Цвейбрюк. и Страсб., 1791
   - 1800). В  XIX  ст.  иждивениями  Берлинской  академии  приготовлено
пятитомное полное издание сочинений, комментариев, схолий  и  фрагментов
(Берл., 1831 -  71),  которое  послужило  пособием  и  для  французского
издания Дидо в Париже (5 т., 1848
   - 74). Род  дополнения  к  этому  изданию  представляет  "Aristotelis
pseudoepigraphus" (Лейпц., 1863) Розе. Из не дошедших до  нас  сочинении
А. (ср. Брандис, "De perditis Aristotelis de ideis libris", Бонн,  1823;
Эм. Гейц, "Die verlorenen Shriften des  A.  ".  Лейпц.,  1865)  особенно
чувствительна утрата тех, которые, по  образцу  платоновских  сочинении,
имели в виду обыкновенную публику, а между учеными  сочинениями,  вообще
сохранившимися в необработанном виде, потеря книги о  "Государствах",  в
которой  было  собрано  больше  158  древних  государственных  уложений,
законов, постановлений и т.д. и служившей фактическим дополнением к  его
уцелевшей  "Политике".  Ср.  Штар,  "Die  Schicksale  derAristotelischen
Schriften"(Лейпц., 1832);  Розе,  "De  Aristotelio  librorum  ordine  et
autoritate" (Лейпц., 1854); Бониц, "Aristotelische Studien" (4 т., Вена,
1862 - 66).
   Дошедшие до нас сочинения А., между которыми  к  сожалению  недостает
написанных  в  общедоступной  форме,  напр.  "Диалогов"  (хотя  принятое
древними различие между  экзотерическими  и  эзотерическими  сочинениями
вовсе не было им так строго проведено и, во всяком случае,  не  означало
различия по содержанию), носят на себе далеко не одинаковый литературный
характер. Даже в  одном  и  том  же  сочинении  одни  отделы  производят
впечатление основательной обработки, приготовленной  для  обнародования,
тогда как другие части представляют только  более  или  менее  подробные
наброски. Наконец, есть и такие, которые  заставляют  предполагать,  что
они были только легкими заметками учителя  для  предстоявших  лекций,  а
некоторые места, как напр.  его  эвдемическая  этика,  очевидно  обязаны
своим  происхождением  запискам  слушателей,   или   по   крайней   мере
переработаны по этим запискам.
   Все его сочинения,  согласно  принятой  в  системе  А.  классификации
подразделяются на 4 класса, из  которых  первый  содержит  сочинения  по
логике и пропедевтике, второй по метафизике и естествознанию, третий  по
этике, а четвертый содержит поэтику и  риторику.  Книги  первого  класса
собраны учениками А.  под  названием  "Органон";  сюда  вошли  следующие
сочинения: "Категории", заключающие классификацию всего представляемого,
"Первая аналитика", обнимающая теорию  заключений,  "Вторая  аналитика",
содержащая теорию научного доказательства, "О доказательствах софистов",
тесно связанная с предыдущей, и "Топика",  рассматривающая  вероятнейшие
заключения в ненаучной области мнения. Подлинность первой из  этих  книг
сомнительна. Весь "Органон" издан Вайцем (2 т.,  Ганнов.,  1844  -  46),
переведен Целлем (7 т., Штутг., 1836 - 41); "Категории" изданы  Ценкером
(Лейпциг, 1846) и Беккером  (Берл.,  1843),  "Категории"  и  "Аналитики"
переведены  Кирхманном  (Лейпциг,  1876   -   79).   Из   сочинении   по
теоретической  философии  -  "Метафизику  или  первую  философы"  издали
Швеглер (4 т., Тюбинг., 1847
   - 48), Бониц (2 т., Бонн, 1848 - 49); "Физику" - Беккер (Берл., 1843)
и Прантль  (Лейпциг,  1879),  в  немец.  перев.  Вейзе  (Лейпц.,  1829);
"Историю животных"  с  переводом  -  Ауберт  и  Виммер  (Лейпц..  1860);
"Метеорологию" - Иделер (2 т.,  Берл.,  1834);  "Три  книги  о  душе"  -
Тренделенбург (2 изд., Берл., 1877) и Торстрик (Берл., 1862),  в  перев.
Кирхман  (Лейпц.,  1872).  Из  сочинений  по  практической  философии  -
"Никомахову этику" издали Целль (2 т., Гейдельб., 1820), Мишеле  (Берл.,
1829 - 35), Беккер (3  изд.,  Берл.,  1861),  Рамзауер  (Лейпц.,  1878);
"Политику" Г„ттлинг  (Йена,  1824),  Беккер  (Берл.,  1855)  и  Зуземиль
(Лейпц., 1872), на немец. яз. Гарве (2  части,  Бресл.,  1794  -  1802),
Линдау (‚льс, 1843)и Бернейс (Берл., 1872); "Поэтику" издали: Г. Германн
(Лейпц., 1802), Вален (Берл., 1874), Христ  (Лейпц.,  1878);  "Риторику"
Шпенгель (Лейпц., 1844), оба сочинения вместе - Беккер (Берл., 1859);  в
нем. пер. первое из них - Зуземиль (2 изд., Лейпц.,  1874)  и  М.  Шмидт
(Йена, 1865), второе Штар (Штутг., 1862), оба вместе - Кнебель  (Штутг.,
1840). -  На  русском  языке  превосходное  изложение  философии  А.,  в
особенности его научных трудов, дает книга П. Л. Лаврова: "Очерк истории
физико-математических наук". "Этика и политика А."  у  Неволина,  в  его
"Энциклопедии законоведения", т. I. Ср.  также  Редкин,  "Из  лекций  по
истории философии" (С.-Петербург, 1880); Д. Г. Льюис, "История философии
в жизнеописаниях" (перевод с последнего английского изд.,  2  т.,  Спб.,
1885); Э.  Целлера,  "Очерк  истории  греческой  философии"  (перев.  М.
Некрасова, Спб., 1886); Ланге, "История Материализма. Древняя философия"
(т. I, Спб.); "Поэтика Аристотеля" (пер. В. И. Захарова, Варшава, 1885);
Д.  Ст.  Блеки,  "Четыре  фазиса  нравственности:  Сократ,   Аристотель,
Христианство и утилитаризм" (перев. на русск, яз., Москва, 1878, in 8ё);
д-ра Альб. Швеглера, "История философии" (перев. с 5-го немец. изд.  под
ред. П. Д. Юркевича. Вып. I. "Древн.  философия",  II  "Нов.  философия"
(Москва, 1864); Н. Скворцова, "Политика Аристотеля" (перев. с  греч.,  с
примечаниями, критическим исследованием и с двумя экскурсами, содержащая
в себе учение о  праве  и  воспитании,  Москва,  1865);  Д.  Г.  Льюиса,
"История философии от начала  ее  в  Греции  до  наших  времен.  Древняя
философия" (пер. под ред. Спасовича и Неведомского, Спб., 1866).
   Аристофан - величайший драматический писатель Греции и древнего Мира,
сын Филиппа; род. около 444 до Р. Х. и  умер  между  387  -  380  гг.  в
Афинах. Первую свою комедию он поставил в 427, но еще под чужим  именем.
Когда, год спустя (426), он осмеял в своих "Вавилонянах" могущественного
демагога, кожевника Клеона, последний обвинил его перед советом  в  том,
будто он в присутствии уполномоченных от союзных  государств  порицал  и
выставил в смешном виде политику Афин. Позднее Клеон поднял против  него
довольно обычное в  Афинах  обвинение  в  незаконном  присвоении  звания
афинского гражданина. А., как говорят,  защищался  перед  судом  стихами
Гомера:
   Моя мать, та говорит: он мой отец;
   сам же я
   Этого не знаю, ибо кто же может сам
   знать кто его произвел?
   А. отомстил Клеону, жестоко напав на него в комедии "Всадники". Страх
перед сильным демагогом будто был так велик, что  актеры  отказались  от
этой роли, никто не соглашался даже сделать маску, походящую на Клеона и
А. сам играл эту роль, раскрасив себе лицо. Но этот  рассказ,  вероятно,
выдуман на основании некоторых непонятых стихов комедии. Вот почти  все,
что известно о жизни А.; древние называли его попросту комиком,  подобно
тому, как Гомер был известен у них под  именем  поэта.  Из  44  комедий,
написанных А., до нас дошли только 11: "Ахарнейцы", "Всадники", "Облака"
(в позднейшей неоконченной поэтом переработке), "Осы",  "Мир",  "Птицы",
"Лисистрата", "Женщины на празднике Тесмофорий", "Лягушки",  "Женщины  в
народном  собрании"  и  "Плутос"  (тоже   во   второй,   но   оконченной
переработке, в которой она была поставлена на сцену). Все  эти  комедии,
несомненно, принадлежат к лучшим произведениям античной сцены. Но, чтобы
понять их, нужно быть близко знакомым с жизнью и событиями того времени.
Только такой читатель в  состоянии  будет  достойно  оценить  остроумные
намеки, тонкий сарказм, "аттическую соль", мастерство и глубину  замысла
и исполнения, равно как другие красоты  формы,  доставившие  А.  великую
славу  художника  слова.  Его  остроумие   и   шутливость   столько   же
неиссякаемы, сколько безгранична  его  смелость.  Греки  были  очарованы
прелестью и обаятельностью его  пьес.  Приписываемая  Платону  эпиграмма
говорит, что "музы устроили себе в нем приют".  Г„те  отзывается  о  нем
несколько иначе, он называет его "неблаговоспитанным любимцем муз", и  с
точки зрения европейского читателя  это  совершенно  верно.  Остроты  А.
слишком часто кажутся нам грубыми и  неблагопристойными,  его  выражения
слишком обнажены и нечистоплотны, чтобы современный человек, с его тонко
развитым  чувством  изящного  и  не  подкупленный  красотою  языка,  мог
находить  в  них  художественное  наслаждение.  Правда,   эта   грубость
принадлежала не лично А., а всей  тогдашней  эпохе,  привыкшей  называть
вещи их настоящим именем, ничем не стесняясь. Но зато  комедии  А.  дают
неоценимый  материал  для  изучения  современной  ему  жизни.  По  своим
политическим и нравственным  убеждениям  А.  был  приверженцем  старины,
суровым защитником старых верований, старых обычаев, науки и  искусства.
Отсюда  его  язвительные  насмешки  над  Сократом   или,   вернее,   над
умствованиями софистов в "Облаках", его беспощадные нападки на  Еврипида
в "Лягушках" и других комедиях. Свобода древней комедии  давала  широкий
простор  личной  сатире,  а  смелость  и  фантазия  А.   сделала   такое
безграничное применение  из  этой  свободы,  что  он  ни  перед  чем  не
останавливался, если предмет  заслуживал  осмеяния.  Он  не  щадил  даже
афинский  демос,  смело  бросал  ему  в  лицо  обвинения  в   малодушии,
легкомыслии,  в  падкости  до  льстивых  речей,   глупой   доверчивости,
заставляющей его вечно питать  надежды  и  вечно  разочаровываться.  Эта
безграничная свобода слова составляла  вообще  характеристическую  черту
древней  комедии,  в  которой  долгое  время  видели  один  из   оплотов
демократии; но уже во время пелопонесских  войн  на  нее  были  наложены
некоторые  стеснения.  Около  415  г.  проведен  был  закон,   несколько
ограничивавший необузданную  свободу  осмеяния  личности.  Драматические
произведения  А.  служат  верным  зеркалом  внутреннего  быта  тогдашней
Аттики, хотя выводимые в них фигуры и  положения  часто  представлены  в
извращенном, карикатурном виде. В первом периоде своей  деятельности  он
преимущественно изображал общественную жизнь и ее представителей,  тогда
как в позднейших его комедиях политика отступает  на  задний  план.  Под
конец жизни  он  поставил  на  сцену,  под  именем  своего  сына,  пьесу
"Какалос", в  которой  молодой  человек  соблазняет  девушку,  но  затем
женится на ней, узнав кто она родом. Этой  пьесой,  как  признавали  уже
древние А. положил начало новой  комедии.  Как  во  всем,  что  касалось
формы, А. был мастером также в стихосложении; его именем  назван  особый
вид анапеста (каталектический тетраметр, metrum Aristophanium). Основная
форма его следующая:
   Этот стих употребляется в страстной; возбужденной  речи.  См.  Рочер,
"A. und sein Zeitalter" (Берл., 1827); Ф. Ранке, "De Aristophanis  vita"
(Лейпц., 1845); Мюллер Штрюбинг, "A. und die  histor.  Kritik"  (Лейпц.,
1873). Кроме  старых  изданий  А.  Мануция  (Венец.,  1498),  Кюстера  и
Берглера  (Лейд.,  1769),  особенного  внимания  заслуживают  следующие:
Брунка (3 т., Страсб., 1781 - 83); Инверницци,  начатое  с  превосходной
равеннской рукописи, под редакцией Бекка (Лейпц., 1794), продолженное  с
7-го тома В. Диндорфом и законченное на 13 томе (1826); Беккера  (5  т.,
Лонд., 1829), повторенное Диндорфом  (Лейпц.,  1869),  Блейдеса  (Галле,
1880, не оконч.); карманные издания Бергка (2 изд., 2 т., Лейпц.,  1866)
и  Мейнеке  (2  т.,  Лейпц.,  1860);  наконец  "Выборки"   с   немецкими
примечаниями Кокка (Лейпц., с 1852 во многих изданиях).  Между  отдельно
изданными пьесами надо указать: "Плутос" Гемстергуиса (Гарлинген, 1744 и
Лейпц., 1811); "Облака" Германа (Лейпц., 1799 и 1830), Рейзига  (Лейпц.,
1820) и Тейфеля (Лейпц., 1863 и 1868); "Осы"  Гиршига  (Лейд..  1847)  и
Рихтера  (Берл.,  1858);  "Женщины  на  празднике   Тесмофорий"   Фрицше
(Лейпциг, 1838); Тирша (Гальбершт., 1832) и Фельзена (1878); "Ахарнейцы"
Мюллера (Ганнов., 1863) и  В.  Риббека  (Лейпц.,  1864);  "Мир"  Рихтера
(Берл., 1860); "Лягушки" Фрицше (Цюр., 1845)  Фельзена  (Лейпц.;  1881);
"Всадники" В. Риббека (Берл., 1867) и Фельзена (Лейпц., 1869). Отдельные
пьесы переведены Виландом в "Attischer Museum", Велькером (2 т.  Гиссен,
1810);  "Облака"  Вольфом  (Берл.,  1812);  "Птицы"  Рюккертом   в   его
посмертных сочинениях (Лейпц., 1867); "Общее собрание"  И.Г.  Фоссом  (3
т., Брауншв., 1821), Дройзеном (3 т., Берл., 1835 - 38;  2  т.,  Лейпц.,
1871), Иер. Мюллером (3 т., Лейпц., 1843 - 46), Зегером (3 т.,  Франкф.,
1842 - 48), Шнитцером (Штутгарт, 1842 - 54),  Минквицем  (Штутг.,  1854,
неоконч.) и Деннером (3 т., Франкф.,  1861  -  62).  Собрание  важнейших
древних схолий выпустил Дюбнер (Пар., 1842).
   Арифметика (от греч. слов ariJmoV - число  и  tecnh  -  искусство)  -
часть математики,  которая  занимается  изучением  свойств  определенных
конкретных величин; в более  тесном  смысле  А.  есть  наука  о  числах,
выраженных цифрами, и занимается действиями над числами. А. можно делить
на низшую и высшую, понимая под первой четыре основных действия с целыми
и дробными числами и их практические применения,  учение  о  пропорциях,
возвышение в степень, извлечение квадратных и кубичных корней и  решение
численных уравнений, между тем как высшая  А.  занимается  исследованием
свойств чисел вообще, деления целых чисел на части, непрерывных дробей и
пр. - А. находится в  тесной,  неразрывной  связи  с  алгеброй,  которую
Ньютон называл "Общей арифметикой"; вот почему действия -  возвышение  в
степени, извлечение корней и решения  численных  уравнений,  относящиеся
собственно к алгебре, должны войти в состав А.,  рассматривая  последнюю
как техническую часть алгебры. Рассматривая возвышение  в  степень,  как
частный случай умножения и принимая  во  внимание,  что  при  извлечении
корней и решении численных уравнений мы производим какое-либо из четырех
основных действий, некоторые  математики  силились  ограничить  А.  лишь
основными  действиями,  а  именно:  сложения,  вычитания,  умножения   и
деления,  но   подобное   ограничение   несправедливо,   так   как   три
второстепенных действия А. производятся  в  известном  порядке,  который
составляет  существенную  часть  каждого   действия.   Многие   писатели
затруднялись разграничением алгебры от А.;  так  как  первая  занимается
теми же действиями, что и  вторая.  Приняв  однако  в  соображение,  что
алгебра доказывает  те  правила,  которыми  А.  руководствуется,  и  что
алгебра имеет предметом преобразование  действий  одних  в  другие  так,
чтобы А. оставалось лишь исполнение  самых  простейших  действий,  можно
таким образом утверждать, что алгебра есть  обобщенная  А.,  которая,  в
свою очередь, есть  наука  о  числах  и  свойствах  вполне  определенных
величин.
   История А. Трудно сказать что-либо положительное о  времени  и  месте
рождения  А.  Многочисленные  исследователи  этого  вопроса  приписывают
открытие истин А. различным народностям  и  приурочивают  его  к  разным
эпохам. Историк Иосиф Флавий ("Древняя иудея", кн. I, гл. 8) утверждает,
что еще праотец Авраам, в пребывании своем в Египте,  во  время  голода,
постигшего  Ханаанскую  землю,  первый  обучил  египтян   арифметике   и
астрономии. Платон  (in  Phaedro)и  Диоген  Лаэрций  (in  Proemio)  тоже
считают Египет  колыбелью  А.  и  геометрии.  Они  говорят,  что  числа,
числительное