ексаполис) на карийском берегу и на прилегающих  к  нему
островах. С возвращением Гераклидов  и  основанием  древнейших  колоний,
которые,  в  свою  очередь,  послужили  метрополиями  новых   поселений,
эллинская раса разместилась  окончательно  на  постоянное  жительство  в
собственной Г. Это событие составляет рубеж, за  которым  лежит  царство
легенды и мифа, а по сю сторону  начинается  историческое  существование
Г., с общим именем эллинов. Из новых  ученых  Белох  решается  отвергать
самое передвижение племен, в связи с дорийским завоеванием Пелопоннеса.
   Хотя с возвращением Гераклидов  Г.  вступает  в  исторический  период
существования,  в  противоположность  легендарному  и   мифологическому,
однако  надолго  еще  наши  сведения  о  Г.  не  становятся   ни   более
достоверными, ни менее скудными. Достоверная запись  событий  начинается
только с первого года первой записанное Олимпиады, т. е. с 776 г. до  Р.
Х.,  а  некоторую  обстоятельность  и  последовательность   исторических
сведений, и то не о всех частях Г., приобретают не раньше VI века до  Р.
Х.   Недостаток   известий   обыкновенно   восполняется   схематическими
построениями  древних  философов  и   рационалистическими   комбинациями
позднейших  историков  Вызванная   передвижением   племен,   колонизация
закончилась в началу IX века до  Р.  Х.,  а  в  образовавшихся  с  этого
времени многочисленных государствах совершалось дальнейшее осложнение  и
развитие тех отношений  между  органами  власти  и  классами  населения,
которые  существовали  уже  в  гомеровских  обществах;  вместе   с   тем
усиливалась потребность в возможно большей определенности и устойчивости
общественных учреждений. Неравенства  состояния,  как  главный  источник
внутренних распрей, присущи  были  уже  родовым  группам  и  деревенским
поселениям; они умножились и обострились в городских общинах, особенно с
развитием в некоторых из  них  торговли  и  промыслов  и  с  накоплением
движимых  богатств.  Личные   достоинства   для   гомеровского   басилея
почитались условием власти и почета; не только на избранников и любимцев
народа обращались милости  богов,  но  и  на  потомство  их;  настроение
народной массы  благоприятствовало  наследственности  звания  басилея  в
некоторых родах или семействах; в смысле  усиления  этой  власти  должны
были действовать частые войны во время переселений и в борьбе  за  новые
места. Единоличное управление в городской общине на время окрепло. Но  с
наступлением более мирного состояния не замедлили выступить  опиравшиеся
на традиции притязания знати - ограничить в свою пользу власть  басилея;
во многих случаях притязания эти находили себе  поддержку  в  народе,  и
управление  из  единоличного  переходило  в  коллегиальное.   Необходимо
заметить, что  носителями  единоличной  пожизненной  или  наследственной
власти были иногда не только басилеи, но и архонты. IX и VIII вв. до  Р.
Х. прошли  в  борьбе  знатных  родов  за  право  деятельного  участия  в
управлении, и чуть не повсеместно борьба кончилась не в пользу басилеев.
Лишь в немногих местах сохранилась архаическая форма  гражданственности,
как в Македонии, напр., или Епире; в  некоторых  общинах  первоначальная
басилея перешла прямо в  народоправство,  наприм.  в  ахейских  городах.
Обыкновенно   царское   правление   сменялось   аристократическим    или
олигархическим, причем власть предстателя  общины  становилась  срочной,
даруемой во воле избирателей, этими последними  контролируемой  и  перед
ними ответственной. Так было в Афинах, Коринфе, Сикионе, Милете, Ефесе и
др. Верховная власть становилась достоянием не одного лица и  не  одного
семейства  или  рода,  но  целого  сословия  привилегированных,  ревниво
охранявшего свои права  от  притязаний  простого  народа  на  участие  в
общественных  делах.  Господство  знати  было   тем   тяжелее,   что   к
политической бесправности массы  она  присоединяла  гнет  экономический.
Оскорбительные для  народа  чувства  олигарха  нашла  себе  выражение  в
элегиях Феогнида, а элегии Солона содержат в себе достаточно указаний на
беззакония в утеснения простых  людей  знатью,  эвпатридами.  Неурядицы,
которыми сопровождались перемены  в  способах  управления,  недовольство
новым порядком вещей,  экономическая  и  политическая  приниженность  на
родине, наконец  дух  предприимчивости  и  жажда  обогащения  привели  к
основанию  новых  поселений,  которые  раскинулись  по  всему  побережью
Средиземного моря, переступили за  Геракловы  Столбы,  проникли  даже  в
земли  скифов  и  сарматов.  Это  вторичное   колонизационное   движение
совершалось  в  VIII-VII  вв.  до  Р.  Х.  Цивилизующее  значение  новых
поселений для самой метрополии было  громадно  и  всесторонне:  колониям
принадлежал  почин  в  дальнейших  успехах  метрополии,  художественных,
литературных, промышленных, политических. Милет, сам выведший не  меньше
80 колоний, становится центром греческой образованности в VII в.  до  Р.
Х.:  отсюда  выходят  первые  мыслители,  географы,  историки;  ему   же
принадлежат первые опыты литературной прозы. В колониях  раньше,  чем  в
метрополии, образовался класс населения, сильный богатством и знаниями и
нерасположенный  сносить  исключительное  господство  знати.  Внутренние
волнения в общинах разрешались  или  составлением  в  изданием  писанных
законов, или вмешательством так называемых тиранов, которые, опираясь на
народ, смиряли господствующий класс, или  же  изменениями  общественного
строя в демократическом смысле. Время тирании - преимущественно VII и VI
вв. до Р. Х. Из  тираний  наиболее  известные:  коринфская,  сикионская,
мегарская,  афинская,   сиракузская,   древнейшая   аргивская   (Фидон).
Древнейшее письменное законодательство  Залевка  в  Локрах  эпизефирских
относится к воловине VII века. Говоря вообще, греческие  тираны,  шедшие
обыкновенно навстречу действительным  нуждам  народа,  вначале  помогали
народу сломить сопротивление олигархически настроенной знати, и только с
течением времени они или потомки их,  забывая  происхождение  тирании  и
преследуя личные цели, возбуждали против себя  всеобщую  ненависть.  Имя
тирана стало позорным, и насильственные действия против него  почитались
достохвальнейшим  проявлением  патриотизма   и   гражданской   доблести.
Завершением политической эволюции в  большинстве  греческих  общин  была
демократ. форма правления  в  Г.  наиболее  устойчивая  и  в  культурном
отношении  наиболее  плодотворная.  Гораздо  менее  удачны  были   опыты
социального или экономического переустройства, сводившиеся обыкновенно к
уничтожению долговых обязательств и к переделу земель,  или  к  кровавым
схваткам между достаточными гражданами и неимущими.
   Хотя общей истории Г. не имела, но в разное время  сильнейшая  община
становилась во  главе  значительной  части  отдельных  общин,  определяя
судьбу их  и  влияя  косвенно  и  на  прочие  общины:  это  бывало  и  в
доисторический период. В  историческое  время  раньше  других  приобрела
преобладающее положение община спартанская после того, как дружина дорян
восторжествовала окончательно  над  ахеянами  Лаконики  и  усвоила  себе
военно-политическую  организацию,   известную   под   именем   Ликургова
законодательства.  Только  спартанцы,  потомки  дорийских  завоевателей,
составляли полноправное гражданство; население завоеванное, во много раз
превосходившее число завоевателей и рассеянное по Лаконике в  городах  и
деревнях, низведено было дорянами к положению обывателей, периэков,  без
политических прав; в огромном большинстве это  были  ахеяне.  Еще  более
многолюдную  массу  составляли  гелоты  (илоты),  государственные  рабы,
прикрепленные к землям спартанцев и на них работавшие.  Число  земельных
участков, розданных спартанцам от  государства,  предание  определяло  в
9000, число участков периэков - в 30000; гелотов был не  меньше  200000.
Необходимость обеспечить за собою приобретенное продолжительною  борьбою
господствующее положение внутри Лаконики и оградить его от посягательств
извне, непрестанное  ожидание  волнений  в  среде  покоренных  и  рабов,
обратили Спарту в военный лагерь,  а  спартанцев  в  постоянную  военную
дружину,  всегда  готовую  к  борьбе  с  внешним  и  внутренним  врагом.
Воспитание детей и все правила жизни взрослых граждан и  даже  гражданок
направлялись к поддержанию такого положения общины. Равенство и простота
в образе жизни, безусловная покорность властям,  физическая  крепость  и
храбрость почитались непременными  чертами  спартанского  гражданина;  с
ними  совмещались  грубость  нравов,  умственная  косность,   непомерное
самомнение и подозрительность.  Государственная  организация  спартанцев
сложилась своеобразно из элементов двоякого рода:  одни  были  наследием
общеэллинской старины, насколько можно  судить  по  гомеровским  поэмам,
другие -  продуктом  исключительных  обстоятельств,  в  каких  очутилась
дорийская дружина в Лаконике.  Самое  раздвоение  царской  власти  между
представителями двух домов, Еврипонтидами  и  Агиадами,  было,  кажется,
выражением  полюбовного  соглашения  между  двумя  царственными  родами:
пришлым, дорийским, и туземным, ахейским. Цари были  почетными  богатыми
представителями  общины,  возводившими  себя  к  самому   Гераклу;   они
чествовали богов от имени государства, но политическим значением  должны
были поступиться в пользу родовых старейшин и потом пятичленной коллегии
эфоров. Хотя носителем верховной власти было собрание всех спартанцев не
моложе 30-летнего возраста, которое одно давало силу решениям старейшин,
выбирало и членов совета, и эфоров, и прочих должностных лиц,  требовало
отчета от последних по истечении  срока  службы,  -  но  на  самом  деле
правление в Спарте было олигархическое,  и  впоследствии  Спарта  всегда
благоприятствовала олигархии в других греческих общинах, и,  где  только
могла, вводила олигархическое правление, на место ли единоличной  власти
тиранов,  или   демократии.   Правительственный   почин   и   обсуждение
мероприятий, а равно высшая  судебная  власть  принадлежали  так  назыв.
герусии, 30членной коллегии старцев, в состав которой, как  председатели
ее, входили и два царя. Всякий спартанец, не моложе 60-летнего возраста,
мог быть выбран в герусию и оставался в звании геронта  до  конца  дней.
Ничтожно было в сравнении с герусией значение  народного  собрания,  где
отвергались  или  принимались  большинством  присутствующих  предложения
герусией,  где  право  слова  принадлежало  только  председательствующим
(царям), где счет  голосов  утвердительных  и  отрицательных  допускался
только в исключительных случаях, обыкновенно же голосование  состояло  в
шумных криках: "да" или "нет", и по  силе  возгласов  вопрос  решался  в
утвердительном или отрицательном смысле. Однако,  столь  пассивная  роль
народа в управлении слишком  противоречила  гордому  настроению  каждого
спартанца и властному положению спартанской общины в стране - и вот, уже
к концу VIII века до Р. Хр.  первенствующим  учреждением  в  государстве
становится эфорат,  созданный  в  интересах  народа  и,  как  воплощение
народной  воли,  быстро  приобретавший  перевес  и  над  царями,  и  над
герусией,  контролировавший  действия  всех   властей   и   привлекавший
должностных лиц, не исключая царей,  к  ответственности.  Военное  дело,
финансы, суд, администрация - все было в  зависимости  от  эфоров.  Силу
эфората не могли сокрушить  несколько  веков  спустя  смелые  и  народом
любимые цари, Агис и Клеомен, задачею своей жизни ставившие  благо  того
же народа.
   Успехи оружия и расширение сферы влияния в Пелопоннесе  не  замедлили
оправдать достоинства организации, соединяющейся  с  именами  Ликурга  и
Феопомпа и прочно установившейся в IX-VIII вв. до Р.  Х.  За  покорением
ахеян в долине  Еврота  следовало  обращение  Мессении  в  собственность
спартанской общины, а жителей ее - в гелотов. Гегемонии Аргоса, когда-то
сильнейшего в Пелопоннесе государства, по  имени  которого  названы  все
греческие войска в  Троянском  походе,  наступил  конец:  зависевшие  от
Аргоса города перешли под главенство Спарты. То же случилось со  многими
городами и селениями аркадян, а более значительные дорийские государства
   - Коринф, Сикион, Мегара - искали  дружественного  союза  с  Спартою.
Сила Спарты  признана  была  далеко  за  пределами  Пелопоннеса,  как  в
собственной Греции, так и в колониях, и даже в варварских землях. Такого
положения она достигла ко второй половине VI века.  Низвержение  тирании
во многих городах с помощью  спартанского  оружия  окружало  имя  Спарты
ореолом освободительницы эллинов.
   Однако, ко времени  борьбы  с  персидскими  царями  усилилось  другое
греческое государство, ионийское в демократическое, на сторону  которого
во время борьбы перешло сочувствие эллинов.  Государство  это  -  Афины.
Открытая в 1890 г. Афинская Полития Аристотеля, по  времени  составления
относящаяся ко второй половине IV в. до Р.  Х.  и  дошедшая  до  нас  на
папирусе конца I в. по Р. Х., изменяет некоторые из установившихся  было
в науке представлений об афинских учреждениях и их  истории,  изобличает
несостоятельность других,  подкрепляет  третьи  (наиболее  обстоятельный
обзор литературы этого трактата на русском языке - в  статье  профессора
Бузескула в "Ж. М. Н. Пр.", 1892, июль).  Царское  управление  в  Афинах
сменилось  олигархическим  около  752  г.  до  Р.  Х.,  когда  верховный
правитель, архонт, стал выбираться на 10  лет  сначала  из  царственного
рода медонтидов,  а  потом  из  всех  эвпатридов.  Дальнейшим  усилением
олигархии было разделение власти архонта  между  тремя,  а  позже  между
девятью должностными лицами с тем же именем и сокращение срока их службы
до одного года. Случилась эта перемена в 683 г. Власть законодательная и
судебная принадлежала ареопагу. "Совету ареопагитов принадлежали  охрана
законов, ведение важнейших государственных дел, верховный суд и расправа
в  случаях  нарушения  общественного  порядка.  Из  знатных  и   богатых
выбирались архонты,  а  из  архонтов  -  по  истечении  срока  службы  -
составлялся ареопаг" (Аристотель). Тот  же  совет  ареопагитов  назначал
годичных архонтов на должность. VII веку принадлежит и разделение Аттики
на 48 участков (навкрарий),  по  12  в  каждой  филе,  причем  население
навкрарии обязано было поставлять и  содержать  одно  военное  судно.  В
родовых группах, кроме знати, имевшей в  своих  руках  и  большую  часть
земель, были  еще  ремесленники  и  торговцы  (демиурги)  и  земледельцы
(геоморы);  те  и   другие   составляли   народную   массу,   обделенную
политическими правами и притесняемую богатыми  землевладельцами.  Важною
уступкою со стороны олигархии было  писанное  законодательство  Драконта
(621  г.),  хотя  оно  узаконяло  олигархический   порядок   управления.
Полноправными  гражданами  объявлены  были  все,  на  собственный   счет
содержавшие себя в рядах тяжеловооруженных; им предоставлялось участие в
народном собрании, в совете и  в  низшей  администрации.  Действительная
власть оставалось привилегией немногих, тем более, что  малоземельное  и
безземельное большинство населения было  обременено  долгами  в  нуждою;
граждане покидали родину, продавались в  рабство  или  шли  в  кабалу  к
богатым. "Скорбь проникает мне в душу, когда гляжу я на старейшую  землю
ионян", восклицал Солон.  "Пресытившиеся  довольством,  смирите  в  себе
жестокое сердце и высокомерие ваше введите в границы". Освободить народ,
спасти родину, устроить государство поручено было всеми партиями  Солону
(594 г. до Р. Х.), "лучшему из граждан по личным достоинствам  и  общему
уважению,   а   по   состоянию   принадлежавшему   к   средним   людям".
Предварительно он уничтожил долговые обязательства (сейсахфия),  отменил
кабалу за долги в настоящем и запретил ее на будущее время,  регулировал
меры, вес и  монету.  Существовавшему  раньше  его  делению  граждан  по
имущественному цензу на пентакосиомедимнов (получавшие с своих полей  не
меньше 500 мер плодов или  500  метретов  жидких  продуктов),  всадников
(получавшие не меньше 300 мер или метретов),  зевгитов  (не  меньше  200
мер) и фетов (все прочие граждане), - этому делению Солон придал большую
определенность и  первостепенное  политическое  и  финансовое  значение;
прежние деления граждан, родовые и сословные, утрачивали  прежнюю  силу,
хотя формально  и  не  упразднялись.  Движимое  имущество  и  деньги  не
принимались законодателем во внимание,  так  что  республика  продолжала
оставаться  земледельческою,  и  богатые,   но   безземельные   граждане
относились, наравне с бедняками, к последнему классу. Должности архонтов
и казначеев были доступны только  пентакосиомедимнам,  все  остальные  -
гражданам первых трех классов. Ареопаг перестал  назначать  архонтов;  к
ним применена была двойная система выборов: избрание в  каждой  филе  10
кандидатов и потом определение посредством жребия  9  лиц  на  должности
архонтов. За ареопагом осталось, кроме судебной компетенции в  делах  об
убийстве, верховное наблюдение за целостью основ демократии и за  точным
исполнением законов, а равно  суд  над  государственными  преступниками.
Пополнялся ареопаг прежним способом, из  бывших  архонтов.  В  созданный
теперь совет 400 каждая из 4 древних  фил  посылала  100  своих  членов,
очевидно - из  граждан  первых  трех  классов.  Государственные  тягости
распределены были между классами пропорционально правам каждого из  них.
Четвертому, наиболее многолюдному классу граждан предоставлялось  только
участие в народном собрании и в судах. Если народное собрание, экклесия,
носитель верховных прав государства, не получило еще в  действительности
того значения, каким пользовалось впоследствии, то народный суд - высшая
судебная инстанция в  государстве,  исправлявшая  и  отменявшая  решения
должностных лиц, снимавшая отчет с этих последних по окончании срока  их
службы,  -  представлял,  по  выражению  Аристотеля,  сильнейший   оплот
демократии;  посредством  суда  народ  становился  во   главе   государ.
управления.  Достоинства  Солоновского  законодательства  оценены   были
только с течением времени, когда демократическое  правление  утвердилось
прочно и народная масса  оказалась  достаточно  сплоченною  и  способною
отстаивать свои права от посягательств знати или  тиранов.  В  эпоху  их
издания солоновские законы не примирили партий и полного  удовлетворения
не дали ни одной из них. Спокойствие длилось 4 года, а затем последовали
новые смуты, среди которых  республика  дважды  оставалась  без  высшего
представителя исполнительной власти, архонта; в 581 г. архонтом назначен
некий Дамасия, пробывший самовольно в  должности  2  года  и  2  месяца.
Солоновская конституция  была  почти  отменена,  о  чем  свидетельствуют
события, следовавшие за насильственным  смещением  Дамасии  с  должности
архонта: выбраны были 10 архонтов по  старым,  досолоновским  сословиям.
Обращение вспять не успокоило умов. Борющиеся  партии  сложилась  теперь
независимо от исконных и солоновских делений граждан, по территориям, от
которых и получили свои наименования: педиаков, паралиев и диакриев.  Во
главе последних стал Пизистрат, в 560 г.  присвоивший  себе  единоличную
власть тирана. Тирания Пизистрата и сыновей его  в  Афинах  продолжалась
всего, с перерывами, 49 лет, до 511 г.  до  Р.  Х.  Есть  все  основания
полагать,  что  при  первом  из  тиранов,   отличавшемся   народолюбием,
мягкостью управления и  уважением  к  законам  страны,  законодательство
Солона впервые обнаружило  присущие  ему  достоинства  и  способность  к
дальнейшим органическим изменениям, в согласии с новыми потребностями  и
новыми отношениями граждан. Тем чувствительнее были для афинян насилия и
правонарушения, допущенные во время тирании Гиппархом и  особенно  после
его  смерти