Бюллетень  -  так  называются   периодически   печатаемые   извещения
разнородного    содержания,    напр.    Б.    о    состоянии    здоровья
высокопоставленных лиц,  Б.  о  состоянии  погоды  по  метеорологическим
наблюдениям, Б. биржевые и т. п.
   Бюлов (Ганс-Гвидо фон), замечательный пианист,  сын  немецкого  поэта
Карла фон Б., род. 8 января 1830  г.  в  Дрездене;  игре  на  фортепиано
обучался у Фр. Вика, теоретическое же образование получил у  Макса-Карла
Эбервейна (с 1844 г. ). В Штутгарте, где он поступил в гимназию, в  1846
г. Б. впервые выступил в качестве пианиста. В 1847 г. он  переселился  в
Лейпциг для изучения права и вместе с  тем  брал  уроки  контрапункта  у
Гауптмана. В 1849 - 1850 гг. он продолжал свое юридическое образование в
Берлине. Между тем в  нем  созрело  решение  посвятить  себя  музыке,  к
которой он чувствовал призвание. С этою целью Б.  обратился  в  Цюрих  к
Рих. Вагнеру, которого он знал еще в Дрездене, и  после  кратковременной
капельмейстерской  деятельности  в  С.-Галлене  и  Цюрихе,  в  1851   г.
отправился в Веймар, к Листу, который руководил  Б.,  как  пианистом,  в
продолжение  двух  лет.  На  балленштедтском  музыкальном  фестивале  Б.
составил себе имя как пианист, и с  тех  пор  его  репутация  еще  более
упрочилась, благодаря многократным концертным путешествиям.
   С 1854 г. Б. избрал своим местожительством Берлин, и в  1858  г.  был
назначен королевским прусским придворным пианистом. В конце 1864 г.  Б.,
следуя призыву Вагнера, переселился в Мюнхен, где он с 1867  г.  состоял
королевским придворным  капельмейстером  и  директором  реорганизованной
королевской музыкальной школы. Семейные дела Б.  принудили  его  в  1869
отказаться от должностей,  занимаемых  им  в  Мюнхене.  После  этого  он
отправился в Италию, жил там (большею частью во  Флоренции)  много  лет,
давая  концерты,  но  затем  предпринял  обширные  по   своим   размерам
артистические путешествия и посетил Англию, а также и СевероАмериканские
Соединенные Штаты (в 1875). После своего пребывания, в 1878 - 79 гг.,  в
Ганновере, в качестве капельмейстера, Б. отправился в 1880  в  Мейнинген
для занятия должности капельмейстера и главного заведующего музыкальными
делами.  Большую  сенсацию  вызвало  его  артистическое  путешествие   с
Мейнингенской капеллой по Германии, в 1881 - 82  гг.  Б.  посещал  также
неоднократно и Петербург, где он имел выдающийся успех,  как  пианист  и
капельмейстер.  Он  дирижировал   в   концертах   "Филармонического"   и
"Императорского Русского Музыкального" обществ. Кроме того, он  совершил
артистическое путешествие  по  России.  В  Петербурге  Б.  выказал  себя
пропагандистом Брамса и многих русских  композиторов.  Во  время  своего
пребывания в Петербурге в  1885  г.  Б,  читал  лекции  по  фортепианной
литературе, в зале петербургской консерватории. Подобного рода лекции Б.
читал и заграницей.
   Репутация Б., как  пианиста,  установилась,  благодаря  всесторонней,
блестящей, преодолевающей все  трудности  виртуозности  и  его  из  ряда
выдающейся  феноменальной  памяти,  которая   давала   ему   возможность
исполнять наизусть самые обширные и сложные  сочинения.  Ему  достаточно
было просмотреть, не проигравши,  любое  сочинение,  чтобы  сыграть  его
безошибочно на память. Оркестровые сочинения и оперы Б. дирижировал  без
партитур. Как композитор, Б.  проявил  себя  в  нескольких  оркестровых,
фортепианных и вокальных сочинениях, в которых он явился  последователем
Вагнера и Листа. Наибольшее значение имеет  его  увертюра  для  большого
оркестра, написанная к трагедии "Юлий Цезарь" Шекспира.  Как  деятельный
пропагандист Вагнера, Б. неоднократно выступал в печати  со  статьями  в
пользу направления этого композитора. Сверх того, он издал, в целом ряде
выпусков,  избранные  фортепианные   сочинения   классических   авторов,
редакция которых, однако, не была свободна от произвола. Б.  принадлежат
также аранжировки и транскрипции произведений Берлиоза, Вагнера и Листа.
В качестве музыкального редактора,  Б.  принимал  деятельное  участие  в
издании Зигмунда Леберта "Instructive Ausgabe klassischer  Klavierwerke"
(Штутгарт, 1872). Н. С.
   Бюро (франц. bureau) - первоначально письменный стол, конторка, затем
контора, канцелярия.
   Бюрократия  (от  франц.  bureau  и  греч.  kratos,  дословно  значит:
господство канцелярии). Под этим словом разумеют то направление, которое
принимает  государственное  управление   в   странах,   где   все   дела
сосредоточены в  руках  органов  центральной  правительственной  власти,
действующих   по   предписанию   (начальства)   и    чрез    предписание
(подчиненным); затем под Б. разумеют  класс  лиц,  резко  выделенный  из
остального  общества   и   состоящий   из   этих   агентов   центральной
правительственной власти.  Иностранный  термин:  бюрократический  вполне
соответствует русскому слову: приказный. В Западной Европе возникновение
и усиление Б. шло параллельно возникновению  и  усилены  государственной
власти. Рядом с политической централизацией развивалась и  централизация
административная, как орудие и подспорье первой. Она была необходима для
того, чтобы вытеснить феодальную аристократию и старые  общинные  власти
из  всех,  по  возможности,  сфер  управления  и  создать  особый  класс
должностных лиц, непосредственно и  исключительно  подчиненных  влияниям
центральной власти. С упадком и вырождением местных корпораций, союзов и
сословий  появились   новые   задачи   управления,   круг   деятельности
государственной власти расширялся непрерывно, пока не сложилось так наз.
полицейское государство (XVII - XVIII ст.), в  котором  все  отправления
жизни   духовной   и   материальной    одинаково    подчинялись    опеке
государственной власти. В полицейском государстве Б.  достигает  высшего
развития, и здесь же с наибольшею отчетливостью выступают ее  невыгодные
черты, - черты, которые она сохранила и в XIX веке в странах, управление
которых  по-прежнему  построено  на  началах  централизации.  При  таком
характере управления правительственные органы не в состоянии совладать с
обширным материалом и обыкновенно впадают в формализм.  Благодаря  своей
значительной численности  и  сознанию  своего  могущества  чиновничество
принимает  особое   исключительное   положение:   оно   чувствует   себя
руководящим центром всей общественной жизни и образует особую касту  вне
народа.  В  общем  дают  себя   чувствовать   три   невыгоды   подобного
административного строя: 1) общественные дела,  требующие  вмешательства
государства, ведутся чаще  дурно,  чем  хорошо;  2)  управляемые  должны
терпеть  вмешательство  власти  в  такие  отношения,  где  в  этом   нет
надобности; 3) соприкосновение с органами  власти  редко  обходится  без
того, чтобы не страдало личное достоинство обывателя. Совокупностью этих
трех невыгод и отличается то  направление  государственного  управления,
которое   обыкновенно   характеризуется   одним   словом:    бюрократия.
Средоточием ее являются обыкновенно органы полицейской власти;  но  там,
где  она  укоренилась,  она   распространяет   свое   влияние   на   все
чиновничество, на власть судебную и законодательную.
   Ведение всякого сложного дела в жизни, частной ли, или  общественной,
неизбежно требует соблюдения известных форм. С расширением  преследуемых
задач эти формы  умножаются  и  "многописание"  современного  управления
является неизбежным  спутником  развития  и  усложнения  государственной
жизни. Но тем именно отличается Б. от здорового строя администрации, что
при последнем форма соблюдается ради дела и в случае нужды приносится  в
жертву делу, тогда как Б. соблюдает форму ради ее самой и ей приносит  в
жертву существо дела. Подчиненные органы власти видят свою задачу  не  в
том, чтобы с пользою действовать в указанных ей пределах, а в том, чтобы
исполнять требования, предъявляемые свыше, т. е.  отписаться,  выполнить
ряд предписанных формальностей и тем  удовлетворить  высшее  начальство.
Административная   деятельность   сводится   к   письмоводству;   вместо
фактического исполнения довольствуются  написанием  бумаги.  А  так  как
бумажное  исполнение  никогда  не  встречает  препятствий,   то   высшее
правительство  привыкает  ставить  своим  местным  органам   требования,
фактически невыполнимые. В результате  получается  полный  разлад  между
бумагою и действительностью.
   Вторая   отличительная   черта   Б.   заключается   в   отчужденности
чиновничества от остального населения, в его кастовой  исключительности.
Государство берет своих служащих из всех сословий,  в  одной  и  той  же
коллегии оно соединяет сыновей дворянских родов, городских обывателей  и
крестьян; но они все чувствуют себя равно отчужденными от всех сословий.
Им чуждо  сознание  общего  блага,  они  не  разделяют  жизненных  задач
которого-либо из  сословий  или  классов  в  отдельности.  Как  участник
реальной власти, которую государство распространяет на всех без изъятия,
чиновник  претендует  на  положение   исключительное   в   сравнении   с
населением. Но так как именно в бюрократическом  государстве  притязание
это не находит себе достаточной опоры ни в выдающемся образовании, ни  в
политическом такте, ни в общественных заслугах чиновников, то оно  и  не
принимает тех достойных форм, которые присущи  истинному  превосходству,
умственному  и  нравственному.  В  отношениях  служебных  царит  суровое
обращение с средними  классами  и  грубое  -  с  низшими;  в  отношениях
общественных замечается  или  полная  отчужденность,  или  презрительное
снисхождение  к  робкому  обывателю.  Бюрократ  -  плохой  член  общины;
общинные связи ему кажутся унизительными,  подчинение  общинным  властям
для него невыносимо.  Он  вообще  не  имеет  сограждан,  потому  что  не
чувствует  себя  ни  членом  общины,  ни  гражданином  государства.  Эти
проявления кастового духа бюрократы, от которого вполне отрешиться могут
лишь натуры исключительные, глубоко и гибельно влияют на отношения массы
населения к государству. Когда  масса  видит  представителя  государства
лишь в лице  чиновничества,  которое  чуждается  ее  и  ставит  себя  на
какую-то недосягаемую высоту, когда всякое  соприкосновение  с  органами
государства грозит лишь  неприятностями  и  стеснениями,  тогда  и  само
государство становится для  массы  чемто  чуждым  или  даже  враждебным.
Сознание своей принадлежности  государству,  сознание,  что  составляешь
живую   часть   великого   организма,   способность   и   стремление   к
самопожертвованию, одним словом, чувство государственности  слабеет.  Но
ведь между тем именно это чувство делает государство сильным в дни  мира
и  устойчивым  в  минуты  опасности.  Существование  Б.  не  связано   с
определенной   формой   правления;   оно   возможно    в    государствах
республиканских  и   монархических,   в   монархиях   неограниченных   и
конституционных. Побороть  Б.  крайне  трудно.  Новые  учреждения,  если
только они вводятся в жизнь под покровом Б., немедленно  проникаются  ее
духом.  Даже  конституционные  гарантии  здесь  бессильны,  ибо  никакое
конституционное  собрание  само  не  управляет,  не  может  даже  давать
управлению устойчивое  направление.  Во  Франции  бюрократические  формы
управления и административная централизация  получили  даже  новую  силу
именно после переворотов, создавших новый порядок вещей.  Провозглашение
начала народного самодержавия не только не привело к развитию учреждений
местных,  но  разрушило  остатки   старых   союзов,   усилило   значение
центральной  власти,  как  органа  "народной  воли".   Формы   правления
менялись, одно правительство  сменяло  другое,  но  характер  управления
оставался все  тот  же  бюрократический,  и  это  до  самого  последнего
времени, когда законодательство  Третьей  республики  сделало  несколько
шагов  в  другом  направлений.  В  Пруссии  постепенное   преобразование
местного управления на началах децентрализации и самоуправления началось
лишь четверть века  спустя  после  событий  1848  г.  Децентрализация  и
самоуправление единственные средства к  ослаблению  Б.  :  они  суживают
район ее деятельности и поражают ее кастовый дух.
   Родоначальником Б. в России часто считают Петра I, а ее  утвердителем
и окончательным организатором - гр. Сперанского. На самом деле уже  одно
"собирание  Русской  земли"   необходимо   требовало   централизации   в
управлении, - а централизация порождает, бюрократию. Только исторические
основы русской Б. - иные в сравнении с бюрократиями Западноевропейскими.
На Западе (за исключением  Англии  и  Швейцарии)  чиновничество  сыграло
видную историческую роль: оно  соединило  в  одних  руках  раздробленную
верховную власть и служило сплочению национальностей  и  государств.  Б.
набиралась там из среднего класса, заключившего  в  свое  время  союз  с
королевскою властью для низложения феодализма.  Французский  легист  был
человек "худородный", враждебно  относившийся  к  гордой  провинциальной
аристократии, которую он должен был обессилить. Не  то  было  в  России:
наше  дворянство  вышло  из  среды  бюрократии  и  было   сословием   по
преимуществу  служилым.   Проследить   влияние   кровной   связи   между
дворянством и чиновничеством на характер управления  возможно  лишь  при
изложении истории местного управления в Poccии.

   Литература. Fr. Rohmer, "Deutschlands  alte  und  neue  Bureaukratie"
(Мюнх.,   1848);   Ржевский,   "Взгляд   на    теорию    бюрократической
администрации"  ("Русский  Вестник",  1860,  октябрь);  А.   Градовский,
"Системы местного управления на западе  Европы  и  в  России"  ("Сборник
государственных знаний" В. Безобразова (т. V и VI, Спб., 1877 - 78).
   А. Я. Бюффон (Жорж-Луи Леклер,  граф  Buffon)  -  знаменитый  ученый,
родился в Монбаре, в Бургундии, 7сент. 1707 г.; получил от своего  отца,
Бенжамена Леклера, бывшего советником парламента  в  Дижоне,  тщательное
воспитание, затем  объехал  с  молодым  герцогом  Кингстоном  Францию  и
Италию, а потом  отправился  в  Англию,  где  перевел  "Теорию  флукций"
Ньютона  и  "Статику  растений"   Галя.   Эти   переводы   и   несколько
самостоятельных статей математического  содержания  вызвали  в  1733  г.
назначение  его  членом  Академии  наук;  в  1739  г.  он  был  назначен
интендантом  королевского  ботанического  сада,  и   с   этого   времени
деятельность его была посвящена преимущественно естественным  наукам.  В
то время, как родившийся в одном с ним году Линней поставил себе задачею
создание формальной стороны науки, систематики  и  классификации,  -  Б.
старался противопоставить строгому методическому ходу описания природы и
наружного вида животных их нравы и образ жизни и тем  возбудить  интерес
образованных людей к животному миру. Соответственно  с  этим,  план  его
состоял  в  том,  чтобы  собрать  отдельные  факты  из   всех   отраслей
естествоведения и воспользоваться ими для выяснения системы природы.  Но
для выполнения этого плана ему недоставало  как  основательного  знания,
так и терпения в трудных исследованиях. Одаренный живым  воображением  и
склонный  разрешать   сомнения   блестящими   гипотезами   он   не   мог
приспособиться  к  строго  научному  методу  Линнеевской  школы.  Важная
заслуга Бюффона состоит в том, что он положил конец смешению  позитивной
теологии с естествоведением. Это стремление не осталось  без  влияния  и
вне Франции. Возбужденные впервые Б. свободные воззрения, не  смотря  на
сильную оппозицию Галлера, Бонне и некоторых  немецких  ученых,  пробили
себе путь по всем направлениям, а кроме того его наблюдения дали  толчок
более глубоким научным исследованиям.
   С научной точки зрения сочинения Б. имеют, в  настоящее  время,  мало
значения,  между  тем  как  они  все  еще  представляют  собою   образец
ораторского,  иногда  высокопарного  стиля.  Его   философские   попытки
объяснения явлений природы нашли резкого противника уже в  Кондильяке  и
могли привлекать к себе только как  поэтическое  представление  природы;
такова, например,  написанная  в  самом  блестящем  стиле  теория  земли
("эпохи природы"). Наблюдения  над  жизнью  животных  редко  собраны  им
самим, но остроумно  обработаны,  хотя  и  не  с  физиологической  точки
зрения, которая одна только имеет значение в  настоящее  время.  Научное
значение  имеют  еще  систематические  работы  Добантона,  товарища  Б.,
который   принимал   серьезное   участие   в    "Естественной    истории
млекопитающих"  Бюффона.  Самая  незначительная   часть   сочинений   Б.
посвящена минералогии. В  "Естественной  истории  животных"  рассмотрены
млекопитающие, птицы и большая часть рыб; она  началась  в  1749  г.  (3
тома) и закончилась в 1783 г. (24 том). В ней, однако, находятся и опыты
по геогении,  антропологии  и  т.  д.  Сочинения  Б.  издавались  часто,
обыкновенно под заглавием: "Histoire naturelle generale et particuliere"
(лучшее издание, в 36 томах, Париж, 1749 - 88; издание Ламуру и  Демарэ,
в 40 томах, 1824
   - 32; Флуранса, в 12 томах, Париж, 1802). Переводы и выдержки из  них
есть  на  большей  части  европейских  языков.  Изданное   Лелоном   под
заглавием: "Histoire naturelle des animaux rares. et curieux  decouverts
par les voyages depuis la mort de  Buffon"  (Париж,  1829),  и  особенно
выходившие в Париже с 1837  г.,  весьма  важные  многотомные  "Suites  a
Buffon" имеют общего с сочинениями Б.  только  одно  имя  и  суть  чисто
систематические сочинения. Б. умер в Париже 16  апреля  1788  г.,  после
того как Людовик XV возвел его в графское достоинство,  а  Людовик  XVI,
еще при его жизни, почтил  бюстом,  который  был  поставлен  у  входа  в
королевский  естественноисторический  кабинет  с  надписью:   "Majestati
naturae   par   ingenium".   Правнук   Б.,   Анри   де-Б.,   издал   его
"Correspondance" (2 т., Пaриж. 1860), а  также  сочинение;  "Buffon,  sа
famille, ses collaborateurs et ses familiers" (Париж, 1863).  В  русском
переводе  из  сочинений  Б.  имеются:  "Всеобщая   и   частная   история
естественная графа де Бюффона" (10 частей, С. Петербург, 1789  -  1808);
"Бюффон для юношества, или сокращенная  история  трех  царств  природы",
соч. Петра Бланшарда (5 частей, Москва, 1814 г. ).
   Э. Брандт.
   Ваал  (или  Баал)  -  библейское  название  бога  языческих   семитов
Палестины, Финикии и Сирии. По этимологическому  своему  значению  слово
это означает "господин", "владыка"  и  соответствует  обычному  названию
Бога у евреев. Последние с незапамятных врем„н провели,  однако,  резкую
разграничительную черту между  своим  Богом  и  В.,  причем  термин  В.,
употребляясь у них в обыденной  речи  в  смысле  господина,  никогда  не
прилагался ими к своему  Богу,  а  служил  синонимом  самого  низменного
идолопоклонства. Главным местопребыванием  широко  распространенного  по
всей Западной Азии культа В.,  проникшего  чрез  финикиян  и  карфагенян
далеко на Запад, была Финикия, в  свою  очередь  заимствовавшая  его  из
Вавилонии, где В.  известен  был  под  именем  Бэла.  Вследствие  своего
месопотамского  происхождения,  В.  повсюду  сохранял  на  себе   печать
сабеизма и,  как  "владыка"  богов,  соответствовал  главному  небесному
светилу - солнцу, источнику всякой жизни на земле.  Отсюда  в  мифологии
языческих семитов он является  олицетворением  мужской  производительной
силы и действует чрез свою жену, Астарту, представлявшую  пассивную  или
воспринимающую силу природы. Такому представлению вполне  соответствовал
и  религиозный  культ  В.,   который   состоял   в   дико   разнузданном
сладострастии, искавшем  искусственных  возбуждений.  В  этом  отношении
культ В. совершенно совпадал с культом Астарты, так как служение ей было
вместе с тем служением и Ваалу, ее оплодотворителю. Внешним символом его
постоянно служил phallus, в  виде  колонны  с  усеченной  вершиной.  При