ра  линией,  проведенной  от  данного  места  к  центру  Земли.  В
зависимости от величины сжатия Земли разность между обеими Ш.  достигает
(для Ш. 45ё6') лишь 11ё40". Под экватором  и  на  полюсах  эта  разность
обращается в нуль. Из наблюдений выводится географическая Ш.  О  методах
определения  ее  см.  Практическая  астрономия.   Вследствие   небольших
изменений на земной поверхности положения полюсов, т. е. перемещения оси
вращения Земли внутри ее самой, все Ш. несколько  изменяются.  Изменения
эти, впрочем, настолько малы, что могли быть на практике  замечены  лишь
вследствие  новейших   улучшений   наблюдательных   приемов;   амплитуда
периодических  колебаний  не  превосходит  0".2.   Медленное   "вековое"
изменение Ш. обнаружено было около половины минувшего  столетия  (мемуар
Петерса появился в 1843  г.)  из  разбора  наблюдений,  произведенных  в
Пулковской,   Гринвичской   и   других   обсерваториях.    Существование
сравнительно быстрых периодических  колебаний,  происходящих  по  весьма
запутанному закону (где господствуют несколько периодов, близких к длине
года), было доказано работами Fergola, Кюстнера и др. (1883 -  89  гг.).
Из последующих исследований  интересна  работа  Чэндлера,  установившего
период в 430 дней.  В  1899  г.  оборудовано  международное  предприятие
определения  изменений  Ш.;   по   39-ой   параллели   северной   широты
(приблизительно  на  равных   расстояниях   по   долготе)   устроены   9
астрономических   станций:   Мисусова,   Чарджуй   (русская    станция),
Карлофорте, Гайтерсбург, Цинциннати, Укия. Первый  том  результатов  уже
появился.
   В. С.
   Ши-цзин - одна из конфуцианских классических книг в Китае, входящая в
состав пятикнижия (У-цзин). Это - "книга песен", избранных  Конфуцием  в
количестве 311 из 3 000. Делится Ш. цзин на 4 части:  го-фын  -  бытовые
песни, доставлявшиеся ко двору императоров из  разных  уделов;  сяо-я  -
малые оды; да-я - большие оды; сун - гимны.
   Шишкин (Иван Иванович) - один из  даровитейших  русских  пейзажистов,
живописец, рисовальщик и гравер-аквафортист, сын купца, род.  в  Елабуге
(Вятской губ.) 13 янв. 1831 г., двенадцати лет от роду был  определен  в
ученики 1-ой казанской гимназии, но, дойдя в ней до 5-го класса, оставил
ее и поступил в московское училище живописи, ваяния и зодчества. Окончив
курс этого заведения, он с 1857 г. продолжал свое образование в академии
художеств, где числился учеником проф. С. М. Воробьева. Не довольствуясь
занятиями в стенах академии, Ш. в это  время  усердно  рисовал  и  писал
этюды с  натуры  в  окрестностях  СПб,  и  на  о-ве  Валааме,  чрез  что
приобретал все большее и большее знакомство с ее формами и уменье  точно
передавать ее карандашом и кистью. Уже в первый  год  пребывания  его  в
академии были присуждены  ему  две  малые  серебр.  медали  за  классный
рисунок и за вид в окрестностях  СПб.  В  1858  г.  он  получил  большую
серебряную медаль за вид на Валааме, в 1859 г. - малую золотую медаль за
пейзаж из окрестностей СПб. и, наконец, в  1860  г.  -  большую  золотую
медаль за два вида местности Кукко, на Валааме. Приобретя, вместе с этою
последнею наградою, право на поездку за границу  в  качестве  пенсионера
академии, он отправился в 1861  г.  в  Мюнхен,  посещал  там  мастерские
известных художников, между прочим  мастерские  Бено  и  Франца  Адамов,
пользовавшихся большою популярностью за свою зверопись, а затем, в  1863
г.,  перебрался  в  Цюрих,  где,   под   руководством   проф.   Коллера,
считавшегося тогда одним из лучших изобразителей животных, срисовывал  и
писал последних с натуры. В Цюрихе  Ш.  попробовал  впервые  гравировать
крепкою водкою. Отсюда он сделал экскурсию в Женеву с целью ознакомиться
с работами Диде и Калама, а потом переехал в Дюссельдорф и  написал  там
по заказу Н.  Быкова  "Вид  в  окрестностях  этого  города"  -  картину,
которая, будучи прислана в СПб., доставила художнику  звание  академика.
За границею,  помимо  живописи,  он  много  занимался  рисунками  пером;
произведения его в  этом  роде  приводили  в  удивление  иностранцев,  и
некоторые были  помещены  в  дюссельдорфском  музее  рядом  с  рисунками
первоклассных европейских мастеров. Затосковав по отечеству, Ш., в  1866
г., возвратился в СПб. до истечения срока своего  пенсионерства.  С  той
поры он нередко предпринимал  путешествия  с  художественного  целью  по
России, почти ежегодно выставлял свои произведения сначала в академии, а
потом, после того, как учредилось товарищество передвижных выставок,  на
этих выставках производил  рисунки  пером,  и  с  1870  г.,  примкнув  к
образовавшемуся  в  СПб.  кружку  аквафортистов,   принялся   снова   за
гравирование крепкою водкою, которое  уже  не  покидал  до  конца  своей
жизни, посвящая ему почти столько же времени, сколько  и  живописи.  Все
эти работы с каждым годом увеличивали за ним репутацию одного из  лучших
русских живописцев пейзажа и бесподобного, в своем роде, аквафортиста. В
1873 г. академия возвела его в звание  профессора  за  приобретенную  ею
мастерскую картину "Лесная глушь". После вступления  в  действие  нового
устава академии, в 1892  г.  Ш.  был  приглашен  руководить  ее  учебной
пейзажной мастерской, но, по  различным  обстоятельствам,  исполнял  эту
должность недолго. Он умер скоропостижно, 8 марта 1898 г. Среди  русских
пейзажистов Ш. бесспорно принадлежит место самого сильного рисовальщика.
Во  всех  своих  произведениях   он   является   удивительным   знатоком
растительных форм, воспроизводящим их с  тонким  пониманием  как  общего
характера, так и мельчайших отличительных черт всякой  породы  деревьев,
кустов и трав. Брался ли он за изображение соснового или  елового  леса,
отдельные сосны и ели, точно так же, как и их совокупность,  получали  у
него свою истинную физиономию, без всяких прикрас или убавок, - тот  вид
и с теми  частностями,  которые  вполне  объясняются  и  обусловливаются
почвою и климатом, где художник заставлял их расти. Изображал ли он дубы
или березы, они принимали у него  донельзя  правдивые  формы  в  листве,
ветвях, стволах, кореньях и во всех подробностях.  Самая  местность  под
деревьями
   - камни, песок или глина, неровности почвы, поросшие папоротниками  и
другими лесными  травами,  сухие  листья,  хворост,  валежник  и  пр.  -
получала в картинах и рисунках Ш. вид совершенной  действительности.  Но
эта реалистичность нередко вредила его пейзажам: во многих  из  них  она
заслоняла  собою  общее  настроение,  сообщала   им   характер   картин,
задуманных не с целью возбуждать в зрителе  то  или  другое  чувство,  а
случайных, хотя и превосходных этюдов. Должно также заметить, что  с  Ш.
повторилось  то,  что  бывает   почти   со   всяким   особенно   сильным
рисовальщиком: наука форм далась ему в ущерб для колорита,  который,  не
будучи у него слабым и не гармоничным, все-таки не стоит на одном уровне
с  мастерским  рисунком.  Поэтому  талант   Ш.   иногда   гораздо   ярче
выказывается в одноцветных рисунках и офортах, чем в  таких  работах,  в
которых он пользовался многими красками. Картины  и  рисунки  его  столь
многочисленны, что указание даже на важнейшие из них заняло  бы  слишком
много места; особенно много  разошлось  их  между  любителями  искусства
после устроенной в 1891 г. ретроспективной выставки работ  художника  за
сорок лет его деятельности и  распродажи  после  его  смерти  того,  что
осталось в его  мастерской.  Достаточно  будет  упомянуть  о  Шишкинских
произведениях, находящихся в  публичных  коллекциях.  Всего  богаче  ими
московская Третьяковская галерея. В ней имеются картины:  "Рубка  леса",
"Полдень в окрестности Москвы", "Сосновый лес", "Горелый  лес",  "Рожь",
"Дебри", "Пасека", "Еловый лес" и "Утро в сосновом лесу", и, кроме того,
семнадцать  мастерских  рисунков.  Музей  имп.  Александра  III  владеет
картинами: "Корабельная роща", "Полянка с  соснами",  "Лесная  глушь"  и
"Поляна", пятью этюдами и двумя рисунками. В московский публичный  музей
недавно  поступили,  по  завещанию  К.  Солдатенкова,  картина  "Вид   в
окрестностях Москвы" и один рисунок.  Всех  исполненных  Ш.  офортов  Д.
Ровинский  насчитывает  до  сотни;  он  указывает,  сверх  того,  на  68
оригинальных литографий и на 15 цинкографических опытов  этого  мастера.
А. Беггров,  в  1884  -  85  гг.,  издал  в  двух  сериях  сборник  24-х
фототипических снимков с угольных рисунков, исполненных для  него  Ш.  В
1886 г. сам художник выпустил в свет альбом  своих  избранных  гравюр  в
числе 25-ти. Впоследствии оттиски с досок, служивших для этого  альбома,
подправленных  и  несколько  переделанных,  были  изданы,  с   прибавкою
нескольких других офортов, в виде нового альбома г. Марксом.  -  Ср.  Ф.
Булгаков, "Альбом русской живописи. Картины и рисунки И. И. Ш. " (СПб.,.
1892); А. Пальчиков, "Перечень печатных листов И. И. Ш." (СПб., 1885)  и
Д. Ровинский, "Подробный словарь русских граверов XVI - XIX вв." (т. II,
СПб., 1885).
   Школа - как один из рассадников знания и полезных  навыков,  является
необходимою ступенью в развитии как отдельного человека,  так  и  целого
общества. Еще Аристотель указал на взаимодействие между Ш. и  обществом:
общее благо, как цель совместной жизни  людей,  достигается  только  при
условии, если  отдельные  члены  общества  достаточно  подготовлены  для
понимания  этого  блага,  подготовка  же,  доступная  для  общественного
контроля, осуществима только при помощи Ш. Как  состав  современной  Ш.,
так и взгляды на нее во многих отношениях обусловлены тем,  что  создано
древнегреческой культурой. Самое слово Ш.,  как  в  русском,  так  и  во
многих европейских языках носит следы греческого происхождения (scolh  -
досуг, свобода от физических занятий, откуда латинское  schola);  многие
предметы, входящие  в  программу  современной  Ш.,  тоже  обязаны  своим
происхождением древнегреческой культуре и науке. Особенно важны  в  этом
отношении   период   расцвета   афинской   государственной    жизни    и
александрийский период образованности. Начальная афинская Ш. состояла из
элементов,  не   успевших   еще   слиться   в   цельный   организм,   но
свидетельствующих во всяком случае о высоких  требованиях  от  этой  Ш.:
афинские мальчики грамоте и счету учились у грамматиста, гимнастике -  у
другого учителя, педотриба, для изучения же музыки должны были ходить  к
третьему специалисту - кифаристу.  Обучение  продолжалось  6  -  8  лет,
начиная с семилетнего возраста. В 15 - 16 лет  афинские  юноши  посещали
гимназии, предназначавшиеся прежде всего для гимнастических упражнений и
состоявшие  в  ведении  правительства.  Гимназии  располагали  обширными
помещениями, которыми стали пользоваться преподаватели разных  предметов
для чтения своих курсов тем же юношам. Как начальная Ш., так и  гимназия
в Афинах преследовали исключительно  общеобразовательные  цели.  Тот  же
характер Ш. сохранили и в александрийский период, но, благодаря развитию
отдельных наук, в этот период устанавливается определенный круг  знаний,
усвоение которых требовалось от всякого  свободного  человека.  Эта  так
назыв.  александрийская  энциклопедия  состояла   из   семи   "свободных
искусств":  грамматики,  риторики,  диалектики,  арифметики,  геометрии,
астрономии и музыки. В период  александрийской  образованности  получают
особенное развитие средние школы под названием Ш. грамматиков и риторов.
Они были предоставлены частному  почину,  не  располагали  определенными
материальными средствами и обязаны  были  успехом  лишь  талантам  своих
руководителей. Христианство внесло в школы утилитарную окраску, так  как
первые чисто христианские школы были  вызваны  потребностями  минуты.  В
течение первых четырех веков христианской эры на Востоке устанавливаются
три  типа  начальной  Ш.,  возникавшие  затем  повсюду,  где  появляется
христианство: приходские, епископские и монастырские. Все эти Ш. были  в
руках духовенства, так как только из этого сословия могли  они  получать
достаточно  образованных   учителей.   Программа   школ   опиралась   на
александрийскую энциклопедию, но в ней с V в. по Р. Хр. стали  различать
два отдела - тривиум (грамматика, риторика и  диалектика)  и  квадривиум
(остальные  науки  энциклопедии).  В  течение  средних  веков   особенно
посчастливилось тривиуму. Особенное влияние на развитие Ш. в VII - Х вв.
оказали  бенедиктинцы,  так  как  уставом  этого  ордена  предписывалось
учреждение Ш. На Западе в это время остаются те  же  три  типа,  которые
сложились и на христианском Востоке, но  под  наименованием  приходских,
монастырских и соборных. Мецкий епископ Хродеганг (742
   - 766) особенно известен ревностью к  школьному  делу:  он  вменил  в
обязанность подчиненному ему духовенству учреждать Ш. при всех  приходах
и является в  этом  отношении  предшественником  Карла  Великого.  Эпоха
последнего отмечена в истории просвещения возникновением народной  Ш.  с
принудительным характером для всего населения. При преемниках Карла Вел.
в школьном деле все возвращается на старые пути, и мысль о  народной  Ш.
снова возникает лишь в XVII в. у Ратихия и Коменского, осуществление  же
этой мысли принес с собою только XIX в. В Х и XI вв. особенное  значение
получают  монастырские  Ш.,   представлявшие   два   вида:   одни   были
предназначены для подготовки  клира  и,  по  месту  расположения  внутри
ограды монастыря, назывались внутренними,  другие  же  открывали  доступ
светскому элементу и, будучи расположены  за  оградой,  носили  название
внешних. С  конца  XIII  в.  заметны  попытки  освободиться  от  влияния
духовенства в учреждении свободными городами городских  латинских  Ш.  и
братьями общей жизни ( род монашеского ордена)
   - собственных Ш. Средним же  векам  обязана  своим  возникновением  и
высшая Ш. (университеты в Болонье, Саламанке, Коимбре, Париже,  затем  в
Праге, Вене, Гейдедьберге, Лейпциге и др.), но так как  между  низшей  и
высшей Ш. не было  посредствующей  ступени,  то  университетам  пришлось
восполнять   этот   пробел   требованием,   чтобы   занятия   медициной,
юриспруденцией или богословием начинались не  иначе,  как  по  окончании
подготовительного,  так  назыв.  артистического  факультета.  Наряду  со
школами,  состоявшими  в  ведении  духовенства  или  городов,   начинают
возникать частные Ш.  для  обучения  начаткам  грамоты  и  школы,  здесь
занимались недоучившиеся бурсаки, писцы  и  т.  п.  Гуманизм  не  создал
какого-либо нового типа Ш., но, слившись в XVI в.  с  Реформацией,  лишь
косвенно влиял на  образование  того  типа  средней  Ш.,  который  и  до
настоящего  времени  остается  господствующим,  а  именно   гимназии   в
современном смысле этого  слова.  Общеобразовательное  значение  древних
языков, на которое указывал гуманизм, стало отличительным признаком того
направления в средней Ш., которое носит  название  гуманистического  или
классического. В противовес ему, под  влиянием  Коменского  и  Локка,  в
первой половине XVIII в. возникает реальная Ш., в которой  первоначально
были слиты общеобразовательные и утилитарные цели. Мало помалу,  однако,
утилитарные  элементы  отпали,   благодаря   учреждению   разного   рода
профессиональных школ, особенно в ХIХ в., и реальная Ш.  осталась  одним
из  типов  средней  общеобразовательной  Ш.  В  настоящее  время  усилия
просвещенных стран прежде всего направлены к просвещению  народных  масс
путем введения общедоступного и общеобразовательного обучения в народных
Ш.  Результатом  этих  стремлений  явилось   почти   полное   отсутствие
неграмотных среди новобранцев в  Швеции  и  почти  повсюду  в  Германии.
Достигнуто  такое  положение  полным  обособлением  Ш.  от   воздействия
духовенства и постоянными заботами о народном учителе.  Народная  Ш.  не
ограничивается  элементарной  ступенью  обучения,  но  дает  (напр.,   в
немецких мещанских Ш.) весьма обстоятельные сведения  по  Закону  Божию,
родному языку, математике, географии и истории.  Много  споров  вызывает
повсюду, не исключая и России, общеобразовательная средняя Ш.  Гуманизм,
по-видимому,  обнаруживает   склонность   признать   общеобразовательное
значение  и  новых  языков,  реализм  же  постепенно  освобождается   от
балласта, попавшего в Ш. под влиянием чисто утилитарных взглядов  на  ее
задачи. Профессиональные Ш. представляют много разновидностей,  особенно
же важны для  развития  Ш.  заведения  разных  наименований  (семинарии,
нормальные Ш., педагогиумы), предназначенные для подготовки учителей.  В
области    высшей    Ш.    рядом    с    университетами,     удержавшими
общеобразовательные    и    профессиональные     элементы,     возникают
политехникумы, специальные академии, институты и т. п. Ср.  К.  Schmidt,
"Geschichte der Paedagogik" (4 т; по-русски, М.,  1877  -  81);  Raгmer,
"Geschichte der Paedagogik" (4 т., 5  изд.,  Штутгарт,  1877;  по-русски
переведены только два тома); К. А. Schmidt, "Geschichte  der  Erziehung"
(5 т., Штутгарт и Б., 1884 - 1901); Ziegler, "Geschichte der Paedagohik"
(Мюнхен, 1894); Paulsen, "Geschichte des gelehrten Unterrichts  auf  den
dentschen Schulen und  Universitaeten"  (2  изд.,  1896);  Модзалевский,
"Очерк истории воспитания и обучения" (2 ч., 3 изд., СПб.,  1892  -  99,
составлено по Шмидту и Раумеру), Я. К.
   Шлаттер (Иван Андреевич) - директор спб. монетного двора.  Родился  в
немецкой слободе в Москве; рано посвятил себя изучению рудокопного  дела
и сделал в нем большие успехи. Петр  Великий  дал  ему  место  во  вновь
учрежденной берг-коллегии и при его помощи произвел многие  улучшения  в
плавильных заводах и на петербургском монетном дворе.  Ему  принадлежат:
"Историческое описание  потребного  дела  при  монетном  искусстве",  со
многими  градированными  фигурами,   в   двух   частях   (СПб.,   1736);
"Обстоятельное наставление рудному делу", с описанием рудокопных мест  и
пр.. в трех частях (СПб., 1760 - 62); "Описание  Камчатки"  (хранится  в
рукописи в Имп. публичной библиотеке)  и  др.  Умер  в  1768  г.  -  Ср.
Новиков, "Опыт исторического словаря о российских писателях" и  Гельвиг,
"Русские избранники" ("Русская Стаpинa", 1886, ј 4, стр. 104).
   В. Г - в.
   Шлиман  (Генрих  Schliemann)  -  знаменитый  археолог-самоучка.   Сын
бедного     протестантского     пастора,     родился     в     Нейбукове
(Мекленбург-Шверин), по свидетельству  его  автобиографии,  в  1822,  по
другому свидетельству - в 1818 г. Детство  провел  в  Анкерсгагене,  где
ходило немало рассказов о различных кладах, и  был  старинный  замок,  с
крепкими стенами и таинственными ходами. Все это сильно  действовало  на
воображение  ребенка.  С  8  лет,  после  того,  как  отец  подарил  ему
"Всемирную  историю  для  детей"  с  картинками  и,  между   прочим,   с
изображением  объятой  пламенем  Трои,  его  мечтой  делается   открытие
Гомерической Трои, в существование которой он  непоколебимо  верил.  Его
семью постигли несчастия, вследствие которых он не мог окончить курс  ни
в гимназии, ни в реальном училище, и вынужден был поступить сидельцем  в
мелочную  лавку,  затем  юнгой  на  корабль,  плывший  в  Венесуэлу.   У
голландских берегов корабль потерпел крушение. Ш.  спасся  от  гибели  и
очутился в чужой стране, без всяких средств к  жизни.  Он  отправился  в
Амстердам, по дороге прося милостыню. Там ему удалось получить  место  в
одной торговой конторе. Все свободное время он  употреблял  на  изучение
иностранных языков, тратя половину жалованья на свое  образование,  живя
на чердаке и довольствуясь самой скудной пищей. Ш. начал  с  английского
языка,  а  потом  выучился  и  французскому,  голландскому,  испанскому,
итальянскому,  португальскому,  причем  придерживался  особой  методы  -
переводов не делал, а побольше читал громко, писал упражнения,  заучивал
их наизусть и т. д. С переходом Ш. в другую контору (1844) его положение
улучшилос