ь к моим сапогам и несколько раз жалобно пискнуло.  Судя  по
всему, Дорот оправдывался и просил пощады.
   - Нет. - Вздохнул я. - Так дело не пойдет. Мне нужно, чтобы заколдованные
тобой люди снова стали людьми, а ты тут пищишь... Пищать я и сам умею.
   Дорот засуетился и запищал еще пронзительнее. Я протянул руку и повинуясь
какому-то странному порыву поднял с пола это существо.  Несколько  секунд  я
тупо  на  него  пялился,  в  ожидании  какого-нибудь  очередного  "странного
порыва", поскольку понятия не имел, что мне следует делать с этим  зверьком,
а потом случилось то, чего я  уж  никак  от  себя  не  ожидал:  я  аккуратно
приложил основание его хвоста к призрачному лезвию меча, засевшего у меня  в
груди. Отрезанный хвост упал  мне  на  колени,  зверек  отчаянно  взвизгнул,
задергался у меня в руке, а потом обмяк. Я положил его на  пол  и  осторожно
взял в руки отрезанный хвост. Несколько капель странной  синеватой  жидкости
образовали новый  замысловатый  узор  на  моей  левой  ладони,  причудливыми
ручейками перечеркнув значки, изображающие мое Истинное  Имя.  Я  машинально
лизнул  испачканную   руку,   повинуясь   какому-то   дремучему   инстинкту,
приказывающему детям тянуть в рот всякую незнакомую гадость, и только  потом
понял, что это была кровь Дорота -  горькая  и  ароматная,  как  абрикосовая
косточка.  Несколько  секунд  моя  бедная  голова  пыталась  обработать  эту
информацию, потом я решительно пресек сумбурную  умственную  деятельность  и
сосредоточился  на  своих  ощущениях.  Тяжелая  горячая  волна   поднималась
откуда-то из  самой  глубины  моего  тела,  она  мягко,  но  безапелляционно
заявляла свои права на меня, и мне оставалось только  одно:  позволить  этой
сумасшедшей безжалостной силе унести меня туда, куда она сочтет нужным...
   Наверное в какой-то момент закружившей меня стихии надоела  эта  странная
игра, и она милосердно выбросила меня на берег действительности - того,  что
могло по крайней мере хоть как-то сойти за действительность! Я открыл  глаза
и огляделся по сторонам. В первую очередь я убедился, что рукоять  засевшего
в моей груди меча снова стала невидимой и неосязаемой, к  моему  величайшему
облегчению: все это слишком напоминало любительский спектакль о приключениях
живых мертвецов, со мной, любимым, в главной роли... И  вообще  все  было  в
порядке: я все еще сидел в своем красном кресле  и  крепко  сжимал  в  левом
кулаке крысиный хвост Дорота - гладкий розовый обрывок плоти, все еще  живой
и почти всемогущий. Волшебный хвост большеголовой мыши - последнего мышиного
короля этого Мира, родившегося в самом сердце Красной  Пустыни  Хмиро  много
тысячелетий  назад  и  покинувшего  ее  по  приказу  молодого,  взбалмошного
Вершителя  по  имени  М„нин,  решившего   было   приняться   за   суматошное
коллекционирование всех чудес Вселенной... Теперь я  откуда-то  все  знал  о
Дороте,  и  о  служивших  ему  манухах  -  они  были  потомками   Маххов   -
малочисленного древнего  племени  заклинателей  грызунов,  проклятого  всеми
мышиными королями Уандука поочередно. Я знал о Красной пустыне  Хмиро,  и  о
древней магии Уандука - брутальной и зловещей одновременно - одним словом, я
знал все, что мне  было  нужно,  чтобы  попытаться  спасти  своих  тряпичных
девочек, и всех остальных, даже гораздо больше, и это выглядело так,  словно
я знал это всегда, во всяком случае, с детства,  как  алфавит,  или  таблицу
умножения, просто забыл ненадолго, а теперь опять вспомнил, так  что  все  в
порядке... Безжизненное тельце самого Дорота неподвижно лежало на полу, я не
стал его поднимать: почему-то мне не хотелось к нему прикасаться.
   - Давай, Шурф, распаковывай наши сокровища. - Я обернулся к  Лонли-Локли.
Все-таки этот парень был самым совершенным существом во Вселенной:  все  это
время он тихо просидел на черном  кожаном  диванчике  в  глубине  холла,  не
напоминая о своем присутствии ни звуком, ни движением, кажется, он  даже  не
дышал. А стоило мне дать ему задание - он тут же  молча  кивнул  и  принялся
деловито разворачивать свертки.
   - Теперь ты знаешь, как их спасти? - Осторожно уточнил  он.  Я  кивнул  и
достал из кармана Мантии Смерти игрушечную белую собачку.
   - Ты будешь первым, милый. - Виновато сказал я своему любимцу. -  Извини,
но я родился и вырос в ужасном месте, где принято  ставить  эксперименты  на
собаках, и только потом браться за людей. Зато ты станешь живым раньше  всех
- тоже преимущество, если задуматься!
   Я положил игрушку на мраморный столик под зеркалом, пошарил в карманах  и
с радостью обнаружил, что маленький кинжальчик, выданный мне в  первый  день
службы - единственное "настоящее" оружие, полагающееся мне в соответствии со
служебными инструкциями - все еще при мне.  Я  осторожно  отрезал  крошечный
кусочек  крысиного  хвоста,  потом  сделал  аккуратный  надрез  на  плюшевом
животике собачки. В этот надрез я вложил все еще живую розовую крошку плоти,
стараясь засунуть ее поглубже.
   - Вот и все. - Вздохнул я, бережно опуская плюшевое тело Друппи на пол. -
Теперь нужно  немного  подождать.  Давай  отвернемся  от  него,  Шурф:  если
напряженно смотреть в глаза чуду, оно  может  смутиться  и  не  произойти  -
просто потому, что наши глаза не так уж привыкли к чудесам...
   Я спрятал хвост Дорота в карман, наконец-то оторвал зад от красной обивки
кресла и  подошел  к  своему  спутнику.  Он  все  еще  деловито  раскладывал
тряпичные тела кукол на журнальном столе.
   - Хочешь перекусить? - Гостеприимно поинтересовался я.  -  У  меня  такое
впечатление, что я какой-никакой, а хозяин дома, так что...
   - Разумеется, хочу. - Улыбнулся Лонли-Локли.  -  А  что,  здесь  и  такое
возможно?
   На этот раз я не стал ни высказывать вслух свое пожелание,  ни  рыться  в
таинственной  Щели  между  Мирами,  а  просто  открыл  дверь,   ведущую   на
застекленную террасу: я знал, что там стоит стол, накрытый для чаепития,  он
всегда здесь  имелся,  этот  замечательный  стол,  и  чай  в  чашках  всегда
оставался горячим, а пирог с клубникой - свежим и воздушным.
   - Прошу. - Весело сказал я. - Кажется я становлюсь похож  на  сэра  Кофу:
чудеса чудесами, а накрытый стол всегда к моим услугам!
   - Как нельзя более кстати. - Одобрительно кивнул Шурф,  осторожно  пробуя
чай. - Слушай, а это вкусно!
   - Да, вполне. - Самодовольно согласился я. - Ты пирог попробуй. Я - самый
искренний  патриот  Соединенного  Королевства,  как   и   положено   всякому
эмигранту, но все-таки там у нас нет клубники.  А  здесь  она  есть,  и  это
восхитительно!
   На радостях я сам откусил такой здоровенный кусок  пирога,  что  чуть  не
подавился: мне пришлось проглотить его не прожевывая, но  я  справился  и  с
этим. К следующей порции я приступил уже более осторожно, но мне  так  и  не
удалось по-настоящему насладиться вкусом клубничного пирога: хлопнула дверь,
и мохнатые лапы визжащего от восторга Друппи со всего размаха опустились  на
мои плечи. Чуть ли не центнер счастливого - и совершенно  невоспитанного!  -
белого меха навалился на меня, так что через мгновение я уже лежал на  полу,
вместе со своим драгоценным пирогом и невесомым плетеным стулом, на  который
я  только  что  уселся,  заодно.  Пес   считал   своим   долгом   немедленно
продемонстрировать мне свою бесконечную любовь, методично облизав  мой  нос,
сапоги и уши - все что под язык подвернулось.
   - Кажется я начинаю сожалеть о своем  добром  поступке.  -  Простонал  я,
пытаясь увернуться от его мокрого, черного языка. - Только что ты был  такой
маленький, тихий и славный, а теперь... Ужас какой-то! Сидеть! Да  успокойся
же ты!
   Может быть я действительно Вершитель,  и  на  Темной  Стороне  мои  слова
приобретают силу могущественных заклинаний, и так далее, но для моей  собаки
эти  самые  слова  пока  остаются  тем,  чем  и  являются  на  самом   деле:
обыкновенным  набором  бессмысленных  звуков.  Так  что  мне  пришлось   еще
несколько минут терпеть его излияния. В конце концов Друппи  все-таки  убрал
свои тяжеленные лапы с моей груди  -  не  потому  что  я  такой  уж  великий
дрессировщик, просто между делом он нахально  сожрал  мой  пирог,  аккуратно
слизал его остатки с моей Мантии Смерти, и ему захотелось еще, разумеется...
   -  Твоя  собака  очень  похожа  на  тебя  самого.  -   Иронично   заметил
Лонли-Локли. Вот кто получил настоящее удовольствие от  удачного  завершения
нашего эксперимента!
   - Когда это я с тобой так здоровался?  -  Обиженно  спросил  я,  поднимая
опрокинутый стул и пытаясь устроиться на нем поудобнее.
   - Еще чего не хватало! - Фыркнул он. - Но все равно очень  похоже.  Когда
ты появляешься в помещении... или  просто  в  чьей-то  жизни,  очень  трудно
спокойно продолжать заниматься своими делами, и вообще невозможно  заставить
себя обращать внимание на что-нибудь другое.
   - Правда? - Рассеянно удивился я, безрезультатно пытаясь помешать  Друппи
сожрать кусок пирога, который я только что для себя отрезал. - А что ты мне,
собственно говоря, сказал: комплимент, или гадость?
   - Ни то, ни другое. - Флегматично возразил он. - Сухая констатация факта,
суше не бывает... Ты мне лучше вот что  скажи:  что  ты  собираешься  делать
дальше?
   - Как это "что"?! То, ради чего мы с тобой сюда приперлись.  Оживим  всех
этих бедняг. Конечно мне придется попотеть: их же больше пяти  дюжин,  дырку
над ними в небе, но как-нибудь справлюсь. Надеюсь, что ребята будут выражать
свою благодарность более сдержанно, чем Друппи, в противном случае...
   - Да подожди ты! Все это как раз понятно. - Усмехнулся Шурф. - Я  имею  в
виду: что мы будем делать потом? Как ты нас всех отсюда выведешь?
   - Как-нибудь. - Легкомысленно отмахнулся я. Но потом призадумался. Он был
совершенно прав: мне предстояло доставить домой шестьдесят с лишним человек,
увести их из этого странного места, с мифической изнанки  Темной  Стороны  -
сам бедняга Лонли-Локли чуть не растаял, как прошлогодний снег, когда  мы  с
ним попали сюда, и мне каким-то чудом удалось сохранить его жизнь.  И  между
прочим, это отняло чуть ли не все мои силы... А что, если все эти ребята тут
же начнут таять и исчезать, как только снова превратятся в людей? А если они
не исчезнут сейчас - кто знает, что еще случится по дороге...
   - Вот именно. - Шурф как бы подвел итог моим мрачным размышлениям.
   - Но Друппи-то никуда не исчез. -  Задумчиво  сказал  я.  -  Значит  и  с
остальными все будет в полном порядке. И вообще, когда я придаю своему  лицу
глубокомысленное выражение и начинаю думать, это добром не кончается.  Лучше
уж действовать, а там - по обстоятельствам... Допивай свой чай, сэр Шурф,  и
надеюсь, что мне все-таки удастся спокойно распробовать хоть  кусочек  этого
дивного пирога, а потом вернемся в холл и сделаем все, что сможем.  В  любом
случае, никаких более гениальных идей на сей счет у меня нет. -  Я  виновато
пожал плечами.
   - Ладно. - Спокойно кивнул Лонли-Локли.  -  Извини,  Макс,  я  вообще  не
должен был цепляться к тебе с этими вопросами. Просто мне не  так  уж  легко
привыкнуть к мысли, что здесь ты все решаешь сам... И что я больше не должен
за тобой присматривать.
   - Мне самому еще труднее привыкнуть к  этому,  Шурф.  -  Улыбнулся  я.  -
Честно  говоря,  я  бы  не   отказался   от   возможности   переложить   всю
ответственность за происходящее на твои могучие плечи... Или  на  чьи-нибудь
еще. Но боюсь, мне такое больше не  светит,  по  крайней  мере  сейчас...  и
вообще не светит, наверное.
   Я все-таки съел свою порцию пирога с клубникой, почти не обращая внимания
на вкус: не  хотелось  мне  больше  никакого  пирога,  но  я  же  так  долго
собирался, так что это был вопрос принципа! Потом мы вернулись в холл,  и  я
взялся за дело. Сделать крошечный надрез на тряпичном теле куклы,  аккуратно
отделить маленький кусочек все  еще  трепещущего  хвоста  и  вложить  его  в
надрез, стараясь засунуть как можно глубже - в жизни не предполагал, что мне
когда-нибудь придется заниматься таким идиотским делом,  с  такой  серьезной
рожей! Надо отдать должное  Лонли-Локли,  из  него  получилась  бы  отличная
операционная сестра, случись парню родиться в другое время и в другом месте:
он так своевременно подавал мне очередную игрушку,  и  так  ловко  убирал  в
сторону тех, кто уже прошел  эту  странную  обработку,  что  мне  оставалось
только безмолвно восхищаться! Более того, этот невероятный парень так строго
рявкнул на расшалившегося Друппи, решившего было нахально сунуть свой мокрый
нос в сей метафизический процесс, что мой непоседливый пес тут  же  виновато
тявкнул и смирно улегся в самом дальнем углу холла.
   - Тебе следовало сделать это с самого начала! - Злорадно сказал я собаке.
А потом покосился на Лонли-Локли:  после  этого  невероятного  подвига  меня
подмывало попросить у него автограф!
   После того, как через мои руки прошла добрая дюжина кукол, я  решил,  что
уже стал достаточно квалифицированным специалистом в этом вопросе и полез за
пазуху, где хранились плюшевые тела моих  "жен":  Хейлах,  Кенлех  и  Хелви.
Честно говоря, у меня дрожали руки. Все-таки эти девочки были моими хорошими
знакомыми - еще не подружками, конечно, а  чем-то  вроде  "племянниц",  если
вспомнить мою собственную  дурацкую  лекцию  о  наших  семейных  отношениях,
которую им однажды довелось выслушать от меня в "Сытом скелете", в  перерыве
между двумя кружками камры...
   - Все в  порядке,  Макс.  -  Мягко  сказал  Лонли-Локли.  -  У  тебя  все
получилось с Друппи, получится и с остальными... Тебе кажется, что ты несешь
за них ответственность, да?
   - Да. - Виновато кивнул я.
   - На самом  деле  ты  несешь  точно  такую  же  ответственность  за  всех
остальных, в том числе и за меня... пока мы здесь, по крайней мере. Так  что
никакой разницы!
   - Твоя правда. - Вздохнул я  и  решительно  сделал  крошечный  надрез  на
плюшевом животике леди Хейлах. Она всегда казалась мне старшей из сестричек,
так что и начинать следовало именно с нее...
   Еще  через  полчаса  все  было  закончено.   "Прооперированные"   игрушки
неподвижно лежали на кожаном диване, в кресле, и прямо на полу:  слишком  уж
их было много, чтобы все могли разместиться с комфортом. Друппи так  на  нас
обиделся, что сладко уснул в том  самом  дальнем  углу,  куда  ему  пришлось
забиться под грозным взглядом сэра Лонли-Локли.  Впрочем,  его  перемазанная
клубникой морда выглядела вполне счастливой.
   - Теперь мы с тобой должны ненадолго  оставить  этих  ребят  в  покое.  -
Устало  сказал  я  Шурфу,  окидывая  изумленным  взглядом  сюрреалистическую
панораму холла. - Хочешь еще чаю? Или можем подняться в  библиотеку,  ты  же
любишь рыться в книгах... - Это  предложение  вырвалось  у  меня  совершенно
машинально, а потом я с удивлением понял, что не соврал: на антресолях,  над
третьим этажом этого дома действительно была какая-то библиотека, и я всегда
знал о ней - то есть не я, а та незнакомая часть меня, которая вспоминала  и
нашептывала мне всякие безумные вещи: что я всегда был ночным сторожем этого
странного местечка, например...
   - В библиотеку? - Ошеломленно переспросил Шурф. - Дырку над тобой в небе,
Макс! Какая библиотека? Неужели...
   - Увидишь. - Улыбнулся я. - Если мы  с  тобой  действительно  забрели  на
изнанку Темной  Стороны...  Знаешь,  наверное  это  действительно  та  самая
мифическая библиотека короля М„нина, о которой ты мне рассказывал. Сейчас  и
проверим.
   Я  решительно  развернулся  и  зашагал  наверх  по  скрипучим  деревянным
ступенькам лестницы, на ходу машинально нажимая на кнопки выключателей:  мои
руки каким-то образом помнили, где они находятся. Белые матовые шары озаряли
наш путь тусклым  светом,  под  мутным  стеклом  абажуров  скрывались  самые
обыкновенные   электрические   лампочки,   каких   полным-полно   на    моей
"исторической родине", да  еще  и  проклятые  шестидесятиватки,  которые  я,
честно говоря, ненавижу...
   Мы поднялись на третий этаж, а потом - на антресоли.  Последняя  лестница
была не только скрипучей - темные деревянные ступеньки опасно пружинили  под
нашими ногами. Пол на антресолях оказался таким же шатким и ненадежным,  как
лестница. Мне даже нравилась эта маленькая гипотетическая опасность: если бы
не занудный скрип половиц, наше блуждание по дому было бы слишком похоже  на
один из моих сумбурных снов, а неприятное ощущение нескольких метров пустоты
под  тонкими  досками  пола  давало  мне  почти  абсолютную  уверенность   в
реальности происходящего, не знаю уж почему...
   - Макс, ты был совершенно прав. -  Восхищенно  прошептал  Лонли-Локли.  -
Стеллажи с книгами вдоль стен... Это библиотека!
   - Нет, это просто стеллажи со старыми  книгами.  -  Я  почему-то  говорил
шепотом. - Настоящая библиотека дальше. Видишь эту  маленькую  белую  дверцу
вон в том углу?
   - Нет. - Вздохнул он. -  Не  вижу  я  никакой  дверцы.  Наверное  вход  в
библиотеку существует только для тебя... Ты собираешься туда зайти?
   - Конечно. -  Решительно  сказал  я.  -  Если  уж  меня  сюда  занесло...
Подождешь меня здесь? Я быстро.
   - Я подожду. - Кивнул он. - Пороюсь в  этих  старых  книгах,  может  быть
найду что-нибудь интересное - чем только Темные Магистры не шутят!
   - Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Тебя  же  хлебом  не  корми  -  дай
поглумиться над содержимым чужих книжных полок! - Я улыбнулся ему  и  открыл
обшарпанную белую дверь, такую маленькую, словно она  была  дверцей  старого
малогабаритного холодильника. Мне пришлось проползать туда на  четвереньках,
посему я так и не смог оценить значительности происходящего, впрочем, оно  и
к лучшему...
   Там, куда я попал, царил нежный уютный полумрак, какой  бывает  только  в
самом темном углу очень просторного помещения в пасмурный весенний  день.  Я
поднялся на ноги и  огляделся.  Это  выглядело  именно  так,  как  я  всегда
представлял себе таинственную  "библиотеку  наверху"  -  в  те  ночи,  когда
протирал своим призрачным задом красный бархат кресла на первом этаже  этого
странного дома. Ни окон, ни стен, ни  потолка  -  если  они  и  имелись,  то
терялись в мерцающем тумане, который показался мне настоящим хозяином  этого
склонного к скрытности местечка - так что к моим услугам были только зеленые
ковровые дорожки на полу и стройные ряды стеллажей с книгами - на мой  вкус,
это и есть самая  умиротворяющая  разновидность  бесконечности...  Я  сделал
несколько неуверенных  шагов  вперед.  Искаженные  перспективы  пространства
библиотеки кружили мне голову, и честно говоря, я здорово боялся  отойти  от
двери:  ситуация  не  вполне  подходила  для  того,  чтобы  позволить   себе
сомнительную роскошь застрять здесь навсегда.  Аллах  с  ним,  со  мной,  но
кто-то должен был доставить домой, в Ехо, пять дюжин заколдованных бедняг, в
настоящий момент медленно превращающихся в настоящих живых людей  на  первом
этаже этого безумного памятника архитектуры - во всяком  случае,  я  здорово
надеялся, что именно это с ними и происходит! Непослушные ноги занесли  меня
куда-то влево, и я со всей дури врезался в тупой угол  письменного  стола  -
понятия не имею откуда он здесь взялся! Но стол был самый  настоящий,  равно
как и грядущий синяк на моем левом бедре: я  заранее  представлял  себе  его
роскошные лиловые переливы! Кое-как справившись с  детским  желанием  взвыть
дурным голосом, я с ненавистью уставился на полированную поверхность  своего
обидчика.  На  столе  лежал  лист  плотной  голубоватой  бумаги,  исписанной
довольно мелким почерком.  Крупными  буквами  была  выведена  только  первая
строчка: "Дорогой Макс!" - даже слишком крупными, явно  для  того,  чтобы  я
непременно обратил внимание на эти  два  слова.  Письмо  действительно  было
адресовано мне, к моему величайшему  изумлению.  Я  взял  листок  в  руки  и
уставился  на  него  с  почти  суеверным  ужасом:  можете  представить  себе
состояние глубоко верующего к